ГЛАВА 37
Следующий день, обеденный перерыв. Мы с Брайаном заняли очередь в маленьком кафе на углу, болтаем — и что же выясняется? Что мы с Джесс — не единственные, кто озабочен вопросами ловли бабочек. Но если мы отчаянно за ними гоняемся, Брайан, похоже, их поймал.
— Кажется, я влюблен, — признается он.
— Влюблен? — отзываюсь я эхом. В животе урчит. Черт, вот бы очередь двигалась побыстрее и нас уже обслужили!
— Сначала я думал, мы просто переспим, но, кажется, это нечто большее...
Немолодая дама перед нами фыркает и оборачивается, багровая как свекла.
— Можно вести свои грязные разговорчики в другом месте? Некоторые собирались здесь пообедать! — Она смотрит на нас с омерзением. — Кэрол, Луиза, пойдемте! — И вместе с двумя спутницами демонстративно выходит из очереди. Мы оказываемся первыми.
Мария, степенная, респектабельная хозяйка кафе, похоже, готова смыться из-за прилавка вслед за этой троицей.
— Э-э... панини с курицей и соусом "песто" и поджаренную чиабатту с моцареллой и помидорами. Пожалуйста... — бормочу я скороговоркой. Замечательно, что не надо больше ждать, но исполнение желаний, оказывается, — далеко не всегда доставляет удовольствие.
Хорошо хоть обслуживают нас быстро. Уже через пару минут Мария протягивает сэндвичи, а Брайан ей — десятку.
— Не хотел ничего говорить из-за твоей ситуации. — Шеф намекает на мой разрыв с Джеймсом, о котором я в подробностях поведала ему чуть раньше. — Но мне просто необходимо с кем-то поделиться. — Он опускает сдачу в коробочку для чаевых и добавляет тихо, чтобы на этот раз точно никто не подслушал: — Тыщу лет такого не испытывал.
— Но это же здорово! — Я забираю сэндвичи. В маленьком кафе меня мучает клаустрофобия, и, с извинениями протиснувшись мимо очереди, которая заканчивается на тротуаре, я с облегчением выхожу под солнце. — Речь ведь про Нила, верно?
— Откуда ты знаешь?
Мы переходим улицу и идем в сторону офиса.
— Догадалась. Пришлось напрячь мозги. Ты ж не лопал орешки, это при аллергии-то, ни с кем не менялся местами на мюзикле, не опаздывал потом на работу и засосом не щеголял... — Брайан краснеет, и я быстро заверяю: — По-моему, он очень милый. Держи свой сэндвич с курицей.
— Милый — не то слово! — Брайан как будто сам не в силах поверить своему счастью. Развернув панини, он откусывает и начинает задумчиво жевать. — Но вот проблема разницы в возрасте...
— Сколько ему? — Я надеваю солнечные очки.
— Тридцать два. В два раза меньше, чем мне.
— О, такой молоденький!
— Именно. Боюсь, люди будут смеяться.
— Не будут. Как же Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс.
— Вот и я о чем, — мрачно ответствует Брайан. — Он ей в отцы годится.
— Или даже в дедушки! — Умница, Хизер. В своем репертуаре. — Да ладно, хватит переживать. Ты прекрасно выглядишь для своего возраста. Особенно ноги. Особенно в чулках. — И я игриво подталкиваю его локтем.
Он с хохотом вгрызается в сэндвич, я надкусываю свой. Обычно в обед я хожу в "Маркс и Спенсер". Правда, раньше мои любимые сэндвичи часто заканчивались у меня перед носом, теперь же они достаются мне каждый день и, признаться, надоели до смерти. Вот почему сегодня я сделала выбор в пользу местного итальянского кафе.
Некоторое время мы идем молча, под аккомпанемент собственных шагов, — пока не раздается приглушенное треньканье. Свободной рукой выудив мобильник из сумки, я смотрю на экран. Номер не определен. Возможно, это Джесс из отеля в Кейптауне. Нажимаю зеленую кнопочку.
— Алло, это Хизер?
Нет, не Джесс. А рот у меня, как назло, набит хлебом, горячим сыром и помидорами.
— Это Ивонн, "Санди геральд".
Я торможу и срочно переключаюсь из режима "ни к чему не обязывающий треп с подружкой" в режим "судьбоносный разговор, в котором невероятно важно каждое слово".
— Виктор сегодня уехал в Шотландию порыбачить, но просил меня позвонить вам. — Ивонн настолько торопится, что даже не замечает, что я до сих пор не издала ни звука. — На собеседовании вы произвели на него большое впечатление.
Она делает паузу, и я понимаю, что сейчас моя очередь. Но говорить я не могу — я жую. Эта треклятая чиабатта разбухает во рту, как губка.
— Он хочет предложить вам должность штатного фотографа.
Я давлюсь. И выкашливаю с надрывом:
— Правда? — Брайан протягивает мне свою бутылку воды, я делаю огромный глоток.
— Спасибо.
— Не за что, — хором отзываются Ивонн и Брайан. После секундной паузы она продолжает:
— Отдел по работе с персоналом вышлет вам официальное подтверждение по почте. Как обычно: договор, расписание отпусков, сведения о зарплате. Кстати, а вы с ним обсуждали зарплату?
— Кажется, нет... — Покосившись на Брайана, который шагает рядом, разглядывая витрины магазинов, я чувствую себя предательницей.
— Здесь написано — тридцать пять тысяч в год.
Господи.
— Серьезно? — Тридцать пять тысяч! Это ж почти в... это... короче, это в разы больше, чем я сейчас зарабатываю.
— Пересмотр через полгода.
— Хм-м...
Якобы обдумываю ее слова, но в воображении уже кружусь с полными пакетами дизайнерского шмотья в руках — ни дать ни взять Джулия Робертс в "Красотке". С ума сойти! Я смогу поехать в отпуск куда захочу, куплю кучу новых нарядов и то изумительное серебряное колье с гранатовыми подвесками, которое приметила в витрине ювелирного по дороге в спортзал...
В мои грезы вторгается голос Ивонн:
— Вот только одна загвоздка... Виктор хочет, чтобы вы приступили к работе в понедельник. Вас устраивает?
Знаете фильмы о природе, когда за десять секунд показывают, как яблоко вырастает на ветке, падает и мгновенно скукоживается? То же самое происходит с моим восторгом — с той же скоростью. Понедельник? Бросаю взгляд на своего нынешнего шефа. Брайан зажег сигарету и затягивается с мечтательным видом, наслаждаясь солнцем и новой влюбленностью. Ну не могу я взять и заявить, что покидаю его через два дня. Хотя заказов у нас практически нет...
Свадьба леди Шарлотты. В следующие выходные.
Решено. Придется отказать "Санди геральд"...
— Ну... видите ли...
— Отлично, — перебивает Ивонн. — Я знала, что проблем не будет. Если Виктору Максфилду что-то нужно — он это получает, так? — Саркастический хохоток. — С этим разобрались, увидимся в понедельник. Часов в десять пойдет? — Прежде чем мне удается вставить хоть слово, она вешает трубку.
— Хорошие новости? — Брайан поднимает брови.
Все произошло так быстро, что я совершенно растеряна.
— Э-э... да... неплохие. — Ну как я ему скажу? — Видишь ли, в чем дело...
А дальше? Наспех продумываю несколько вариантов и отметаю все. Ясно одно: легко не будет.
Мы уже на пороге офиса. Брайан отпирает дверь, я вхожу вслед за ним, и мне в голову приходит неожиданная мысль: мечтать о престижной работе и получить ее — абсолютно разные вещи.
— Мне предложили работу. В "Санди геральд". Хотят, чтобы я приступила в понедельник, — выкладываю разом.
Лицо Брайана искажается, но он мгновенно берет себя в руки. Если бы я моргнула в этот момент, вообще ничего не заметила бы.
— Отличная новость, Хизер! — Он старательно улыбается. — Ты молодчина! Я тобой горжусь.
— А как же леди Шарлотта?
— Ой, да ладно. — Брайан корчит гримаску. — Найду какого-нибудь помощника. В конце концов, это всего лишь очередная свадьба.
Какой же он все-таки... замечательный!
— Но я не могу вот так тебя бросить. Я не предупредила заранее. И мы столько готовились... Может, попробовать объяснить в редакции? По-хорошему, я должна у тебя еще месяц отработать. — Теперь, когда мне на самом деле предстоит расставание с Брайаном, выясняется, что я не так уж этого хочу.
— Я тебя умоляю, Хизер. Что еще за чушь про обработку? Я, конечно, твой начальник.. но первым делом я твой друг. И вот что я тебе скажу: ты свободна. Отдохни остаток недели. Начнешь работать в газете — еще спасибо мне скажешь.
— Точно?.. — Я все еще колеблюсь.
— Послушай, я пережил свой звездный час. Теперь твоя очередь. Беги в "Санди геральд", нащелкай потрясающих снимков, ни на одном из которых не будет конфетти! Девочка моя, о такой работе можно только мечтать!
Он прав. Я окидываю взглядом родные стены — фотографии новобрачных в рамочках, часы с принцем Чарлзом и леди Ди, черно-белый портрет Брайана в зените славы... И понимаю: я была так увлечена фантазиями о карьерном взлете, что ни разу даже не задумалась о том, насколько дорого мне все это.
— Я в курсе, что большинство людей, уходя с работы, получают золотые часы...
Вернувшись в реальность, я вижу, что Брайан выдвигает ящик стола.
— Это ж когда на пенсию выходят?
Но Брайан в полете и меня не слышит.
— Но эта вещь тебе наверняка больше придется по душе. — Он протягивает мне компакт-диск.
— Что это?
Неужели?
— Пустячок на память...
Поворачиваю пластиковую коробочку лицевой стороной. Эндрю Ллойд Уэббер, "Призрак оперы". К глазам подступают слезы.
— С автографом! — Брайан с нескрываемой гордостью указывает на выведенные маркером каракули: "Майкл Кроуфорд".
Я тронута. Я-то знаю, какое это для него сокровище.
— Буду беречь. — Я целую своего старшего друга в щеку.
— Уж надеюсь. Я тогда два часа под дождем проторчал, чтобы получить подпись. — Его голос дрожит от избытка чувств.
— Что ж... Пойду собираться?
— Да-да-да. — Брайан берет газету и делает вид, что погружается в чтение.
В горле комок, в глазах туман. Вот уж не ожидала от себя. Я ухожу в чуланчик, смаргивая слезы, открываю ящик стола со своим барахлом и начинаю перекладывать вещи в пакет. Если именно этого я хотела всю жизнь, почему мне так паршиво?