Индивид в обществе
Мы видели, что количественно и качественно группы весьма различны. "Группы могут отличаться по размеру: от двух любовников, страстно сжимающих друг друга в объятиях, до миллионов мужчин и женщин, мобилизованных на войну. <...> Они могут состоять в тесном и постоянном контакте <...> или могут быть рассеяны по свету, как представители министерства иностранных дел. По составу группы различаются по нескольким линиям. <...> Сходство по возрасту, полу, этнической принадлежности или любой общий интерес участников составляют основу для объединения" [Шибутани 1969: 48–49]. В любом случае люди объединяются в группы для осуществления каких-то совместных задач (пусть и сугубо неформальных, типа проведения досуга), при решении которых происходит – в широком смысле – разделение труда и гибкая координация действий членов группы. Сами они осознают свою сопричастность к группе, идентифицируют себя с ней. Принадлежность к группе очевидна не только "изнутри", но и "снаружи", с точки зрения посторонних.
Входя в различные группы, каждый индивид имеет несколько социальных позиций в обществе. Например, студент (что само по себе есть некоторая социальная позиция) может быть активистом молодежной партии, чемпионом института по шахматам, гитаристом в группе; дома он является сыном и братом, а в свободное время подрабатывает репетитором и т. д. Каждая из этих позиций связана с определенными правами и обязанностями и называется статусом.
Большинства присущих ему статусов человек добивается сам; такие статусы называются приобретенными. Статус студента приобретается путем успешной сдачи экзаменов, статус чемпиона – путем победы в соревновании, статус мужа – путем вступления в брак. Другие статусы, такие, как пол, этническая или расовая принадлежность, мы получаем при рождении; они называются приписанными статусами. Некоторые приписанные статусы мы получаем и позже (статус старшего брата – при рождении в семье еще одного ребенка, статус совершеннолетнего – по достижении определенного возраста). Суть приписанных статусов заключается в том, что они достаются человеку автоматически, помимо его воли и желания и, будучи полученными, как правило, сопровождают его на протяжении всей жизни. Если возможна утрата приписанного статуса, то это происходит по определенным правилам и также помимо воли индивида (таков, например, статус военнообязанного).
Некоторые статусы совмещают в себе свойства приобретенных и приписанных: человек вкладывает значительные усилия в подготовку и защиту диссертации, но полученная в результате ученая степень остается на всю жизнь. Другой пример – статус преступника, который приписывается по решению суда, но приобретается противоправным поведением. Юридически в нашей стране этот статус утрачивается со снятием судимости, но в глазах общества человек все равно может остаться преступником.
Некоторые статусы ситуативны, имеют кратковременный характер: пассажир трамвая, покупатель в булочной, человек, выступающий на профсоюзном собрании или научной конференции. Значимость большинства таких статусов подкрепляется их периодической возобновляемостью. (Подчеркнем, что статус обезличенного покупателя принципиально отличается от статуса постоянного покупателя; последний возникает в совершенно иной системе социальных взаимоотношений.)
Ясно, что все приобретенные статусы индивид получает в рамках какой-либо социальной группы. Может показаться, что часть приписанных статусов (например, половые, возрастные, расовые) никак не зависит от общества, но это не так. Социальный смысл этих биологически предопределенных статусов различен в разных обществах, расовые статусы зависят от наличия скрытой или явной расовой дискриминации, а в однородных в расовом отношении обществах просто не существуют. Ситуативные статусы обычно характеризуют позицию индивидов в массовых общностях. Напомним, что массовый характер общности не связан с ее размером и пара "продавец–покупатель" является примером массовой общности; при этом статус покупателя существует только в рамках таких небольших массовых общностей (они могут содержать и более двух членов – при наличии очереди), а статус продавца присущ его обладателю и как члену формальной целевой группы, какою является магазин.
Социальные статусы определяют взаимоотношения индивида с другими членами общества, его относительно постоянное или временное положение в социальных иерархиях разного типа.
Всякий статус подразумевает права, обязанности и соответствующее ему нормативное поведение. Статус студента подразумевает посещение занятий, сдачу экзаменов, прохождение практики, право пользования библиотекой своего вуза и многое другое. Статус преподавателя – компетенцию в соответствующей дисциплине, определенные педагогические навыки, исследовательскую деятельность, посещение заседаний кафедры и т. п. Такой комплекс стандартных общепринятых ожиданий называется социальной ролью. Одному статусу может соответствовать несколько ролей; в самом деле, ожидания в отношении вузовского преподавателя со стороны студентов, коллег, заведующего кафедрой, администрации и технических работников вуза заметно различаются. Комплекс ролей, привязанных к одному статусу, называется ролевым набором.
Многие роли, характерные для данного общества, имеют специальные обозначения в языке: отец, жена, сын, одноклассник, сосед, учитель, покупатель, пациент, пассажир, клиент, председатель собрания и т. п. Все взрослые члены общества более или менее хорошо знают, чего ожидать от поведения человека при исполнении им каждой из подобных ролей, так что даже простое произнесение имени роли обычно вызывает в сознании говорящего и слушающего представление о комплексе свойственных этой роли прав и обязанностей.
Статусы можно подразделить на формальные и неформальные, но ролевой набор, связанный с формальным статусом, наряду с формальным компонентом (который часто имеет официальное описание в должностных инструкциях и законах) может содержать и компонент неформальный: начальник среднего звена может "покрывать" своих подчиненных перед вышестоящей администрацией, учитель на "городской" контрольной может подсказать ученику – такое поведение если и не ожидается впрямую, то, по крайней мере, и не удивляет.
В общем случае ролевые ожидания не зависят от конкретного человека, а формируются вместе с тем типом социальной системы, в рамках которой эта роль существует; однако это верно лишь при наиболее абстрактном рассмотрении статусов и связанных с ними ролей. Реальный индивид, получив определенный статус, начинает осваивать соответствующие роли. Социологи называют этот процесс интернализацией роли (от лат. internus 'внутренний').
Несмотря на то что совокупность ожиданий, присущая той или иной роли, состоит из набора констант, предписывающих индивиду определенное поведение, интернализа-ция ролей каждым человеком происходит через призму его личного опыта и под влиянием той микро- и макросреды, к которой он принадлежит. Поэтому и исполнение ролей, как обусловленных постоянными и долговременными социальными характеристиками индивида, так и проигрываемыми в той или иной стандартной ситуации, варьирует от личности к личности, от одной социальной группы к другой. Важно, однако, что эта вариативность находится в определенных пределах – пока она не противоречит ожиданиям, присущим данной роли, пока не нарушает некоторых социальных норм.
Представления о типичном исполнении той или иной социальной роли складываются в стереотипы; они составляют неотъемлемую часть ролевого поведения. Стереотипы формируются на основе опыта, частой повторяемости ролевых признаков, характеризующих поведение, манеру говорить, двигаться, одеваться и т. п.
Обучение ролевому поведению проходит в рамках некоей социальной системы, через налагаемые этой системой формальные и неформальные санкции; эти санкции могут быть положительными (поощрения) и отрицательными (наказания). Тем самым социальная система навязывает носителю нового статуса принятые в ней нормативные понимания его нового ролевого набора. Однако человек обладает известной свободой переработки стандартных ролей "под себя", в соответствии с собственным толкованием типового поведения, соответствующего вновь приобретенному им статусу. Конформисты принимают роль в готовом виде. Другие, напротив, принимая роль, настойчиво навязывают свое собственное ее видение партнерам по социальному взаимодействию и нередко преуспевают в модификации роли. Если при этом переработка роли становится чересчур кардинальной, ее носитель подвергается в обществе непониманию и осуждению. Вот как, например, описывает М. П. Арцыбашев в романе "Санин" положение своего героя в глазах окружающих, в том числе его собственной матери: "[интеллигентные люди] распадались на группы соответственно получаемому образованию. Убеждения их всегда отвечали не их личным качествам, а их положению: всякий студент был революционер, всякий чиновник буржуазен, всякий артист свободомыслящ, всякий офицер с преувеличенным понятием о внешнем благородстве, и когда вдруг студент оказывался консерватором, или офицер анархистом, то это уже казалось странным, а иногда и неприятным. Санин по своему происхождению и образованию должен был быть совсем не тем, чем был, и как <...> и все, кто с ним сталкивался, так и Марья Ивановна смотрела на него с неприятным ощущением обманутого ожидания"[43].
Рассматриваемый комплекс ожиданий не случайно получил наименование роли. Мы играем социальные роли с той же степенью свободы, как это допустимо в театре. Автор пьесы наделяет своих персонажей определенными характерами, режиссер пытается вложить в сценическую реализацию каждой роли собственные ожидания, актер исполняет режиссерские указания не без оглядки на собственное понимание персонажа, при этом ролевые ожидания зрителя не всегда оказываются удовлетворенными. Таким образом, в социальной роли можно выделить типизированный, нормативный компонент (как в тексте пьесы) и индивидуальный, идиосинкратический, присущий данной роли только в связке с ее конкретным носителем.
Как мы уже говорили, каждый индивид располагает достаточно большим набором постоянных статусов, которые он приобретает в силу своей соотнесенности с различными социальными группами. Сами эти группы часто являются элементами иерархически организованных социальных систем, и место группы в таких иерархиях определяет ее статус. Показателем положения статуса в конкретной иерархии служит его престиж. Престижность статуса конкретного человека складывается из его статуса в группе и статуса самой группы: студенты и профессора разных вузов, занимающие одинаковые должности, или военнослужащие разных частей различаются по престижу. Статус – понятие гораздо более объективное, чем сопровождающий его престиж. Оценка престижности одного и того же статуса представителями разных социальных групп может значительно различаться.
Следует иметь в виду, что при конкретном взаимодействии индивидов среди их многочисленных статусов существенными оказываются далеко не все. Ясно, что при общении внутри малой группы ведущими оказываются статусы, присущие индивидам в ее пределах, при этом обязательно принимаются во внимание и неформальные статусы (типа душа общества, неформальный лидер, козел отпущения). При интеракции членов различных малых групп, организованных в большую, значимым становится статус соответствующих малых групп. Участники взаимодействия в рамках массовой общности ориентируются на внешние проявления статуса друг друга. Некоторые из них очевидны (например, пол и возраст), другие могут лишь казаться таковыми (как выясняется, обмануть может даже наличие милицейской формы). При взаимодействии с незнакомым или малознакомым человеком индивид невольно (а иногда осознанно) выбирает из своего статусного набора какой-то основной и в соответствии с ним автоматически модифицирует свое ролевое поведение. Это наглядно видно при сравнении исполнения одних и тех же ситуативных ролей (пациента, покупателя и др.) людьми, имеющими разный социальный статус, – скажем, столяром, преподавателем математики, студентом, домохозяйкой: хотя та или иная ситуация (например, купля-продажа) предъявляет к ее участникам определенные требования, ролевое поведение каждого из участников бывает обусловлено их постоянными или долговременными характеристиками, их профессиональным и служебным статусом, уровнем общей культуры и т. п.
В таком взаимодействии ведущую роль начинает играть основной социальный статус – то положение, которое человек занимает в обществе в целом. Основной статус складывается из комплекса групповых статусов индивида, преломленного через призму восприятия его другими членами общества.
Значение основных статусов взаимодействующих индивидов ярко проявляется, когда они исполняют ситуативные роли – например, случайных собеседников. В этом случае каждый строит свое ролевое поведение, подбирая актуализируемый статус не только для себя, но и для своего коммуниканта (при этом часто оказывается не на что опереться, кроме внешних проявлений статусов своего собеседника); но даже объективно правильное определение статуса другого лица может приводить к так называемому ролевому конфликту[44], поскольку престиж статуса – понятие относительное. Приведем диалог Злеца (хиппи) и Незнакомца («в пиджаке, в белой рубашке, в галстуке и с "Известиями" в руках») из пьесы Б. Б. Гребенщикова "В объятиях джинсни":
| Незнакомец. Злец. Незнакомец. Злец. Незнакомец. Злец. Незнакомец. Злец. Незнакомец. Злец. | Вы разрешите здесь присесть? А у тебя капуста есть? Что-что? не понимаю вас. Там турмалайский прибыл бас. Не понимаю вас никак. Не знать фирмы, какой чудак! Откуда взялся ты такой? С работы я иду домой. С работы? Что? Вот это срам! Скажи мне, что ты делал там? Я там работал. Ты там что?! |
Здесь представители разных культур, обладая ситуативными статусами случайных собеседников, демонстрируют различное ролевое поведение (один обращается на "ты", другой на "вы"). Судя по внешнему виду идущего с работы Незнакомца (пиджак, белая рубашка с галстуком), его основной статус рядовым членом общества должен оцениваться высоко, но Злец, в полном соответствии с ценностями хиппи (работать не следует), выказывает презрение по отношению к статусу Незнакомца (ходить на работу – срам), а также симулирует непонимание сути его ролевого поведения как служащего ("что ты делал там?") и искреннее удивление по поводу того, что Незнакомец соответствовал стандартным ролевым ожиданиям и на работе работал.
Жизнь человека как члена общества начинается с освоения ролевого поведения в первичной группе, семье, в которой он родился и воспитывается; отсюда начинается его социализация– процесс последовательного вхождения индивида во всё новые для него группы и усвоения, интернализации всё новых ролей. В теоретическом осмыслении этого процесса важным является понятие референт-ности – зависимости оценок субъекта от собственного понимания поведенческих норм других лиц и социумов. Референтная группа (референтная личность)– это такой реальный или воображаемый социум (личность), на нормы и ценности которого ориентируется субъект. Если возможна социальная мобильность и индивид не принадлежит к своей референтной группе, то он стремится стать ее членом; в пределах своей группы человек часто выбирает референтную личность, поведение которой он принимает за образец. (Иногда говорят об отрицательной референтности – когда человек строит собственное поведение, отталкиваясь от стандартного поведения отрицательно оцениваемого объекта.)
Степень причастности индивида к отдельным социумам сильно варьирует: в одном он может иметь высокий статус и быть референтной личностью для остальных членов этого социума, в другом – занимать маргинальное положение, в третьем социуме достаточно высокий статус человека нередко совмещается с его же отрицательной референт-ностью в силу того, что в глазах членов этой группы его ролевое поведение не соответствует статусу.
Ввиду различия в ценностных установках социумов, к которым принадлежит индивид, его положительная и отрицательная референтность в этих социумах может быть следствием даже одних и тех же поведенческих актов: ср., например, отношение к ученому, делавшему партийную карьеру, со стороны товарищей по партии и со стороны коллег по науке.
Степень владения индивидом социально одобренными (в пределах соответствующих социумов) культурными нормами[45] тех социумов, членом которых он является, иногда существенно варьирует. В социальной группе человек может занимать различное положение: быть в ядерной ее части, активно участвовать в ее деятельности или же, наоборот, находиться на периферии социума. Последнее часто является результатом прямо противоположных интенций личности, в зависимости от ее референтных установок: индивид может лишь включаться в жизнь данного социума и только овладевать его нормами и стереотипами, а может, наоборот, стремиться порвать с данной социальной группой и намеренно избавляться от свойственной ее членам специфики (интенсивность таких процессов зависит от степени открытости группы). Кроме того, любая из культур, присущих человеку в связи с его членством в разных группах, испытывает влияние других составляющих того идиокультурного комплекса, которым он обладает. Такое взаимодействие культур в пределах личности происходит помимо воли индивида и обычно им не осознается.
Точно так же неосознанно может осуществляться и н -культурация в новые социумы, интернализация новых ролей и уход от старых. Вообще говоря, участники внутри-групповых взаимодействий часто не отдают себе отчета в их социальной сути, так же, как не осознают наличия поведенческих норм и стереотипов. Осознание приходит при нарушении нормы или непонимании ее посторонним. Чем более стабильны внутригрупповые нормы, тем меньше они осознаются членами группы. То, что всегда осознается очень отчетливо, – это членство, принадлежность к группе. Психологическое соотнесение себя с социальной группой, с членами которой индивид разделяет определенные нормы, ценности, групповые установки, социологи называют идентичностью (англ, identity)[46].
Человек одновременно идентифицирует себя с различного рода общностями: биологическими (от расовых до кровнородственных), территориальными (с присущими им иерархиями), конфессиональными, языковыми, социальными (классовыми, сословными, кастовыми и т. п.), культурными. Возникает иерархия идентификаций. Идентификация индивида с определенным социумом может быть как положительной, так и отрицательной ("я не отношу себя к таким-то"). Каждый индивид, сознательно или бессознательно, при соотнесении себя с определенными общностями выделяет наиболее важные для него актуальные идентификации, причем актуализированность может сильно меняться. В рамках общности одного типа индивид делит мир на "наших" и "ненаших"; во многих случаях только "наши" признаются "настоящими". Неслучайно многие этнонимы этимологизируются как 'настоящий человек', а российские хиппи зовут себя пипл.
О первостепенной важности языка в идентификации индивида с различными социальными группами хорошо сказал Э. Сепир: «Чрезвычайная важность мельчайших языковых различий для символизации таких психологически реальных групп, противопоставленных политически и социологически официальным группам, инстинктивно чувствуется большинством людей. "Он говорит как мы" равнозначно утверждению "Он один из наших"» [Сепир 1993: 232].