Глава 29. Под «работенкой» он имел в виду уборку
Под «работенкой» он имел в виду уборку. Точнее, захоронение мертвецов. Единственное, что могу сказать: я была рада, что даже при открытой дверце там было слишком темно, чтобы как следует разглядеть эти трупы.
Могилы были мелкие, едва ли несколько сантиметров земли над телом. Так что мертвецы смогли процарапать себе путь наверх, как только души вернулись в их тела. Но я старалась не думать об этом.
Можно было с уверенностью сказать, что они были захоронены здесь давно, наверное, раньше, чем Лайл стал пансионом. И это были взрослые люди. На данный момент это все, что мне надо было узнать.
Пока мы работали, я спросила Дерека, как он меня нашел. Он ответил, что как только узнал, что Тори тоже осталась, сразу понял, что она что‑то задумала, и решил посмотреть, как у меня дела. Как именно он меня нашел, он не сказал, только промычал что‑то насчет того, что проверил «очевидные места», когда понял, что меня нигде нет.
Теперь вставал следующий вопрос: что делать с Тори?
– Ничего, – ответила я, вытирая об себя руки, после того как разровняла вторую могилку.
– Что?
Приятно было для разнообразия услышать этот вопрос от него.
– Я собираюсь вести себя, как будто ничего не случилось.
Он поразмыслил над этим и кивнул.
– Да. Если ты выдвинешь против нее обвинения, обстановка только еще накалится. Лучше игнорировать ее и надеяться, что она сдастся.
– Молиться, что она сдастся, – пробормотала я, подползая к двери.
– Там внизу есть чистая одежда? – спросил Дерек.
– Да, в сушилке что‑то осталось. А что?.. Ах, да. Наверх в грязной одежде лучше не подниматься. – Я спустилась по лестнице. – В сушилке, в основном, твоя одежда, так что…
– Хло? Дерек? – В прачечной стояла миссис Талбот. – Что вы тут делаете? Дерек, ты помнишь, что тебе нельзя… – Ее взгляд упал намою перепачканную одежду. – Господи боже мой! Что с тобой случилось?
Бесполезно было отрицать, что мы залезали в подвал. Она ведь застукала нас в тот момент, когда мы выходили из кладовки. Я сдвинула ноги, надеясь, что миссис Талбот не заметит мокрых следов. От удара кирпичом затылок дико болел, и я говорила с трудом, надеясь, что Дерек вступит в разговор. Но он молчал. Одно спасение за день, похоже, его лимит.
– Я тут стирала, а Д‑дерек спустился вниз. Он искал…
В комнату вошла доктор Джил. Мой взгляд переметнулся на нее.
– Продолжай, Хло.
– Ему нужна была рубашка. Я‑я спросила про пятновыводитель, потому что нигде не могла найти его. И открыла кладовку, чтобы поискать там. А Дерек сказал, что эта кладовка обычно з‑заперта. Вот. Там мы нашли лестницу и дверцу в подземный ход. И нам стало любопытно.
– Да уж, ручаюсь, вас разбирало от любопытства. – Доктор Джил сложила руки на груди. – Дети вашего возраста очень любопытны, ведь так?
– Н‑наверное. Мы обследовали…
– Само собой, – опять вставила свой комментарий доктор Джил.
И тут я поняла, о чем она думала.
Пока я начала оправдываться, мне пришло в голову, что она дала нам прекрасную отговорку. Стоит мне только потупить глазки и сказать: «Да, вы нас поймали», они получат свое объяснение и не полезут проверять, а значит, не найдут наспех перезахороненные трупы.
Будь это Симон, я бы призналась не задумываясь. Но Дерек? Я не настолько умелый враль.
Но это и не имело значения. Чем больше я все отрицала, тем больше они убеждались, чем мы там баловались. Доктор Джил вообще уже все для себя решила. Конечно, если вы находите юношу и девушку в темном, уединенном месте, неужели и правда у кого‑то возникнут сомнения, чем они там занимались?
Даже миссис Талбот в это поверила. Это было видно по тому, как она неодобрительно сжала губы, выслушивая мой жалкий лепет.
А Дерек? Он так и не сказал ни слова.
Как только нас отпустили, я поторопилась наверх, чтобы сменить джинсы, пока никто не заметил, что я описалась. Ощупав голову, я обнаружила две огромные шишки – одну от удара Тори, вторую – от столкновения со столбом.
Там, внизу, я показала одну шишку доктору Джил в надежде, что это подтвердит мою версию о том, что мы просто обследовали подпол – видите, я даже ударилась лбом. Но она глянула лишь мельком, дала мне таблетку от головной боли и велела прилечь в медиакомнате. Тетя Лорен уже ехала сюда.
– Не знаю, что и сказать, Хло.
Голос тети Лорен был чуть громче шепота. Это были ее первые слова с того момента, как она приехала. Чуть раньше я слышала, как она ругалась с доктором Джил и нянечками, желая узнать, почему они не обеспечили мою безопасность. Но сейчас, рядом со мной, весь ее гнев куда‑то улетучился.
Мы были одни в кабинете доктора Джил. Точно так же, как до этого Тори с ее мамой. И хотя я знала, что встреча не закончится угрозами и синяками, что‑то подсказывало мне, что чувствовать я буду себя ничуть не лучше.
Тетя Лорен сидела прямо, словно кол проглотила. Руки сложены на коленях, а пальцы непрерывно крутят изумрудное кольцо.
– Я знаю, тебе пятнадцать. И если у тебя еще не было серьезных отношений, тебе любопытно, как это происходит. И в таком месте, как это, где ты отрезана от друзей и семьи, живешь бок о бок с мальчиками, искушение поэкспериментировать…
– Все было не так. Вообще ничего такого не было. – Я повернулась к ней. – Мы нашли этот подпол, и Дерек захотел посмотреть, что там, а я согласилась, подумав, что это будет забавно.
– И ты полезла туда за ним? После того, что он с тобой сделал в прошлый раз? – Она застыла, и разочарование в ее глазах сменилось ужасом. – О, Хло, я поверить не могу! Неужели ты подумала, что его грубость и нападки – свидетельство того, что ты ему нравишься?
– Что? Конечно, нет! Дерек не… Он просто ошибся в прошлый раз. Он не собирался причинять мне боль. Это было просто недопонимание.
Она потянулась ко мне и взяла меня за руку.
– Хло, милая, нет, нельзя попадаться на эту удочку. Нельзя его оправдывать.
– Оправдывать?
– Может, это первый мальчик, который сказал тебе: «Ты мне нравишься», и я знаю, как это приятно. Но он – не единственный, кто тебе это скажет. Просто он первый, кто набрался храбрости это сказать. Он старше. Он воспользовался ситуацией. В школе, я уверена, девчонки на него даже не глядели. А тут он оказался наедине с красивой, молодой, впечатлительной девушкой, загнанной…
– Тетя Лорен! – Я вырвала у нее руку. – Господи, да не…
– Ты можешь найти парня лучше. Гораздо лучше.
По выражению неприязни на ее лице я поняла, что она сейчас думает не о том, как Дерек обошелся со мной. И я почувствовала странный прилив злости.
Дерек не виноват, что у него такая внешность. И он явно отдавал себе в этом отчет – и в том, как другие реагировали на него. Он же не нарочно старался вызвать к себе отвращение. И взрослый человек должен бы это понимать. Тетя Лорен, наоборот, должна бы сейчас читать мне лекцию о том, что нельзя судить о человеке по его внешности.
Если у меня и была мысль признаться тете Лорен в том, как все было на самом деле, то она быстро испарилась. Она смотрела на Дерека и видела в нем мерзавца, который напал на ее племянницу. И что бы я ни сказала, ее не переубедить, потому что он и выглядел мерзавцем. И как бы я ни уверяла ее, что действительно вижу призраков, она бы не поверила, потому что у меня все признаки шизофреника.
– Ты мне ничего не скажешь, Хло?
– Ну как же? – Я сама услышала лед в своем голосе. – Я пыталась. Но ты же уже все для себя решила.
Она поерзала на стуле и придвинулась на краешек, чтобы быть поближе ко мне.
– Мне бы хотелось выслушать твою версию.
– То, что я здесь, в этом доме, то, что я «больна», – еще не значит, что я сильно изменилась за эту неделю. Неделю назад ты бы сразу заподозрила, что в этой истории что‑то не так. Ты бы попросила моих объяснений до того, как стала бы обвинять в чем‑то. А теперь? – Я поднялась. – Теперь я просто сумасшедшая девочка.
– Хло, я не думаю…
– Я отлично понимаю, что ты думаешь, – перебила я и вышла из кабинета.
Тетя Лорен попыталась догнать меня, что‑то объяснить, но я не слушала. Я была слишком зла, слишком уязвлена. Подумать, что я миловалась в грязном подвале с первым же парнем, который проявил ко мне интерес? Такое больно ранит.
Одному богу ведомо, чем, по ее мнению, мы там занимались. Больше чем уверена, что воображение увело ее куда дальше стадии первого сладкого поцелуя. Подумать, что я так стремительно перейду от «никогда не встречалась с мальчиками» к «валялась в грязи с незнакомцем»? Это очень обидно. Оскорбительно даже. Я была в ярости.
Тетя Лорен вообще не знает меня? А если она не знает, то кто тогда знает?
Когда стало ясно, что я не собираюсь «успокаиваться» и разговаривать со своей тетей, наступило время для следующей фазы. Суд. Меня вместе с Дереком снова вызвали в кабинет доктора Джил. Доктор Джил и доктор Давыдов исполняли роль судей и присяжных. Суд был закрытый. Даже тетю Лорен туда не допустили.
Я уже не пыталась объяснять, что мы делали в том подвале. Я уже прошла стадию, когда мне хотелось кричать: «Господи, да поверьте же мне, я не такая!» Если они считают, что мы с Дереком обжимались в грязи, то, по крайней мере, они не полезут туда и не обнаружат следы беспорядка.
Что бы там ни думала тетя Лорен, но Дерека, казалось, точно так же, как и меня, пугала даже мысль об этом. Когда доктор Джил пыталась выудить у него признание, он только бормотал «как вам угодно» и сидел, скрестив руки на груди. Челюсти упрямо сжаты. Как и я, он понимал, что спорить бесполезно, но и признаваться в чем бы то ни было не собирался.
– Это уже не первый раз, когда вы двое… сталкиваетесь, – подвела итог доктор Джил. – И у меня такое чувство, что не последний. Мы должны в корне пресечь это. И единственный способ это сделать – перевести одного из вас. Кто‑то должен будет уехать.
– Я поеду. – Я услышала эти слова и не сразу поняла, что это сказала я.
Я что, с ума сошла? Добровольно согласиться на перевод?
Но брать свои слова назад я не стала. Если один из нас должен уехать, пусть это буду я. Как бы ни было мне страшно переходить в какое‑то другое заведение, разлучать Симона и Дерека мне тоже не хотелось.
И все же я ожидала, что Дерек вступится. Не знаю почему – уж точно не из рыцарства. Но было бы правильно возразить хотя бы символически. Просто из вежливости… Думаю, именно поэтому он этого и не сделал.
– Никто никуда не поедет, – мягко заявил доктор Давыдов. – Пока что я делаю вам обоим предупреждение. Но не вздумайте дать мне повод вернуться к этому разговору. Понятно?
Ну конечно.