СЛУШАТЬСЯ ГОСПОДА
Посещение церкви превратилось в сложное дело. Я так хотел ходить в церковь, но отец всегда говорил категорическое «нет» снова и снова. Единственным нашим общением стали споры о Господнем доме. Для людей Востока совершенно неприемлемо непослушание родителям, но мне исполнился уже двадцать один год, и я как сейчас помню вечер, когда я набрался смелости и сказал отцу: «Я подчиняюсь тебе во всем, но только не в отношении посещения церкви, здесь я должен слушаться Господа». Сказав это, я ужаснулся: впечатление было такое, что в отца кто-то выстрелил. Я набрался смелости и спросил: «Можно мне пойти на служение?» Он отвечал: «Нет». Я шел в свою комнату и начинал молиться: «Господь, пожалуйста, измени его мысли». Я спускался вниз и снова спрашивал: «Могу я идти?» «Нет!» – рычал в ответ отец, и я опять шел наверх. Постепенно он начал сдаваться, все отчетливей вырисовывалось его поражение в этой борьбе. «Катакомбы» стали арендовать другое здание для воскресных служений. Я начал ходить туда. По вторникам и пятницам там был разбор Библии, молодежное служение проходило в воскресенье вечером. Это целиком заполнило мою жизнь. Два года после обращения мой духовный рост двигался со скоростью ракеты. В конце 1973 года Мерв и Мерла Ватсоны пригласили меня присоединиться к ним в проведении поклонения и пения на сцене, но я все еще не мог выступать публично.
Меня заметил Джим Пойнтер, исполненный Духом свободный методистский пастор. Однажды он остановился у моего киоска поговорить на Духовные темы. Именно тогда он пригласил меня поехать на служение Кэтрин Кульман в Питтсбург. Моя встреча с Духом Святым после этого собрания превзошла все пережитое мною ранее. Заняло несколько дней, чтобы я понял глубину откровения, которое Бог дал мне. Примерно в то же время я поменял работу. Мне удалось получить место регистратора католической школы в Торонто. Уверен, они считали меня странным. Я сидел и улыбался, стоило мне начать думать о том, что Бог делал в моей жизни. Я не задерживался на работе ни на минуту, я бежал домой и, уже поднимаясь по лестнице к себе, начинал разговаривать с Господом. Я говорил: «О Святой Дух, я так рад снова встретиться с Тобой». Конечно, Он находился рядом всегда, но моя комната представляла собой особенное, тайное место. Когда не нужно было идти на работу, я оставался дома и целый день сокровенно общался с Ним.
Что я делал? Я общался. Общался с Духом. Если я не шел на работу и не уединялся в комнате, то отправлялся в церковь. Я никому не говорил о происходившем со мной. Утром я уходил из дома, и Он покидал его вместе со мной. Я действительно чувствовал Кого-то рядом. В автобусе я ощущал желание говорить с Ним, но не хотелось, чтобы меня принимали за сумасшедшего. Даже на работе я шепотом разговаривал с Ним. За обеденным столом Он был моим соседом. День за днем, приходя домой, я быстро взбегал по ступенькам, запирал дверь и говорил: «Мы снова одни», и Духовное путешествие продолжалось.
ПОМАЗАНИЕ В МАШИНЕ
Позвольте мне пояснить одно обстоятельство: иногда я уже не ощущал Его присутствия, ибо настолько привык к Нему, что не ощущал пронизывающего меня «электричества», но вот окружающие это прекрасно чувствовали. Много раз мои друзья, придя ко мне, начинали плакать от присутствия Святого Духа. Как-то раз Джим Пойнтер подозвал меня и сказал: «Я хочу взять тебя в методистскую церковь, где я пою, ты сможешь попеть там со мной, если хочешь». Я не был особенным певцом, но иногда помогал Джиму. В тот вечер я вновь погрузился в помазание Святого Духа, но неожиданно раздался звонок в дверь. Я бежал вниз по ступеням и чувствовал, что Божье присутствие буквально бежит вниз вместе со мной. Расположившись на переднем сидении, я захлопнул дверцу и заметил, что Джим начал плакать. Он запел припев одной песни: «Аллилуйя, аллилуйя», повернулся ко мне и взволнованно произнес: «Бенни, я чувствую присутствие Духа в этой машине». Ну конечно, Святой Дух присутствовал в этой машине! Я ответил: «Где же Ему еще быть?» Для меня это было нормально, но Джим с трудом мог вести машину, продолжая плакать пред Господом.
Однажды мама подметала коридор в то время, как я разговаривал со Святым Духом, и, когда я вышел, ее просто отбросило назад, что-то толкнуло ее. Я спросил: «Мама, что с тобой?» Она недоуменно ответила: «Я не знаю». Присутствие Господа бросило ее к двери.
Мои братья могут засвидетельствовать, что, приходя ко мне, они начинали испытывать необычные чувства. Наступило время, когда мне перестало нравиться просто ходить с друзьями в церковь веселиться. Я хотел одного: пребывать с Господом. Я часто говорил: «Господь, я бы хотел иметь лучше это, чем все, что мир может мне предложить». У моих друзей и знакомых были свои игры, вечеринки, футбол, а я не нуждался в таких развлечениях. Я говорил Господу: «Чтобы это ни было, я хочу, чтобы только это не прекратилось». Я начал глубже понимать желание Павла, который стремился общаться со Святым Духом.
ГЕНРИ, МЭРИ, СЭММИ И ВИЛЛИ
Теперь даже члены моей семьи начали задавать вопросы. Дух Господень настолько утвердился в нашем доме, что мои братья и сестры начали ощущать Духовный зов.
Один за другим они подходили ко мне и задавали вопросы. Они спрашивали: «Бенни, я смотрел на тебя... Этот Иисус, Он и в правду реален?» Моя сестра Мэри отдала свое сердце Господу, а через несколько месяцев спасся мой маленький брат Вилли. Все, что я мог делать, это восклицать: «Аллилуйя!». Это происходило, хотя я ничего не проповедовал им.
В это время мой отец чуть не сошел с ума. «Неужели я потеряю семью из-за этого Иисуса?» – спрашивал он себя. Он не знал, что ему делать, как нас удержать, но, без всякого сомнения, наши родители уже увидели те изменения, которые произошли во мне, моих братьях и Мэри. После того, как я отдал свою жизнь Господу, я пережил замечательные встречи с Ним, однако их невозможно было даже сравнить с моим ежедневным хождением с Духом Святым. Теперь-то Господь действительно пришел ко мне. Слава Божья наполняла мою комнату. Иногда я стоял на коленях и поклонялся Господу по восемь, девять и даже десять часов без перерыва. 1974 год принес в мою жизнь поток силы Божьей, который никогда уже не прекращался. Я просто говорил: «Доброе утро, Святой Дух», и все начиналось снова. Слава Божья пребывала со мной.
В апреле этого года я начал задавать себе вопросы: «В чем же причина всего этого, Господь? Почему все это происходит со мной?» Я знал, что Бог не устраивает вечных «духовных пикников». Поэтому я начал молиться, и вот что Господь показал мне: я увидел человека в огне, он был полностью охвачен пламенем и бился в конвульсиях, его тело не касалось земли, вися в воздухе, он в мучении открывал и закрывал рот, и я вспомнил то место в Слове, где говорится о том, что в аду будет «срежет зубов». В этот момент я услышал голос Божий, говорящий мне: «Проповедуй Евангелие». Я сразу же возразил Ему: «Но я не могу говорить нормально». Через два дня Господь дал мне еще одно видение: я увидел Ангела, в руке у него была цепь, прикрепленная к огромной двери, которая, казалось, занимает все небо. Он потянул за цепь, дверь открылась, и я увидел людей: огромная толпа, насколько хватало глаз, она шла к широкому ущелью, на дне которого бушевал огонь. Это было ужасно. Я видел, как тысячи и тысячи людей падают в этот огонь. Те, кто приближался к краю, пытались избежать падения, но людской поток неудержимо увлекал их в пылающую пропасть. И опять Господь заговорил со мною: «Если ты не будешь проповедовать, все они будут на твоей совести». Теперь я ясно понял цель всего происходящего – проповедь Евангелия.
ЭТО ПРОИЗОШЛО В ОШАВЕ
Общение с Господом продолжалось, слава Божья продолжала приходить. Присутствие Господа не покинуло меня, даже скорее наоборот – оно стало еще сильнее. Слово Божье обрело еще большую реальность. Молитвенная жизнь стала сильнее. Наконец, в ноябре 1974 года, я уже не мог больше избегать этого вопроса, я сказал Господу: «Хорошо, я буду проповедовать Евангелие, но с одним условием! Ты должен быть со мной на каждом служении».Затем и я напомнил Ему: «Господь, ты ведь знаешь, я заикаюсь». Я очень переживал из-за своего недостатка, думал о том, что может случиться, если я выйду проповедовать. Однако я никак не мог избавиться от воспоминаний о горящем человеке и о том, как Бог сказал: «Если ты не будешь проповедовать, все они будут на твоей совести». Я думал: «Я должен начать проповедовать», но, может быть, достаточно просто раздавать евангелизационные брошюрки? Так продолжалось до декабря. Однажды я сидел дома у Стэна и Ширли Филипс, моих друзей из Ошавы, городке в тридцати километрах от Торонто.
«Хотите, я поведаю вам кое-что?» – спросил я. До этого я никогда не рассказывал никому до конца о том, что происходило со мной, о моих переживаниях, снах и видениях. Почти три часа я изливал свою душу, рассказывая о том, что знали только я и Господь. Я не успел закончить, как Стэн прервал меня и произнес: «Бенин, сегодня вечером ты должен прийти в нашу церковь и рассказать об этом». Они были членами церкви под названием «Шайлоу», в которой было около ста человек и которая принадлежала деноминации «Ассамблея Триединства Божьего». Видели бы вы меня тогда! Волосы до плеч, одет совсем не для церкви, потому что приглашение было совершенно неожиданным. Но, несмотря на все это, 7 декабря 1974 года Стэн представил меня церкви, и первый раз в жизни я встал за кафедру проповедовать. Когда я открыл рот, чтобы сказать первое слово, я почувствовал, как что-то коснулось моего языка и освободило его. Я начал провозглашать Слово Божье абсолютно свободно. Удивительно, что Бог не исцелил меня, когда я сидел в зале, Он не исцелил меня, когда я шел на сцену. Он не исцелил меня, когда я стоял за кафедрой. Бог совершил чудо именно в то мгновение, когда я открыл свои уста. Когда исцеление произошло, я сказал: «Ну, наконец-то». Заикание прошло, от мучившего меня всю жизнь дефекта речи не осталось и следа, и я ни разу не заикался с тех пор. Мои родители не сразу заметили, что я исцелился. Во-первых, потому что мы не слишком много общались, и, во-вторых, потому что и раньше я мог говорить без заикания некоторое время – до тех пор, пока не начал волноваться. Но я знал – я исцелен, и мое служение стало расти как на дрожжах. Буквально каждый день меня приглашали проповедовать в какую-нибудь церковь или группу верующих. Я чувствовал, что я попал в «десятку» воли Божьей.
ТЕПЕРЬ Я ПОГИБ
Уже пять месяцев я проповедовал почти каждый день, а отец и мать ни о чем не подозревали. Одно то, что мне так долго удавалось это скрывать, было само по себе чудом. Мои братья знали все, но сказать отцу боялись. Они понимали: если отец узнает, это конец для Бенни. В апреле 1975-го в «Торонто стар», местной газете, появилось объявление с моей фотографией. Я проповедовал в маленькой пятидесятнической церкви, и пастор хотел привлечь больше людей. Это сработало, Костанди и Клименция натолкнулись на это объявление. В то воскресное утро, я, как обычно, сидел на сцене в церкви. Во время прославления я взглянул в зал и обомлел. Мои родители вошли в церковь, и организаторы усадили их совсем близко от сцены. Я подумал: «Ну все, теперь я погиб». Рядом со мной сидел мой хороший друг Джим Пойнтер. Я повернулся и громко зашептал ему: «Молись, Джим! Молись!» Он вздрогнул и побледнел, когда я сказал ему, что пришли мои мать и отец. Тысячи мыслей вихрем проносились в моей голове. И одна из них была: «Господь, теперь выяснится, действительно ли я исцелен, или нет. Буду ли я заикаться сегодня, или нет».
Я не мог припомнить другого такого собрания, когда я бы так нервничал, а волнение всегда заставляло меня заикаться. Начав проповедовать, я почувствовал, как сила Божья течет через меня, но даже мельком взглянуть туда, где сидели мои родители, было выше моих сил. Однако было очевидно – все мои опасения насчет заикания были напрасными. Бог полностью и навсегда исцелил меня. В конце собрания я начал молиться за исцеление больных. Присутствие силы Божьей было могущественно. Не дождавшись окончания служения, мои родителя встали и вышли. Когда все закончилось, я сказал Джиму: «Ты должен молиться. Моя судьба будет решена в ближайшие несколько часов. Может, мне придется ночевать у тебя сегодня». Я все кружил и кружил по Торонто, бесцельно направляя автомобиль, куда глаза глядят. Я хотел выждать, по крайней мере, до двух ночи, чтобы вернуться домой. К тому времени мои родители должны были уже спать. Мне не хотелось их видеть. Но об этом чуть позже.