Криминалистическая характеристика преступлений
Возникновение криминалистической характеристики преступлений как системного описания существенных сторон, свойств, признаков и внутренних связей отражаемого в ней объекта не было случайным, а связано прежде всего с углубленной разработкой методики расследования отдельных видов преступлений, а также с формированием теоретических основ криминалистики.
На этапе формирования криминалистики как отдельной отрасли научных знаний возникали задачи не только научного анализа существующих и разработки новых приемов раскрытия преступлений, но и изучения самого преступления под углом зрения его отражения в материальных и идеальных следах. Основоположник криминалистики Ганс Гросс отмечал двойственность объектов, изучаемых криминалистикой (с одной стороны - преступная деятельность, а с другой - деятельность по раскрытию преступлений) *(287). В отличие от других работ конца XIX - начала XX вв. именно труды Г. Гросса содержали в себе наиболее обширный объем сведений о преступнике и преступлении.
В первых работах отечественных криминалистов также уделялось внимание характеристике преступлений. Так, в работах И.Н. Якимова раскрывается содержание методики ("методологии") расследования и встречаются описания отдельных, наиболее существенных, с его точки зрения, черт преступлений. Так, в разделе о расследовании имущественных преступлений описываются часто встречающиеся виды взлома при совершении краж, дается краткая характеристика места, времени и обстановки совершения грабежей и разбоев *(288), а в разделе о расследовании поджогов приводятся статистические данные о соотношении пожаров и поджогов *(289).
По устоявшемуся мнению, понятие криминалистической характеристики преступлений ввел в научный оборот Л.А. Сергеев *(290), затем его повторил А.Н. Колесниченко *(291), положив тем самым начало научной разработке данной научной категории *(292). Однако невозможно согласиться с мнением некоторых криминалистов о том, что криминалистическая характеристика преступлений явилась принципиально новой научной категорией *(293), а тем более основополагающим понятием науки *(294). Как было отмечено, основоположники науки криминалистики уделяли самое пристальное внимание преступной деятельности (преступлению), что дает право на утверждение об отсутствии существенной новизны понятия "криминалистическая характеристика преступлений". До появления рассматриваемого понятия криминалисты, разрабатывая ту или иную частную методику, фактически основывали свои рекомендации на систематизированных сведениях об изучаемых преступлениях, включающих информацию об орудиях и способах их совершения и сокрытия, о следах преступлений *(295). Те данные, которые в последнее время получили название "элементы криминалистической характеристики", отмечает В.В. Клочков, с самого начала в большей или меньшей степени учитывались криминалистами при разработке частных методик *(296).
Таким образом, исследование закономерностей преступной деятельности изначально являлось важным этапом разработки методологических рекомендаций по расследованию тех или иных категорий уголовных дел.
Весомый вклад в разработку криминалистической характеристики преступлений внесли Р.С. Белкин, А.Н. Васильев, И.А. Возгрин, К.В. Гавло, С.П. Митричев, И.Ф. Пантелеев, В.А. Образцов, В.Г. Танасевич, Н.П. Яблоков и другие ученые. Они определили основные тенденции в исследовании проблем рассматриваемой криминалистической категории. Видимо, поэтому в настоящее время каких-либо кардинальных изменений во взглядах на содержание данной категории в научных публикациях не встречается.
Сравнение многочисленных определений криминалистической характеристики преступлений свидетельствует о единодушном мнении авторов включить в ее структуру результаты изучения и обобщения аналогичных преступлений, имеющие значение для их раскрытия, расследования и предупреждения. В ином случае, как правильно подчеркивается в литературе, криминалистическая характеристика просто потеряла бы практический смысл *(297). Но на этом, пожалуй, единство в формулировании понятия криминалистической характеристики преступлений и оканчивается.
Существующие различия между предлагаемыми учеными понятиями криминалистической характеристики преступлений можно свести к различным подходам при формулировании определений рассматриваемой категории. Так, о криминалистической характеристике преступлений как о системе (совокупности) данных пишут И.Ф. Пантелеев *(298), В.Г. Танасевич и В.А. Образцов *(299), И.А. Возгрин *(300), А.В. Ковалев *(301), Л.Г. Бидонов *(302), В.Г. Власенко *(303) (1), как просто о данных преступления - В.И. Шиканов *(304) (2), как о системе информации (сведений) - Н.А. Селиванов *(305), В.П. Коновалова и А.Н. Колесниченко *(306), С.Н. Чурилов *(307), В.П. Анциферов *(308), В.В. Радаев *(309), С.А. Афанасьев *(310), И.Ф. Герасимов *(311), А.М. Кустов *(312) (3), как о системе признаков преступления - Н.П. Яблоков *(313), С.И. Винокуров *(314), А.Н. Васильев *(315) (4), как о типичных признаках и свойствах - Л.Я. Драпкин *(316) (5), как о признаках - С.А. Ялышев *(317), Л.Г. Горшенин *(318) (6), как о характеристике исходной информации и системе данных - Р.С. Белкин *(319) (7), как о закономерностях преступлений - А.Ф. Лубин *(320), С.П. Кушнеренко *(321) (8). Кроме того, криминалистическую характеристику преступлений определяют через такие конструкции, как "описание преступления" (Г.А. Густов *(322)), "различные уровни содержания информации" (В.К. Гавло *(323)), "модель криминальных ситуаций" (А.Ф. Облаков *(324)), "взаимосвязанные особенности преступлений" (И.Р. Морозов *(325)).
Как представляется, ученые, за редким исключением, не придают значения содержанию и соотношению таких научных категорий, как "данные", "информация", "сведения", "признаки" "черты" и т.п., что является одной из причин многообразия отмеченных подходов к определению рассматриваемой научной категории.
Кроме того, различия в предлагаемых определениях криминалистической характеристики преступлений заключаются в наличии/отсутствии указаний на:
1) научный характер рассматриваемой категории. Так, о криминалистической характеристике преступлений как о научной категории в своих определениях указывают Л.Я. Драпкин, В.И. Шиканов, В.К. Чаюк, С.А. Ялышев, С.Б. Згогурин и А.Ф. Лубин, И.И. Рубцов. На двойственную природу (научной категории и "отражения свойств реального преступления") криминалистической характеристики преступлений обращает внимание Ф.К. Гизатуллин;
2) предназначение (цель) рассматриваемой категории.
Практически во всех определениях криминалистической характеристики преступлений имеется указание на целевое предназначение данной категории, за исключением дефиниций, предлагаемых И.Ф. Пантелевым, С.И. Винокуровым, Л.Я. Драпкиным, А.Н. Васильевым, Л.Г. Бидоновым, С.Б. Згогуриным, А.Ф. Лубиным и Р.С. Белкиным. При этом целевое предназначение криминалистической характеристики преступлений определяется учеными различными способами. Так, раскрытие, расследование и предупреждение преступлений (в различных комбинациях) указывается в дефинициях, предложенных И.Ф. Пантелеевым, А.В. Ковалевым, Н.П. Яблоковым, В.П. Коноваловой и А.Н. Колесниченко, Г.А. Густовым, С.Н. Чуриловым, Л.Г. Горшениным, Л.Г. Бидоновым, С.А. Ялышевым, И.Ф. Герасимовым, И.И. Рубцовым.
В.И. Шиканов дополняет цель криминалистической характеристики преступлений указанием на полное, всестороннее и объективное расследование, И.А. Возгрин - на необходимость организации и осуществления всестороннего, полного, объективного и быстрого раскрытия и расследования преступлений, В.К. Чаюк - на распознание конкретного вида (групп) преступлений и определение направления расследования, В.В. Радаев - на определение эффективных приемов и средств обнаружения, расследования и профилактики преступлений.
В.П. Анциферов в качестве такой цели определяет "научную разработку и практическое применение криминалистических средств", а С.А. Афанасьев - разработку научно обоснованной методики;
3) существование криминалистической характеристики единичного преступления. Подавляющее большинство ученых не указывает на криминалистическую характеристику отдельного (конкретного) преступления. Некоторые говорят о криминалистической характеристике конкретного преступления (Н.П. Яблоков, И.Ф. Пантелеев, Ф.К. Гизатуллин). Позиция второй группы ученых встретила серьезные возражения со стороны таких криминалистов, как Р.С. Белкин, П.Б. Куценко, А.Г. Филиппов, А.Л. Эйсман *(326). Так, критикуя позицию Н.П. Яблокова, И.Ф. Пантелеева и Ф.К. Гизатуллина, П.Б. Куценко отмечал, что "если ее (криминалистическую характеристику. - Прим. авт.) понимать как описание признаков преступления и связей между ними или как систему самих признаков и связей, то тогда можно говорить о криминалистической характеристике конкретного преступления как самостоятельной категории. Если же криминалистическую характеристику преступлений понимать как научную категорию, разрабатываемую криминалистикой для решения научных задач, то тогда следует признать, что криминалистическая характеристика конкретного преступления не существует. ...ни в том, ни в другом случае нельзя отказываться от общей криминалистической характеристики преступления, представляющей собой теоретическую основу разработки конкретных криминалистических характеристик" *(327);
4) элементы временной структуры рассматриваемой категории. Большинство ученых не указывает элементы временной структуры криминалистической характеристики отдельного (конкретного) преступления (подготовка, непосредственное совершение и сокрытие преступлений), за исключением С.А. Афанасьева, А.Ф. Лубина и В.Г. Власенко;
5) элементы пространственной структуры рассматриваемой категории. Одна группа ученых не использует в качестве способа формирования дефиниции перечисление пространственных элементов (компонентов) структуры криминалистической характеристики преступлений, вторая - напротив, предпринимает такие попытки. Первую группу составляют определения, предложенные И.Ф. Пантелеевым, И.А. Возгриным, С.И. Винокуровым, Н.А. Селивановым, В.К. Гавло, В.П. Коноваловой и А.Н. Колесниченко, Г.А. Густовым, А.Н. Васильевым, В.К. Чаюк, В.В. Радаевым, С.А. Ялышевым, И.Ф. Герасимовым и А.Ф. Лубиным, вторую - предложенные Р.С. Белкиным, В.Г. Танасевичем и В.А. Образцовым, Л.Я. Драпкиным, А.В. Ковалевым, Н.П. Яблоковым, В.И. Шикановым, В.П. Анциферовым, А.Ф. Облаковым, С.А. Афанасьевым, С.Б. Згогуриным, С.П. Кушнеренко. В отдельную подгруппу первой группы можно отнести определения, сформулированные С.Н. Чуриловым, Л.Г. Бидоновым, В.Л. Бидоновым, в которых не перечисляются структурные (пространственные) элементы, но имеется указание на них. При этом С.Н. Чурилов делает указание на элементы предмета доказывания, а Л.Г. Бидонов и В.Л. Бидонов - на элементы состава определенного вида преступлений.
Как представляется, попытки унифицировать систему элементов путем выделения наиболее типичных из всех указанных в криминалистической литературе не дают положительных результатов для криминалистической науки и, тем более, для практики. Данный вывод основан на рассмотрении автором настоящего исследования мнений ученых, определяющих понятие "криминалистическая характеристика преступлений" *(328), а также подтверждается обстоятельными исследованиями данной проблемы, проведенными В.А. Гамзой, И.И. Рябцовым и С.Н. Коноваловым. Так, В.А. Гамза проанализировал с этой целью 18 структур криминалистической характеристики преступлений, предложенных ведущими учеными-криминалистами, и выявил следующую частоту встречаемости тех или иных элементов в различных работах: способ совершения преступлений (18), личность субъекта преступления (16), обстановка его совершения - время, место и др. обстоятельства (16), предмет преступного посягательства, в том числе личность потерпевшего (14), субъективная сторона преступления (11), его последствия (10), характерные следы деяния (8), орудия и средства преступления (7), характерные способы его маскировки, сокрытия (7), связи преступника (5), взаимосвязи элементов преступления (4), ситуации совершения преступления и исходные следственные ситуации (3), условия охраны предмета посягательства, связь с другими явлениями и преступные навыки (2), обстоятельства, способствующие совершению преступления, наиболее вероятные свидетели, типичные признаки преступления и улики поведения (встречаются по одному разу) *(329).
По существу, к этим же выводам пришли в своих исследованиях И.И. Рябцов *(330) и С.И. Коновалов *(331). Первый автор обнаружил 16, а второй - 19 структурных элементов, на которые имеются указания в предлагаемых дефинициях криминалистической характеристики преступлений.
Как представляется, приведенные результаты исследований относительно пространственных элементов криминалистической характеристики преступлений свидетельствуют о чрезмерном расширении или детализации структуры рассматриваемой категории. Однако вряд ли такое положение можно признать научно обоснованным, тем более при формулировании общего для всех преступлений перечня характеризующих их пространственных элементов. Так, например, не получили поддержки предложения ряда криминалистов о включении в структуру криминалистической характеристики данных об общественной опасности и распространенности вида преступлений, о состоянии и значении борьбы с исследуемым видом преступлений, факторах демографического и регионального характера, географии преступлений, об уровне правоохранительной активности и содействия общественности органам расследования, следственных ситуаций, основных направлений расследования, рекомендаций по организации расследования, способов получения информации о совершенном правонарушении, о классификации преступлений. Поэтому следует согласиться с мнением Р.С. Белкина (высказавшего отношение по большей части перечисленных элементов), что подобные данные ничего не дают методике расследования как комплексу практических рекомендаций *(332), и поэтому включение их в структуру криминалистической характеристики нецелесообразно. Именно по этой причине невозможно согласиться с позицией С.П. Митричева, полагавшего необходимым включать в криминалистическую характеристику преступлений "наибольшее количество признаков, имеющих криминалистическое значение" *(333).
Неудивительно, что такое разнообразие в подходах к формулированию определений криминалистической характеристики преступлений привело к необходимости нового осмысления ее сущности, содержания и практического значения. В этой связи представляется революционным высказанное Р.С. Белкиным следующее суждение: "Я убежден, что криминалистическая характеристика преступления, не оправдав возлагавшихся на нее надежд и ученых, и практиков, изжила себя и из реальности, которой она представлялась все эти годы, превратилась в иллюзию, в криминалистический фантом" *(334). Необходимо признать, что в современных представлениях о криминалистической характеристике преступлений преобладают уголовно-правовые, криминологические, иногда психологические и иные данные, но не криминалистического характера *(335).
Тем не менее проведенные автором исследования показали, что понятие "криминалистическая характеристика преступлений" имеет право на существование, хотя бы до тех пор, пока наукой не будет предложена обоснованная альтернатива, которая отразила бы наиболее адекватно криминалистическую сущность исследуемого объекта - определенной категории преступлений.
Положение усугубляется тем, что наряду с криминалистической характеристикой преступлений в науке используются смежные категории, такие как "преступная деятельность", "механизм преступлений", "механизм преступной деятельности", "модели преступлений". При этом отсутствует однозначное понимание структуры и содержания перечисленных научных категорий, а также их разграничение с криминалистической характеристикой преступлений.
Так, например, проанализировав предлагаемые в литературе подходы к определению понятий "преступная деятельность" (Л.Д. Самыгин *(336), Н.П. Яблоков *(337), В.Ф. Ермолович *(338), А.В. Дулов *(339), В.А. Образцов *(340) и А.М. Кустов *(341)), "механизм преступлений" (П.П. Михеев и Н.Н. Семенов *(342), А.Н. Васильев *(343), В.А. Образцов *(344), А.В. Дулов *(345), В.П. Лавров *(346), Н.П. Яблоков *(347), В.В. Агафонов и А.Г. Филиппов *(348), А.Ю. Головин *(349), А.М. Кустов *(350), Р.С. Белкин и другие *(351)), "механизм преступной деятельности" (А.Ф. Лубин *(352)), необходимо констатировать, что их структурными элементами чаще всего признаются:
1) субъект преступления;
2) отношение субъекта преступления к своим действиям, их последствиям, а также к соучастникам;
3) предмет преступления;
4) способ преступления как система детерминированных действий;
5) преступный результат;
6) место, время и другие обстоятельства, относящиеся к обстановке преступления;
7) обстоятельства, способствующие или препятствующие совершению преступления;
8) поведение и действия лиц, оказавшихся случайными участниками (активными и пассивными) события;
9) связи и отношения между действиями (способом преступления) и преступным результатом, между участниками события, между действиями и обстановкой, субъектом преступления и предметом посягательства и т.п.
Таким образом, ученые-криминалисты, как правило, включают в перечень элементов преступной деятельности, механизма преступления (механизма совершения преступлений) примерно тот же состав, что и в криминалистическую характеристику. При этом как от структур преступной деятельности и механизма преступления, так и от криминалистической характеристики преступлений требуется, чтобы элементы их находились во взаимосвязи и взаимозависимости *(353).
Попытки каким-либо образом "развести" указанные категории до настоящего времени являются малоуспешными.
Небезынтересна позиция некоторых авторов, предпринявших попытку ввести в научно-криминалистический оборот параллельно с криминалистической характеристикой преступлений и иные категории. Так, в одной из работ было предложено использовать в целях криминалистических исследований типовую модель преступной деятельности, под которой понимается "информационная система, построенная на основе обобщения представительного массива уголовных дел определенной категории, отражающая закономерные связи между существенными для раскрытия и расследования преступлений элементами программно-целевого комплекса, способа действий преступника, механизма расследуемого события, обстановки преступления и особенностями личности преступника, и служащая для выдвижения типовых версий" *(354).
Как нетрудно заметить, приведенные выше признаки в основном соответствуют понятию криминалистической характеристики преступления.
Вслед за Е.П. Ищенко *(355) В.А. Егоров, являясь сторонником так называемого "модельного" подхода *(356), предложил использовать в целях криминалистических исследований понятие "криминалистическая модель преступления", при этом подчеркивая, что криминалистическая характеристика преступлений "не обладает той динамичностью, которая требуется на современном этапе борьбы с преступностью". Таким образом, В.А. Егоров исходит из того, что предлагаемая им категория "является динамическим аналогом криминалистической характеристики преступлений" *(357). Н.Р. Герасимова, развивая предложенную Е.П. Ищенко и В.А. Егоровым концепцию, попыталась обосновать использование "криминалистической модели", в частности она пишет: "криминалистическая модель" незаконного получения кредита, а не "криминалистическая характеристика" и не "механизм преступной деятельности" может быть более или менее удачным компромиссом между приверженцами старого понятия криминалистической характеристики преступления и новыми сторонниками механизма преступной деятельности" *(358). Если оставить без внимания некорректность в формулировании указанного положения ("старое понятие ...новыми сторонниками" или проецирование частного - "криминалистическая модель" незаконного получения кредита" на общее - компромисс между криминалистической характеристикой преступления и механизмом преступной деятельности), следует все же заметить, что предложенный подход в разрешении научных проблем, хотя и имеет своих сторонников, тем не менее вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Во-первых, любая научная категория является не просто абстракцией, но и моделью (системой) того предмета (или явления), который им определяется. Во-вторых, как правильно отмечает сам В.А. Егоров, криминалистическая характеристика преступлений носит прогностический, информационно-познавательный и доказательственный характер *(359), иначе говоря - функциональный характер. Данное положение и предопределяет динамическую структуру криминалистической характеристики преступлений. В-третьих, если согласиться с предложением В.А. Егорова, то наука криминалистика "обогатится" еще одной категорией - унифицированной формой преступлений, что еще больше запутает и без того сложную ситуацию в науке. Последний довод не может служить решающим аргументом в цепочке возражений против рассматриваемого предложения. Однако данной категории необходимо определить место в системе криминалистики, соотнести ее со смежными категориями, обосновать ее преимущества перед последними, тем самым определить ее значение. Это достаточно трудоемкий и, надо полагать, заранее обреченный на неудачу процесс. Построение различия между "криминалистической моделью преступлений" и "криминалистической характеристикой преступлений" на принципе "статистико-динамического" подхода нашло отражение в дифференциации последней категории от "механизма преступления" ("механизма преступной деятельности") *(360). В этом смысле ничего нового предложение В.А. Егорова не сулит и поэтому не может быть принято в качестве "научного компромисса".
Приняв участие в указанной дискуссии, В.И. Отряхин предложил рассматривать вместо криминалистической характеристики преступлений структурно-функциональную модель преступной деятельности, которая, по его мнению, состоит из следующих элементов: "мотив и цели преступного сообщества (выделено мною. - Автор), его функциональная основа, программа преступной деятельности по реализации криминального решения, которая состоит из стадий (информационно-поисковая стадия, организационно-подготовительная стадия, стадия исполнения криминального решения и стадия по сокрытию преступной деятельности сообщества)" *(361).
Как представляется, ошибка позиции В.И. Отряхина, фактически являющегося сторонником "модельного" подхода, связана с выражением "мотив и цель преступного сообщества" вместо "мотив и цели преступной деятельности". Эта описка наряду с отсутствием у автора системного и комплексного подхода к исследованию человеческой деятельности в целом и преступной деятельности в частности не позволила ему аргументированно изложить свое видение проблемы. Как известно, любая человеческая деятельность содержит как минимум три элемента: объект, субъект и средство. Некоторые авторы дополняют эту триаду такими элементами, как цель, задачи, собственно деятельность, результат деятельности. Но в любом случае ограничивать человеческую деятельность, в том числе и преступную, мотивом (целью) и программой деятельности ошибочно.
Полностью разделяя озабоченность Р.С. Белкина и сторонников его позиции проблемой "непродуктивного" характера "криминалистической характеристики преступлений", все же необходимо оценить высказанную позицию как несколько поспешную, а само научное предложение как требующее дополнительных исследований.
Сопоставляя логическую форму и содержание понятия "криминалистическая характеристика преступлений" с потребностями практики в установлении корреляционных связей между ее элементами, приходится сталкиваться с проблемой, которая находится на поверхности. Разрешение данной проблемы возможно двумя способами.
Первый способ - это отступление от общих логических правил построения понятий и определения их содержания, допуская, что криминалистическая характеристика преступлений - это динамичная система с закономерно установленными корреляционными связями между ее элементами. В таком случае рассматриваемая категория будет отличаться от иных видов характеристик не только ее принадлежностью к криминалистике, но и установлением закономерных связей между ее элементами, что не является признаком какой-либо иной характеристики преступлений (например, уголовно-правовой). К данному подходу склоняется в настоящее время большинство криминалистов, в том числе и автор настоящего исследования, предлагая под криминалистической характеристикой преступлений понимать абстрактное научное понятие о модели криминалистически значимых признаков рода и вида (групп) преступлений, проявляющейся в организационно-упорядоченной совокупности существенных обстоятельств их совершения, а также закономерных связях между ними и служащей для решения непосредственных задач раскрытия, расследования и предупреждения преступлений *(362).
Второй способ - это "замена" рассматриваемой категории на ту, которая отвечала бы правилам построения понятия и определения его содержания. Данное суждение уже встречает понимание *(363). Достаточно аргументированно о "замещении" криминалистической характеристики преступлений высказался на XLI Криминалистических чтениях на тему "Запросы практики - движущая сила развития криминалистики и судебных экспертиз" А.М. Кустов, который предложил использовать в научных и практических целях вместо рассматриваемой категорию "механизм преступления". Данное предложение заслуживает внимания. Но, как было указано в настоящей работе, категория "механизм преступления" в предлагаемых в настоящее время редакциях не имеет структурных отличий от криминалистической характеристики преступлений, что требует дополнительных пояснений относительно целесообразности замещения одного понятия другим, как, впрочем, и одновременное их использование в криминалистических исследованиях. Данный вывод основан, в том числе, и на следующих положениях.
Во-первых, техническая замена одного понятия на другое при сохранении того же содержания не разрешает проблемы по существу. Следует полагать, что криминалистической задачей является не техническое замещение одного понятия другим, а разрешение научных проблем.
Во-вторых, при предложенной "замене", как представляется, будет повторена логическая ошибка в правилах построения понятия "криминалистическая характеристика преступлений". Так, под "механизмом" (от греч. mechane - машина) принято понимать систему тел, предназначенную для преобразования движения одного или нескольких тел в требуемые движения других тел. Механизмы составляют основу большинства машин, применяются во многих приборах, аппаратах и технических устройствах. Твердое тело, входящее в состав механизма, называемое звеном, может состоять из одной или нескольких неподвижно соединенных деталей (отдельно изготовленных частей) *(364). Таким образом, если использовать термин "механизм" безотносительно к движению, им порождаемому, то он остается статистическим набором структурных элементов, хотя и взаимосвязанных. Данное рассуждение полностью относится и к понятию "механизм преступления", который не может быть представлен как динамическая система без соответствующей конкретизации.
А.М. Кустов, "обкатав" свое предложение о замещении криминалистической характеристики преступлений механизмом преступления в научной дискуссии, в дальнейших своих изысканиях предложил "фантомы" криминалистической, уголовно-правовой, криминологической, уголовно-процессуальной, социально-психологической, оперативно-розыскной характеристик преступлений заместить социально-правовой характеристикой преступлений. Последняя категория, по его мнению, нужна "дознавателю, следователю, прокурору, адвокату, судье, эксперту или оперативному сотруднику для разрешения своих служебных функций по предупреждению, предотвращению, пресечению, раскрытию, расследованию и профилактике данного социального явления (преступлений. - Прим. авт.), а также при защите нарушенных прав и свобод гражданина" *(365). Но в связи с тем, что А.М. Кустов не высказался о содержании, структуре и иных аспектах предложенной категории, а также о соотношении ее со смежными научными категориями, в том числе и криминалистическими, судить о возможностях такого предложения сложно. В то же время сам по себе такой подход к разрешению проблем в криминалистике заслуживает поддержки.
Кроме предложения о замене понятия "криминалистическая характеристика преступлений" на понятия "механизм преступления" и "социально-правовая характеристика преступлений" в научной литературе встречаются и другие мнения. Так, С.Н. Чурилов предлагает вместо криминалистической характеристики преступлений в частных методиках использовать предмет расследования, под которым он понимает структурное образование, состоящее из двух частей: видового предмета доказывания и совокупности доказательственных фактов *(366). Недостаточная аргументированность настоящего предложения не позволяет, по всей видимости, по достоинству его оценить.
Предмет доказывания в упрощенном виде представляет собой совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу, что предопределяет их доказательственное значение.
При научном определении предмета процессуального доказывания следует иметь в виду, что, поскольку понятия "обстоятельства" и "факты" соотносятся как общее и целое, нет необходимости, называя обстоятельства, упоминать и о фактах, т.к. они охватываются обстоятельствами. Таким образом, этимологически определение предмета доказывания, предложенное С.Н. Чуриловым, не может быть признано правильным. Содержание криминалистической характеристики должно охватывать существенные элементы предмета доказывания с теми их особенностями, которые характерны именно для расследования конкретной категории преступлений. Иначе говоря, криминалистическое исследование преступлений сводится не только к определению обстоятельств, подлежащих доказыванию, но и тех специфических сторон этих обстоятельств, которые "нейтральны" к требованиям закона, но важны для целей раскрытия, расследования и предупреждения преступлений. С.Н. Чурилов не отрицает одновременного существования криминалистической характеристики преступления и механизма преступления. Причем эти категории, по его мнению, соотносятся друг с другом как общее и единичное: "На уровне единичного явления существует лишь механизм данного преступления, обстоятельства содеянного" *(367). Такой подход ученого к разрешению рассматриваемой проблемы необходимо признать непоследовательным и несистемным. Поэтому предлагаемая замена криминалистической характеристики преступлений на предмет расследования, по меньшей мере, не имеет смысла.
На основании проведенного исследования, не отвергая вышеизложенные соображения о криминалистической характеристике преступлений, представляется необходимым предложить для обсуждения следующую гипотезу об использовании в криминалистике понятия "технология преступлений".
Аргументами в пользу использования технологического подхода при исследовании преступлений могут служить следующие соображения.
Во-первых, как в науке, так и в практике термин "технология" достаточно хорошо знаком. Такое положение является "велением времени".
Во-вторых, проведенный анализ мнений ученых-криминалистов по вопросу понятийного аппарата криминалистического познания преступления и его содержания показал, что многие ученые, независимо от того, какую терминологию они использовали ("криминалистическая характеристика преступлений", "механизм преступлений" ("механизм преступной деятельности"), "модель преступления" и т.п.), указывают на технологический аспект как на характерный именно для криминалистических исследований преступлений. Так, И.Н. Якимов отмечал, что "наиболее характерными чертами деятельности современных нам преступников, с одной стороны, является "технизм", а с другой - жестокость при совершении преступлений" *(368).
И.А. Возгрин рассматривает технологию преступной деятельности в качестве содержания и динамики процессов, составляющих механизм и способ совершения преступления *(369). В то же время под способом преступления И.А. Возгрин понимает "совокупность поступков (действий) правонарушителя", а под механизмом преступления - действия, которые непосредственно образуют преступное деяние, а также сопутствующие ему обстоятельства как особенности обстановки преступления; факторы, способствующие или препятствующие совершению преступления; условия, влияющие на сохранение и изменение следов преступного деяния, и т.п. В этой связи он отмечает, что способ является частью механизма преступления *(370).
О технологической стороне преступлений, о закономерностях технологий в механизме преступления пишет А.Ю. Головин *(371). Н.П. Яблоков рассматривает механизм преступления во взаимосвязи с технологической картиной процесса совершения преступлений *(372). А.В. Дулов указывает на технологические связи между элементами преступления. *(373)
Вплотную к постановке вопроса о технологии преступлений подошли в своих исследованиях А.М. Кустов и А.Ф. Лубин. Так, в одной из своих работ А.М. Кустов отмечает, что "данные о механизме преступления характеризуют, в отличие от сведений о способе совершения преступления, не качественную, а "технологическую" сторону события преступления" *(374). В другой своей работе он пишет: "Система знаний о закономерностях отражения процесса механизма преступления (выделено мною. - Автор) в окружающей среде является составной частью криминалистического учения об обнаружении, фиксации и исследовании источников криминалистически значимой информации" *(375). В этом положении ученый правильно ставит вопрос о системе знаний о закономерностях отражения именно процесса механизма преступления или, иначе говоря, - технологии преступлений.
А.Ф. Лубин, придерживаясь рекомендации Б. Рассела о "благоразумности применения механистической теории как рабочей гипотезы, от которой следует отказаться только в том случае, если будут найдены явные доказательства против нее" *(376), признает, что "механизм преступной деятельности" не самое лучшее название", а использует этот термин в своей докторской диссертации (как, впрочем, и других работах) только потому, что "лучшего нет" *(377).
В-третьих, предложенный технологический подход в криминалистических исследованиях преступлений предоставляет возможность: 1) приблизить понятие к его содержанию; 2) устранить известные условности, свойственные современной криминалистике. Ни одна из рассмотренных унифицированных форм не могла адекватно отразить существо явления (преступную деятельность) без наличия в той или иной степени допущений; 3) закончить дискуссию о функциональной или динамичной модели преступлений, закономерности которых являются объектом (одним из предметов) криминалистики (хотя вопрос об отнесении закономерностей преступлений к объекту криминалистики не является бесспорным); 4) обеспечить безошибочное разграничение криминалистических подходов в исследовании преступлений от исследования данного объекта другими науками; 5) продолжить криминалистические исследования преступлений в системном ключе, не позволяющем исследователям вдаваться в какие-либо отвлекающие от предмета исследования рассуждения о соотношении тех или иных категорий. При этом предложенная замена содержит принципиально новую парадигму, не исключающую весь накопленный багаж знаний, а предполагающую интенсивное его использование. Следовательно, настоящее предложение является результатом работы ученых-криминалистов разных поколений, что позволяет без ущемления личных научных амбиций продолжить исследования в данной области в логической связи с предыдущими достижениями, взглядами и подходами.
В-четвертых, термин "технология" на современном этапе имеет достаточно четкое и определенное содержание, что само по себе предопределяет успех в разрешении поставленной проблемы. Следует отметить, что понятие "технология" используется одновременно как научная, так и практическая категория. Данное положение, в свою очередь, позволяет разрешить один из наиболее дискуссионных вопросов учения криминалистической характеристики преступлений - о существовании конкретной криминалистической характеристики преступления.
Таким образом, предложенная унифицированная форма криминалистического исследования преступлений (преступной деятельности) - "криминалистическая характеристика преступлений", а также рассмотренные иные формы могут быть заменены на единую унифицированную форму "технология преступлений". При этом рассмотренная в работе структура криминалистической характеристики преступлений также полностью соответствует предлагаемому понятию, что облегчает процесс структурной "модернизации".
Как правильно отмечал В.Г. Танасевич, "Криминалистическая характеристика преступлений (технология преступлений. - Прим. авт.) может рассматриваться в двух аспектах: 1) понятие, непосредственно характеризующее особое явление - продукт деятельности человека с выделением в нем характерных качеств, в которых отображаются криминальные (преступные) его свойства; 2) понятие обобщенное, являющееся научной абстракцией, содержащей в себе общие черты, свойственные криминалистическим характеристикам определенных групп преступлений" *(378). Но в юридической литературе производное обобщенное понятие криминалистической характеристики заняло главенствующее место, о чем свидетельствует и предлагаемое в настоящей работе определение криминалистической характеристики преступлений.
Исходя из того, что в основе формирования предложенного в настоящем исследовании определения криминалистической характеристики преступлений находится производный подход, можно было бы предложить рассматривать его в качестве одного из вариантов (производного) понятия "технология преступлений".
Одновременно следует полагать, что наряду с производным подходом к формулированию понятия "криминалистическая характеристика преступлений" ("технология преступлений") оправданным является существование и функционально-продуктового подхода в его определении. Действительно, если необходимо исследовать преступное деяние в ретроспективном плане, то целесообразнее использовать производный подход, т.к. в таком случае изучаются совершенные преступления, а если поставлена цель в перспективном плане изучить возможность совершения определенной категории преступлений (такая задача нередко возникает в практической деятельности правоохранительных органов), лучше использовать функционально-продуктовый подход, определяя рассматриваемую категорию.
Взяв за основу общее представление о технологии и приняв за аксиому утверждение о том, что преступное деяние - это негативный (противоправный) вид человеческой деятельности, а само совершение преступления является деянием (действием или бездействием), в том числе связанным с использованием ресурсов (средств) преступлений, можно предложить следующее определение. Технология преступлений - это функционально обусловленные деяния субъектов преступлений, обеспеченные необходимыми ресурсами.
В предложенном определении отсутствует указание на обстоятельства совершения преступлений, что является оправданным именно с позиций функционально-продуктового подхода. Именно исследование преступлений в перспективном плане предполагает возможность говорить о ресурсах, которые могут использоваться при совершении определенной категории преступлений. В то же время представляется излишним приводить в подобного рода определениях перечень ресурсов, т.к. каждой разновидности преступной деятельности свойственны специфические (типичные) ресурсы, обеспечивающие реализацию преступления.
Рассматривая структуру криминалистической характеристики преступлений, автор исходит из того, что если преступление представляет собой динамическую систему, то ее структура, как и структура любой другой динамической системы, может быть представлена пространственными и временными элементами.
Временная структура криминалистической характеристики преступлений в идеале (полноструктурная) представляет собой три этапа: подготовку, совершение и сокрытие преступлений, которые традиционно рассматривались относительно способа совершения преступлений (способа преступлений), входящего как структурный элемент в криминалистическую характеристику преступлений.
Пространственная структура криминалистической характеристики преступлений (технология преступлений) состоит из субъекта преступлений (личность преступника), объекта (предмет) преступлений и средств преступлений (место, время, орудия и другие компоненты преступлений). При этом цель преступлений не выделяется в качестве элемента технологии преступления (аналогично цели технологии расследования преступлений), т.к. она проявляется во всех трех элементах технологии преступления.
Исследуя пространственную структуру криминалистической характеристики преступлений с точки зрения их взаимосвязи и взаимодействия, следует исходить из следующих соображений:
1) криминалистическую характеристику преступлений составляют только признаки существенных обстоятельств, перечень которых индивидуален для каждой категории преступлений. Следовательно, если для криминалистической характеристики одной категории преступлений существенными могут быть одни обстоятельства, то для другой - совершенно иные обстоятельства;
2) поскольку преступление представляет собой систему человеческой деятельности (технологии), состоящую из трех основных элементов (субъект, объект и средства), то, раскрывая содержание и взаимосвязи обстоятельств криминалистической характеристики преступлений, необходимо основываться на этих элементах;
3) рассматривая содержание и взаимосвязи обстоятельств криминалистической характеристики преступлений на основе технологического подхода, как представляется, необходимо соблюдать не только логико-гносеологическую преемственность, но и преемственность в использовании научного терминологического аппарата;
4) исходя из того, что преступления представляют собой динамическую систему, то ее структура, как и структура любой другой динамической системы, может быть представлена пространственными и временными элементами. Похожую позицию можно встретить в работах В.А. Образцова, отметившего, что "преступление имеет временные и пространственные характеристики, совершается в той или иной обстановке" *(379).
Временная структура криминалистической характеристики преступлений в идеале представляет собой три этапа: подготовку, совершение и сокрытие преступлений. В криминалистической характеристике преступлений, как правило, эти этапы рассматриваются в связи со способами совершения преступлений (способами преступления). Поэтому представляется возможным рассмотреть эти этапы в рамках характеристики способов преступления.
Принцип системного подхода предполагает рассматривать пространственную структуру криминалистической характеристики преступлений на основе деятельного (технологического) подхода, а именно через элементы любой деятельности (технологии): субъекта, объекта и средства преступлений.
Исходя из высказанных соображений, рассмотрение обстоятельств криминалистической характеристики преступлений следует начать с признаков субъекта преступления.
Под субъектом преступления понимается любое физическое лицо, совершившее преступное деяние.
В криминалистических исследованиях делались попытки дать исчерпывающий перечень криминалистически значимых свойств субъекта преступления. Так, в качестве таковых назывались половозрастные, физические, психологические характеристики личности *(380), интересы и потребности личности, его знания, убеждения, интеллектуальные, волевые свойства, темперамент и т.п. *(381), социальное и семейное положение, профессиональная принадлежность, образовательный и культурный уровень, биологические и психические особенности личности *(382). Некоторые авторы, характеризуя субъект преступления, обращали внимание на наличие или отсутствие легального его доступа к предмету посягательства, соотношение места его жительства, работы, отдыха с местом совершения преступления и т.п. *(383).
Как показывает анализ исследований, определить примерный перечень криминалистически значимых свойств субъекта преступления возможно лишь по отношению к определенной категории преступлений. Например, для хищений чужого имущества путем присвоения и растраты криминалистически значимыми свойствами субъекта будут являться его должностное положение, положение по отношению к имуществу в процессе его производства, хранения, распределения и т.п. Для расследования убийства значимы такие свойства субъекта, как половозрастные и физические параметры, наличие открытой или скрытой связи с жертвой и т.п.
Большинство криминалистически значимых свойств субъекта связано с возможностью использования того или иного способа совершения преступления, орудий и средств, выбором предмета посягательства, созданием соответствующей обстановки преступления. Например, физически слабый преступник, не располагающий оружием и не имеющий навыков обращения с ним, вряд ли станет совершать разбойное нападение в отношении взрослой, физически сильной жертвы и т.п. Кроме того, субъект преступления является основным взаимодействующим элементом преступного события. Именно под влиянием его действий наступает преступный результат, т.е. изменения в отдельных элементах преступного события - объекте (предмете), средствах преступления. Этот преступный результат, вернее, отдельные его элементы, также находится во взаимосвязи со свойствами преступника, орудиями и средствами преступления, способом совершения преступления, особенностями обстановки.
Неотделимым от субъекта преступления является наличие определенных потребностей, которые он намеревается удовлетворить за счет совершения преступления, т.е. мотив преступления. Последнее обстоятельство криминалистической характеристики фактически определяет собой выбор соответствующего предмета посягательства, способа воздействия на него. Например, если мотив преступления корыстный, порожденный потребностями обогащения, то скорее всего предметом посягательства будет выбрано имущество, с помощью которого можно непосредственно удовлетворить потребности (при хищениях), или объект, который является препятствием на пути к завладению имуществом (при убийстве из корыстных побуждений, разбое).
Вторым элементом (обстоятельством) криминалистической характеристики преступлений следует рассматривать объект преступного посягательства. С технологической (деятельной) позиции объектом являются предметы окружающего мира, а не те общественные отношения, которые изучаются юридическими науками, в том числе уголовным правом. Таким образом, для криминалистических исследований такой негативной человеческой деятельности, как преступление, целесообразно вместо понятия "объект" использовать понятие "предмет". При этом предмет преступления необходимо рассматривать в широком смысле, а именно: 1) предметы окружающего мира; 2) явления и процессы, подверженные преступному посягательству; 3) жертва преступления.
При этом в качестве предмета преступления следует рассматривать не любой предмет обстановки совершения преступления, который подвергался воздействию субъекта преступления, а предмет, с которым связано наступление вредных последствий. Так, например, при хищении чужого имущества преступник может воздействовать на многие предметы (в частности, взломать замок и т.п.). Однако такие объекты не являются предметом преступного посягательства, поскольку вредные последствия связаны не с ними, а с похищаемым имуществом. Остальные же предметы (в том числе и взломанный замок) являются элементами обстановки преступления.
В качестве предмета преступления могут выступать и нематериальные объекты, например, охраняемая законом информация (сведения) или жертва преступления. В последнем случае жертва включается в криминалистическую характеристику за счет своих свойств как физическое лицо, при воздействии на которое субъект преступления намерен удовлетворить имеющиеся у него потребности (реализовать мотив). Таким образом, свойства жертвы преступления оказываются существенным обстоятельством криминалистической характеристики преступлений, например, при изнасиловании, убийстве на сексуальной почве и т.п.
Кроме того, физическое лицо может стать жертвой преступления не за счет своих собственных свойств, а за счет наличия взаимосвязи с непосредственным предметом преступления, например, в корыстных преступлениях при наличии у жертвы права собственности на имущество или при осуществлении его охраны. Однако свойства самой жертвы и в этом случае находятся во взаимосвязи с другими обстоятельствами совершения преступления, обусловливают выбор способа преступления и т.п.
Предмет преступления в предложенном авторском варианте тесно связан с таким традиционным обстоятельством криминалистической характеристики преступления, как обстановка преступления.
Обстановка преступления имеет по отношению к преступному событию внешний характер, в связи с чем не может рассматриваться в качестве его структурного элемента.
В криминалистическую характеристику преступлений включаются только те предметы и явления (процессы) обстановки преступления, которые связаны (прямо или опосредованно) с субъектами преступлений или, как было указано, подверглись воздействию субъекта преступления.
Третьим элементом (обстоятельством) криминалистической характеристики преступлений следует рассматривать средство преступления.
Нужно согласиться с А.М. Кустовым, который под средствами совершения преступления понимает "любые материальные вещества или предметы, которые используются при совершении преступления, а также процессы и явления, которые могут использоваться для воздействия на предмет посягательства, потерпевшего, других участников преступного события для достижения ожидаемого преступного результата" *(384).
Таким образом, под средствами преступления предлагается понимать совокупность компонентов, которая обеспечивает определенную преступную деятельность. Коль скоро технология является формой реализации деятельности, то в некоторых случаях целесообразней средства определять ресурсами. Последнее понятие носит более технологичный и предметный характер, но, по существу, не меняет постановку вопроса.
Таким образом, средствами (ресурсами) преступления, в зависимости от категории преступного деяния, могут быть следующие обстоятельства: место преступления; орудия преступления; жертва преступления; время преступления; способ преступления и т.п.
Рассмотрение места преступления в качестве одного из компонентов средства преступления может, на первый взгляд, вызвать объяснимое непонимание. Место совершения преступления, как правило, избирается субъектами преступления не случайно. Предварительно, с разных сторон оценив предполагаемое место совершения преступления, субъект фактически использует его в качестве средства (ресурса) реализации своего преступного замысла. Нередки случаи, когда субъект преступления приспосабливает обстановку конкретного места для последующего совершения преступлений, вносит в нее конструктивные изменения. И даже в тех случаях, когда преступление совершается спонтанно (например, неумышленно), субъект вынужден использовать место преступления в качестве средства (ресурса) реализации объективной стороны совершаемого преступления.
Место преступления может рассматриваться как определенная географическая точка (территория, помещение и т.п.), которая тесно связана с обстановкой преступления. Практика расследования экономических преступлений и прежде всего связанных с банковскими технологиями показывает, что местом преступления могут являться одновременно две (и более) географические точки (например, рабочее место, оборудованное компьютерной техникой, используя которое субъект преступления осуществляет преступные финансовые операции; кредитные организации: в одной находятся безналичные денежные средства (предмет посягательства), в другой - обналичиваются денежные средства).
Орудия преступления - предмет (объект материального мира), выполняющий функцию усиления имеющихся у человека или приобретения новых возможностей при воздействии на объект (предмет) преступления. Например, предмет, используемый для увеличения силы удара, различные виды оружия, используемые для усиления возможностей причинения повреждений и т.п., а в некоторых случаях и физическое лицо (малолетний, невменяемый и другие лица), которое не может быть признано субъектом преступления.
Жертва преступления - лицо, которому причиняется вред непосредственно действиями субъекта преступления. В связи с этим, с учетом ранее изложенного, относительно объекта (предмета) преступления можно констатировать: 1) процессуальное понятие "потерпевший" не совпадает с понятием "жертва преступления"; 2) жертва преступления может быть структурным компонентом объекта (предмета) и средства криминалистической характеристики преступления.
Рассматривая жертву преступления в качестве средства - элемента криминалистической характеристики преступлений, следует исходить из того, что ее действие или бездействие могут оказать существенное влияние на развитие преступления по определенной схеме, обусловить выбор преступником определенных способов своей деятельности (технологии) или скорректировать их во время совершения преступления.
Время преступления как обстоятельство средства криминалистической характеристики преступлений не ограничивается астрономическими свойствами: год, месяц, дата, часы, минуты, секунды. Оно рассматривается во всей совокупности его взаимосвязей и отношений с другими обстоятельствами расследуемого преступного деяния. Это может быть время, связанное с сезонностью, с наступлением темноты или, наоборот, светлого времени суток, временем отдыха или временем отсутствия потерпевших в местах проживания, временем наименьшего количества возможных свидетелей, часы "пик", время, связанное с определенной периодичностью и т.п.
Способ совершения преступления, являясь главной качественной характеристикой деятельности преступника, более всего взаимосвязан со свойствами других элементов криминалистической характеристики преступления.
Способ преступления, выступая разновидностью элемента криминалистической характеристики преступлений, представляет собой систему связей и отношений элементов, входящих в структуру: 1) криминалистической характеристики преступлений; 2) средств криминалистической характеристики преступлений. В этом качестве способ преступления, как и другие элементы средств преступлений, является подсистемой третьего уровня системы криминалистической характеристики преступлений.
Рассматривая способ совершения преступлений (способ преступлений) следует отметить, что с 30-х годов прошлого века он постоянно находится в центре внимания криминалистов. С этого периода развития отечественной криминалистики необходимость его исследования практически никогда не подвергалась сомнению. Однако способ преступления интересовал не только криминалистов, но и представителей других наук криминального цикла, в первую очередь - уголовного права, криминологии, уголовного процесса.
Так, в рамках уголовно-правовой науки способ преступления исследовали В.Н. Кудрявцев, Н.И. Панов, Н.П. Пономарев, В.А. Попелюшко, И.С. Тишкевич и другие ученые. Например, В.А. Попелюшко определил способ преступления как определенный порядок, метод, последовательность движений и приемов, применяемых лицом для совершения преступления, "форму выражения" действия или бездействия" *(385).
И.С. Тишкевич писал, что способ совершения преступления - это те приемы и методы, которые используются преступником для воздействия на объект посягательства, а также те орудия и средства, которыми обеспечивается достижение задуманного преступного результата *(386).
По определению В.Н. Кудрявцева, способ - определенный порядок, метод, последовательность движений и приемов, применяемых лицом, которые качественно характеризуют преступное действие *(387).
В то же время криминалисты считали необходимым сформулировать свое определение способа преступления, стремясь сделать его более широким и емким, чем в уголовном праве и процессе *(388). Определить криминалистическую сущность способа преступления в разное время стремились А.Н. Васильев, Г.Г. Зуйков, А.Н. Колесниченко, В.П. Колмаков, Э.Д. Куранова, Г.Н. Мудъюгин и другие ученые-криминалисты.
Так, по мнению Г.Г. Зуйкова, способ совершения преступления представляет собой систему взаимообусловленных, подвижно детерминированных действий, направленных на подготовку, совершение и сокрытие преступления, связанных с использованием соответствующих орудий и средств, а также времени, места и других способствующих обстоятельств объективной обстановки совершения преступления *(389).
Взгляды Г.Г. Зуйкова на сущность способа преступления как "системы действий" встретили поддержку практически всех криминалистов и до настоящего времени (с несущественными уточнениями) способ совершения преступления определяют как детерминированную личностью субъекта, предметом посягательства и обстоятельствами систему действий субъекта, направленную на достижение преступной цели.
Несомненно, любая деятельность, в том числе и преступная, представляет собой определенную систему отдельных действий субъекта или субъектов, однако такой подход не может дать правильного представления о сущности способа этой деятельности.
Во-первых, при таком понимании способа остается неясным, до какой степени должна быть раздроблена преступная деятельность на отдельные действия. Ведь каждое отдельное действие можно расчленить и представить в виде системы операций, приемов и т.п. При таком подходе было бы чрезвычайно сложно выделить основные, типичные способы совершения отдельных видов преступлений, обозначить и систематизировать их. Любой способ потребует описания большого количества "мелких" действий (приемов), суть же его останется неясной.
Кроме того, в криминалистических определениях способа используются самые разнообразные термины: "деятельность", "действия", "операции", "движения". В то же время остался упущенным термин "деяние", который используется законодателем для определения сущности преступления. Поэтому в правовых науках под преступлением понимают не только общественно опасное действие, но и общественно опасное бездействие. Таким образом, в случае совершения преступления путем бездействия вообще невозможно определить способ как систему действий субъекта, направленных на достижение преступной цели, поскольку он как раз не предпринимает никаких действий, хотя должен был бы их предпринимать (например, существуют довольно сложные способы экономических, налоговых и других преступлений, когда все преступление или отдельные его части связаны с бездействием: "невнесением", "несообщением", "неявкой", "непредоставлением" и т.п.).
Как правильно отметила О.В. Челышева, если считать, что преступление - это общественно опасное действие (бездействие), а его способ - это система действий, то получается, что мы определяем понятие через это же понятие, что будет противоречить логической природе любого определения *(390).
Все приведенные аргументы дают основание полагать, что определения сущности способа, предлагаемые авторами в рамках уголовно-правовых и процессуальных исследований, более близки к истине, чем криминалистические определения.
На основании проведенного исследования, возможно предложить следующее определение. Способ совершения преступления - это система связей и отношений субъектов преступления между собой, объектом (предметом) преступления и другими средствами совершения преступления (например, место преступления, орудие преступления и т.п.) в процессе подготовки к совершению преступления и/или непосредственного совершения преступления и/или сокрытия преступления. Именно подобного рода постановка вопроса о способе совершения преступления позволяет разрешить проблему формирования рассматриваемого понятия: а) исключения замкнутого круга (определение понятия через определяемое); б) использования в определении термина более общего характера, чем определяемый термин.
Кроме того, предложенное определение способа совершения преступления обладает универсальностью, т.е. оно будет истинно и в том случае, если преступление совершается путем бездействия или путем совершения всего одного действия (телодвижения). При этом оно учитывает традиционные для него связи и отношения, а именно между: 1) субъектами преступления в процессе совершения преступления (например, совместное выполнение действий или распределение обязанностей); 2) субъектом и объектом (предметом) преступления (например, путем завладения, разрушения, повреждения и т.п.); 3) субъектом преступления с другими средствами совершения преступления (например, использование орудий преступления для воздействия на предмет преступления, для устранения препятствий к совершению преступления, для сокрытия предмета преступления или самого преступника и т.п.). Определенное сочетание указанных и иных связей и отношений образует конкретный способ преступления.
Формирование способа преступления происходит под влиянием потребности (цели, мотива), а также средств преступления. Именно наличие у преступника определенных потребностей определяет то, как данные потребности могут быть удовлетворены. К числу других факторов обычно относят особенности предмета посягательства, объективную обстановку, психические свойства личности: характер, навыки, умения, привычки *(391).
Способ преступления включает в себя не только непосредственное совершение преступления, но и способ подготовки к нему и способ сокрытия преступления. Если в содержании присутствуют все три компонента, то способ называют полноструктурным. Если хотя бы один компонент отсутствует - сокращенным.
Под сокрытием понимается деятельность, направленная на утаивание, уничтожение, маскировку или фальсификацию информации (или ее носителей) о преступлении. Такое воспрепятствование заключается в стремлении к недопущению соответствующей информации в сферу уголовного судопроизводства, ее использования в процессе расследования.
В криминалистике традиционно считается, что сокрытие преступления может происходить в активной или пассивной форме. Причем активная форма характерна практически для всех вышеперечисленных способов, пассивная - в основном для утаивания информации.
Уничтожение и маскировка информации обычно представляют собой ряд активных действий преступника или иных лиц. Уничтожение информации о преступлении, как правило, заключается в уничтожении следов преступления или носителей этих следов (предметов).
Под маскировкой информации понимают действия, предпринимаемые для изменения представления о способе совершения преступления, субъекте преступления, изменения обстановки места происшествия и т.п.
Фальсификация или подделка информации о преступлении состоит в целенаправленном создании ложных источников информации, подмене предметов, частичном уничтожении предмета с целью изменения его внешнего вида, фальсификации назначения.
Существуют также смешанные способы сокрытия преступления, при которых элементы одного способа могут сочетаться с элементами другого. Одним из распространенных смешанных способов сокрытия преступления является инсценировка - создание обстановки, не соответствующей фактически происшедшему на данном месте событию.
В криминалистике принято классифицировать инсценировки по следующим основаниям:
по целям - инсценировки с целью сокрытия преступления или некриминального события;
по объекту инсценировки - инсценировка преступления, инсценировка некриминального события, инсценировка отдельных деталей совершенного преступления;
по времени - совершаемая до преступления, во время или после совершения преступления;