ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

Формирующееся в связи с появлением психологической практики новое положение психологии в общественной жизни создает новую ситуацию внутри самой психологии. Главный параметр оценки этой ситуации - отношения между психологической наукой и практикой.
Пока психология не начала оформляться в отдельную социально-практическую сферу такого же типа, как педагогика или медицина, пока не имела внутри своего состава и собственную практику, и науку, а совпадала с одной лишь наукой, она знала только "чужую" практику, имела дело только с практикой, принадлежащей другим сферам.
Психологию и практику разделяла тогда граница, хоть и пересекаемая, но в одну сторону - от психологии к практике. Отношения между ними определялись принципом внедрения. Для психологии это всегда были "внешнеполитические" отношения, ибо, даже включившись во внутреннюю жизнь той или другой практики, войдя в самые ее недра, психология не становилась сродственным ей ингредиентом, т.е. не становилась практикой, а оставалась все-таки наукой. Так существует посольство в чужом государстве, сохраняющее всегда статус частички "своей" территории. Поэтому патопсихолог, специалист по педагогической или инженерной психологии, даже став совсем "своим" в больнице, школе и на заводе, все-таки неизбежно чувствовал себя "своим среди чужих". Самое непосредственное участие психолога и психологии в решении разных практических задач не меняло принципиально положения границы: практика всегда оставалась для нее чем-то внешним, говоря словами Л.С. Выготского, "выводом, приложением, вообще выходом за пределы науки, операцией занаучной, посленаучной, начинавшейся там, где научная операция считалась законченной" (Выготский, 1982, с.387).
С появлением самостоятельных психологических служб, собственно психологической практики привычный лозунг о внедрении психологии в практику должен быть перевернут: наоборот, практику надо внедрять в психологию. Отношения между наукой и практикой должны стать для психологии "внутриполитическими", практика должна войти внутрь психологии, причем, как главный философский принцип всей психологии. Камень, который отвергли строители, должен стать во главу угла. При всей важности для психологии участия в различных видах социальной практики, нужно отчетливо осознавать, что только своя психологическая практика может стать краеугольным камнем психологии. Это принципиальное уточнение мы должны сейчас сделать к прогнозу Л.С. Выготского, который рассчитывал, что столкновение с военной, промышленной, воспитательной практикой оздоровит нашу науку.
В гуще психологической практики впервые возникает настоящая жизненная, т.е. вытекающая не из одной лишь любознательности, потребность в психологической теории. Впервые потому, что от "чужой" практики всегда исходил запрос не на теорию, а на конкретные рекомендации и оценки, ее представителями теория воспринимается как необязательная, досадная нагрузка к методикам.
Психологической же практике теория нужна как воздух. Но обращаясь к существующим психологическим концепциям личности, деятельности, коллектива и т.д., психолог-практик не находит в них ответа на главные свои вопросы: зачем? - в чем смысл, предельные цели и ценности психологического консультирования, тренинга и пр.?; что именно он может и должен делать, какова зона его профессиональной компетенции?; как достигать нужных результатов?; почему те или иные действия приводят именно к такому результату, каковы внутренние механизмы, срабатывающие при этом? Словом психолог-практик ждет от теории не объяснения каких-то внешних для практики сущностей, а руководства к действию и средств научного понимания своих действий. Но кроме того, и это самое важное, психологическая практика нуждается в такой теории, у которой можно не только что-то взять, но которой можно отдать. Практическая работа порождает богатейший живой материал, и, не имея подходящих теоретических средств для ассимиляции этого материала, психолог чувствует себя как сказочный герой, которому позволено унести столько золота, сколько он может, а у него нет под рукой даже захудалого мешка. Это последнее требование: возможность отдавать, вкладывать в теорию свой капитал, радикально отличает "свою" психологическую практику от "чужих" в их отношении к психологической теории.
Вполне очевидно, что теория, созревшая в академической исследовательской плоскости, в отрыве от психологической практики, не способна удовлетворить эти требования.
Таким образом, психологическая практика не может продуктивно развиваться без теории, и в то же время, она не может рассчитывать на академическую теорию. Ей нужна особого типа теория, назовем ее психотехнической.
Мы используем этот термин в том особом методологическом смысле, который ему придавал Л.С. Выготский (1982) и который закреплен и развит в книге А.А. Пузырея (1986). "Несмотря на то, что она не раз себя компрометировала, - писал Л.С. Выготский о современной ему психотехнике, - что ее практическое значение очень близко к нулю, а теория часто смехотворна, ее методологическое значение огромно. Принцип практики и философии - еще раз - тот камень, который презрели строители и который стал во главу угла" (1982, с.388). Но что это за странный камень, спросим себя, претендующий быть краеугольным и в то же время не монолитный, состоящий из двух частей, философии и практики? И о какой философии идет речь?
Л.С. Выготский соглашается с Л. Бинсвангером, что решения главных вопросов психологии мы не можем ждать от логики, гносеологии или метафизики, т.е. основных частей философии. Значит, не обычная философия имеется в виду, когда говорится о краеугольном камне. Какая же? "Философия практики", - формулирует Л.С. Выготский. А что такое "философия практики" применительно к психологии? Это "методология психотехники". Итак, выстраивается синонимический ряд: философия и практика = философия практики = методология психотехники = психотехника.
Зная мышление Л.С. Выготского, его метод выделения "единиц" анализа, можно не сомневаться, что "психотехника" для него как методологический принцип есть "единица", объединяющая в себе философию и практику. Поэтому "психотехника" и есть краеугольный камень новой психологии, содержащий практику в своем внутреннем устройстве, как "конструктивный принцип", и в силу своего положения во главе угла требующий выравнивать, выверять по себе все стены и перекрытия возводимого здания, неизбежно воспроизводя в каждом пункте этого строительства принцип практики, философию практики как руководящую идею.
Соответственно, все это здание, вся теория, основанная на таком камне, будет психотехнической.

Подведем итоги. Тот, кого всерьез волнует судьба нашей психологии, должен осознавать вполне реальную опасность вырождения ее в третьеразрядную дряхлую и бесплодную науку, по инерции тлеющую за академическими стенами и бессильно наблюдающую сквозь бойницы за бурным и бесцеремонным ростом примитивной, а то и откровенно бесовской, массовой поп-психологии, профанирующей как те достойные направления зарубежной психологии, которые ею слепо копируются, так и психологию вообще, игнорирующей национальные и духовные особенности среды распространения. Это не какая-то отдаленная опасность. Гром уже грянул. Единственный шанс для нашей научной психологии, шанс не просто отсидеться еще какое-то время на теплой академической печи [заметно, впрочем, остывшей за два года, прошедшие с тех пор, как писались эти строки], а сделаться подлинной, сильной, полноценной наукой, состоит в том, чтобы радикально измениться. Это не внешнее вынужденное изменение, оно заложено в генотипе отечественной психологии. Ей, по сути, нужно всего-то - стать самою собой, не зарыть свой, именно свой, талант в землю, а пустить его в оборот, реализовать уже заложенные в ней потенции, из психологии деятельности превратиться в деятельную и жизненную психологию. Пришло время услышать и исполнить все еще звучащие для нас слова Выготского о психотехнике, значимость которых он не зря подчеркнул евангельской метафорой о краеугольном камне: это есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в чем ином спасения.

Организация психологической службы в детском дошкольном учреждении

Психологическийкабинет.
Существует четыре группы организационно-методических требований, предъявляемых к профессиональной деятельности практического психолога.
Рассмотрим последовательно группы требований применительно к конкретным условиям детского дошкольного учреждения

(Все приведенные далее нормативы, характеристики и количественные данные рассчитаны на дошкольные учреждения государственного типа со средним уровнем финансового и материально-технического обеспечения).

Наряду с содержательным и технологическим компонентами в работе практического психолога выделяются организационные параметры (характеристики). Их можно определить как правила (нормы) организации условий профессиональной психологической деятельности в образовательном учреждении (детском саду). Данные правила в равной степени приняты как при первичном формировании психологической службы, так и в текущем ее функционировании. Они связаны с понятием «профессиональная компетентность» и во многом определяют успешность и результативность непосредственной работы психолога.

В качестве психологического кабинета может быть использована небольшая по размерам комната, пропорциональная и хорошо освещенная (наличие как естественного, так и искусственного освещения). Большие и непропорциональные помещения очень трудно оформить (организовать) для индивидуальных бесед и диагностических процедур. Они не способствуют созданию коммуникативной «близости» и доверительной атмосферы.

Помещение без окон создает эффект отгороженности от реального пространства, изолированности от окружающего мира. Это иногданеобходимо для коррекционной работы, но является помехой для первичного приема при знакомстве с детьми и родителями, установления контакта. В этом случае происходящее за окном чередование природных и климатических явлений может быть использовано для отвлечения либо фиксации внимания, эмоционального торможения, либо возбуждения.

Желательно, чтобы психологический кабинет находился в стороне от помещений хозяйственного и бытового обслуживания, административного и медицинского блоков, а также от залов для музыкальных и физкультурных занятий. К этому перечню можно добавить бассейн и кабинеты с использованием технических средств обучения. Важным является также свободный доступ к кабинету родителей, что подразумевает либо двойной вход (со стороны улицы и основного помещения), либо удобное расположение по отношению ко всем групповым помещениям.

Безусловно, полной изоляции от шумовых и технических проникновений в условиях детского дошкольного учреждения достичь трудно, но этого и не требуется. Достаточным будет снижение общего шумового фона, а также возможности ситуативного отвлечения (деконцентрации) и эмоционального напряжения детей.

Нельзя приветствовать широкую практику организации психологического кабинета на площади спальных и игровых комнат, функционирующих возрастных групп. Вариантом столь же неудачного расположения является деление методического либо логопедического кабинетов на два профессиональных пространства, так называемые уголки психолога. Данные способы организации психологического кабинета не способствуют компетентной профессиональной деятельности психолога и могут значительно исказить результаты коррекционно-диагностических мероприятий, так как изначально закладывают в них высокий процент погрешности.