Глава 14. Дом Кейт Нойман стоял на высоком лугу в шести милях от Солнечного каньона над Боулдером
Дом Кейт Нойман стоял на высоком лугу в шести милях от Солнечного каньона над Боулдером. Кейт никогда не любила каньоны - она терпеть не могла нехватку солнечного света, особенно зимой, не нравилась ей и постоянная зависимость от угрозы оползней, если вдруг какому-нибудь валуну вздумается скатиться вниз по склону. Но за несколько миль до поворота к ее дому дорога выходила из широкой тени Солнечного каньона и бежала среди высоких хребтов. Кейт считала расположение своего дома почти идеальным, по обе стороны простирались высокие луга, окаймленные осинами и соснами, покрытые снегом вершины Индейских пиков Скалистых гор вырисовывались милях в десяти к западу, а по ночам, к югу от Флатиронов, она могла видеть огни Боулдера и Денвера.
Они с Томом купили этот дом за год до развода, и, хотя все ее доходы уходили на погашение кредита, Кейт испытывала благодарность к Тому за идею присмотреть домик именно здесь. Само по себе это сооружение было большим и современным, но терявшимся на фоне скал и деревьев на горных склонах. Окна дома выходили на все четыре стороны, а с чудесной террасы можно было смотреть вниз на Флатироны. И хотя жилая территория в шесть сотен акров насчитывала лишь несколько домов, она имела ворота, которые могли открыть только местные жители после того, как гость свяжется с ними по переговорному устройству. Посетители обычно приходили в изумление при виде грубой гравийной дороги, начинавшейся сразу за воротами, но у всех, кто жил здесь круглый год, были полноприводные машины, без которых невозможно пробиться зимой по снегу на высоте в семь тысяч футов.
В то июльское утро, через неделю после разговора с Аланом, Кейт встала, пробежала свои обычные три четверти мили по извилистой дорожке за домом, потом приняла душ. Облачившись в нехитрый повседневный наряд из джинсов, легких туфель и мужской белой рубашки - костюм или платье она надевала лишь для важных визитов или во время командировок, - Кейт позавтракала вместе с Джули и Джошуа. Джули Стрикленд - двадцатитрехлетняя студентка-выпускница, корпела в настоящее время над диссертацией, посвященной влиянию загрязнения окружающей среды на цветы трех видов, растущих лишь на альпийских лугах. С Джули Кейт познакомилась три года назад благодаря Тому: тогда девушка целое лето провела в его туристской группе, бродившей по наиболее труднодоступным горным районам Колорадо. Кейт почти не сомневалась, что Джули и Том в то лето некоторое время спали вместе, но почему-то ее это не волновало. Вскоре после знакомства они подружились. Джули оказалась уравновешенной особой, но заводной, эрудированной и забавной. В обмен на то, что она присматривала за Джошуа пять дней в неделю, Джули имела свою комнату в доме Кейт, площадь которой составляла пять тысяч квадратных футов, без зазрения совести работала в отсутствие хозяйки на ее компьютере с памятью на компактном диске, свободно располагала временем в выходные дни для походов в поле, а также получала символическое жалованье, позволявшее ей покупать бензин для своего допотопного джипа.
Обе оставались весьма довольными таким раскладом, но Кейт уже начинала с беспокойством подумывать о том, что к зиме Джули закончит свою диссертацию. Кейт всегда сочувствовала работающим матерям, вынужденным изыскивать возможности для присмотра за детьми в дневное время, а теперь и у нее самой возникла эта головная боль: кто же заменит Джули?
Но этим прекрасным летним утром, когда солнце уже раскинуло свои лучи над долинами и поднялось на востоке над вершинами гор, Кейт выбросила из головы все донимавшие ее мысли, и неторопясь кормила Джошуа овсянкой.
Джули выглянула из-за половины "Денвер пост".
- На работу ты сегодня поедешь на "чероки" или "миате" ?
Кейт едва сдержала улыбку. Она собиралась поехать на "миате", но знала, как Джули любит носиться по каньону на красном роудстере.
- М-м-м.., пожалуй, на джипе. Тебе ничего не надо купить, прежде чем ты завезешь Джоша в ЦКЗ?
Услышав свое имя, ребенок заулыбался и начал греметь ложкой по подносу. Кейт вытерла кашу у него с подбородка.
- Я думала остановиться возле " Кинг-суперс" на Столовой горе. Так ты не против, чтобы я поехала на "миате" ?
- Не забудь поставить детское сиденье, - сказала Кейт.
Джули скорчила гримасу, как бы говоря: "Не стоило напоминать".
- Извини, - улыбнулась Кейт. - Материнский инстинкт.
Она произнесла это в шутку, но тут же осознала, что не шутит.
- Джош любит открытую машину, - сказала Джули. Она взяла ложку и сделала вид, что хочет съесть его кашу. Джошуа всем своим видом изобразил радость по этому поводу. Джули взглянула на Кейт.
- Хочешь, чтобы я привезла его ровно в одиннадцать?
- Примерно, - ответила Кейт, посмотрев на часы и убирая посуду. - Мы зарезервировали оборудование для магнитно-резонансного исследования до часу, так что ничего страшного, если и задержишься на несколько минут...
Она показала на тарелку с недоеденной кашей.
- Не возражаешь, если...
- У-У!!! - ответила Джули, шутливо подмигнув Джошуа. - Мы любим кушать вместе, верно, малыш? - Затем повернулась к Кейт. - А эта штука, которая магнитно-резонансная, ребенку не повредит?
Кейт задержалась у двери.
- Нет. То же самое, что и раньше. Просто картинки. "Картинки чего?" - спрашивала она у себя в сотый раз.
- Домой я его привезу вовремя, ко сну.
***
Спускаться по каньону на "чероки" было не так интересно, как на "миате", срезая углы, но Кейт настолько задумалась, что даже не замечала разницы. В офисе она первым делом попросила секретаршу ни с кем ее не соединять и дозвониться до института Трюдо в Саранаке, штат Нью-Йорк. Это было небольшое исследовательское учреждение, но Кейт знала, что там провели несколько отличных работ по причинным механизмам клеточного иммунитета, связанного с лимфоцитной физиологией. Кроме того, она была знакома и с директором института Полом Сэмпсоном.
- Пол, - сказала она, миновав регистраторов и секретарей, - говорит Кейт Нойман. У меня для тебя есть задачка.
Она знала, что Пол питает слабость к разного рода головоломкам. Эта черта роднила его со многими исследователями в медицине.
- Давай, - откликнулся Пол Сэмпсон.
- У нас есть один ребенок восьми с половиной месяцев. Его нашли в румынском приюте, физически он выглядит примерно на пять месяцев. Психическое и эмоциональное развитие вроде в норме. У него имеются перемежающиеся приступы хронического поноса, стойкий стоматит, некоторая задержка моторики, хронические бактериальные инфекции в сочетании с отитозной средой. Твой диагноз?
Ответ последовал без долгих колебаний.
- Ну, Кейт, раз ты утверждаешь, что это задачка, то СПИД исключен. С учетом румынского приюта это было бы слишком просто. Значит, говоришь, что-то интересное?
- Так точно, - ответила Кейт. На поляну под окнами ЦКЗ вышло семейство оленей с белыми хвостиками и принялось пощипывать травку.
- Обследование сделано в Румынии или здесь?
- И там и тут.
- Отлично, тогда можно не слишком сомневаться в результатах.
Наступило молчание, сопровождаемое негромким звуком: Пол пожевывал свою трубку. Курить он бросил года два назад, но когда думал, трубка была при нем.
- А как насчет количества лимфоцитов и бета-клеток?
- Лимфоциты, бета-клетки, гамма-глобулин почти не регистрируются, - ответила Кейт. Записи обследования лежали у нее на столе, но ей не требовалось в них заглядывать. - Сывороточный альфа-глобулин и иммуноглобулин М заметно понизились...
- Гм, - произнес Пол, - похоже на швейцарский тип гипогаммаглобулинемии. Печально.., болезнь редкая... Но на задачку, пожалуй, не тянет.
Кейт посмотрела на оленя, замершего, когда мимо него по извилистой дорожке проехал автомобиль к стоянке ЦКЗ. Потом олень снова принялся щипать травку.
- Это еще не все, Пол. Я согласна, что симптомы напоминают тяжелый случай комбинированного иммунодефицита швейцарского типа, но содержание лейкоцитов тоже низкое.., меньше трехсот на единицу.
Пол присвистнул.
- Странно. Я хочу сказать, что так называемый "детский" случай швейцарского иммунодефицита вполне банален. Но судя по твоему описанию, у этого бедного румынского ребенка три или четыре типа комбинированного иммунодефицита - швейцарского типа, гипогаммаглобулинемия с лимфоцитами В и ретикулярная дисгенезия. Кажется, я еще ни разу не видел пациента больше чем с одним из этих проявлений. Сама гипогаммаглобулинемия, конечно, редкость, не больше двух с половиной десятков детишек во всем мире... - Перечислив эти очевидные вещи, он замолчал. - Что-нибудь еще, Кейт? Она подавила желание вздохнуть.
- Боюсь, что да. У ребенка наблюдается значительный дефицит аденозиндезаминазы - АДА.
- Еще и это? - перебил ее врач на другом конце провода. Она услышала, как стукнули его зубы по чубуку, и представила страдальческое выражение его лица. - У бедняжки все четыре разновидности гипогаммаглобулинемии. Симптомы обычно проявляются между третьим и шестым месяцами. Сколько ему, ты сказала?
- Почти девять.
Кейт подумала об "именинном пироге", который Джули должна купить в " Кинг-суперс". Они ежемесячно отмечали "день рождения" Джошуа. Она жалела, что не хватало времени самой купить пирог.
- Девять месяцев, - задумчиво проговорил Пол. - Не пойму, как этот парень столько протянул... Он больше не вырастет.
Кейт содрогнулась.
- Таков твой прогноз, Пол?
Она отчетливо представила, как ее коллега устало выпрямился в кресле и положил свою трубку на стол.
- Ты же знаешь, я не могу делать прогнозы, не видя пациента и не проведя его обследование. Но, Кейт.., чтобы присутствовали признаки всех четырех типов... Я имею в виду, что если бы только АДА, это уже само по себе... А делали гаплоидентичный трансплантат костного мозга?
- Близнеца у него нет, - тихо ответила Кейт. - Вообще нет ни братьев, ни сестер. Приют не смог отыскать даже родителей. Тканевая совместимость явно невозможна.
Последовала секундная пауза.
- Что ж, можешь продолжать инъекции АДА для частичного восстановления иммунных функций. А еще - уколы фактора переноса и экстракта зобной железы. Недавно Маллиген, Гросвельд и другие провели работы по генной терапии. У них есть реальные достижения по выращиванию некоторых видов ретровирусов, вырабатывающих АДА...
Его голос прервался, и Кейт договорила за него:
- Но при наличии всех четырех типов гипогаммаглобулинемии шансов избежать появления смертоносных микроорганизмов, даже если генная терапия увеличит сопротивляемость, почти нет. Да, Пол?
- Но послушай, Кейт, ты же не хуже меня знаешь, что ребенку с таким букетом диагнозов достаточно одной инфекции.., обычной ветряной оспы, кори с пневмонией Гехта, вируса цитомегалии или аденовирусной инфекции.., да самой обычной простуды - и ребенка нет. Их энтеропатия с потерей белка усугубляет проблему. Это все равно что смазать горку и скатиться по ней на вощеной бумаге.
Сэмпсон остановился перевести дыхание. Он был явно расстроен.
- Я знаю, Пол, - тихо проговорила Кейт. - И я тоже так делала.
- Что делала?
- Смазывала горку на детской площадке и съезжала на вощеной бумаге.
Она услышала, как он снова начал жевать трубку.
- Кейт, ты ведешь этого ребенка.., лично, я хочу сказать?
- Да.
- Что ж, я бы возложил надежды на уже имеющиеся исследования по генной терапии и уповал бы на лучшее. В конце концов, можно попробовать бороться обычным методом восстановления иммунитета. Я передам по факсу все, что у нас есть по работе Маллигена.
- Спасибо, Пол, - сказала Кейт. Пока она не смотрела в окно, олень ушел в сосновый лес. - Пол, а что ты скажешь, когда узнаешь, что симптомы у ребенка носят периодический характер?
- Периодический? Ты имеешь в виду различия в степени тяжести?
- Нет, я имею в виду буквально периодический. Они появляются, достигают пика, а потом исчезают под воздействием собственных защитных механизмов организма ребенка.
На этот раз молчание длилось не меньше минуты.
- Аутоиммуногенное восстановление? Лейкоциты восстанавливаются с нуля? Поднимаются уровни лимфоцитов и бета-клеток? Уровни гамма-глобулина возвращаются в нормальное состояние у ребенка с гипогаммаглобулинемией при трех сотнях лимфоцитов на единицу? Без трансплантации гаплоидентичного костного мозга, без генной терапии ретровирусом АДА?
- Совершенно верно, - ответила Кейт, переводя дыхание. - Ничего, кроме переливаний крови.
- Переливаний крови?! - Его голос сорвался почти на визг. - До диагноза или после?
- До.
- Чушь какая-то, - произнес ученый. Кейт никогда не слышала от него ругательств или грубых слов. - Полнейшая чушь. Во-первых, аутоиммуногенное восстановление может быть только в комиксах. Во-вторых, любая живая вакцина или переливания необлученной крови до диагноза почти наверняка должны были погубить его.., не говоря уж о том, чтобы дать какое-то волшебное исцеление. Ты же знаешь, что может случиться после аллогенического переливания - летальный исход в результате отторжения организмом трансплантата, гангренозная генерализованная вакциния, - да какого черта я все это перечисляю, ты сама знаешь, что будет. Здесь что-то не то.., или неверный диагноз со стороны румын, или полный провал теории о Т-лимфоцитах, или еще что-то.
- Да, - согласилась Кейт, знавшая о достоверности исходной информации. - Извини, Пол, что отняла у тебя столько времени. Просто я во всем этом, кажется, немного запуталась.
- Нечего скромничать. Если кто-нибудь в этом и сможет разобраться, то только ты, Кейт, - заключил Сэмпсон.
- Спасибо, Пол. Я тебе скоро позвоню. - Она положила трубку и посмотрела на опустевший луг.
Два часа спустя, когда вошла секретарша и сказала, что приехала Джули, Кейт так и сидела, глядя в окно.
***
После пятнадцати лет работы врачом Кейт считала, что нет более печального зрелища, чем маленький ребенок в окружении современного медицинского оборудования. А теперь, уже в качестве матери, наблюдающей за своим собственным ребенком, оказавшимся во власти острых иголок, устрашающих аппаратов и прочих медицинских атрибутов, она сочла это еще более угнетающим.
Джули появилась на пороге зареванной и все время извинялась. Прошло несколько минут, прежде чем до Кейт дошло, что случилось. Девушка на секунду оставила Джошуа без присмотра на переднем сиденье "миаты" - "пока я укладывала именинный пирог в эту красивую коробочку" - и ребенок вывалился, ударившись лбом о центральную стойку. Крови было немного, Джошуа уже не плакал, но Джули все никак не могла успокоиться. Кейт утешила ее, сказав, что ссадина совсем маленькая, хотя шишка должна вздуться порядочная, после чего устроила небольшую суматоху, в которой приняли участие Джошуа, Джули, секретарша Кейт Арлин, сосед по офису Боб Андерхилл - один из ведущих специалистов в мире по наследственной несфероцитозной гемолитической анемии - и его секретарь Кэлвин, в поисках какого-нибудь антисептика и бинта. Кейт показалось забавным - да и Джули начала хихикать сквозь слезы, - что они находятся в Центре по контролю за заболеваниями в Скалистых горах, исследовательском учреждении стоимостью в шестьсот миллионов долларов, с оснащенными по последнему слову техники медицинскими лабораториями и диагностическим оборудованием, и не могут отыскать меркуро-хрома или перевязочных бинтов.
Наконец, они нашли какой-то аэрозольный антисептик и пластырь в офисе главного администратора (тот был заядлым бегуном, но при этом часто падал), Кэлвин раздобыл для Джошуа конфетку, Джули ушла немного повеселевшей, а Кейт отнесла ребенка вниз, в располагавшийся в подвале центр визуализации.
Когда центр переехал в здание НЦАИ, доктор Моберди - главный администратор и специалист в области эпидемиологии - очень возражал против установки магнитно-резонансной аппаратуры в том же здании, где располагались на втором этаже два компьютера "Крей", краса и гордость ЦКЗ. Моберли и другие знали, что на заре магнитно-резонансных исследований ошибки в экранировании привели к тому, что переставали ходить наручные часы, а на улице глохли автомобили. Во всяком случае, так гласили предания. Доктор Моберли не хотел подвергать риску компьютеры, на которые ушла значительная часть бюджета ЦКЗ в Скалистых горах. Алан Стивенс и другие инженеры убедили администратора в том, что электронным мозгам нет никакой угрозы со стороны магнитно-резонансной и томографической аппаратуры. Алан показал, как подвальный центр визуализации можно полностью изолировать от остального мира, сделав буквально комнату в комнате. Поскольку доктор Моберли все еще сомневался, Алан привлек патологов и ребят из биолаборатории, которые с пеной у рта доказали, что, хотя магнитно-резонансная и томографическая аппаратура и не является предметом первой необходимости для пациентов, но крайне нужна для работы с трупами как людей, так и животных, - чем в основном и приходилось заниматься отделению патологии и биолаборатории. Моберли согласился.
Алан встретил Кейт в подвальной лаборатории центра визуализации. Джошуа уже бывал здесь и не испугался, хотя на этот раз его подстерегала неприятная неожиданность в виде медсестры Тери Хэллоуэй с катетером и иглой. Малыш отчаянно вопил, пока в его худенькую ручонку вводилась игла. Кейт старалась сдержать эмоции. Она и сама могла бы сделать переливание, но у Тери рука была легче. Как и следовало ожидать, Джошуа вскоре затих и улегся на спину, хлопая глазами. Алан и Кейт прочно закрепили его голову подушками и широкой лентой примотали ручки к столу. Зрелище было малоприятным, но они не могли позволить, чтобы он вертелся во время томографического обследования: это могло привести к смещению устанавливаемых Тери биосенсоров, непрерывно следящих за физиологическими изменениями.
Пока шли приготовления, Кейт наклонилась к Джошуа и попробовала отвлечь ребенка, играя и разговаривая с его любимой мягкой игрушкой, одноглазым медвежонком Пухом. Он почти не заметил, как Тери проколола ему палец для первого из многочисленных анализов крови. Сестра кивнула Кейт, улыбнулась Джошуа и поспешила в соседнюю лабораторию.
В конце концов Кейт положила Пуха рядом с сынишкой и вышла, закрыв за собой массивные двери. Она направилась в аппаратную к Алану, где стояли мониторы.
- Насморк от крика или опять грипп? - спросил Алан.
- Уже три-четыре дня, - ответила Кейт. - Да еще и диарея возобновилась.
Алан кивнул и показал на датчик биосенсора.
- Температура у него приближается к ста градусам (По Фаренгейту (100° F = 37,8° С)). И взгляни на результаты первого анализа, который взяла Тери.
Информация из лаборатории передавалась напрямую в контрольное помещение МР/КТ обследования. Согласно первому анализу, у Джошуа обнаружился характерный для гипогаммаглобулинемии недостаток белых кровяных телец, а также хрестоматийное падение уровня лимфоцитов, бетаклеток и гамма-глобулина. Более того, увеличилось количество печеночных ферментов и появились признаки электролитического дисбаланса.
- На мой взгляд, похоже на трансплантационную болезнь, - сказал Алан.
Кейт задумчиво постучала карандашом по зубу.
- Пожалуй, если не считать того, что с момента последнего переливания прошел почти месяц, а тогда у ребенка не наблюдалось трансплантационного отторжения. У него проблемы не с вливаемой кровью.., такое впечатление, что он хочет отвергнуть свою собственную систему.
Она посмотрела на монитор. Привязанный к столику Джошуа выглядел таким хрупким и беззащитным, его рот был раскрыт в крике, но звук сюда не доходил. Кейт включила переговорное устройство и взяла микрофон, чтобы Джошуа услышал ее.
- Все хорошо.., мама здесь.., все хорошо. Она кивнула Алану.
- Давай заканчивать, чтобы вытащить его оттуда. Пальцы Алана забегали по клавишам пульта, как по клавиатуре какого-нибудь "Вурлицера". Столик с Джошуа задвинулся в тор томографа, и у Кейт возникло сюрреалистическое ощущение, что в жерло пластмассовой пушки заряжают маленький снарядик в виде крошечного человечка. Она видела на дисплее, что капельница полностью открыта для подачи крови, а потом биосенсоры начали передавать данные о реакции на это организма Джошуа. На мониторах стали возникать трехмерные изображения его печени, селезенки и лимфатических узлов.
- Чтобы сделать все как надо, - произнес Алан, переводя взгляд с монитора на монитор, - мы должны сканировать селезенку с использованием коллоида 99м или подвергнутых термообработке эритроцитов для получения подробной картинки селезеночной ткани.
- Слишком инвазивно, - бросила Кейт, не отрывая взгляда от колонок биосенсорных данных. - Остановимся на томографии, магнитно-резонансном и ультразвуковом обследовании, - добавила она уже более мягким голосом. - Я не хочу, чтобы его подвергали чему-то, помимо того, что абсолютно необходимо. Алан согласно кивнул.
- Ладно, - сказал он, - сканирование подходит к желудочной стенке.., так, правильно.., вот.
Кейт подалась вперед, уставившись на центральный монитор, и нахмурилась.
- Я не вижу аномалии, которую мы обнаружили в прошлый раз.
- Томограф не берет то, что меньше двух сантиметров, - заметил Алан. - Здесь мы имеем дело со слегка волокнистой массой, обладающей меньшими размерами и плотностью, чем большинство опухолей. Ультразвуковое обследование на изотопах с лейкоцитами, меченными радиоактивным цитратом галлия и индия, покажет, есть ли повод для беспокойства, но томография дает нам лишь намек на наличие абсцесса... Вот, видишь тень?
Кейт видела, но лишь благодаря тому, что Алан ткнул пальцем в нужное место на экране. Это была тень от тени. Она снова посмотрела на биосенсорные данные.
- Бог ты мой, - прошептала она, - у него температура сто три (103 F = 39,4°), причем все еще поднимается. Останови. Я пойду туда.
Алан удержал ее за руку.
- Нет, погоди.., у меня предчувствие, Кейт. В прошлый раз мы не отслеживали температуру, просто делали картинки. Мне кажется, то, что происходит с перераспределением крови в тот теневой орган на желудочной стенке, сжигает много энергии.
- И его сжигает тоже, - сказала Кейт. - Выключай. Алан положил руку на красную кнопку основного выключателя, но тут же убрал ее и показал на экран.
- Смотри.
Температура у Джошуа зависла на 103,5, но остальные датчики показывали что-то невообразимое. Кровяное давление подскочило, стабилизировалось, опять подскочило. Пульс участился раза в полтора по сравнению с нормой. Кривая сопротивляемости кожных покровов представляла собой зубчатую горную гряду.
Кейт склонилась над пультом, открыв рот.
- Что происходит?
Алан поправил очки на носу и показал на главный монитор.
Тень на стенке желудка Джошуа превратилась в насыщенную венами и капиллярами массу. Сканер показывал пучок нервов не меньше трех сантиметров в поперечнике, но продолжавший расти.
- Он стабилизируется, - произнес Алан напряженным голосом.
Кейт и сама все видела. Температура, давление крови, пульс и другие жизненно важные показатели возвращались в нормальное состояние.
- Первую серию мы закончили, - сказал Алан. На мониторе было видно, как столик выкатился назад.
Джошуа слегка извивался в своих путах, но не плакал.
Алан взглянул на Кейт поверх очков.
- Пойдешь с Тери за новой порцией крови для вливания, или с картинками на сегодня завязываем?
Кейт почти не раздумывала. В ней боролись мать и врач: первая хотела забрать сына сейчас же из этого орудия пытки и увезти его домой; но как врач, она должна была выяснить, что именно старается его убить, и выяснить это тоже сейчас.
- Вызывай Тери, - сказала она, уже направившись к дверям. - Скажи ей, что я помогу взять следующую пробу крови.
***
Три серии заняли меньше пятидесяти минут. Джошуа промочил пеленки - хотя они закрепили катетер для взятия мочи на анализ, он переполнился, - но в остальном, если не считать обиды за то, что его так долго продержали привязанным, ребенок имел вполне нормальный вид. Кейт подняла его на руки и покачивала, пока Алан и Тери снимали биосенсоры. Тери взяла заключительную порцию крови, опять проткнув Джошуа большой палец на ножке, и маленькое помещение огласилось его воплями.
Когда они покидали центр визуализации, Алан сказал:
- Я прогоню всю серию в разных вариантах, и часам к восьми улучшенные видеозаписи будут готовы к просмотру. С чего начинать: с уровня лимфоцитов или кривой аденозиндезаминазы?
- Со второго, - сказала Кейт. - Но мне надо, чтобы там везде были видимые перекрестные ссылки. Алан кивнул и сделал пометку в маленьком блокноте.
- Все лабораторные данные будут к шести, - сказала Тери. - Я прослежу, чтобы ими занялась лично Донна Мак-Ферсон.
Кейт потрепала медсестру свободной рукой по плечу. Тери фыркнула, и заметив, что повязка на лбу у Джошуа ослабла из-за трения о подушки, отодрала ее.
- Ну что, сладенький? Пожалуй, тебе эта штука уже не понадобится.
Алан уловил в лице Кейт какую-то неуверенность и внезапную настороженность.
- Что-нибудь не так? - заботливо спросил он. Кейт постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно и ровно:
- Ничего. Я просто подумала, как бы ему не сбить режим сна.
Она первый раз за полдня улыбнулась и повернула голову сына к свету. Придвинувшись ближе, Кейт поцеловала его, глядя с расстояния нескольких дюймов на сладко пахнущую кожу его лобика. Досадный ушиб и ссадина, полученные им больше двух часов тому назад, исчезли. Ни кровоподтека, ни признака гематомы, ни малейшего покраснения - то есть ничего, что должно бы держаться неделю-другую - не меньше. Ранки как будто и не было.
- Очевидно, получится что-то сногсшибательное, - сказал Алан, возвращаясь к пульту. - Не дождусь, пока будет готово.
- Я тоже, - произнесла Кейт, глядя ребенку в глаза и отмечая, что у нее дико колотится сердце. - Я тоже.