Глава 4 2 страница. – Я читала, что парни в барах подсыпают наркотики девушкам, чтобы затащить их в постель, так что спасибо
– Я читала, что парни в барах подсыпают наркотики девушкам, чтобы затащить их в постель, так что спасибо, что спас меня от этого опыта.
– Да и без этого дерьма я бы не позволил тебе уйти вместе с ним, – рычит он. – Не знаю, поняла ты или нет, но с этого бара сегодня ты бы уехала только со мной.
Я знаю, его слова звучат как варварство и дикость, но в моём животе предательски порхают бабочки. Мысль о его ревности и собственичестве возбуждает так сильно, что я едва могу смотреть вперёд. Но я не хочу, чтобы он догадался об этом.
– О, какое самомнение, с чего бы?
Мы, наконец, достигаем матово-чёрного мотоцикла, втиснутого в закутке, и он поворачивается ко мне. Его манящий пристальный взгляд, направленный на меня, почти крадёт моё дыхание. Огонь обжигает меня через наши сцепленые руки, и внезапно я жажду больше его кожи на моей.
– Ты хорошая девочка, Анна. Я не позволю недостойным мудакам прийти и забрать тебя, чтобы сделать больно. Этого не произойдёт. Не при мне.
Я укусила язык, желая сказать миллион вещей, но только позволила себе задать простой вопрос.
– А ты достойный?
Его губы сжимаются, и он качает головой.
– Я самый достойный ублюдок в мире ... и именно поэтому я лучше всего подхожу, чтобы защитить тебя от мерзавцев, как я.
Я морщу лоб. Он может быть плохим время от времени, но после несколько встреч с ним, я могу сказать, что у него доброе сердце. Сегодня он один помог мне три раза.
– Мне кажется, что ты слишком плохо думаешь о себе, Икс….Ксавьер.
Я запинаюсь на его имени, вспомнив, что он просил меня называть его полным именем.
– Ты хороший человек.
– Ты так говоришь, потому что не знаешь меня, но я себя знаю, исхожу из опыта.
Я делаю глубокий вдох и пожимаю плечами.
– Думаю, ты должен будешь доказать, что я не права. Я отлично разбираюсь в людях. Я знаю, кто хороший человек, когда вижу его.
Он посмеивается.
– Ты всегда так наивна?
– Ты всегда такой неверующий? - я отстреливаюсь автоматически.
– Знаешь, что говорят о положительном и отрицательном вместе, не так ли? – Ксавьер дразнит, и одновременно хватается за руль на мотоцикле и бросает свою накаченную ногу через сиденье. Мои глаза тянутся к его джинсам, отвлекая от вопроса, который он спросил. Всё, что я могу думать – какой мощный и сильный он должен быть.
Прежде чем я узнаю это, я начинаю раздевать его глазами, задаваясь вопросом: интересно, секс с таким мужчиной будет столь же невероятным, как я читала в книгах и видела в фильмах?
Он ухмыляется и вручает мне шлем.
– Похоже, что наука права. Они действительно притягиваются.
Кровь приливает к лицу, когда я понимаю, что он поймал меня, глазеющую на его промежность, и я не уверена, как реагировать. Это не то, что я могу отрицать. Я хочу умереть. Я беру шлем и надеваю его на голову.
– Куда мы поедем?
Ксавьер протягивает руку и застёгивает ремень под моим подбородком, его пальцы горячи.
– Я ответил бы туда, где ты остановилась, но сомневаюсь, что ты позволишь это произнести, и откровенно говоря, я не хочу прощаться сегодня.
Я поднимаю бровь, и его губы искривляются в кривой усмешке.
– Это - то, о чём я думал. Садись, красотка, и я отвезу тебя в необычное место. - Он протягивает руку.
– Доверяешь мне?
– Да.
Ответ выскакивает низким шёпотом. Я знаю, что не должна, но я ничего не могу поделать с этим безоговорочным доверием, когда я с ним. Ведь он может защитить меня от всего. В конце концов, он уже доказал, что может.
Я подаю руку.
– Я доверяю тебе.
Его дерзкая усмешка превращается в настоящую улыбку, заставляющую замирать сердце.
– Хорошо.
Он не даёт дальнейшего объяснения о том, где планирует оказаться. С его помощью, но с трудом закидываю ногу на мотоцикл и сажусь за ним. Мои бёдра плотно прижимаются, и он двигает мои руки, таким образом, что я практически крепко обнимаю его. Мои пальцы касаются каменных мышц ниже его футболки, и моё тело опять начинает покалывать.
Никогда в моей жизни не было такого дразнящего человека. Есть что-то в нём, что заставляет меня жаждать быть дикой и выйти из-под контроля. Он, как свобода, завернутая в сексуальную оболочку. Искус, который заставляет меня задуматься о вещах, которые я не должна делать.
Моя грудь плотно прижимается к его спине, и мои соски набухают под блузкой, когда трутся через тонкий материал, который разделяет нас. Я закрываю глаза и прижимаюсь к нему сильнее.
– Держись крепко, детка. – Ксавьер запускает двигатель и мотоцикл рвёт от скорости, когда он выруливает.
Мотор вибрирует под нами, мы несёмся по улицам Детройта, и адреналин течёт по моим венам, когда я плотно прижимаюсь к Ксавьеру. Это первый раз, когда я на мотоцикле. Я никогда бы не согласилась на такую опасную поездку раньше, но я не сомневалась ни секунды соглашаясь прокатиться на мотоцикле с Ксавьером. Он, кажется, знает, что делает, и я доверяю ему.
Я никогда не чувствовал себя одновременно дикой и свободной, как будто я могу делать всё, что захочу. Это мой первый день свободы, а я уже нарушаю каждое из правил моего отца. Я никогда не чувствовала себя такой живой.
Когда мы останавливаемся на красный свет, Ксавьер отпускает ноги на землю, легко уравновешивая нас. Он пользуется возможностью, чтобы погладить рукой мою руку. Мои руки цепляются за его грудь, а его большой палец поглаживает мои пальцы, заставляя бабочек сходить с ума в моём животе.
Небольшое ласковое движение обнадеживает меня, что я в безопасности с ним. Этого почти достаточно, чтобы заставить меня не волноваться, что я до сих пор не имею ни малейшего понятия, куда он везёт меня.
Почти.
Я должна была потребовать у него ответа, куда мы едем, вместо того, чтобы быть похотливо ослеплённой и готовой пойти куда угодно с сексуальным незнакомцем.
Свет меняется на зелёный, и он убирает руку обратно на руль, унося нас опять в туман. Я не уверена, сколько мы едем, но это достаточно долго. Чтобы расслабиться и чувствовать себя комфортнее на мотоцикле, я утешаюсь непрерывным мурлыканьем двигателя. Кладу голову ему на плечо и прижимаюсь ближе, вдыхая пряный аромат его одеколона, смешанного с незнакомым сортом мыла, таким отчетливо мужским. Как будто это…, возможно, этим запахом он заводит меня ещё больше.
Мы выезжаем за пределы города, через некоторое время Ксавьер направляет мотоцикл в безлюдное место, где мы встречаем только одного ночного пешехода, и глушит двигатель. Я медленно отпускаю его из объятий, и он протягивает руку, чтобы помочь мне слезть с мотоцикла.
Он расстёгивает ремень под моим подбородком.
– Первая поездка?
Я неохотно киваю, неспособна лгать, потому что не умею делать даже этого.
– Да. Как ты догадался?
Он снимает шлем с моей головы и ухмыляется.
– Я думаю, что отметки ногтей, запечатленные на моих рёбрах, являются контрольными метками.
Я прикрываю рот рукой, поскольку воздух сбегает от меня. Я знала, что держалась изо всех сил, чтобы не бояться, но не могла подумать, что сделаю ему больно.
– Я так сожалею. Ты сильно пострадал?
Ксавьер качает головой и прядь тёмных волос падает ему на лоб, когда он поднимает рубашку, чтобы оценить ущерб. Мои бедные глаза смотрят на эту великолепную стиральную доску вместо пресса полностью открытую передо мной, каждая мышца чётко определена и очень ... аппетитна.
О, Господи. Я думаю, что он аппетитный? Кто я? Я ни разу в своей жизни, не называла человека аппетитным раньше. Но, справедливости ради, я никогда не знала такого человека, как Ксавьер. Его татуированное тело заставляет работать неизведанные гормоны в моём теле.
Желание прикоснуться толкает меня на шаг вперёд. Я кусаю нижнюю губу, когда вижу и чувствую пальцами сердитые красные следы чуть выше живота. Я сглотнула. Его кожа даже мягче, чем я себе представляла.
– Мы должны немного поработать над силой твоей хватки, она будет становиться легче с каждым разом, – говорит Ксавьер, вырывая меня из моей похотливой мечты.
Я резко убираю руку от него, и он опускает свою рубашку вниз, отходя от мотоцикла.
– Ты думаешь, что мы будем делать это снова?
Он улыбается, когда цепляет ремнём шлем к рулю.
– Я думаю, что мы это сделаем. Ты и я собираемся стать хорошими друзьями. Я уже знаю это. И друзья тусуются друг с другом всё время.
– Друзьями? – Я подвергаю сомнению его слова, пытаясь не казаться огорчённой идеей только дружбы с Ксавьером. – Что заставляет тебя думать, что мы просто друзья?
Он поднимает густую бровь и веселится.
– Ну же, Анна. Ты совершенно ясно дала понять, что я тебе не подхожу, и что ты никогда не собираешься спать со мной, так что я принял это. Я счастлив играть роль друга и покровителя, пока ты не найдёшь свою опору здесь. Детройт жёсткий город. Он съест такую девушку живьём, если у тебя нет защитника.
– Зачем тебе это?
– Думаю потому, что я очень долго не встречал никого такого милого как ты, и хотел бы видеть, как ты пройдёшь этот путь. Ты нуждаешься в парне как я, чтобы держать всех придурков подальше, – говорит без тени сомнения
Я складываю руки на груди. За то короткое время, что мы знакомы, он посчитал, что я нуждаюсь в опеке? Возможно надо отплатить его же монетой!
– Ты не думал, что я приехала сюда, чтобы спутаться с неправильным парнем и сделать несколько ошибок?
Он улыбается и берёт меня за руку.
– Ты не должна говорить такие вещи человеку, который является ходячей ошибкой, и тому же, кто не может не думать о том, как затащить тебя к себе.
Он сам ведёт грязные разговоры, заставляя меня запрыгнуть на него прямо здесь.
Он не даёт мне возможности ответить, просто тянет меня к двери закусочной. Место не многолюдное, но и не совсем пустое. Белый кафельный пол потёртый, но чистый, и столы, похоже, видели лучшие дни. Открытая кухня посреди кафе позволяет всем посетителям наблюдать, как готовится для них еда.
Барная стойка заполнена главным образом немолодыми посетителями, ведущими светскую беседу друг с другом и официанткой, в синей униформе, которая подливает им кофе. Ни один из них, кажется, не замечает, что мы вошли, пока женщина не оборачивается и не подзывает нас.
Огромная улыбка распространяется по её лицу, что заставляет её круглое лицо казаться ещё более идеальным. Тёмные волосы почти полностью становятся седыми, когда она по пути распускает косу. Теперь она похожа на бабушку-поклонницу, пострадавшую в бешеной борьбе с вентилятором.
– Ксавьер Колд! – она восклицает, и стремительно бежит из-за барной стойки. – Мальчик, ты лучше беги сюда и дай мне тебя обнять!
В момент она прижимает его. Ксавьер обнимает своими огромными руками её небольшое тело.
– Я так рад видеть Вас, Нетти.
Она отслоняется назад, а затем резко бьёт его по руке.
– Мальчик, это значит, что я теперь всегда буду узнавать о тебе только раз за… сколько? Почти два года?
Он закрывает глаза и вздыхает.
– Нетти, вы знаете, я ненавижу звонить.
Она устанавливает свои руки на крошечную талию.
– Это убило бы тебя, если б ты позвонил нам два раза в год?
Он кивает.
– Вы правы. Я постараюсь чаще, обещаю.
Она сужает глаза.
– Так-то лучше. Просто помни, что ты не слишком большой для старой Нетти, и я смогу надрать тебе задницу, если не будешь слушаться. – Нетти поднимает глаза на меня. – Говори честно, кто это тут у нас?
– Нетти, это Анна, мой ... друг.
Слышать, что я только его друг, немного болезненно. Я знаю, что у нас был разговор, и это именно тот тип отношений, который я должна иметь с Ксавьером, но это не останавливает меня от желания быть с ним ближе. Тот факт, что он отказался от своих намерений так быстро - жалит.
Я протягиваю руку и гладкая, коричневая кожа Нетти прикасается к моей.
– Очень приятно встретиться с вами, Нетти.
– Мммм хм, мне тоже. – Она отпускает мою руку, и её взгляд возвращается к Ксавьеру. – Я могу сказать, что она не отсюда. Слишком сладкая. Зачем ты привёл эту довольно маленькую девочку в «Блок», Ксавье, ты меня слышишь? Девушка, не должна находиться здесь. Чёрт, девочка, как ты не сбежала ещё с этой свалки.
– Я всё слышал! – Повар кричит из открытой кухни.
Она машет рукой.
– О, тише, Карл. Я не с тобой разговариваю. - Потом показывает Ксавьеру, чтобы мы садились за столик и уходит. – Я принесу вам немного воды.
– Эй, Карл, – Ксавьер бросает через плечо, пока тянет меня в сторону углового столика.
– Что, Икс? Рад видеть тебя, брат, – Карл отвечает, и тянет белый колпачок повара со своей головы, вытирает им лоб, как полотенцем, и приступает к приготовлению, не помыв рук. Это меня немного шокирует, но я отказываюсь быть грубой.
Ксавьер сидит напротив меня.
– Не обращай внимания на Карла. Этот тощий маленький распутник безвреден.
– Я и это слышал! Не забывай, кто научил тебя всем приёмам, прежде чем ты начал заниматься с настоящим тренером. Я всё ещё могу поколотить тебя, – Карл насмехается над Ксавьером.
Нетти шлёпает Карла полотенцем для посуды.
– Замолчи, старый дурак. Каждый здесь знает, что ты не учил нашего мальчика ни черта. Так прекрати шевелить дёснами и вернись к тому, что ты на самом деле хорошо умеешь.
Карл поднимает густые, белые брови к Нетти.
– Ты знаешь, что я делаю лучше всего.
Нетти сжимает губы.
– Кулинария, дурак! Вернись к готовке. Я должна обслужить голодную стаю сегодня вечером.
Карл качает головой и смеётся, пока Нетти приносит нам два стакана воды и ставит их на стол.
– Тебе, как обычно, милый?
Ксавьер качает головой.
– Не сегодня. Я на новой белковой диете, которая помогает наращивать мышцы. Я пытаюсь держаться.
– Господи, сладкий. Твои руки уже большие, как танки. Что ты хочешь получить ещё?
– Это очень хороший вопрос Нетти. – Он пожимает плечами. – Я хочу завоевать чемпионский пояс, и для этого должен оставаться в наилучшей форме. Я хочу, чтобы начальство в бизнесе заметило, насколько серьёзно я выполняю свою работу.
– Если ты будешь относиться к работе ещё серьёзнее, дорогой, один из их мальчиков положит тебя в больницу... по-настоящему.
– Вы знаете, что всё это подделка, Нетти. Мы профессионалы. Всё, что мы делаем режиссировано и продумано заранее.
– Ошибки тоже случаются, милый. Ты должен знать это лучше, чем кто-либо ещё. – Она дарит ему резкий взгляд, но он не говорит ни слова. Это похоже, на то, что он всё понял. У них обоих есть история, которую они могут передать всего в одном взгляде — взгляде, который проходит мимо меня, потому что я не в теме относительно того, что он может означать.
– Значит так, мясо и яичные белки для моего мальчика. Что насчёт тебя, Анна, что будешь заказывать? – Она возвращает своё внимание ко мне.
Я смотрю вокруг и замечаю, что большинство посетителей завтракают, поэтому я полагаю, что это безопасная ставка.
– Хм, я возьму блины и колбасу.
– О, мне нравится её здоровый аппетит. – Нетти убирает руку Хавьера со своего бедра и записывает наш заказ в блокнот. – Ты и её можешь приводить сюда в любое время.
Ксавьер закатывает глаза, когда Нетти кудахчет, поворачивая голову в сторону Карла.
– Сожалею, что она много болтает.
Я улыбаюсь, от того, что Нетти дразнит его.
– Не страшно. Я думаю, что она приглашает всех девушек, которых ты приводишь сюда.
Он потирает подбородок пальцами.
– Я никогда на самом деле не приводил сюда девушек.
Я поднимаю брови.
– В самом деле? В это трудно поверить. Ты пытаешься сказать мне, что это не то место, куда ты приводишь девушек, с которыми собираешься заняться сексом? В надежде, что здесь произведёшь на них впечатление и заставишь изменить мнение о себе?
Он прикусывает нижнюю губу.
– Означает ли это, что ты передумала?
То, как он медленно хватает зубами нижнюю губу, отвлекает моё внимание на его глупый, сексуальный рот. Я делаю вздох, и в очередной раз ловлю себя на мысли о его поцелуе. Если бы он не был таким привлекательным, продолжать делать вид, что мне это не интересно, было бы чертовски проще.
Наконец, я, ориентируясь на последний вопрос, и отрицательно качаю головой.
– Как бы не было это смешно и мило, и как бы это место не сближало нас, это не меняет моего ответа. Я всё равно не буду спать с тобой.
Его губы остаются вместе, но один уголок превращается в то, что, кажется понимающей улыбкой.
– Как я и думал. Так что возможно, мы должны установить некоторые границы дружбы, чтобы не было никакой путаницы в наших отношениях.
Я делаю глоток воды, чтобы утолить внезапно пересохшую глотку.
– Какие границы?
– Некоторые базовые правила, которые мы придумаем друг для друга, для того чтобы не переходить за границы «дружеской зоны». Я хочу уточнить, где они будут проходить.
Я поддерживаю свой подбородок в ладони.
– Я полагаю, у тебя уже есть в виду некоторые из этих правил?
Ксавьер ухмыляется и поднимает палец.
– Правило номер один: никакой обнажёнки в моей постели.
Я смеюсь. Мысль, что я буду достаточно храбра, чтобы раздеться и прыгнуть к нему в постель - комична. Я никогда не набралась бы смелости, чтобы сделать это.
– Я не думаю, что тебе придётся беспокоиться об этом.
Я держу два пальца, готовая добавить некоторые границы из моих собственных правил.
– Правило номер два: никаких поцелуев.
Он качает головой.
– Это правило - отстой. Дружеский поцелуй. Я не буду его соблюдать.
– Но с открытым ртом он не делается, – я уточняю.
Он вздыхает и поднимает два пальца.
– Изменённое правило номер два: целоваться с закрытым ртом.
От мысли, что его губы будут на мне, моя кровь начинает бурлить, и пока мы не будем использовать язык, я смогу контролировать себя.
– Я могу с этим жить.
– Третье и последнее правило, – говорит он, держа три пальца. – Если один из нас начинает что-то чувствовать к другому, мы должны сказать ему. Мы же не хотим любой сексуальной неудовлетворенности в отношениях между нами?
Я облизываю губы от мысли, что корабль, на борту которого вся моя похоть, уже отплыл к нему, но ему не нужно знать об этом. Я в душе сомневаюсь, что у меня получится их соблюдать.
– Эти три твёрдых правила подходят для меня.
– Согласен, – он отвечает, когда возвращается Нетти с нашей едой.
– С чем ты согласен? – спрашивает Нетти.
Ксавьер берёт вилку из свёрнутой салфетки.
– Мы просто установили правила нашей дружбы, Нетти.
– Друзья, да? Хорошо, если ты ТАК говоришь. – Нетти произносит с явным сомнением. – Я никогда не знала тебя относившегося к девушке равнодушно, Ксавьер.
Он пожимает плечами, пока принимается за яичницу.
– Что я могу сказать? С этой красавицей будет по-другому.
Нетти улыбается мне и подмигивает.
– Тоже хорошо, дорогая.
Она не даёт мне возможности ответить, или спросить, что она имела в виду, прежде чем уходит к другим людям в кафе.
Глава 6
Анна
Ксавьер очищает свою заказанную порцию за секунду, прежде чем я успеваю сделать это хотя бы с четвертью своей. Когда я смотрю на него удивлённо, он просто пожимает плечами и сообщает мне, что мышцы сжигают много энергии и постоянно нуждаются в подпитке.
Я делаю глоток воды, разглядываю его широкие плечи, и мне становится интересно, сколько времени он тратит на совершенствование своего тела.
– Это всё чем ты занимаешься в этой жизни?
Он откидывается назад, и вытягивает руки вдоль задней части диванчика, устраиваясь комфортно.
– Ем?
– Ну и тренируешься. У тебя есть время на что-то ещё?
Он качает головой.
– Как правило, нет, но прямо сейчас я нахожусь в отпуске.
Я вытягиваю губы трубочкой.
– Ты отдыхаешь в Детройте? Мне кажется отдыхать надо в тропиках или где-то вроде…
Он поднимает бровь.
– Что не так с Детройтом? Я родился и вырос здесь.
Я быстро стараюсь притормозить, чтобы не обидеть его.
– Ничего. Мне здесь до сих пор нравится.
Улыбка натягивает пухлые губы.
– Я хотел бы думать, что это твой способ показать, как тебе нравлюсь я, учитывая, что ты только сегодня сюда приехала.
Я прячу улыбку. Он прав. Ксавьер сделал первый день моей новой жизни захватывающим и бодрящим, чем любой день, который я помню.
– Ты действительно мне нравишься.
Он наклоняется ко мне, облизывая губы.
– Всё ещё не достаточно, чтобы изменить твоё правило «просто друзья», верно?
– Правильно, – я быстро согласилась. – Но это хорошо, когда есть с кем поговорить.
Он кивает.
– Я знаю точно, что ты имеешь в виду.
Очередная порция для Ксавьера появляется на столе, и Нетти улыбается мне.
– Так, мисс Анна, ты поклонница реслинга?
Я качаю головой.
– Нет, вовсе нет.
– Ты никогда не видела, как мой мальчик здесь выступает? Он действительно супер. – Она гладит его плечо.
– Честно говоря, Нетти, я даже не знала, кем он был, пока моя кузина не сказала мне сегодня. Она нашла видео и его фотографии в Интернете.
Ксавьер хихикает, и я обращаю своё внимание на него.
– Ты действительно понятия не имела, кто я такой, не так ли?
Я пожимаю плечами.
– Боюсь тебя разочаровать, но не каждая девушка является поклонницей реслинга.
– Возможно, ты могла бы ей стать, если бы тебе дали шанс. – Ксавьер смотрит на Нетти после взгляда на свои часы. – Через несколько минут по телевизору будет идти бой. Давайте включим его и сделаем мою девушку поклонницей.
– Ты получила его, сладкая. – Нетти идёт к барной стойке и хватает пульт дистанционного управления от телевизора на стене, переключает на другой канал.
После рекламной паузы хард-рок бьёт через динамики; слова: «вторник», «трансляция» проносятся вспышкой на экране, а затем появляются клипы с борцами, выбивающими дерьмо друг из друга. Лицо Ксавьера появляется в монтаже. С завораживающей дерзкой усмешкой на лице, он кидает другого человека вниз на голубой мат, используя достаточно силы, чтобы заставить меня вздрогнуть при мысли о физической боли.
– Это был один из моих любимых боёв.
Слова Ксавьера привлекают моё внимание к нему.
– Ты никогда не травмируешь себя? – Мне интересно, как кто-то может подвергать своё тело опасности, а после ещё и может уйти без единой царапины.
Уголок его рта поднимается в ту же самую дерзкую усмешку, которую я видела до этого на экране.
– Ты волновалась бы обо мне?
– Просто любопытно … и волновалась тоже, наверное. – Я признаю: – Мне не нравится видеть, когда людям причиняют боль.
Он пожимает плечами.
– Не могу сказать, что я никогда не был покалечен, но я чертовски хорош в своей работе – как и большинство парней на шоу. Мы не были бы там, если бы не знали, что делаем. Цель в том, чтобы никогда не делать больно друг другу, но показать хорошее шоу. Продать развлечение людям за деньги.
– Всё это не по-настоящему? – Я спрашиваю и показываю на шоу, которое транслируется на заднем плане.
– Шоу сценаристов. Каждая сюжетная линия хорошо продумана. Иногда они получают вдохновение от вещей, которые на самом деле происходят в нашей жизни, но естественно боль мы чувствуем, когда на самом деле получаем удар. Парни из бизнеса знают, когда надо переключиться от реальности. Мы должны отключить часть мозга, чтобы не чувствовать боли. Если я буду в состоянии это сделать, то стану чемпионом в один прекрасный день. Моё тело может выдержать побои, – объясняет он.
– Это твоя цель? Чтобы стать чемпионом? – Я спрашиваю, пытаясь выяснить, что заставляет его делать это.
Он кивает в сторону телевизора.
– Это цель каждого человека на шоу. Это главный приз, и люди будут делать всё возможное, чтобы получить его.
Я морщу нос.
– Это звучит довольно жестоко.
– Поверь мне, красавица, моя работа совсем не солнечна и радужна. Я должен жить с оглядкой. Многие парни недовольны, что я поднялся на вершину так быстро. Они не думают, что я заслужил шанс, но, даже наш босс считает, что у меня он есть.
Я смотрю в его глаза.
– Ты заслужил это?
Он смотрит в стол, когда говорит.
– Дерьмо случалось в моей жизни. Ничего, из того, чего я добился, не давалось легко. Я боролся за всё, что когда-либо получал, в том числе и, за эту работу, чтобы подняться к вершине. Нет никого усерднее, чем я. Так что, да, я это заслужил.
Я открываю рот, чтобы узнать немного больше, потому что я так любопытна насчёт него, но быстро закрываю. Столько вопросов проносится в голове, как например, через какое дерьмо он прошёл? Но я знаю человека только несколько часов, и не хочу походить на любопытного вредителя. Но любознательность прожигает меня как противный зуд, требующий унять его.
Прежде чем я буду идти вразрез со своим лучшим решением, и стану любопытствовать, голос из телевизора вызывает участника по имени Ксавьер, достаточно громко, чтобы вернуть моё внимание к шоу. Человек с широкими плечами слегка колеблется, шевелит мышцами, его темные волосы подают на лицо, и он направляет свои чёрные глаза непосредственно в камеру.
– Феноменальный Икс, как, кстати, ты решил взять личный отпуск. Это такое дерьмо! Какую ложь ты скажешь всем этим фанатам, которые поддерживают тебя?
Толпа негодует на человека, но это не мешает ему.
– Почему бы тебе не рассказать им всю правду, Икс? Скажи им всё! Что ты слишком напуган, чтобы встретиться со мной ещё раз после твоего херово мутного пути к победе в прошлый вторник. Мы оба знаем, кто лучше. Почему бы тебе не сказать им, сколько боли я причинил тебе? Нет, тебе слишком стыдно, чтобы мир посмотрел, как я выжил тебя!!! Я хочу реванша!
Я смотрю на Ксавьера, который пристально фокусируется на экране. Его руки сжаты в кулаки, когда они лежат на столе перед ним. Кто этот человек, который, кажется, обращается к нему? Если всё это было фальшивкой и сценарием, почему он так зол?
Человек на шоу небрежно опирается локтями на красные канаты, как будто он собирается сделать рывок прямо по национальному телевидению и подносит микрофон к губам.
– Независимо от цели твоего отсутствия, Икс, знай, я буду ждать тебя здесь. Когда ты вернешься, я буду готов надрать тебе задницу в любой момент.
Музыка взрывается снова, когда человек кидает микрофон на ринг и ухмыляется, пока камера фокусируется на его лице.
Этот парень внушает мне опасение.
– Кто это?
Ноздри Ксавьера немного расширяются, одна мысль об этом человеке вызывает в нём отвращение.
– Это Рэкс «Воскресший убийца». Второй кандидат, которого рассматривает босс в качестве претендента на пояс.
– В том же чемпионате? – Я разъясняю.
–Да, – всё, что говорит он.
Я наклоняю голову.
– Я так понимаю, ты не сильно любишь его?
Он качает головой.
– Борьба за пределами ринга строго запрещена, и все мы подписываем контракт о том, что бы такого не происходило. Мы боремся и загружены по полной программе. Есть слишком много парней, желающих занять наши места. Убийца взмолился, когда я наколотил ему по заднице недавно, но он знает, что я не трону его сейчас. Он пробирается мне под кожу, и он любит играть на моих нервах.
– Что он сделал, чтобы так насолить тебе? Это из-за женщины?
Его лоб морщится.
– Что заставляет тебя так думать?
Я пожимаю плечами.
– Похоже, что есть одна вещь, за которую ты готов бороться не из-за контракта. Ты был готов врезать Джареду из-за меня, так что я предположила…
– Ты неправильно предполагаешь. Я не дерусь за женщин.
– Тогда почему ты защитил меня? Ты не колебался даже одной секунды, чтобы вызвать Джареда на бой. – Я стараюсь показать, что он противоречит сам себе.
Его голубые глаза рыскают по моему лицу, как будто он ищет ответ на этот самый вопрос для себя.
– Не знаю, как тебе это объяснить, потому что это звучит глупо, даже для меня.
Я вытягиваюсь и касаюсь его руки, желая услышать о причине.
– Рискни.
Его язык появляется и облизывает губы.
– Ты когда-либо чувствовала связь с кем-то, даже не зная его? Когда я смотрю на тебя, я вижу совершенство. В моей жизни было мало хорошего дерьма, поэтому, когда я вижу что-то чистое, оно притягивает меня.
Я провожу пальцами по его руке.
– Что ты имеешь в виду? У тебя есть удивительная карьера, ты знаменит ... разве этого мало?
– То, не настоящее. Все может уйти в одно мгновение. – Он отодвигается и потирает лицо. – На хуй всё это. Я попытаюсь донести до тебя то, что я одинок. Кроме Нетти и Карла, у меня нет семьи — никого. Я был самостоятельным долгое время, не понятно как жил, и однажды я вырыл для себя яму настолько глубокую, что не был уверен, что выберусь из неё живым. Это не та жизнь, о которой мечтают. Работа здесь спасла меня. Детройт – страшное место, поэтому, когда я вижу хорошую девочку как ты, входящей в город, заполненный уродами, как я, я волнуюсь. Я не хочу, чтобы ты стала затраханной в будущем. В тебе слишком много света, который будет омрачён темнотой.
Я улыбаюсь. Это безумие, думать, что он так сострадателен ко мне после всего лишь нескольких часов и в то же время это так непостижимо, что я польщена.