Глава XV. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. ще, поскольку юридическая природа данного обстоятельства иная, нежели у обстоятельств, исключающих преступность деяния1

ще, поскольку юридическая природа данного обстоятельства иная, нежели у обстоятельств, исключающих преступность деяния1. Под­держивая это мнение, хотелось бы дополнительно отметить, что рас­сматриваемое обстоятельство не подпадает и под общее определение обстоятельств, исключающих преступность деяния, так как эти об­стоятельства предполагают наличие условий допустимого или оправ­данного вреда, тогда как при принуждении причиненный вред допу­стимым быть не может.

При физическом принуждении, когда лицо не имеет возможности руководить своими действиями, причиненный вред всегда рассматри­вался с точки зрения непреодолимой силы, и при ее наличии ответст­венность за причиненный вред исключалась. Включение в гл. 8 УК ста­тьи о физическом принуждении не решает вопроса о непреодолимой си­ле, поскольку невозможность действовать по своему усмотрению может быть обусловлена не только действиями людей, но и силами природы, действиями животных или механизмов, биологическими процессами, происходящими в человеке, и пр.

Что же касается психического и физического принуждения в случа­ях, когда принуждаемый сохраняет возможность руководить своими дей­ствиями, то такие случаи полностью подпадают под признаки ст. 39 УК и рассматриваются с позиции соразмерности причиняемого принуждае­мым вреда и вреда, которым ему угрожают.

Интересным представляется решение этого вопроса в ст. 38 УК Рес­публики Узбекистан, регламентирующей правомерность действий в со­стоянии крайней необходимости. В ней говорится: «Вопрос об ответст­венности за причинение вреда правам и охраняемым законом интере­сам в результате физического или психического принуждения решается с учетом положений настоящей статьи» (ч. 5).

В зарубежных уголовных кодексах статьи о физическом или психи­ческом принуждении встречаются крайне редко. Нормы, под действие которых подпадает принуждение, носят чаще всего общий характер. Так, в ст. 40 УК Голландии говорится: «Лицо, которое совершает пра­вонарушение под влиянием силы, которой оно не может противосто­ять, не подлежит уголовной ответственности». Очевидно, что это по­ложение имеет более широкую сферу действия, нежели ч. 1 ст. 40 УК. В ч. 2 ст. 6 Уголовного закона Латвийской Республики («Понятие пре­ступления») закреплено положение, согласно которому «преступным деянием не является деяние (действие или бездействие), имеющее при­знаки состава деяния, предусмотренного настоящим законом, но со-

См.: Орешкина Т.Ю. Физическое или психическое принуждение как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Уголовное право. 2000. № 1. С. 35.


Раздел третий. Преступление

вершенное при обстоятельствах, исключающих уголовную ответствен­ность». Очевидно, что под действие этой нормы подпадают и непреодо­лимая сила, и принуждение. Не признаются преступлением, согласно ст. 16 УК Китайской Народной Республики, «деяния, которые объек­тивно хотя и привели к вредным последствиям, но были вызваны не­преодолимой силой».

Своеобразная статья 32 содержится в УК Грузии, помещенная в конце главы об обстоятельствах, исключающих преступность дея­ния. В ней говорится: «Не являются противоправными действия лица, совершившего предусмотренное настоящим Кодексом деяние при на­личии иных обстоятельств, которые хотя в настоящем Кодексе не упо­минаются, но вполне удовлетворяют условиям правомерности этого деяния». Статья о физическом и психическом принуждении в Кодек­се Грузии отсутствует.