XXXVIII 4 страница
LI
На двадцать седьмое и последнее место среди преимущественных примеровмы поставим магические примеры. Этим именем мы зовем примеры, в которыхматерия или действующая причина слаба или мала в сравнении с величиной,вызываемой ею работы или действия. Так что, если даже они и обычны, все жеони представляются чем-то чудесным, одни -- на первый взгляд, другие -- еслирассмотреть их внимательнее. Сама по себе природа доставляет их мало. Но чтоона сможет делать, когда ее тайники будут вскрыты и будут найдены формы,процессы и схематизмы, -- это откроется в будущем. Эти магическиевоздействия (как мы уже теперь можем предполагать) совершаются трояко: илипосредством самоумножения, как у огня и ядов, которые называютспецифическими[16][4], а также в случае движений, которыепереходят и усиливаются от колеса к колесу; или посредством возбуждениядвижения в другом теле, как у магнита, который возбуждает бесчисленные иглы,нисколько не теряя и не убавляясь в своей силе, у дрожжей и т. д.; илипосредством предупреждения движения, как это сказано про порох, мортиры иподкопы. Первые два способа требуют отыскания согласия, третий требуетизмерения движений. Но есть ли какой-нибудь способ для изменения тел внаименьших, как говорят, частях и для перенесения более тонких схематизмоввещества (что имеет отношение ко всякого рода превращениям тел и открываетискусству возможность в короткое время свершить то, к чему природа ведетизвилистым путем), -- относительно этого у нас нет до сих пор никакихуказаний. Подобно тому как в прочном и истинном мы ищем окончательного исовершенного, так же мы постоянно ненавидим пустое и напыщенное иниспровергаем его, как только можем.LII
О достоинствах или преимущественных примерах уже сказано. Хотелось бынапомнить, что мы в этом нашем Органоне излагаем логику, а не философию. Аведь наша логика учит и наставляет разум к тому, чтобы он не старалсятонкими ухищрениями улавливать абстракции вещей (как это делает обычнологика), но действительно рассекал бы природу и открывал свойства и действиятел и их определенные в материи законы. Так как, следовательно, эта наукаисходит не только из природы ума, но и из природы вещей, то неудивительно,если она везде будет сопровождаться и освещаться наблюдениями природы иопытами по образцу нашего исследования. Итак (как это явствует из того, что сказано), есть двадцать семь родовпреимущественных примеров, а именно: примеры обособленные, примерыпереходящие, примеры указующие, примеры скрытные, примеры конститутивные,примеры соответствия, примеры уникальные, примеры отклоняющиеся, примерыпограничные, примеры могущества, примеры сопровождения и вражды, примерыприсоединительные, примеры союза, примеры креста, примеры расхождения,примеры дверей, примеры побуждающие, примеры дороги, примеры пополнения,примеры рассекающие, примеры жезла, примеры пробега, дозы природы, примерыборьбы, примеры намекающие, примеры широкого применения, примеры магические.Пользование же этими примерами, в котором они превосходят обычные примеры,заключается вообще или в части познавательной, или в части практической, илив той и другой. Что касается части познавательной, то эти примеры помогаютили чувству, или разуму. Чувству -- как пять примеров светильника. Разуму --ускоряя исключение формы, как обособленные примеры, или суживая и указываяближе утверждение формы, как примеры переходящие, указующие, сопровождениявместе с примерами присоединительными; или возвышая разум и возводя его кродам и общим природам, делая это или непосредственно, как примеры скрытные,уникальные и примеры союза; или постепенным приближением, как конститутивныепримеры; или в слабой степени, как примеры соответствия; или очищая разум отпривычного, как примеры отклоняющиеся; или приводя к большой форме, т. е. кстроению Вселенной, как примеры пограничные; или предостерегая против ложныхформ и причин, как примеры креста и расхождения. В практической части этипримеры или указывают, или измеряют, или облегчают практику. Указывают ониили с чего надо начать, чтобы не делать уже свершенного, как примерымогущества; или на что надо надеяться, если есть возможность, как намекающиепримеры. Измеряют же четыре вида математических примеров, облегчают --примеры широкого применения и магические. Некоторые из этих двадцати семи примеров мы должны уже сразу начатьсобирать (как мы выше говорили)[165] не ожидая частногоисследования природ. Примеры этого рода --примеры соответствия, примерыуникальные, примеры отклоняющиеся, пограничные, могущества, дверей, примерынамекающие, примеры широкого применения, магические. Ибо они или помогаютразуму и чувству и врачуют его, или вообще наставляют практику. Остальные жепримеры должны быть собраны только тогда, когда мы составим таблицыпроявлений для истолкования той или иной частной природы. Ибо примеры,отмеченные и одаренные этими преимуществами, суть как бы душа среди обычныхпримеров проявления, и, как мы сказали вначале, хотя их немного, онизаменяют собой многое. И поэтому при составлении таблиц они должны бытьизысканы со всем прилежанием и внесены в таблицы. О них необходимо будетупомянуть и в том, что последует. Поэтому и надо было предпослать ихисследование. Теперь же должно перейти к помощи индукции, к исправлению ее, а затем кконкретному, к скрытым процессам, скрытым схематизмам и к остальному, что мыперечислили в двадцать первом афоризме, дабы мы (как честные и верныеопекуны) передали наконец людям их богатство, после того как их разумосвобожден от опеки и как бы стал совершеннолетним; а за этим неизбежнопоследует улучшение положения человека и расширение его власти над природой.Ибо человек, пав, лишился и невинности, и владычества над созданиямиприроды. Но и то и другое может быть отчасти исправлено и в этой жизни,первое -- посредством религии и веры, второе -- посредством искусств и наук.Ведь проклятие не сделало творение совершенно и окончательно непокорным. Нов силу заповеди: "В поте лица своего будешь есть хлеб свой"[166] --оно после многих трудов (но, конечно же, не посредством споров или пустыхмагических действий) все же отчасти понуждается давать человеку хлеб, т. е.служить человеческой жизни. О МУДРОСТИ ДРЕВНИХ Светлейшему мужу, графу Солсбери[1], лорду-казначею Англии и канцелларию университета Кембриджского Все, что посвящается Кембриджскому университету, по праву принадлежит итебе как канцелларию его; все же, что может исходить от меня, должно всецелопринадлежать тебе. И здесь особенно важно, чтобы этот по нраву принадлежащийтебе дар был в такой же степени и достоин тебя; во всяком случае самоемалое, что есть в нем, -- талант автора -- не повредит делу (ведь ты всегдастоль снисходителен ко мне); прочее же также не обесславит его.Действительно, посмотрим ли мы на избранную нами эпоху: древнейшие временавызывают глубочайшее уважение; посмотрим ли мы на форму изложения: парабола-- это некий ковчег, всегда хранящий драгоценнейшие сокровища наших знаний;посмотрим ли мы на предмет нашего труда: это философия -- вторая слава иукрашение жизни и души человеческой. Да позволено мне будет сказать, что,хотя философия в наш век, как будто бы впадая в детство от старости, сталадостоянием чуть ли не одних детей и подростков, она тем не менее, по моемуглубокому убеждению, остается для нас после религии самым важным и самымдостойным человеческой природы. Даже политика, в которой ты проявил себястоль удивительным образом и по своим способностям, и по своим заслугам, ипо своей рассудительности, достойной мудрейшего из государей, -- дажеполитика проистекает из того же источника и составляет значительную частьэтой науки. Ну а если кому-то покажется, что я говорю о вещах общеизвестных,то не мне, разумеется, судить об этом; во всяком случае я стремился, избегаяочевидного, устаревшего, общих мест, дать что-то полезное в житейскихтяготах и приоткрыть тайны науки. Поэтому пусть будут банальности достояниемзаурядных умов, возвышенный же ум не останется, быть может, безразличным кмоему труду и даже (как я надеюсь) найдет в нем нечто новое. Но, стараясьнайти в этом сочинении нечто достойное тебе, я боюсь, как бы мне не перейтиграницы скромности: ведь это же мой собственный труд. Ты же прими его какзалог и свидетельство моих чувств к тебе, моего уважения и глубочайшейпризнательности и удостой защиты твоего имени. Зная, как много у тебя важныхдел и забот, я не стану злоупотреблять долее твоим временем и закончупожеланием тебе счастья во всех твоих делах. Оставаясь навеки самым обязанным тебе и своими занятиями, и твоимиблагодеяниями. Фр. Бэкон. Воспитавшему меня преславному университету Кембриджскому Поскольку без философии даже сама жизнь не радует меня, я с полнымправом воздаю вам великую честь, ибо от .вас проистекает для меня этот оплоти утешение в жизни. А посему заявляю, что и сам я, и все, что есть во мне,обязаны этим вам; и тем более нет ничего удивительного в том, если я воздаювам тем же, что получил от вас, дабы в естественном движении этот дарвозвратился вновь к своему источнику. И однако же, не знаю почему, слишкомредкими кажутся тропы, возвращающие к вам, тогда как бесчисленное множествоих вышло от вас. И да не возьму я на себя слишком много (как я полагаю),если выражу надежду, что благодаря некоторому опыту, неизбежно вытекающемуиз моего рода жизни и занятий, я смогу этим своим трудом несколькоприумножить открытия ученых мужей. Во всяком случае я убежден, чторазмышления, перенесенные в практическую жизнь, приобретают немалодостоинства и новых сил и, получая обильный материал, пускают, может быть,более глубокие корни или по крайней мере дают более высокую и пышную крону.И вы сами (я полагаю) не знаете, сколь обширны ваши владения и сколь многоеони охватывают. Однако справедливость требует, чтобы все это считалось вашимдостоянием и воздавало вам честь, ибо всякий успех в значительной мереобязан своему началу. Не требуйте, однако, от человека занятого чего-тоисключительного, какого-то замечательного и необыкновенного плода егодосуга, но примите как знак безграничной любви моей к вам и трудам вашим,что среди терний гражданских дел все это не погибло безвозвратно, носохранилось для вас как ваше достояние. Прощайте. Ваш безгранично любящий воспитанник Фр. Бэкон.ПРЕДИСЛОВИЕ