Твоих проблем. Основные любовные хлопоты еще впереди
И на Брянщине, и на Смоленщине…
Мужчина, Чехов как-то признался, что владеет всеми языками,
кроме иностранных. Лукавил писатель. Многое знал. А на тебя, милый,
смотреть без слез нельзя. Немота одолевает, а нужно чувства свои
проговаривать. Ты влюбился в женщину. Теперь ты должен выучить хотя
бы пару языков, чтобы поначалу произносить иронические колкости на
французском, а затем состояние вульгарной досады по-итальянски.
Какая она? Она разная.
Каждый случай женской природы нуждается в своих индексах,
констатациях, пояснениях и методах систематизации. Женщина – это не
история, которая рассказывается, эта история, которая творится.
Женских личин и характеров великое множество.
Женские характеры настолько многообразны, что глаза
разбегаются. Вообще, при освещении вопроса о женщинах следует
соблюсти равновесие между испугом и восторгом, случайным и
существенным.
Кто ж не мечтал его соблюсти? Никому не удавалось.
Женщины разрушают мужские представления о логике и
причинности, не говоря уже о композиции жизни, причинах и
следствиях. К женщинам не применимы единые оценки и методики
изучения.
Для одного типа нужна криминалистическая экспертиза. Иную
женскую масть следует рассматривать в полевых условиях магазина.
Третью разновидность нужно изучать со всей кропотливостью ученого-
энтомолога. Четвертой следует восхищаться и… хотя… нет, четвертой
следует только восхищаться!
Существо человеческой природы один из персонажей Кена
Фоллетта предлагает выражать следующим равенством:
Vt = Vg + Ve + Vm,
где Vt – общее число вариаций, Vg – генетическая составляющая,
Ve – составляющая среды, Vm – ошибка в измерениях.
Мужчина, успел записать?
То же самое уравнение можно применить к любому измеряемому
различию между людьми, начиная с их роста и веса и заканчивая верой
в любовь.
Так вот, когда размышляешь о женщине, Vm часто достигает ста
процентов.
Оглядываешь подиум женских типов – и мороз по коже,
понимаешь, выбор невелик: или самка крокодила, или мелкая грызунша.
Сказано гадко и лишь отчасти справедливо.
Принципы, разработанные, к примеру, орнитологией,
металловедением, фрейдизмом, даже будучи объединенными,
оказываются ущербными и недостаточными при систематизации
женщин: разум нуждается в воображении, чувства на всякий случай
прячутся за рассудок.
Можно основать классификацию на антитезе: «Бывает и Хуже»,
«Хуже не Бывает».
Допустимо предельно банальное разделение женщин на хороших и
плохих. Правда, трудно разобраться, какие из них хорошие, а какие не
очень. И для чего те и другие нужны: для радости? грусти?
замутненности? воскрешения?
Герои Венедикта Ерофеева, к примеру, решают-решают этот
вопрос и приходят к неоднозначному выводу. Относительно хорошей
«бабы» – здесь вроде бы все ясно, а вот для чего остальные:
«– А плохая баба? Разве не нужна бывает и плохая баба?
– Конечно! Конечно нужна. Хорошему человеку плохая баба иногда
прямо необходима бывает».
Любая классификация, а тем более такой трепетной материи, как
женщины, грешит издержками, допущениями и затруднительна по
следующим причинам:
а) женщины – сложная прекрасная многоуровневая система жизни,
не имеющая ни малейшего отношения к мужчинам;
б) в женщинах много смутного, неопределенного, неуловимого,
подвижного, противящегося четкой идентификации. Иногда кажется, что
легче разобраться в оттенках воздуха или, созерцая морскую гладь,
точно определить: вот Н, а вот 2 О, нежели понять, что такое женщина.
На женщин лучше смотреть глазами героя П. Чейни, этакого
бывалого парня, который понимает толк во всем, любит женщин,
«которые знают, как надо двигаться, как одеваться, – словом, настоящих
женщин. Он считает, что быть женщиной – это бизнес, а если вы
занимаетесь бизнесом, то, черт возьми, надо вкладываться до конца».
Он не понаслышке знает, что таким женщинам мало, чтобы парень знал
теорию Эйнштейна, им нужно, чтобы парень мог, как минимум, знать,
что делать с женщиной: «Красива, породиста… а порода – это очень
многое: тут и хорошее, и плохое. Такие женщины своенравны и
обязательно – беспокойны. Их надо крепко держать в руках, иначе вам
крышка».
За справкой, чем одна женщина отличается от другой, следует
обратиться к врачам-наркологам, которые утверждают, что разница
между легкой сигаретой и обычной такая же, как разница между двумя
ощущениями: тебя лягает осел и тебя лягает осел в носках. Что же,
носочки украшают красивые копытца. Мужик, подставляй голову и
сердце.
Вообще женщины – это существа особого рода. Мужчина,
например, когда жизнь застукает его в безысходности, принимается
размышлять вслед за героем Чарли Буковски: «Все мы болтаемся без
толку, ждем смерти и заполняем время мелкими делишками. А некоторые
и мелких делишек не делают. Овощи. И я один из них. Не знаю, какой я
овощ. Я ощущал себя репой.
А мне нужен был отпуск. Мне нужны пять женщин. Мне нужно
вынуть серу из ушей. Сменить в машине масло. Я не заполнил налоговую
декларацию. И дужка на очках для чтения сломана. В квартире у меня
муравьи. Пора почистить зубы. На туфлях каблуки стесались. У меня
бессонница. Кончилась страховка на автомобиль. Режусь при каждом
бритье. Шесть лет не смеялся. Беспокоюсь, когда беспокоиться не из-за
чего. А когда есть из-за чего беспокоиться, напиваюсь».
А вот у женщин все иначе. Они понимают, что всем одиноким
требуется второй акт, чтобы одиночество вступило в трагическую
схватку с надеждой. И чтобы одиночество проиграло. Даже если
одиночество заорет «Ни за что!», ничего из этого не выйдет. Каждый
должен надеяться на то, что надежда умеет убеждать. Многие женщины
умеют надеяться, как героиня Дэниэла Хэндлера. Представьте себе
ситуацию. Женщина брошена любимым, без денег, почти без надежд. Ан
нет. Получила по почте конверт, села на любимый стул и принялась
составлять план:
«Если в конверте купюры достоинством в один доллар – пойду в
кино. Если в конверте пятидолларовые купюры – куплю огромную
бутылку шампанского и выдую ее всю, пока дурно не станет.
Если в конверте двадцатидолларовые купюры – шампанское, обед
и сапоги с витрины.
Если в конверте десятидолларовые купюры – шампанское, а также
обед или сапоги на мой личный выбор.
Если миллион долларов – куплю Англию.
Увы, в конверте оказалось письмо, а не деньги».
Увы, так увы. И все же, когда мужчина теряет все, у него остается
один лишь кариес. Когда женщина теряет все, у нее остается надежда.
Комплиментов, думается, достаточно.
Когда смотришь на женщину, всегда почему-то вспоминается
реклама, в которой звучит удивленный вопрос: «Как? Вы до сих пор
живете без лизинга и сайдинга? Как вам это удается?» – Удается! Еще и
как успешно! Даже без топлинга! А вот без женщины – невозможно.
В отношениях с женщиной выбор всегда невелик: или
воздержаться от возражений, или не возражать против воздержания.
Как отражается в фольклоре: «И на Брянщине, и на Смоленщине
хочется к женщине» – проницательна и справедлива народная мысль!
Женщина – парадоксальнейший парадокс. Эту мысль могли изречь
только двое из самых умных мужчин – Александр Македонский или сосед
Сашка из Чертанова. Идейка, кстати, не сказать чтобы очень красивая,
зато справедливая!
Женщина любит неординарные ходы, предпочитая уют и покой.
Когда нужно, она делает скверное лицо, а так она красавица. Какой
хитрой и дальновидной она бывает, какой доверчивой и растерянной.
Избалованной и неприхотливой. Она умело подогревает любовь. И
искренно смущается.
Просто она женщина.
Кажется, достаточно познакомиться с одной женщиной, чтобы
разгадать секрет всех остальных. Опасное заблуждение.
Потому что все женщины разные. Бывают так нехороши, что и
говорить не хочется. Или так хороши, что ограничиваться пустой
болтовней и жалко, и трудно. Как-то все это запутано, надо бы
обратиться за консультацией к Нельсону Демиллу: «Все женщины
делятся на две категории: аккуратистки и неряхи; есть, говорят, третья
категория, зануды – те норовят заставить тебя заниматься
хозяйственными делами. В сущности, все женщины – няньки и
врачевательницы, а мужчины – люди в той или иной степени
ненормальные. Система действует превосходно, если каждый играет
отведенную ему роль. Беда в том, что никто не желает оставаться в
своем амплуа, поэтому месяцев семь все идет как по маслу, без сучка
без задоринки, но потом вдруг обнаруживается, что женщине не
нравится что-то в тебе, а тебе – в ней… И ты слышишь, как
захлопывается входная дверь».
Типы женщин во многом инициируются мужчинами, которые
формулируют предлагаемые обстоятельства. Фрэнк Синатра однажды
сказал: «Относись к наивным девушкам как к дамам и наоборот. Тогда
ты их победишь». В жизни часто случается: женщина интуитивно
почувствовала, что ждет от нее мужчина, срочно
переквалифицировалась, к примеру, из девушки в даму. Не тут-то было.
Немного погодя формула Синатры дает сбой. Мужчина, получив из
девушки даму, опять захотел иметь рядом с собой девушку, а нашей
бедняжечке об этом не сообщил.
Иногда послушаешь мужчину – не исповедь, суматошное
кудахтанье. Многих из нас настолько поражает вирус невезения, что мы
готовы подписаться под каждой буквой признания Ч. Буковски: «Почему
я не кто-то другой и не сижу на бейсбольном матче? Волнуясь за
результат. Почему я не повар и не сбиваю омлет, как бы отстраненно?
Почему я не муха на чьем-то запястье и не заползаю в рукав с
затаенным волнением? Почему я не петух в птичнике и не клюю
зернышки? За что мне такое?»
Кто же еще, если не женщина, ответит на вопрос «За что мужчине
такое?». И вот что она отвечает этому самому герою Буковски: «Вы
интересный мужчина – в своем роде – и сознаете это. У вас вид хорошо
пожившего человека. Впрочем, вам идет. Большинство мужчин хорошо
не живут, они просто изнашиваются».
Что правда, то правда – на мужчинах природа экспериментирует, а
все славненькое достается женщинам. Известна инструкция по
применению незаменимого мужского тренда: чтобы носки не съела моль,
их лучше не снимать вообще. А если и снимать, то незаметно и тихо,
когда моль спит. Такое могли придумать только мужчины. А вот
женщины – модницы, аккуратистки и чистюли. Здесь доказательства
излишни. Хотя… Почему излишни? Героиня Тамы Яновиц, случайно
попадая в мужской туалет, задается справедливым вопросом: «Что это
за существа, которые позволяют себе так загадить помещение, в честь
них же названное?»
Мужчина мало похож на женщину. К примеру, искусство и
литература мало заботились о создании эталона гетеросексуальной
мужской особи. Достаточно было констатировать: красив, а потом
добавить 0,5 страницы описания – и портрет был готов. Что же касается
женщины… Бальзак, к примеру, расходует тысячи слов, чтобы добиться
восторженного созерцательного эффекта.
Даже математика не может спокойно пройти мимо женских чар.
Более ста лет предпринимаются попытки вычислить идеальную женскую
фигуру. Было даже выведено оптимальное математическое соотношение
между женской талией и ягодицами. Формула проста: объем талии,
поделенный на объем бедер, должен давать коэффициент 0,7. Подобная
модель демократична и позволяет отойти от банальной формулы красоты
90–60–90: коэффициент 0,7 подходит как к рубенсовской красавице с
талией 100 см и бедрами 143 см, так и набоковской нимфетке.
Теоретики эстетики не отстают от математиков, доказывая, что
округлые формы женщины закладывают в психике ребенка чувство
красоты. Заметил эту закономерность дед Чарльза Дарвина Эразм –
мыслитель и натуралист. Он утверждал: когда мы видим любой объект,
напоминающий очертаниями женскую грудь (к примеру, ландшафт), в
нас рождается ощущение прекрасного.
Проводя инвентаризацию женских типов, необходимо освободиться
от всякого рода предрассудков и прочих помех, как то: боязнь кого-либо
обидеть, категоричность суждений, неполнота обобщений, пристрастное
отношение к одним, чудовищное незнание других и т. д. Сразу следует
оговориться: не существует лабораторных женских типов, застывших в
пробирках четко выраженных темперамента, характеров и привычек.
Поэтому при составлении любой классификации нужно учитывать
метаморфозы и перспективы того или иного типа. Предупреждал всех
нас герой О. Бальзака: «Женишься на красотке – она дурнеет; женишься
на девушке, пышущей здоровьем, – она чахнет; считаешь ее страстной,
а она холодна; бывает, что с виду она холодна, на самом же деле пылает
такими страстями, что сгубит тебя и обесчестит. Кроткая девица
становится строптивой, зато уж строптивая никогда не станет кроткой;
девочка, которую ты принимал за глупенькое и слабое существо,
обнаруживает перед тобою железную волю, дьявольский ум. Надоела
мне супружеская лямка!»
Женщина – это природа, ускользающая от точных оценок.
Посмотрел, к примеру, на женщину – и стало все ясно: Чересчур
Покладистая. А приблизился – понял: дудки, ошибка вышла, это же ведь
Лакомка, Крепкий Орешек.
Иногда создается впечатление, что от женщины не дождаться даже
пресного эротического взгляда, а на самом деле она Сексуально
Чокнутая.
Или иной случай. Боишься прикоснуться к ней, потому что
убежден: с Совершенством судьба свела. А на проверку она оказывается
Балаганной Стриптизеркой.
Думаешь, что на веки вместе, а она через час обведет тебя вокруг
красивого мизинчика. Любовь – это нередко встреча с Бандитками-
Мародерками в отпуске, которые постоянно ищут мишень для кулака.
Мужчине всегда трудно понять, кто перед ним – Плейбойская Зайка или
Временно Потрепанная Брюнетка в Кроссовках.
Еще вчера она была Невыразительная Девушка, Прижимистая на
Любовь, а как встретилась с Опереточным Мерзавцем, обернулась в
Очень Любящую Словесность. Завтра грядет свидание с Мистером
Белоснежная Улыбка, и превращается наша чаровница в Жертву
Обстоятельств, Капризно Ожидающую Счастья. Встретила Элегантно
Одетого Мужчину-Барсука, ба! – новая перемена, стала Потомственной
Любовной Бандиткой.
Часто легче проигнорировать непохожесть светло-голубого на
иссиня-черный, ёжика на леопарда, чем заметить разницу между Тварью
и Ангелочком.
Вообще, существует лишь одна разновидность прекрасного пола –
это женщины. Автору можно поверить, он думал об этом долго – не
меньше десяти минут.
По более настойчивому размышлению, можно допустить, что
женщины делятся на два типа – те, кого мы любим, и те, кто любит нас.
А если серьезнее копнуть и глубже, нетрудно обнаружить еще три
тысячи типов, которые распределяются примерно поровну – блондинки и
брюнетки.
И это будет неверно. Парикмахеру или коварному характеру самой
женщины ничего не стоит чуть повозиться и сделать так, чтобы
натуральную блондинку все принимали за натуральную брюнетку.
Только в книжке можно обнаружить хрестоматийные образцы
окраса, а в жизни белокурая красавица может стать брюнеткой,
брюнетка – кошкой, кошка – трамваем и т. д., а потом превратиться
вновь в блондинку или мобильный телефон.
В жизни весьма распространены хамелеонствующие типы
Блонтенок и Брюндинок. Это – благоприобретенные блондинки –
крашенные из брюнеток, сбежавшие в блондинистость брюнетки.
Женщины могут делиться на обаятельных и на всех прочих,
которые могут быть «хорошенькими», «симпатичными»,
«сексапильными». Но не обаятельными.
Что значит «обаятельная», очень трудно понять.
Доверимся мнению нашего эксперта М. Мэйсона: «„Хорошенькая“ –
это свежее личико, яркие глаза, мягкие волосы, невинность – возможно,
в вашем воображении, возможно, нет.
„Симпатичная“ отличается от хорошенькой тем, что заставляет
работать воображение. Тут мы перемещаемся из области эстетики в
область сексуальности. Симпатичная – это хорошенькая, которую
хочется затащить в постель. Это, конечно, не означает, что все мужчины
согласятся считать данную женщину симпатичной, как неверно считать,
что у всех мужчин есть свой „тип“.
„Сексапильная“ – не обязательно симпатичная. По сути, лучший
тип сексапильной женщины – это та, которую просто хочется затащить в
постель, независимо от того, симпатичная она или нет, а если она еще и
не симпатичная, то желание затащить ее в постель становится слегка
загадочным.
Так что же такое „обаятельная“? Определить трудно, а потому это
так здорово. Самая симпатичная девушка в мире перестанет быть
обаятельной, как только откроет рот и произнесет пару слов, которые не
вызовут у вас интереса. Секс может быть чем угодно, но лучший секс – в
фантазиях, в голове (справедливо и для нижнего белья – вот источник
секса). Обаятельными, как и симпатичными, разные мужчины считают
разных женщин – и это здорово».
Кто же такая обаятельная? Она может быть хорошенькой,
симпатичной, сексапильной. Но ничто из перечисленного не выражает ее
сути. Волшебной сути обаяния.
«Обаятельная», не унимается М. Мэйсон, это когда находишься с
ней рядом и не замечаешь, какая она: «Вот так работает настоящее
обаяние. Бросающееся в глаза декольте вызывает мгновенную реакцию.
Истинное же обаяние требует времени. Оно вкрадывается в ваше
сознание, оно как червь точит ваш мозг, вы и понять этого не успеете,
как… ам!» Чтобы проверить, насколько она обаятельная, следует
допустить: «Если она вселится в другое тело, ее обаяние останется при
ней». Вот как!
В основательном разговоре о женщинах не обойтись без
криминального досье.
«Большинство женщин, – пускается в размышления Микки
Спиллейн, – не представляет из себя ровным счетом ничего. Кого-то из
них можно назвать хорошенькими, кого-то – нет. Про одну вы можете
сказать, что она вам нравится, про другую – нет.
Затем в один прекрасный день вы встречаете женщину, непохожую
на всех прочих. Она не просто нравится вам – вы чувствуете, что она
обязательно должна стать вашей. Она тоже долго ждала человека,
который ей нужен, но не находила его.
Она ничего не демонстрирует. Ей это не нужно делать. Еще не
взглянув на ее ноги, вы знаете, что они длинные и стройные, а меж ее
бедер тлеет огонь, раздуть который не составит труда».
Авторы детективных историй нередко предлагают весьма дельные
обобщения: «Женщина – и ты убит. Женщина – и ты жив. Но всякий раз
– это катастрофа».
Часто разница между типами заключается в размере мурашек
ужаса, которые появляются на теле мужчины, влюбившегося в ту или
другую женщину, и в наказании за эту любовь. От одной мужчина
получит самое изысканное унижение, другая из милосердия надерет уши
и набьет морду.
Если честно, разницы особой между женщинами почти нет – что
сову об пенек, что пеньком сову.
Ну вот, кажется, весь мужской запас банальностей и дурацких
шуточек исчерпан, пора перейти к серьезному обсуждению проблемы.
Как тут не обратиться к гениальной мысли Мишеля Турнье: «Существует
два типа женщин. Женщина-безделушка – украшение жизни мужчины,
которой любуешься, которую можно погладить, переставлять с места на
место. И женщина-пейзаж. В ее пространствах можно прогуливаться,
осматривать их или даже в них заблудиться. Первая – горизонтальная,
вторая – вертикальная, первая – болтушка, капризуля, требовательная,
кокетливая. Вторая – молчунья, упрямица, собственница,
мечтательница, злопамятная…
Существует два типа женщин. Одни владеют домашним бассейном,
другие – Средиземноморским».