Июня, 09:26 реального времени

Несмотря на все уговоры товарищей, несмотря на хлопнувшегося в обморок Дмитрия и призывы не губить свою бессмертную душу, Ксенобайт величаво объявил, что останется на мельнице до утра.

Туман рассеялся, луна светила по-прежнему ярко, так что все общество, пройдясь вдоль берега и выйдя в знакомые места, без всяких приключений добралось до лагеря.

Рано утром «морские котики» окончательно свернули лагерь и отбыли, пообещав через несколько часов прислать машину за тестерами. Около половины девятого в лагерь явился слегка бледный, кристально трезвый и молчаливый, как Будда, Ксенобайт. Его камуфляж был помят, но чисто выстиран.

Даже Внучка не решалась расспрашивать его ни о чем до самой Рязани. И только когда они, распрощавшись с Бабулей, сели в монорельс, Внучка не выдержала:

— Ксен! Ну чего ты молчишь?! Он на тебя что, проклятие какое-то наложил?!

— Кто?! — удивленно моргнул Ксенобайт.

— Опричник Егор!

— Какой еще опричник?!

— С которым ты квасил всю ночь! Он что, стер тебе память?!

— Мельник он, а не опричник.

— Это теперь он мельник, а раньше опричником был! Нам все рассказали!

— Да чего вы к мужику-то привязались?! — искренне удивился программист.

— Так, — встрял в разговор Банзай. — Будем последовательны. Ты вообще вчерашнюю ночь помнишь?

— Помню, конечно. Махмудыч гонял меня по всему окрестному лесу, пытаясь прижать то к озеру, то к болоту. Через болото мы с ним уже лазили, так что оба знали: никто на такое больше не пойдет. Потом спустился этот чертов туман. Я понял, что пора сматывать удочки, но не смог устоять перед искушением: решил все-таки подловить его, дав крюка и устроив засаду возле лагеря. Но промахнулся и свалился в озеро, прямиком в омут. Оттуда меня и выловил Егор.

— Ксен, не верь ему! — страшным шепотом затараторила Внучка. — Он на Ивана Грозного работал... Это его потом «мельником» прозвали. Он еще при жизни столько народу загубил, что...

Ксенобайт уставился на внучку и вяло покрутил пальцем у виска.

— «Мельник» — это фамилия такая. Как «Мельниченко» или «Мельников». А не потому, что на «мельнице живет».

— Он же тебя заколдовал! Почему ты все утро молчал, как партизан перед ливонцами?!

— Потому что башка раскалывалась, — признался Ксенобайт. — Мы с ним ночью... того... Маленько перебрали. Вернее, я перебрал. Он немного странный, но классный мужик, работает лесником на том участке. Между прочим, именно он давал разрешение на проведение маневров.

— А! Вот! — просветлела Внучка. — А как же то, что его никто не видел? Как он в интернет выходит, если у него ни компьютера, ни сети, ни электричества нет? Бабуля говорила — в лес никаких магистралей не проложено...

Ксенобайт вздохнул.

— У него там целый машинный зал. Интернет — через спутник, на крыше — тарелка, вы ее просто не заметили в темноте. А питание... Вы его мельницу видели?! Это же генератор! Я же вам говорю: уникальный мужик, на полном самообеспечении. Еще мистические элементы будут?

— Чем вы там занимались всю ночь? Кроме рассуждений о порочности объектно-ориентированного программирования? — мрачно спросила Мелисса.

Глаза Ксенобайта воровато забегали. Наконец он признался:

— В С&С рубились. Самый первый, не виртуальный.

Тестеры погрузились в молчание: никто так и не смог придумать достойного комментария к этому факту.

— Я сюда еще раз приеду, — вдруг сказал Ксенобайт, задумчиво глядя на проносящиеся за окном леса. — Егор приглашал. Зимой. Баньку обещал, мед и блины. Так что если после Нового года еще какую авантюру задумаете — предупреждаю заранее, я пас.