Экономические санкции ООН в отношении КНДР и позиция КНР
Пхеньян живет в режиме внешнеэкономических ограничений не первый год. Уже в течение нескольких лет любые грузы, следующие в Северную Корею или из нее, рискуют быть задержанными любым государством-членом ООН, если оно сочтет, что перевозимая продукция может использоваться в ракетно-ядерной программе КНДР.
12 февраля 2013г. Северная Корея провела очередное, третье по счету, ядерное испытание, вновь бросив вызов мировому сообществу. В ответ 7 марта 2013г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию №2094, ужесточившую уже существующие экономические санкции в отношении КНДР. С учетом списка товаров двойного назначения, которые могут использоваться и в военной, и в гражданской областях и поэтому запрещены для ввоза в КНДР, возможности Северной Кореи в области внешнеэкономического сотрудничества и привлечения инвестиций существенно сужены. Наглядный пример – алюминиевые стержни Северной Кореи, задержанные в марте с.г. в японском порту на основании того, что они могут использоваться в строительстве центрифуг для обогащения урана.
Новые меры накладывают серьезные ограничения на финансовые связи Северной Кореи с внешним миром, как через банковскую систему, так и с использованием наличных средств. В частности, резолюция призывает не позволять северокорейским банкам открывать новые отделения на территории государств-членов ООН и поддерживать корреспондентские связи с их банками. Кроме того, Совет Безопасности призывает запретить финансовым учреждениям государств-членов ООН открывать отделения или банковские счета в КНДР. Данные рекомендации сопровождаются оговоркой «если есть достаточные основания полагать, что подобные действия могут способствовать ракетно-ядерным программам КНДР или нарушению резолюций СБ ООН». Подобная формулировка не достаточно конкретна, и при желании ее можно использовать для создания препятствий легальной внешнеэкономической деятельности Северной Кореи под прикрытием борьбы против ракетно-ядерной программы КНДР. При этом, как показывает история развития северокорейской ракетно-ядерной программы, экономические санкции не являются для нее серьезным препятствием. Уже в условиях введенных Совбезом ограничений КНДР удавалось осуществлять запуски ракет и проводить ядерные взрывы.
Главным сторонником санкций против КНДР являются США. Ранее в Вашингтоне считали, что экономика Северной Кореи слишком мала, изолирована от внешнего мира, и поэтому экономические санкции как мера принуждения не сработают. Однако в последние годы уровень зависимости КНДР от экономических связей с внешним миром существенно вырос: внешний товарооборот увеличился с 4,35 млрд. долл. в 2006г. до 8,03 млрд. долл. в 2011г. И нынешнее руководство США, очевидно, решило все же попробовать надавить на Пхеньян с помощью экономических санкций.
Наиболее вероятно, Вашингтон понимает, что Пхеньян ни за что не откажется от ядерного оружия, и реальной целью США является задушить КНДР экономическими санкциями, добиться внутренней нестабильности и, в конечном итоге, смены режима. Убедившись в малой эффективности решений Совета Безопасности ООН, американское руководство стало активно продвигать дополнительные односторонние меры. В частности, в марте 2013г. США ввели санкции в отношении Внешторгбанка КНДР, через который проходят ее основные валютные операции. Эти действия явно направлены не столько против ракетно-ядерной программы Северной Кореи, сколько против ее внешнеэкономических связей в целом.
Расширяя круг санкций, Вашингтон, как и в случае с Ираном, пытается распространить их действие на неамериканских субъектов, имеющих финансовые связи с внесенными в черный список северокорейскими организациями и гражданами. В результате, иностранные компании, банки и физические лица, имеющие связи с КНДР, рискуют лишиться доступа к американскому рынку, финансовой системе и контрагентам.
То, что Вашингтон запретил своим гражданам и организациям иметь дело с Внешторгбанком КНДР, не окажет особого влияния на Северную Корею. Объем экономических отношений двух стран незначителен: двусторонний товарооборот за 2011 налоговый год в США составил лишь 38 млн. долл. (менее 1% внешнего товарооборота КНДР). Более опасно для Пхеньяна желание США добиться присоединения к этим санкциям других стран, а также фактически распространить их на иностранных субъектов, имеющих дело с Внешторгбанком КНДР.
Россия выступает против подобных мер, поскольку именно через Внешторгбанк КНДР ведет дела российское посольство (как и посольства европейских стран, а также международные организации, работающие в Северной Корее). Кроме того, согласно достигнутому в 2012 г. Соглашению об урегулировании задолженности КНДР перед Российской Федерацией, на счет Внешэкономбанка РФ именно в этом банке Северная Корея зачислила более 1 млрд. долл.
Вашингтон своими действиями, безусловно, оказывает психологическое давление на иностранные банки и бизнес, отпугивая их от мыслей о ведении дел с Северной Кореей. Так, вскоре после введения санкций немецкая гостиничная сеть Кемпински объявила об отмене своих инвестиционных планов в КНДР (а именно, участия в управлении знаменитым пхеньянским отелем Рюгён). В будущем Соединенные Штаты вполне смогут оправдать введение санкций против любых северокорейских граждан или организаций, а также любой деятельности КНДР «в связи с имеющимися основаниями полагать, что они могли бы содействовать развитию ракетной или ядерной программ». В условиях непрозрачности северокорейской экономики и невозможности отследить, куда руководство направляет доходы страны, любая деятельность КНДР, направленная на получение иностранной валюты, теоретически может рассматриваться как способствующая развитию ракетно-ядерного потенциала. Так что простор для дополнительных санкций у Вашингтона еще есть.
К несчастью для Соединенных Штатов, главным экономическим партнером КНДР сегодня является Китай, на него приходится более 70% ее внешней торговли. В связи с этим, эффективность экономических санкций в значительной степени зависит от позиции китайского руководства. А учитывая заинтересованность КНР в сохранении стабильности в Северной Корее, Пекин вряд ли присоединится к призывам США. Скорее всего, Китай продолжит расширять экономическое сотрудничество с КНДР в целях обеспечения приграничной стабильности и развития своих северо-восточных провинций. Расширение списка санкций против КНДР не заставит Пхеньян отказаться от ядерного оружия, но еще больше осложнит для Северной Кореи осуществление внешнеэкономической деятельности и, вероятно, усилит ее зависимость от Китая.
Недавно громко растиражированное решение государственного Банка Китая о закрытии счета Внешторгбанка КНДР навряд ли существенно скажется на уровне двусторонних экономических связей. Значимая доля китайско-северокорейской торговли осуществляется по принципу бартера или с оплатой наличными в обход банковской системы, а также через региональные китайские банки, которые получают от этих транзакций приличную прибыль и не заинтересованы в закрытии северокорейских счетов. В случае дальнейшего ужесточения санкций, КНДР вполне сможет использовать КНР как «окно в мир». Разветвленный механизм китайских посредников для проведения различных операций Северной Кореи с внешним миром уже существует – от экспорта северокорейских морепродуктов и текстиля, произведенного в КНДР, до аусорсинга услуг северокорейских программистов на запад – через китайские фирмы.
19 ноября 2013 г. на прошедшей в Сеуле конференции «Международное сотрудничество ради мира в Северо-Восточной Азии и развития Северной Кореи» профессор Центральной партийной школы КПК Жао Хучжи отметил, что экономическое сотрудничество между КНР и КНДР строится на основе взаимной выгоды. Однако попытка руководства Северной Кореи во главе с Ким Чен Ыном сочетать экономическое развитие с ядерной программой не позволяет эффективно реализовывать крупномасштабное китайско-северокорейское экономическое сотрудничество. Ученый не исключил, что Ким сможет путем реформ открыть качественно новый этап в развитии КНДР, однако перед руководством Северной Кореи стоит очень непростая задача — суметь найти баланс между открытостью, реформами, с одной стороны, и наследием предыдущих поколений, с другой.
Однако эти ремарки касаются развития северокорейской экономики в целом, а на рассматриваемом направлении Китай давно является главным торгово-экономическим партнером Северной Кореи. Согласно подсчетам зарубежных экспертов, на долю Китая приходится более 70 % (по данным на 2012 г.) внешней торговли КНДР. По иным данным, на торговлю с КНР пришлось вообще 88,3 % товарооборота страны. Согласно данным, опубликованным Корейской ассоциацией международной торговли, за период 2013 г. объем торговли между КНР и КНДР превысил отметку в 6 млрд. долларов и составил 6 млрд. 450 млн. долларов. Это рекордный показатель за всю историю торгово-экономических связей между Пекином и Пхеньяном. По сравнению с 2012 г., когда был зафиксирован показатель в 5 млрд. 931 млн. долларов, рост составил 10,4 %, и это довольно важный маркер. Торговля, однако, идет с дефицитом для КНДР, хотя этот дефицит сокращается. В 2013 г. экспорт северокорейской продукции в Китай составил 2 млрд. 912 млн. долларов (рост 17,2 %), а импорт — 3 млрд. 633 млн. ( рост 5,4 %). Соответственно, дефицит торгового баланса КНДР в торговле с Китаем составил 721 млн. долларов, но это меньше, чем 961 млн. долларов в 2012 г. Главная статья экспорта КНДР в Китай — уголь-антрацит. Эксперты из Южной Кореи оценивают общую стоимость природных ресурсов КНДР в 6,3 триллиона долларов. В Поднебесную уходит около 88 % полезных ископаемых — в основном, угля и железной руды. Также КНДР экспортирует медь и текстиль, а импортирует — мясо и мясные изделия, зерновые, машинное оборудование. В южнокорейских источниках упоминается и продажа золота.
По данным Корейского института при университете Джона Хопкинса, 41 % китайских компаний, зарегистрированных как работающие с КНДР, действуют в сфере добычи природных ресурсов. Вообще, КНР активно инвестирует в Север, особенно вкладываясь в созданную в 2011 году СЭЗ в Расоне, на северо-востоке КНДР. Группа китайских компаний во главе с корпорацией «Чжаошанцзюй» достигла принципиальной договоренности об аренде на 50 лет трех причальных терминалов в порту Раджин. Кроме того, в Расоне планируется создать «логистический центр», развивать переработку сырья, производство оборудования, высокие технологии и высокоэффективное земледелие.
Фактически китайцы получают монопольные права на освоение этого района, с которым Пхеньян связывает большие хозяйственные планы. По просочившейся в прессу информации, Китай согласился инвестировать в «Расон» около трех миллиардов долларов. «Совместное развитие и управление СЭЗ «Расон» осуществляется стремительными темпами. Мы добились больших успехов», — заявляет старший научный сотрудник Института разоружения и мира при МИД КНДР Хван Ик Хван. Кроме Расона, КНДР и Китай будут совместно эксплуатировать порт Чхончжин: специально образованная совместная компания будет управлять двумя причалами в этом порту в течение ближайших 30 лет. Сообщается, что китайская компания инвестировала в модернизацию причалов 12 млн. долларов, что составляет более 60 % уставного капитала совместной компании. Еще одним местом приложения инвестиций оказывается остров Онсон, который расположен на реке Туманган, разделяющей КНДР и Китай.
В соответствии с подписанным договором, КНР будет инвестировать в развитие туризма и строительство некоторых заводов в промзоне. В апреле 2014 г. начнется работа по прокладке через всю территорию КНДР железной дороги и скоростного автобана. Эти трассы соединят город Кэсон на межкорейской границе с Синыйчжу на границе Китая и КНДР. Насколько защищены такие инвестиции с учетом негативного опыта «Xiyang Group»?
С одной стороны, заместитель генерального директора этой компании У Сишэн в интервью СМИ прямо заявил, что «проблема не только в нас. В точно таком же положении находятся все иностранные компании, которые работают в Северной Корее. Корейцы не создают никаких условий для инвестиций. Они говорят, что приветствуют инвестиции, но не готовят для этого никакой базы». С другой стороны подход одного из китайских бизнесменов иной: «Риски есть, и они значительные. Но если у вас имеются связи и есть определенная доля везения, то прибыли будут таковыми, что окупят все затраты. А потому мы едем в Северную Корею».
Наконец, на страже своих инвесторов стоит Пекин. По сообщениям южнокорейских СМИ, премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао предъявил северным корейцам пять условий, без выполнения которых не может идти речи о дальнейшем сотрудничестве, – принятие соответствующих законов о регулировании иностранного бизнеса, борьба с коррупцией, отмена практики введения новых налогов для инвесторов, оказание помощи со стороны властей, реорганизация таможни.
Отдельно следует отметить то, что хотя на фоне введения новых санкций ООН против КНДР таможня Китая стала более тщательно контролировать грузы, идущие из КНР в КНДР, это не привело к снижению объемов двусторонней торговли. «Синьхуа» цитирует статью Тао Вэньчжао, опубликованную после третьего северокорейского ядерного испытания. По словам эксперта, китайско-северокорейские торгово-экономические отношения – это нормальное явление для двух соседних стран. Что же касается ядерной проблемы, то «Китай, будучи ответственным членом международного сообщества и одной из стран, подписавших Договор о нераспространении ядерного оружия, взял на себя торжественное обязательство… обеспечить сохранение мировой системы ядерного нераспространения».