Август. Почти что апокалипсис
Солнце лениво вставало и пробуждало все вокруг. Освещало каждую травинку, каждый листик, заглядывало в каждое окно. Ульяна же, завидев солнце, только прищурилась. Ей так хорошо стоялось тут на балконе, в полной темноте и тишине. Но нет же, снова новый день. Так совсем быстро закончится лето…
Кофе остыл, уже шестая чашка за эту ночь. Уля просто не хотела засыпать. Не хотела упускать столько времени. Она решила, что, как бы там ни было, сегодня Зоря узнает всю правду. Или хотя бы самое главное, что так беспокоит Улю. Всю ночь она думала, какой подобрать момент, как это подать, но в голову так ничего и не пришло. Пусть будет, как будет.
Уля выпила уже холодный кофе и снова поставила чайник, на этот раз, чтобы заварить чай Зоряне. Сейчас же выползет, сонная такая, и сразу к чайнику. Маленький чайный наркоман.
Этот день, кажется, станет слишком ценным для Ули. Она боится, что все это последнее. Что после её признания все это прекратится. Зоря больше не сможет посмотреть на неё так же. И это то, что не дает ей уснуть. Не выходит из головы. Кромсает.
На кухню заходит Зоря: сонная, смешная, на голове кавардак, мешки под глазами, но… Без этого всего не было бы Зори. Каждая незначительная мелочь дополняет её. Даже какие-то недостатки. Хотя, какие недостатки? Если у человека изъять хоть что-то одно, что ему присуще, то он уже не будет самим собой. Уля любит и ценит ту Зорю, которая вот такая, натуральная; которая не старается быть кем-то другим; не подкатывает джинсы, потому что так модно; не красится, да, возможно с косметикой она выглядела бы лучше или как-то ярче, но зачем? Она прекрасна такая, какая есть. Тому, кто любит, не важна цена вашей одежды, не имеет никакого значения, престижный ли район, в котором вы живете, проходит ли по каким-то стандартам ваш рост, возраст, вес. Все это не важно. Главное, что вы прячете внутри себя. В глубине души. Настоящие ли вы — вот, что важно. И Уля уверенна на все миллион процентов, что Зоря самая-самая настоящая.
— О, ты уже чайничек поставила, — пробубнила Зоря сонно. — Что бы я без тебя делала?
— Действительно! — как-то слишком радостно подхватила Уля. На нервах. Мысли заставляют её волноваться.
— А мне сон какой-то печальный приснился, — таким детским голоском проговорила Зоряна и протерла глаза.
— Расскажи, — попросила Уля, удобно устроившись на стуле и опершись о стену.
— Ну, ты уезжала, а я не успевала к тебе на поезд, не успевала проводить тебя, — Зоря выключила чайник и залила себе мятного чаю. — Я бежала и спотыкалась, снова бежала - и так все время. Я никак не могла прибежать к тебе. И я все время плакала. Ревела, как ненормальная. Ох, как же я была рада, когда открыла глаза и поняла, что это всего лишь сон.
— Говорят, что если плачешь во сне, то значит будешь радоваться наяву, — сказала Уля, но сама не поверила в свои слова. Она ведь сегодня признается, чему тут радоваться? ..
— Правда? — обрадовалась Зоря и хлебнула мятного чаю. — Тогда все просто замечательно!
— Люблю тебя, дурашка, — улыбнувшись, сказала Уля.
Ульяна недавно поняла, что нужно чаще признаваться в своих чувствах. Это важно. Я тебя люблю. Я люблю тебя. Люблю тебя. Тебя люблю. Люблю. Многие говорят, что эта фраза — доказательство чего-то и что тот, кто произносит её, доказывает своему любимому и самому себе, что любит. Нет, это не только доказательство. Это как глоток воды в жаркий день или, напротив, горячий чай в жуткую холодину. Это что-то, что согревает и спасает, что-то, в чем нуждается каждый. И это нужно говорить каждый день. Говорить, что любишь. Не так уж и трудно, правда?
***
Зоря внезапно захотела сама приготовить обед. Сказала, чтобы Уля ей не мешала. Вот просто захотела все купить сама, подготовить и приготовить. Это для неё важно. И для Ули это важно, ведь она признается вечером. Все изменится. Все будет иначе. Почти что апокалипсис. Их личный конец света. Да, именно так все видит Уля, но она должна это сделать.
Зоря постаралась на славу. Огромный казан плова. Да они будут до конца лета его есть! Они накрыли столик на балконе, Уля сделала апельсиновый фреш, Зоря накладывала еду, сервировала стол. Было так славно. Приятная погода, нежный ветер, смеющееся солнце. Со двора был слышен визг и смех детворы… Последние капли лета самые потрясающие. Начинаешь замечать все мелочи и все прелести. Так всегда. Когда что-то от нас уходит, мы начинаем ценить его сильнее.
***
После обеда Зоря захотела на пляж. В конце концов, они живут у моря, а были там за это лето всего пару раз, не годится! Быстро собрались, сделали пару бутербродов и через двадцать минут были уже там.
Вода была приятной, слегка прохладной, но это то, что нужно. Они плавали, играли в салки, брызгались, кувыркались. В общем, все, что только можно делать в воде, было испробовано, в рамках дозволенного, конечно же.
— Ты так поправилась! — воскликнула Зоря. — По ночам тортики хаваешь?
— Ага, — ответила Ульяна и толкнула Зорю в воду. Не хотелось бы ей развивать эту тему.
— Ах ты ж… — Зоряна поднялась и взглядом хищника посмотрела на Улю. — Ну держись!
После этого последовали брызги, смех, падение в воду и все по кругу. Да, надо было бы почаще выбираться на пляж…
***
— Ну что, какой фильм будем смотреть, ты уже выбрала? — спросила Зоря, входя в комнату с двумя чашками чая в руках и шоколадкой в зубах.
— Ну, давай «Жизнь Адель» посмотрим, — Уля прикусила губу, она знала, что до конца они фильм не досмотрят, ведь она признается. — Говорят, очень хороший.
— Отлично, значит смотрим его, — Зоря удобно устроилась на ковре рядом с Улей. — Включай.
И Уля включила. Ни одна секунда фильма не запомнилась ей тогда. Все мысли были заняты лишь одним… Минут через сорок она поставила фильм на паузу.
— Послушай, Зорь, — начала она, тяжело дыша. — Я давно должна была тебе это сказать, но…
Зоря внимательно смотрела на Улю и все ждала, что же такого она скажет. Это даже начинало пугать.
— Я беременна.
Словно громкий выстрел в тишине. Это оглушило обоих.