Сергей Станиловский, духовное чадо отца Даниила

 

Отец Даниил был рукоположен в свя­щенники б января 2001 года Святейшим Патриархом Алек­сием. Разумеется, он мог и не быть первым священником третьего тысячелетия, за первые шесть дней XXI века мог­ли состояться и более ранние рукоположения, но я о них не знаю. В любом случае отец Даниил — первый священ­ник, который немало повлиял на изменение моей жизни. Я был тогда подобен новорожденному ребенку, и, как мама становится для младенца единственным ориентиром и учителем начавшегося бытия, так для меня и для мно­гих, пришедших в лоно Православной Церкви, отец Да­ниил стал первым надежным проводником и помощником в усвоении истины нашими сердцами. Многим людям он задал верное направление церковной жизни, и необычная таинственная сила, которая исходила от него, была реаль­но ощутима для многих.

В апреле 2005 года мне довелось в первый раз посетить воскресную службу на Крутицком подворье (тогда я толь­ко начинал исповедоваться). После чтения Евангелия отец Даниил стал говорить проповедь, и, хотя я всегда скептиче­ски относился к людям, которые провозглашают различные идеи, к ораторам, спустя пару минут я ощутил, как произ­носимые им слова странным образом входят в мое недовер­чивое к этому миру сердце, и это меня немного смутило. Но — одновременно я чувствовал, что проповедь привле­кает мое внимание, и очень скоро я понял, что многое в ней совпадает с моим мировоззрением. Правда, на тот момент у меня не было православного мировоззрения, а была каша в голове, но слова отца Даниила как будто стряхнули часть ненужной шелухи с моего ума. Однозначно, это были мину­ты просветления. И позже, когда я первый раз попал на его четверговые беседы по толкованию Священного Писания, то уже с удовольствием слушал их, сожалея, почему такие уникальные и полезные слова слышат всего тридцать чело­век, а надо бы, чтобы их услышал весь мир.

Я начал исповедоваться у отца Даниила, попросил освятить квартиру, а вскоре предложил распространять его лекции на аудиодисках. Отец Даниил, не размышляя, согласился, озвучив некоторые условия, и работа пошла, туго, но пошла.

Так мы начали с ним общаться, и так у меня измени­лась жизнь. Мой блуждающий мелкий парусник случайно прилепился к шхуне с грамотно настроенной системой навигации и с профессиональным веселым капитаном, который охотно протянул мне руку, чтобы было удобнее перебраться на борт. Но случайности не случайны — в это я верю абсолютно.

Как известно, жизнь кающегося грешника наполне­на различного рода искушениями, трудностями, борьбой и, конечно же, негативным и насмешливым отношением со стороны светского круга общения. Но и благодатной помощью свыше, которая вполне ощутима при условии послушания Церкви, при стремлении исполнять запо­веди Святого Евангелия, каноны, слушать советы и на­ставления духовника. Таким духовником стал для меня отец Даниил. Казалось, он мог разрешить любую пробле­му или непонимание, на любой вопрос духовного плана у него находился ответ. Однажды я спросил его: «Откуда такая пастырская опытность, Вы же еще молодой?» «Бы­вает так, — ответил отец Даниил, — что ответ приходит сам, зачастую как будто независимо от меня». «А что нуж­но, чтобы такие ответы приходили на ум?» — спросил я. «Ну, ты же не священник», — улыбнулся он. Потом пару секунд подумал и закончил: «В первую очередь нельзя полагаться на свои силы». Очень трудно мне было по­нять, как можно «не полагаться на свои силы». Мы — существа разумные, со свободной волей, с талантами, знаниями, навыками, опытом... И очень часто в своих проповедях и беседах отец Даниил подчеркивал важность ненадеяния на свои силы, приводя цитаты из Псалтыри или Евангелия, показывая на примерах современной жиз­ни, как легко человек может завалить любое дело, особенно духовного направления, если будет надеяться на себя. Ча­сто размышлял я об этом, пытаясь соотнести пропорцию между доверием Богу и опорой на свои силы, но все равно не понимал. И вот однажды, когда мы с ним вместе были в Турции, ехали на машине в Антиохию, по узкой горной дороге. За рулем — отец Даниил. На довольно крутом повороте навстречу нам двигался большой трейлер с ци­стерной. Отец Даниил не был хорошим водителем, с его зрением и двумя годами стажа вождения по московским пробкам автомобильчика «Деу Матиз» трудно стать про­фи на горных дорогах. Я же за свою жизнь немало поездил по горам на разных машинах, и вот я вижу, что мы должны поравняться с трейлером в самом неудобном месте. Есте­ственная реакция — в этот момент сказать что-то вроде «тише, тише, правее возьми», но что-то меня останови­ло. Я посмотрел на отца Даниила, увидел очень сосре­доточенный взгляд, он сильно напрягся, и в то же время сквозь это напряжение я почувствовал его спокойствие, он что-то едва слышно шептал и даже слегка улыбался. Мы разъехались с трейлером буквально в десяти санти­метрах. Дорога была дальняя, и скоро мы, забыв про этот случай (подобных ситуаций на горной дороге бывает не­мало), спокойно продолжали общаться.

Отец Даниил был ходячей энциклопедией, мог ин­тересно рассказывать обо всем, говорить на любые темы. И тут я вспомнил мучающий меня вопрос и задал его: «Отец Даниил, ну как полагаться не на свои силы, а полно­стью на Бога? Вы же сами говорили, что нужно работать на пределе своих сил». «Вот так и делать, использовать все свои силы, и полностью полагаться на Бога», — ответил он. Простой ответ, вытекающий из вопроса, и тогда я начал усваивать это. А спустя немного времени отец Даниил ска­зал: «Если чего-то очень хочешь, нужно четко сформулиро­вать цель, далее — понять средства для ее достижения, за­тем попросить помощи у Бога и нисколько не сомневаться. И — получишь».

Он иногда говорил с такой уверенностью или вла­стью, что слова запоминались накрепко и становились ру­ководством к действию. Теперь, когда я хочу сделать бого­угодное дело, я всегда вспоминаю эти слова, а если процесс становится трудным или заходит в тупик, то вспоминаю случай с трейлером на горной дороге. Это действитель­но «работает», я проверял неоднократно, но важно не за­бывать, что результат и успех зависят от Бога, и не со­мневаться. Позже, наблюдая за многими православными, за их желанием сделать какую-то работу в Церкви, создать интересный проект на благо братьев и сестер, я понял, как нам не хватает такого устроения ума. На миссионер­ских семинарах люди, желая послужить ближнему, пред­лагают интересные проекты, а потом, видя минусы этих проектов, сталкиваясь с трудностями, остывают, и проек­ты не реализуются. Люди пугаются трудностей по причи­не надеяния на свои силы, забывая, что они — живой ин­струмент в руках Божиих, что Бог возьмет человека в Свои руки, не нарушая его свободную волю.

Четверг 19 ноября 2009 года был для меня обычным днем, я мотался по своим делам. В храм я ехать не собирал­ся, потому что четверговые беседы всегда слушал в записи в машине, а других дел у меня там не было. Но после обеда я подумал, что нужно бы исповедаться, потому что меня мучила одна неприятная страсть. Как показывает опыт, если тянет к греху — нужно бежать на исповедь, тем са­мым показывая Богу, что этот прилог или пленение ты не принимаешь, а борешься, и бес посрамляется и отсту­пает. Кто практикует частую исповедь, понимает, о чем я. Отец Даниил мне говорил, что, если мне надо будет ис­поведаться, я могу «поймать» его в храме в любой день или всегда могу прийти в четверг, после беседы. Когда че­ловек решает пойти на исповедь, то почему-то непременно появляются разные «срочные» или «важные» дела, и помы­сел шепчет: «До субботы рукой подать... успеешь». В тот четверг так со мной и было, я разрывался между выбором: вечером пойти на исповедь или развлечься с друзьями. Я ехал на машине по Третьему кольцу, времени около

девяти вечера, и — либо я поворачиваю на Волгоградку, домой, либо — еду дальше, тогда — храм Апостола Фомы. То ли пробка была огромная на повороте на Волгоградку, то ли не так быстро я перестроился, но я поехал в храм. Приехал, припарковался, поднялся к себе в бытовку, где у меня был маленький офис, и стал доделывать текущую работу, связанную с дисками.

После окончания беседы (в бытовке все слышно) я по­шел к батюшке просить об исповеди. Я уже был практиче­ски последним, люди разошлись. Кто-то звонил ему пару раз на телефон храма, разговор, кажется, шел про пожерт­вования. Как позже выяснилось, это звонили убийцы. Отец Даниил уже надел куртку, собираясь уезжать, и сказал мне со вздохом: «Горе ты мое луковое... ладно, подожди», — и вышел из храма. Затем он вернулся, и мы вошли в алтарь. Он быстро надел поручи, епитрахиль, положил крест, Еван­гелие и очень быстро прочитал три тропаря из вечерних молитв. Я уже открываю рот, но отец Даниил меня обры­вает, спрашивает: «Что там за шум?» — и выходит из алта­ря. Мне почему-то показалось, что в храм вбежала большая собака. «Псина, что ли?» — подумал я и тоже направился к выходу из алтаря. Дальше мои воспоминания становятся смутными, но все-таки... я вижу, как человек в маске с ак­центом кричит: «Где Сысоев? Где Сысоев?» — и, размахивая пистолетом с глушителем, стреляет в отца Даниила, и тот падает. Дальше убийца подходит к нему, направляет пи­столет в голову и снова стреляет. Я просто стою на месте. Все длилось, как мне показалось, три секунды. Я закрываю дверь в алтарь, стою там и жду, что сейчас пуля настигнет и меня. Что происходит, я начал понимать не сразу, может быть, это был шок или психологическая защита, потому что подобное я мог видеть только в кино или во сне. Спустя еще секунд тридцать я снова выхожу из алтаря. Батюшка лежит на полу, истекая кровью, рядом стоит ошарашенный регент Владимир. Я наклоняюсь к отцу Даниилу и бормо­чу что-то вроде: «Господи, это что, его конец?» Я отказыва­юсь в это верить. Дальше начинается суета, которую можно описывать долго. Я сижу рядом с истекающим кровью моим батюшкой, снимаю с него крест, потому что он душит его, снимаю и епитрахиль. Вызвали скорую. Она приехала, я по­могаю им разрезать рясу с подрясником, чтобы поставить капельницу. Отец Даниил хрипло дышит, и он спит. Он уснул сразу после первой пули, очевидно, потому, что она попала в шейную артерию. Я слышал его пульс практически до тех пор, пока он не остановился, трогал его постепенно холодеющую руку. Но, даже глядя в холодные и обреченные глаза сотрудников скорой помощи, я все равно отказывался верить, что он умирает. Когда захлопнулись двери скорой, я помчался за ней на своей машине, ворвался на террито­рию больницы и вбежал за батюшкой даже в реанимацию, что строго запрещается. Но никто не остановил меня тогда. Потом я вернулся в машину и стал писать и звонить всем знакомым священникам, чтобы возносили молитвы о ране­ном отце Данииле. В 00:30 я узнал, что смерть наступила в 00:15. Сколько нужно было иметь в себе жизни, чтобы по­сле сквозного выстрела в голову жить еще полтора часа... Потом я вернулся к храму, где меня уже ждали сотрудники милиции и остальные люди, чтобы до утра детально рас­спрашивать обо всем. Многие плакали, многие просто стоя­ли. Начали служить панихиды. В свободную минуту, уже осознав, что произошло на самом деле, я отошел за угол хра­ма и сказал: «Отец Даниил, ты слышишь? Я тебя поздрав­ляю! Это было очень здорово! Действительно, прославил тебя Господь Бог, Которого ты так любишь!»

 

* * *

 

Некоторые сейчас говорят, что отец Даниил «сам нарвался», даже среди православных пасты­рей находятся те, кто считает, что нужно уважать разные религии, а отец Даниил, дескать, не уважал. Многие со­блазняются его книгой «Спасутся ли некрещеные?» Да, при жизни отца Даниила в его адрес было высказано множество нареканий и клеветы самого разного харак­тера. Но смотрите на плоды его жизни. Ему было 35 лет, а он уже совершил огромное количество дел на бла­го Церкви. Бог обратил через него около 80 мусульман и 550 протестантов, более 30 его книг и 500 часов бесед и проповедей распространяются по всей России и вос­требованы в зарубежных приходах. И самое главное: сво­им ревностным служением, небоязнью говорить правду, неповторимой и насыщенной проповедью и настоящим примером живой апостольской веры отец Даниил зажег эту веру в сердцах многих людей. Его дело продолжается и набирает силу. Мы знаем, что нашей заслуги в развитии Миссионерского фонда нет вообще, нам просто посчаст­ливилось стать участниками его дела.

Вот какие слова мне довелось услышать от неко­торых священников после его смерти: «Хорошо, что его убили сейчас», — сказал отец Сергий, настоятель Свято- Вознесенского храма Пластуновской станицы Краснодар­ского края. «Почему же?» — задал я естественный вопрос. «А он оттуда гораздо больше сделает».

Отец Виталий, настоятель Свято-Никольского хра­ма села Юрово Собинского района Владимирской обла­сти: «Я думаю, выполнение тех целей и задач, которые по­ставил перед собой отец Даниил, было возможно только при условии его мученической кончины. И получается, что он еще при жизни выбрал себе мученический венец». Это действительно так, потому что, стирая границу меж­ду его жизнью и смертью, мы можем видеть динамику реализации его проектов. А главным его проектом, лучше сказать, его целью — была проповедь Евангелия всем на­родам. Проповедь, которая приводит человека к Святой Чаше и через нее — к жизни вечной. Каждый человек должен постоянно двигаться вперед, некрещеный — кре­ститься, крещеный — воцерковиться, воцерковленный — укрепляться, и так — до достижения святости. Но и в веч­ной жизни для святых все только начнется.

«Его убили, чтобы люди поверили, — сказал отец Иоаким, настоятель монастыря Преподобной Марии Еги­петской г. Нью-Йорка, — верующих мало стало». И это тоже правда. После триумфа отца Даниила люди читают его книги, статьи о нем, обращаются в Православие и воцерковляются, многие пишут в фонд, желая работать в миссии или открыть курсы по системе отца Даниила, не­которые в своих письмах просто рассказывают о том, на­сколько сильно он повлиял на их жизнь.

Через отца Даниила Господь показал нам пример той самой веры, которая должна быть в сердцах современных православных. Его мученическая кончина обличает пред­ставления о том, что сейчас времена поменялись и действо­вать нужно иначе. Это диавольская ложь. Для христиан времена не поменялись, и отец Даниил явил пример апо­стольской веры, не привязываясь к временной точке. Пом­ню, однажды я спросил у отца Даниила: «А когда начнется рассвет Православия в стране?» «В смысле?» — уточнил он. Он частенько так делал, чтобы немного подумать, хотя пре­красно понимал вопрос, и любил отвечать сразу, как будто не беря время на размышление. «Старцы пророчествовали, что перед концом Россию ждет ненадолго духовный подъ­ем. ..» — начал было я. «Я думаю, что духовный подъем уже начался», — прозвучал ответ. Да, зачастую многие ждут каких-то резких перемен, что придет великий православ­ный царь и т.д. Ждать этого можно, конечно, долго, можно и не дождаться. Я верю, что если Господь дарует России ду­ховное возрождение, если и будет духовный подъем, то вы­глядеть он будет так, как это было в апостольские времена, что описано в книге Деяний. Так, как действовал отец Да­ниил, так, как говорил 9 октября 2011 года на миссионер­ском заседании в Петербурге настоятель монастыря Препо­добной Марии Египетской г. Нью-Йорка, схиархимандрит Иоаким (Парр) — речь идет об активной христианской жизни православных в дружных и поддерживающих друг друга общинах. Это ежедневный труд по работе над собой, поддержке бедных и воцерковлению ближних.