Не плачьте, дружок. Вы можете поселиться под виадуками, — сообщил Бартоломеу, чем еще больше расстроил убитого горем человека

Потом вступил в дело Димас. Пытаясь как-то успокоить доктора, он поведал ему об одной стороне своей жизни, которая Бартоломеу не была известна. Димас рассказал, что его отца посадили на двадцать пять лет за вооруженное нападение. Вслед за этим его мать связалась с другим мужчиной и бросила пятилетнего Димаса и его двухлетнюю сестру. Их направили в разные сиротские приюты. Девочку удочерили, и они больше никогда не виделись. Димаса не усыновляли, поскольку никому не хотелось усыновлять пятилетнего мальчика, да еще и заику. Он рос без отца, без матери, без сестры, без люб-

Ви, без учебы, без друзей.

Бартоломеу растрогал рассказ друга, и он попытался утешить его:

Му friend, я всегда думал, что ты мошенник, ворюга, каналья и плут по призванию. Я тебя просто не знал. Ты нормальнее всех придурков, вошедших в нашу группу!

Эта история нашла путь к сердцу доктора Лукаса. Он даже слегка протрезвел, заинтересовавшись беседой. Они подружились, проговорили три часа и вышли на улицу, обнявшись и напевая: «О, Лукас! Хороший парень! О, Лукас! Хороший парень!» Дружба без претензий и обязательств пришлась Бартоломеу и Димасу по душе. Они понимали, что у жизни вне кокона были, безусловно, свои отрицательные стороны, но и наличие привлекательных сторон тоже нельзя было отрицать.

На ночлег они в этот раз устроились в комнате на нижнем этаже дома доктора. Жена доктора слышала об общественном движении «Человек без границ». Она приготовила им ароматные спагетти с томатным соусом. На следующий день она поблагодарила друзей, поскольку вот уже шесть месяцев не видела, чтобы муж в таком приподнятом настроении принимал обрушившиеся на них удары судьбы.

Димас и Бартоломеу продолжили поход. К вечеру второго дня они встретили еще одного алкоголика, пребывавшего в отчаянии, который сидел, склонившись над прилавком. Бартоломеу показалось, что он его знает. Когда же он увидел его лицо, то сразу вспомнил. Это был Барнабе, его лучший собутыльник в ночных кутежах. Рост Барнабе был 175 сантиметров, вес — 110 килограммов. Редко кто видел его трезвым и не жующим что-нибудь. Алкоголь еще не вызвал у него потери аппетита. Барнабе прозвали Мэром, поскольку он обожал произносить речи, обсуждать политические вопросы и предлагать чудодейственные способы решения социальных проблем. Они с Бартоломеу были яростными спорщиками и никогда не выбирали выражений.

Крас, ты зде?! — воскликнул Барнабе на едва понятном языке, потому что ему стоило большого труда произносить слова полностью.

Мэр, какая радость видеть тебя!

И приятели обнялись.

Димас и Бартоломеу отвели Барнабе на площадь, находившуюся в пятидесяти метрах от пивной. Там они пробыли вместе с ним несколько долгих часов, ожидая, когда его мозг очистится от алкоголя. Когда голова Барнабе слегка просветлела, он обратился к Бартоломеу:

Я видел тебя в газетах. Ты теперь знаменитость. Торгуешь спиртным. Нет, нет, извини, работаешь Санта-Клаусом, раздаешь бесплатные подарки, — произнес он, растягивая слова, и закончил: — Теперь ты щеголь. Команду бродяг бросил.

Бартоломеу ответил, что он остался прежним, только слегка изменил свое отношение к происходящему вокруг. Потом, воспользовавшись тем, что находится среди друзей, рассказал кое-что из своей биографии, как это сделал в свое время доктор Лукас. Как и Димас, он тоже попал в сиротский приют, только по другой причине.

Мой отец умер, когда мне было семь лет, а два года спустя умерла от рака и мать. Меня отправили в сиротский приют на окраине города. Там я пробыл до шестнадцати лет, а потом убежал.

Димас взглянул на Бартоломеу.

Уж не собираешься ли ты сказать, что ты и есть Золотая Нога?

Так звали Бартоломеу в сиротском приюте, поскольку он там прославился как хороший футболист. Взволнованный Бартоломеу посмотрел на Димаса и тоже узнал его. Им обоим все время казалось, что они когда-то были знакомы. Но дружили они недолго, всего год, и лишь теперь снова встретились. Двадцать лет спустя.