Публичная (государственная) власть

 

Публичной власть называется потому, что, не совпадая с обществом, выступает от его имени, от имени всего народа.

Прежде чем характеризовать власть государственную, необходимо дать определение социальной власти, под которой понимают присущее всякой общности людей отношение господства и подчинения между субъектами, опирающееся на принуждение[23]. Социальная власть неотъемлема от любой организованной, более или менее устойчивой и целенаправленной общности людей (рода, племени, семьи, общественной организации, партии, государства, общества и т.п.); она — важнейшее средство функционирования социальных структур и институтов.

В любом действительно правовом государстве единственный источник власти это народ. Так, Согласно ст. 3 Конституции России, носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.[24] В Российской Федерации власть легитимируется и контроли­руется народом, гражданами России.

Власть придает обществу целостность, управляемость, служит важнейшим фактором организованности и порядка. Иными словами, это системообразующий элемент, обеспечивающий обществу жизнеспособность. Под воздействием власти общественные отношения становятся целенаправленными, приобретают характер управляемых и контролируемых связей, а совместная жизнь людей делается организованной и упорядоченной.

Необходимость социальной власти в человеческих коллективах проистекает из их совместной осознанной деятельности, что предполагает разделение труда, регулирование поведения, установление определенной иерархии, порядка взаимоотношений людей в коллективе и коллективов между собой. Социальная власть всегда содержит элемент принуждения. Формы принуждения, как и пути «присвоения» чужой воли, многообразны, в связи с чем различаются множество разновидностей власти по самым различным основаниям деления: экономическая, военная, идеологическая, религиозная, корпоративная, публичная и частная, власть организации над добровольно вступившими в нее членами и т.д. Государственная же власть представляет собой особую разновидность социальной власти. В литературе по-разному понимается соотношение категорий «государственная власть» и «политическая власть»[25]. Согласно одной точке зрения, государственная власть — более узкая категория, чем политическая власть, ибо последняя осуществляется не только государством, но и другими звеньями политической системы общества: органами местного самоуправления, партиями, политическими движениями, общественными организациями и т.п. Так, согласно ст. 3 и 12 Конституции РФ органы местного самоуправления не входят в государственный аппарат, хотя и осуществляют власть. Вместе с тем если государственная власть выступает от имени всего общества, то политическая — как правило, от какой либо его части или социальной группы, являющейся субъектом политического властвования. В отличие от политической государственная власть имеет свойственные ей три основные ветви — законодательную, исполнительную и судебную с соответствующими прерогативами. В соответствии с другой точкой зрения понятие «политическая власть» тождественно понятию «государственная власть», так как первая исходит от государства и реализуется не иначе как при его (прямом или косвенном) участии.

Таким образом, государственная власть — это публично политическое отношение господства и подчинения между субъектами, опирающееся на государственное принуждение.

Характерные черты государственной власти:

•она распространяется на все общество;

•носит публично политический характер;

•опирается на государственное принуждение;

•осуществляется специальными лицами (чиновниками, политиками и т.п.);

•действует система налогов;

•население делится по территориальному признаку;

•ей присущи легитимность, легальность и т.п.

 

2.3 Государственный суверенитет

 

Государственный суверенитет (фр. souveraineté — верховная власть) — это неотчуждаемое юридическое качество независимого государства, символизирующее его политико-правовую самостоятельность, высшую ответственность и ценность как первичного субъекта международного права; необходимое для исключительного верховенства государственной власти и предполагающее неподчинение власти другого государства; возникающее или исчезающее в силу добровольного изменения статуса независимого государства как цельного социального организма; обусловленное правовым равенством независимых государств и лежащее в основе современного международного права. Иными словами, суверенитет означает, что все правила на территории данного государства устанавливаются им самим, и только им самим. Государство без суверенитета является не государством, а колонией либо составной частью другого государства. Носителем суверенитета (сувереном) может быть или народ, осуществляющий свою суверенную власть через выборное представительство и главу государства (президента республики или монарха в конституционных монархиях) или монарх-самодержец в силу «божественного права и завоевания».

Понятие «государственный суверенитет» появилось в конце средних веков, когда потребовалось отделить государственную власть от церковной и придать ей исключительное, монопольное значение. Оно было введено французским юристом XVI в. Жаном Бодэном и первоначально сохраняло связь с феодальным правом, обозначая прежде всего власть верховного сюзерена в противоположность власти вассальных правителей. Согласно его определению, суверенитет - это абсолютная и незыблемая власть монарха в государстве. Однако Вестфальский мир 1648 года признал суверенные права за всеми европейскими государствами (включая вассалов Священной Римской империи), таким образом положив начало современной системе, в которой суверенитет предполагается необходимым атрибутом любого государства[26]. В 1933 году на конференции в Монтевидео (Уругвай) была разработана концепция суверенитета. Согласно ей, государство для признания суверенным должно обладать следующими признаками: наличие определенной территории; проживающее на этой территории более или менее постоянное население; наличие эффективно действующего правительства; суверенитет должен быть подтвержден другими государствами[27]. В последнее время, однако, все громче говорится о «размывании» понятия национального суверенитета, связанном с процессом глобализации и усиления взаимных связей и взаимозависимости между государствами, что ведёт, с одной стороны, к усилению роли наднациональных органов, которым государства частично делегируют свои суверенные права (пример — Европейский союз), с другой — к признанию ряда проблем (например, права человека) выходящими за рамки исключительного ведения отдельных государств и подлежащими международному регулированию (принцип «нарушения прав человека не являются внутренним делом»). В современной политологии термин (государственный) суверенитет употребляется почти как синоним слова «независимость». Необходимо отметить, что с государственным суверенитетом не следует смешивать понятие народного суверенитета, предполагающее, что народ, выражающий свою волю через выборы, референдумы и т. п., является высшей властью и источником всякой власти в государстве. Доктрина народного суверенитета возникла в XVIII в. в противоположность средневековой доктрине «божественного права», предполагавшей носителем суверенитета монарха, получившего свою власть непосредственно от Бога; в настоящее время она является практически общепринятой, при этом не только в демократических государствах, но и в государствах с тоталитарной формой правления, также апеллирующих для своей легитимации к «воле народа»[28]. В конце ХХ и начале XXI вв. в области суверенитета появились новые аспекты, особенно в контексте обсуждения проблем глобализции и нового мирового порядка. Все активнее стала обсуждаться тема изменения, «размывания», «исчезновения» и т. п. национального суверенитета. В политической науке в определенной мере осознается, что необходимы «комплексное переосмысление и переоценка понятия «суверенитет» как в связи с возникновением мирового политического сообщества, так и в связи с уточнением пределов частных суверенитетов, принципов их сочетания друг с другом и построения их иерархии». Глобализация в целом способствует изменению и сокращению суверенных полномочий государств, и при этом процесс является двусторонним: с одной стороны, усиливаются факторы, объективно уменьшающие суверенитет стран, а с другой — большинство государств добровольно и сознательно идет на его ограничение.