Повесть временных лет и предшествующие ей своды 6 страница
д) перечень лиц, которые не могут быть обвинителями и сви-
детелями против лиц духовных;
е) определение, что клирик мог подлежать только духовному
суду;
ж) обязательство защищать бедных и слабых, накладываемое
на духовенство;
з) правило, по которому клирик, желавший видеть по своим
делам царя, обязан был получить особую грамоту римского епи-
скопа;
и) запрет на продажу церковного имущества.
8) Константинопольский (394 г.). Постановил, что для осужде-
ния епископа требуется решение епископов всей митрополии.
9) Константинопольский (861 г.). Составил 17 правил: первое
запрещало лицу называться владельцем монастыря и им распо-
ряжаться, если оно пожертвовало на его постройку; шестое по-
становляло, что монахи не должны иметь своего имущества: все,
чем они владеют, должно переходить к монастырю; девятое ука-
зывало, как должен относиться пастырь к пасомым грешникам -
избегать для их вразумления телесного наказания; в десятом да-
валось определение святотатства как «присвоения себе всего,
посвященного Богу и богослужению».
10) Константинопольский (879 г.). Издал три правила; первое
из них гласило, что отлученные константинопольским патриар-
хом должны считаться таковыми и у епископа римского, кото-
рый не может вводить дал своей кафедры какого-нибудь преиму-
щества.
К канонам поместных соборов относятся решения церков-
ных соборов, прошедших на Руси. Развернутый источниковед-
ческий анализ их материалов не проводился. Преимуществен-
но постановления русских соборов изучали историки Русской
православной церкви и специалисты в области церковного пра-
ва. Возможно, поэтому постановления русских поместных собо-
ров редко используются в исторических исследованиях. Чаще
других историки обращаются к решениям Стоглавого собора
1551 г,
Источником, наиболее полно отразившим представления об
идеологических основах и самом строе русской церкви XVI в.,
242 РАЗДЕЛ 1
является Стоглав - сборник постановлений поместного собора
1551 г. Его появление объясняется необходимостью борьбы с на-
рушениями устоев церковно-монастырской жизни, падением ав-
торитета церкви после ожидавшегося, но не наступившего в
7000 (1492) г. конца света, а также изменением правового стату-
са светского государя, официально венчавшегося на царство.
Подготовительные работы к созыву Стоглавого собора начались
приблизительно в декабре 1550 г. Заседания собора проходили,
видимо, в январе-феврале 1551. 23 февраля началось редактиро-
вание сборника соборных решений - Стоглава.
Стоглав (памятник содержал 100 глав, отсюда и его название)
продолжил древнерусскую традицию «вопрошаний». Он совмес-
тил признаки канона поместных соборов и канона святых отцов.
Стоглав написан в виде ответов высших иерархов церкви на цар-
ские вопросы о церковном «строении». Он так и начинается: «В
лета 7059 месяца февраля в 23 день быша сия вопросы и ответы
о мнози о различных многих церковных вещах и чинех». Прин-
цип, которым определяется порядок следования глав, неясен.
Царские вопросы разбиты на две группы: первая (37 вопросов)
помещена в пятой главе Стоглава, вторая (32 вопроса) - в 41-й,
При этом, если ответы на первые 37 вопросов занимают основ-
ную часть Стоглава, то ответы на другие вопросы помещены «че-
респолосно» с вопросами - в одной (41-й) главе памятника.
Для анализа идейной направленности Стоглава весьма важно
установить, кто был составителем вопросов, содержащих свое-
образную программу реформ, которую правительство представи-
ло на рассмотрение церковного собора. Вопросы вкладывались
в уста самого Ивана IV, который «подвижеся не токмо о устрое-
нии земном, но и о многоразличных церковных исправлении».
Однако составлены они были не им самим, но лишь по его рас-
поряжению. Согласно одной из гипотез, царские вопросы соста-
влялись несколькими лицами (священником Сильвестром, ми-
трополитом Макарием, Максимом Греком, старцем Артемием).
Согласно другой, развитой А.А. Зиминым, - единственным ли-
цом, принимавшим участие в подготовке обращения Ивана IV к
Собору, мог быть только Сильвестр: некоторые вопросы (25, 26,
27 и 29-й) прямо заимствованы из его послания царю.
Вопросы, представленные Собору, свидетельствуют о замет-
ной сакрализации светской власти и, как следствие, расширении
ее функций. Именно Иван IV выступил инициатором созыва Со-
бора, призванного «оздоровить» русскую церковь. Царь даже на-
зывает себя и своего отца - наряду с духовенством - «пастыря-
ми». Он подвергает сомнению необходимость сохранения не-
подсудности царскому суду церковных людей («тако ли сему дос-
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 243
тоит быти»), а также монастырского землевладения. Централь-
ное место в царских вопросах занимает тема злоупотреблений
белого духовенства и монашества.
В первых царских вопросах излагались три группы проблем,
касающихся церковной реформы. Прежде всего речь шла о бо-
гослужении и различных сторонах церковной жизни. Наряду с
прочими «непорядками» и злоупотреблениями, в царских вопро-
сах критиковалось судопроизводство в церковном суде, ибо «свя-
тители», как и светские судьи, не брезгали взиманием посулов, а
самое судопроизводство отличалось волокитой. Серьезную опас-
ность для чистоты православия, по мнению царя, представляли
ошибки, имевшиеся в переводах с богослужебных книг. Резко
критиковался весь строй монашеской жизни. В частности, под-
черкивалось, что зачастую даже сами монастырские власти не за-
нимались должным образом отправлением церковных служб, со-
действуя тем самым разорению монастырей и их земельных вла-
дений. Ряд вопросов касался нравственного облика прихожан и
их поведения.
Второй комплекс царских вопросов (всего 32) был посвящен
сюжетам, связанным с церковной практикой XVI в. Здесь же
поднималась проблема борьбы с «ересями» и суевериями мирян.
Предложения, касавшиеся внутрицерковных реформ, Собор
поддержал лишь отчасти. Большинство его участников безогово-
рочно высказались за строгую регламентацию церковных служб
и других сторон церковно-монастырского быта, поскольку отсут-
ствие единообразия способствовало падению авторитета церкви
в обществе. Из-за небрежного исполнения религиозных обрядов
священниками росло недовольство мирян, что грозило отходом
от официальной церкви какой-то части верующего населения.
Собор принял постановления, касавшиеся укрепления цер-
ковного благочиния, в том числе о церковных службах, обрядах,
внутреннем распорядке в церквах (гл. 8-24, 31, 32), о порядке
церковного пения и колокольного звона (гл. 7). Вводилось тре-
бование беспрекословного подчинения священников и дьяконов
протопопам, которые вместе с «поповскими старостами» были
обязаны следить за исправным отправлением церковных служб
и поведением клира (гл. 29, 34, 69, 83). Непослушание протопо-
пам, пьянство, небрежность в церковном богослужении наказы-
вались отлучением от церкви (гл. 29, 30, 34). Подтверждался за-
прет служить в церкви вдовым попам (гл. 77-81), а также вводи-
лось строгое наказание за симонию, т. е. поставление на церков-
ные должности «по мзде» (гл. 86-89). Церковные служители
должны были «непорочно» свой «чин хранити и блюсти»
(гл. 90).
244 РАЗДЕЛ 1
С целью добиться подготовки грамотных священников и дья-
конов было решено создать училища в Москве и других городах
(гл. 25, 26). Отдавалось распоряжение священникам поддержи-
вать в сохранности иконы и проверять исправность церковных
книг путем сравнения их с «добрыми переводами» (гл. 27, 28).
Иконы должны были писаться, «смотря на образ древних иконо-
писцев» (гл. 43).
Стоглав жестко определил некоторые пошлины, взимавшие-
ся священниками, например «венечная» за совершение обряда
бракосочетания (гл. 46, 48), за освящение церкви (гл. 45). Ликви-
дировался институт владычных десятинников, которые собира-
ли пошлины с церквей. Отныне «святительскую дань» должны
были собирать и отдавать епископам и другим владыкам в цер-
ковных десятинах земские старосты и десяцкие священники
(гл. 68). «Венечную» пошлину отныне обязаны были собирать
поповские и десяцкие старосты (гл. 69).
Собор санкционировал строгие наказания за преступления
против нравственности («содомский грех», непослушание роди-
телям, ложная присяга и др.), ибо от них происходила «укориз-
на нашей православной християнстей вере». Под страхом цер-
ковных наказаний было запрещено чтение всяких еретических
и отреченных книг. Определялись меры помощи неимущим и не-
мощным.
Повышалась ответственность монастырской администрации.
Игумены и архимандриты должны были заботиться о «мона-
стырском строении» по уставам «святых отец». Монахи, в свою
очередь, обязаны были во всем повиноваться своим настояте-
лям, Вводился строгий контроль над монастырской казной
(гл. 49, 50, 52). Архимандриты и игумены должны были изби-
раться самой «братьею», а их избрание утверждали царь и епи-
скоп «ни по мзде», но по церковным правилам.
Вместе с тем в Стоглаве была подтверждена незыблемость
церковно-монастырского землевладения. Те, кто покушались на
него, объявлялись «хищниками» и «разбойниками» (гл. 61-63,
75). Ссылаясь на церковные законы, Стоглав категорически от-
клонил попытку передачи права суда над церковными людьми
«мирским судиям» (гл. 54-60, 64-68). «Градскому» (т. е. царскому)
суду передавались только дела о душегубстве и разбое.
Таким образом, Стоглав представлял собой определенный
компромисс между светской и духовной властями. Была значи-
тельно расширена сфера компетенции царской власти в области
духовной жизни, однако церковь сохранила за собой решение
важнейших вопросов, касавшихся ее внутреннего положения.
Ценность этого законодательного акта, действовавшего на про-
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 245
тяжении целого столетия, определяется тем, что он показывает
не только механизмы взаимодействия церкви и государства, но
и многие стороны повседневной жизни древнерусского общест-
ва, нашедшие слабое отражение в других исторических источни-
ках.
Каноны отцов церкви
Под таким названием подразумеваются правила,
написанные наиболее авторитетными епископами в виде посла-
ний-ответов па вопросы других пастырей. Такие каноны-посла-
ния, по словам самих же авторов, представляли собой не обяза-
тельные правила, а просто их личное мнение по тому или друго-
му вопросу. Формально эти послания могли рассматриваться в
качестве закона, только если были приняты большинством епи-
скопов. На деле же получалось иначе: эти авторитетные посла-
ния, принятые поместной церковью, вносились в се сборники
правил, делаясь обязательными. Многие из этих правил впослед-
ствии были утверждены Трулльским собором. К подобным по-
сланиям относятся следующие:
1) Дионисия Александрийского (ум. в 264 г.) - четыре, каса-
ющиеся поста перед Пасхой;
2) Петра Александрийского (ум. в 311 г.), затрагивающее во-
просы об обратном принятии христиан, отпавших во время го-
нения, и вопрос о посте в среду и пятницу перед Пасхой, а так-
же о праздновании воскресения;
3) Григория Неокесарийского (ум. в 272 г.), содержащее
11 или 12 правил по поводу тех, кто ели пожертвованную идолу
пищу и совершали другие преступления;
4) Св. Афанасия Александрийского (326-371 гг.), разъясняю-
щее вопросы о девстве и браке (к монаху Атуну) и об обратном
принятии раскаявшихся ариан, а также перечислявшее священ-
ные книги, принятые в Канон;
5) Св. Василия Великого (370-378 гг.), содержащее 92 прави-
ла, извлеченных из посланий его же к Амфилохию, епископу
иконийскому, Диодору - епискому тарскому, пресвитеру Григо-
рию, а также к другим подчиненным ему епископам и хореписко-
пам. Правила эти касаются, главным образом, вопросов брака и
наложения церковного наказания за разные преступления. Кро-
ме того, в них также поясняется понятие о видах отпадения от
истинного учения и говорится о значении неписаных преданий-
правил;
6) Св. Григория Нисского (372-394 гг.) к Литию, епископу ме-
литинскому - об епитимье.
246 РАЗДЕЛ 1
7) Св. Григория Богослова (370-390 гг.) и св. Анфилохия
(394 г.) о канонических книгах Ветхого и Нового заветов;
8) Тимофея, александрийского архиепископа - по разным па-
стырским вопросам;
9) Феофила, александрийского архиепископа (395-413 гг.),
содержащие 14 правил, из которых седьмое касается избрания и
рукоположения в священники;
10) Св. Кирилла, александрийского архиепископа (ум. в
444г.), к Домну, антиохийскому патриарху, и к ливийским епи-
скопам, содержащее пять правил;
11) Геннадия, константинопольского патриарха (ум. в 471 г.),
к папе Льву I и восточным епископам, а также Тарасия, констан-
тинопольского патриарха, к папе Адриану - о неправильном ру-
коположении за деньги.
К XVI в. на Руси бытовало не менее сотни таких произведе-
ний, возникших на отечественной почве. Часть из них имела
вполне официальный характер, поскольку исходила от высших
иерархов (скажем, ответы константинопольского патриаршего
собора на вопросы саранского епископа Феогиоста от 12 августа
1276 г. или послание константинопольского патриарха к русско-
му игумену об иноческой жизни 70-80-х годов XIV в.). Другие
святоотеческие правила были рекомендательными, зачастую
анонимными. К числу наиболее популярных в древней Руси от-
носятся, видимо, канонические ответы митрополита русского
Иоанна II, перевод которых с греческого сохранился в списках
Кормчих книг XIV-XVII вв., и так называемое Кириково вопроша-
ние, содержащее ответы новгородского епископа Нифонта
(1130-1156 гг.) и других иерархов на вопросы Кирика (скорее
всего, лица, составившего в 1136 г. хронологический трактат
«Учение имже ведати человеку числа всех лет»), Ильи (возмож-
но, будущего - с 1163 по 1186 г. - новгородского архиепископа)
и некоего Саввы. Вопрошание Кирика также дошло в составе
Кормчих книг ХIII-XVI вв. Оба памятника дают развернутую
картину повседневной жизни древнерусского прихода и приход-
ского священника. Содержание памятников затрагивает пробле-
мы семейно-брачных отношений, вопросы, связанные с народ-
ным восприятием христианства, соблюдением горожанами хри-
стианских норм поведения и морали.
Изучение истории текстов «вопрошаний», сопоставитель-
ный анализ их между собой и с другими источниками, в частно-
сти с поздними вопросниками, которые составлялись для пока-
янных бесед духовников со своими духовными детьми, позволят
получить информацию, почти недоступную при работе с други-
ми источниками.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 247
Юридические сборники
С XI п. основным типом сводов памятников хри-
стианского и византийского церковного права на Руси был сбор-
ник, который позднее, в XIII в., получил название кормчей книги.
Он содержал авторитетные и обязательные для православных
христиан памятники: апокрифические «апостольские правила»,
правила вселенских и некоторых, признанных каноническими,
поместных соборов, сочинения церковных писателей IV-VII вв.,
касающиеся христианских норм управления, права и службы, а
также компиляции из установлений византийских императоров
о делах, касающихся церкви. Состав и переводы этих сборников
были различными. К ним добавлялись комментарии - толкова-
ния канонических норм. На Руси кормчие книги расширялись
путем включения в них местных церковных и светских правовых
кодексов и правил.
Кормчие книги - в основном переводы и переработки - из-
вестны в очень большом количестве списков (до 180), относя-
щихся в первую очередь к XV-XVI вв. Но встречаются списки
как более ранние (XII в.), так и более поздние (XVIII-XIX вв.).
География распространения кормчих чрезвычайно широка: они
переписывались и редактировались в Северо-Восточной (Влади-
мир, Москва, Суздаль, Рязань и др.) и Северо-Западной (Новго-
род, Псков) Руси, в западных (Полоцк), юго-западных и южных
(Владимир-Волынский, Львов, Киев и др.) русских землях. Сре-
ди кормчих наиболее важную роль играли так называемые Сбор-
ники 14 титулов. На их материалах, известных на Руси с XI в., ос-
новывались все кормчие книги XIV-XVI вв., создававшиеся в
Русском централизованном государстве и Великом княжестве
Литовском. Правовое и каноническое содержание кормчих книг
является для них основным, и вначале оно было определяющим.
Однако в процессе бытования как в Византии, так и, особенно,
на Руси наряду с правилами и установлениями они включили
многие церковно-полемические, хронологические, календар-
ные, экзегетические сочинения, словари и другие памятники.
В ранней истории кормчих книг 14 титулов выделяется три
периода. В первый (вторая половина XI - начало XII в.) был ус-
воен болгарский перевод этого памятника, началось его распро-
странение и использование в практической жизни. Во второй
(XII-XIII вв.) кормчие книги активно редактировались, чтобы
приспособить их к жизни русских земель. В это время создава-
лись местные изводы кормчих книг - Устюжский, Рязанский,
Новгородский, Переяславский, Владимиро-Волынский. Во вре-
мя третьего этапа (конец XIII - середина XIV в.) на Руси появи-
248 РАЗДЕЛ 1
лись новая кормчая и ее переработка, завершившаяся созданием
в Москве новой русской редакции. Она легла в основу более
поздних кормчих.
Значительно позлее кормчей, не ранее конца XIII в., сформи-
ровался другой древнерусский сборник подобного рода - Мерило
Праведное. Он сохранился всего в пяти списках XIV-XVI вв., име-
ющих идентичный состав. Текст делится на две достаточно само-
стоятельные части. Первая включает заимствованные из Биб-
лии, апокрифов и святоотеческой литературы различного рода
слова и поучения о праведных и неправедных судах и судьях.
Вторая составлена из памятников права, преимущественно кано-
нического. По мнению С.В. Юшкова, появлению Мерила Пра-
ведного предшествовало создание нескольких правовых сводов:
сборника княжеских уставов, затем - на его основе - свода рус-
ских юридических статей и, наконец, Сборника тридцати глав,
который, собственно, и лег в основу второй части Мерила Пра-
ведного. Время появления этой части датируется последними де-
сятилетиями XIII - началом XIV в. Основное назначение Мери-
ла Праведного - практическое. Оно являлось своего рода посо-
бием для судей. В состав Мерила Праведного вошло большое ко-
личество как русских, так и переводных (в основном византий-
ских) законодательных памятников, а также правовые нормы,
заимствованные из библейских текстов (например, «Избрание
от закона Богом данного»). Значительная их часть была почерп-
нута, скорее всего, из кормчих книг. Состав и структура Мерила
Праведного, видимо, во многом объясняются тем, что в его воз-
никновении существенную роль сыграла церковь. Мерило Пра-
ведное как исторический источник, его место в жизни древне-
русского общества изучены явно недостаточно.
Под названием Правосудие митрополичье известен памятник,
помещенный в «Цветнике» (сборник слов и поучений) XVI в. Не
вполне ясно, когда был создан этот законодательный источник.
Одни исследователи (С.В. Юшков, Б.Д. Греков) относят его к
XIII-XIV вв., другие (М.Н. Тихомиров) считают его памятником,
возникшим не ранее XIV в. Неизвестен объем этого источника,
поскольку название «Правосудье митрополичье» в сохранившем-
ся списке отнесено к двум текстам: одному, который, собствен-
но, и принято так называть, и к более широкому фрагменту,
включавшему, кроме того, выдержку из Церковного устава Вла-
димира. По мнению М.Н. Тихомирова, «самый памятник, по-ви-
димому, не имеет отношения к практике церковных судов, а тем
более к митрополитам, и является оригинальным произведени-
ем, написанным каким-то не очень грамотным монахом»38. Одна-
ко статьи, включенные в него, затрагивают вопросы, традицион-
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 249
но относившиеся к юрисдикции церковных судов (семейно-брач-
ные отношения, сексуальные преступления, проблема определе-
ния «душегубства» и т. п.). Среди источников Митрополичьего
правосудия были церковный устав Ярослава, Пространная Рус-
ская Правда, а также некоторые другие памятники законодатель-
ства. По своей терминологии Митрополичье правосудие близко
к московским памятникам типа Судебников.
Изучение источников канонического права, по существу,
только начинается. В силу целого ряда причин до сих пор иссле-
дования в этом направлении велись явно неудовлетворительно.
Между тем понимание жизни древнерусского общества невоз-
можно без глубокого и всестороннего анализа таких источников.
ГЛАВА 3
ВАЖНОЙ составной частью источникового ком-
плекса по истории древней Руси являются акты. Слово это (от
лат. ago - «действую», actum est - «сделано, совершено») много-
значно: с одной стороны, под ним подразумеваются документы,
предоставляющие какие-либо права и служащие доказательст-
вом наличия таких прав; с другой - это деловые и служебные за-
писи, несущие информацию о том или ином событии или про-
цессе, положении дел, состоянии имущества и т. п. Иными сло-
вами, к актам в широком смысле слова относятся все тексты, вы-
полняющие функции документов. Поскольку совокупность раз-
новидностей документов изменяется во времени, выработать
единое определение этого термина еще труднее. Акты при этом
превращаются в надвидовое понятие, объединяющее огромное
количество разнородных по своим функциям видов источников.
Поэтому в современном отечественном источниковедении, по
определению С.М. Каштанова, под актами в узком смысле обыч-
но понимается не весь комплекс разнородных документов, а
лишь те из них, которые устанавливают определенные правоот-
ношения либо между контрагентами сделки, либо между авто-
ром и адресатом. Принципиально важно отделить акты от зако-
нов (тем более что последние часто называют законодательными
актами, расширяя значение слова). В отличие от законов, кото-
рые устанавливают, формулируют правовые нормы, акты лишь
используют их; отношения, которые закрепляются актами, не
должны нарушать принятые законодательные нормы (в том чис-
ле, кстати, и нормы обычного права, в законах обычно не фик-
сируемые).
250 РАЗДЕЛ 1
При узком определении актов в их число попадают три груп-
пы документов: 1) публично- и частноправовые договоры; 2) по-
становления и распоряжения различных органов власти, имею-
щие индивидуальный или коллективный адрес либо адресован-
ные всем, но касающиеся конкретного юридического или физи-
ческого контрагента автора; 3) распоряжения владельцев собст-
венности, адресованные агентам, состоящим у них на службе. По
справедливому замечанию С.М. Каштанова, «договорные доку-
менты разных эпох и народов образуют один вид благодаря на-
личию у них общих внешних документально-юридических при-
знаков: их происхождение - результат сделки контрагентов, со-
держание - определение взаимных условий, форма - комбина-
ция устойчивых статей и формул. В происхождении всех разно-
временных и разноязычных распорядительных документов об-
щий внешний формально-юридический момент - одностороннее
волеизъявление носителя власти или субъекта права, содержа-
ние - конкретизация воли в форме распоряжений по определен-
ным вопросам, форма - предписание исполнения распоряжений,
даваемое тому или иному лицу»39. Условно сюда входят судебные
постановления и завещания. Такие документы имеют двойствен-
ную основу: с одной стороны, они являются распорядительны-
ми, с другой (особенно если речь идет о поздних судебных реше-
ниях или духовных грамотах правителей) - законодательными. В
отличие от них регистрационные, информационные, проситель-
ные, отчетные и другие документы в случае отсутствия в них -
помимо основной - договорной или распорядительной функций
С.М. Каштанов предлагает не относить к актам.
При расширительном понимании актовых источников к
этим группам добавляются также делопроизводственные, част-
но-публичные документы и частная переписка.
Всесторонним изучением актов занимается дипломатика (бу-
квально: «относящийся к дипломам»; от греч. дйрлппт «двойной»,
которое использовалось для определения документов) - специ-
альная конкретно-источниковедческая дисциплина, анализирую-
щая документы как исторический источник.
1. Актовый материал как исторический
источник и методы его изучения
Общая характеристика актового материала
Древнерусские акты представляют собой доволь-
но обширный комплекс источников. По подсчетам В.А. Кучкина,
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ XI-XVII ВЕКОВ 251
до нашего времени сохранилось всего 8 актов XII в., 15 актов, от-
носящихся к XIII в., 163 - к XIV в., и 2048 - к XV в.: всего 2234
акта, причем более половины из них (1302) датируется второй
половиной XV в. Количество древнерусских актов, на первый
взгляд значительное, существенно меньше, чем комплексы запад-
ноевропейских актовых источников. Так, опубликованная не-
большая часть архива итальянского г. Лукки всего за одно столе-
тие (с середины XIII по середину XIV в.) насчитывает около
30000 документов.
В XVI в. в связи с интенсификацией выдачи жалованных и
указных грамот ежегодно выдавалось до 50 грамот в год, что вме-
сте с актами других разновидностей (включая несохранившиеся)
должно было составлять около 100 актов ежегодно. Еще быстрее
увеличивался объем актового материала в XVII в., когда один
только Печатный приказ, по данным К.Д. Федорина, ежедневно
выдавал от 5 до 17 грамот (т. е. около 4000 актов в год). Однако
и в это время корпус древнерусских актов существенно отстает
от количества актов стран Западной Европы. Так, еще в первой
половине XIV в. только из французской королевской канцеля-
рии ежедневно исходило, по подсчетам Р.-А. Ботье, до 150 доку-
ментов, скрепленных королевской печатью (за год до 60 000), а
в архиве Арагонского королевства сохранилось 6500 регистров,
зафиксировавших около 4 млн актов. Другими словами, лишь с
XVII в. акты па Руси можно отнести (да и то с определенными
оговорками) к массовым источникам*.
Это в значительной степени сказалось на развитии методики
работы с. древнерусскими актами. Западноевропейская диплома-
тика традиционно больше внимания уделяла канцелярскому про-
исхождению документа (где, кем и как, по чьему приказу создан
и выдан акт), поскольку работа с индивидуальными актами час-
то оказывалась неэффективной. Отечественная же дипломатика
сосредоточила внимание на происхождении актов в более широ-
ком - историческом - смысле: установлении причин и предпосы-
лок появления каждого конкретного документа, выяснении, в
чьих интересах он составлялся и утверждался, какие цели пре-
следовались при этом заинтересованными сторонами.
Изучение природы максимально однородных и сравнимых
актов привело к выводу о необходимости выработки специфиче-
ского подхода к каждой из их групп. Достаточно дробная класси-
фикация актов помогает разработать более совершенные мето-
*Заметим попутно, что многочисленность и стандартность формы актов за-
трудняет определение подделок методами анализа внешней формы источника:
палеография и дипломатика здесь зачастую оказываются бессильными.
252 РАЗДЕЛ 1
дики их источниковедческого исследования. Это, в свою оче-
редь, позволяет получать максимальную информацию о про-
шлом из столь своеобразного вида источников, как акты. Источ-
никоведы разработали несколько принципов, на которых может
базироваться классификация актового материала: по источнику
права, на котором основыватся акт (соответственно выделяются
публично-правовые и частные акты*; при этом первые, в свою
очередь, делятся на светские и духовные); по тематическому
принципу (содержание актов) и др. Каждый из них может быть
удобен и целесообразен при изучении той или иной темы. Вме-
сте с тем все они имеют свои недостатки, затрудняющие работу
с конкретным материалом. Использовать менее дифференциро-
ванные классификационные системы удобнее, когда речь идет о
систематизации материала, однако они становятся малопродук-
тивными в конкретном исследовании, поскольку выделенные
группы обычно оказываются большими и не вполне определен-
ными. Напротив, развернутые классификации, как правило,
слишком конкретизированы, что порождает ряд неудобств при
их практическом использовании.