Глава VII. ПУТИ РЕШЕНИЯ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ
В предыдущих главах речь шла, за редкими исключениями, о проблемах взаимодействия этносов, и вполне может сложиться впечатление, что сосуществование нескольких народов или этнокультурных групп в пределах одного государства неминуемо порождает межэтнические трения и конфликты, которые угрожают политической стабильности и даже самому существованию полиэтничного общества. Действительно, совместное существование различных этнических групп в пределах одного государства неизменно создает определенные, требующие решения проблемы в сферах политики, культуры и экономики. Тем не менее история и опыт ряда стран дают многочисленные примеры, показывающие, что в современном мире, несмотря на распространение идеологии этнического национализма и расширение возможностей политической мобилизации на его платформе, этническое многообразие само по себе не обязательно ведет к острым конфликтам и фрагментации общества. Существует ряд механизмов, обеспечивающих стабильность полиэтничного общества. Вплоть до недавнего времени наиболее распространенным из них был авторитарный или тоталитарный режим, который по определению волен использовать любые средства, чтобы исключить возможность политической мобилизации меньшинств и подавить их сепаратистские устремления. П.А. Столыпин в начале века говорил в этой связи: "Государство может, государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, чтобы оградить себя от распада. Это было, это есть, это будет всегда неизменно. <...> Этот порядок признается всеми государствами. Нет законодательства, которое не давало бы и put правительству приостановить течение закона, когда государственный организм потрясен до корней, которое не давало бы ему полномочия приостановить все нормы права. Это, господа, состояние необходимой обороны: оно доводило государство не только до усиленных репрессий, не только до применения различных репрессий к разным лицам и к различным категориям людей, — оно доводило государство до подчинения всех единой воле, произволу одного человека, оно доводило до диктатуры, которая иногда выводила государство из опасности и приводила к спасению." Справедливости ради следует отметить, что Столыпин в том же выступлении особо подчеркнул, что чрезвычайные меры могут быть только временными. Диапазон репрессивных мер очень широк: это и геноцид, и отрицание существования этнических меньшинств (и сопутствующая ему политика форсированной ассимиляции), и сознательное занижение их численности, а также более мягкие формы идеологического и идейно-воспитательного свойства (подчеркивание роли религий как объединяющего фактора, воспитание в духе государственного национализма, запугивание внешними угрозами и т.п.). Как показывает опыт Советского Союза, сочетание номинальной национально-территориальной автономии, поощрение развития национальных культур (правда, "социалистических" по содержанию) с тотальным контролем всех сторон общественной жизни может создать иллюзию "дружбы народов" и "монолитного единства" общества. Но в действительности путь национальной интеграции авторитарными, репрессивными методами не в состоянии обеспечить формирование устойчивого полиэтничного общества или нации в гражданско-политическом смысле термина. По мере политической либерализации этносы конституируются как субъекты политики, предъявляющие претензии к государству и (или) друг к другу, и ситуация выходит из-под контроля, нередко угрожая территориальной целостности государства. Этот круг проблем рассматривается в отрывке из статьи американской исследовательницы В. Хесли. Как правило, в таких ситуациях не остается ничего другого, как приступить к подавлению этнорегиональных устремлений и под лозунгом "Отечество в опасности!" восстановить авторитарный режим. Именно это попытались сделать в августе 1991 г. инициаторы неудавшегося путча, понимавшие, что подготовленный усилиями М. Горбачева проект союзного договора превратит СССР в конфедерацию фактически независимых государств. Образуется замкнутый круг: реальная интеграция невозможна в условиях авторитаризма, но политическая либерализация приводит к опасной дестабилизации, для преодоления которой требуется возврат к авторитарным методам правления. Создается впечатление, что этническая мозаичность и авторитаризм как бы взаимообусловлены, и в некоторых случаях это действительно так. Например, Советский Союз объединял народы, столь разные по типу политической культуры и характеру внешней ориентации, что альтернативой тотальному контролю могла стать только аморфная конфедерация фактически независимых стран с разнотипными политическими системами и режимами или некое подобие нынешнего Содружества Независимых Государств. В современную эпоху, с учетом потребностей развития постиндустриального общества, нарастания процессов глобализации и внимания международной общественности к правам человека и этнических меньшинств, авторитаризм по существу не в состоянии предложить конструктивный вариант регулирования межэтнических отношений и решения связанных с ними проблем.
Механизмы взаимодействия этнических групп и, соответственно, пути регулирования межэтнических отношений и формирования единой социально-политической общности зависят от многих факторов. Ключевое значение имеет не удельный вес отдельных групп, а тип их расселения. По степени этнической мозаичности Соединенные Штаты далеко превосходят, например, Китай, где этнические меньшинства составляют всего 6% населения. Однако в Китае меньшинства расселены компактно, преимущественно на северо-западной (автономные районы Тибет, Синьцзян-Уйгурский и Внутренняя Монголия) и южной (провинция Юннань) периферии, и китайское государство сталкивается в этих районах с серьезными проблемами. В странах с дисперсно расселенными, преимущественно городскими диаспорами (сколь бы велик ни был удельный вес последних) и странах, включающих территории разных народов, представлены принципиально разные типы полиэтничности. Поэтому опыт государств Нового Света, в частности Соединенных Штатов, в этой области может найти лишь ограниченное применение в полиэтничных странах Европы, Азии и Африки. Например, в полиэтничных крупных городах, в некоторых регионах с этнически смешанным населением вполне возможно использование принципов "социального" федерализма, о котором пишет американский автор Г. Таллок, фактически представляющий модификацию старой идеи культурной автономии, сформулированной еще в начале века австромарксистами.
Наиболее радикальные националисты полагают, что единственное возможное решение этнополитических проблем состоит в том, чтобы каждая нация или этническая группа образовала свое независимое национальное государство. Очевидно, что претворение этой идеи в жизнь приняло бы к возникновению совершенно новой международной системы и, как показывает недавний опыт (прежде всего Боснии, Хорватии, Грузии), создало бы новые, еще более сложные проблемы. Поэтому такая перспектива серьезно не рассматривается ни международным сообществом, ни специалистами. Предложение австрийского обществоведа Леопольда Кора разделить Европу на сотню государств, высказанное им сорок лет назад (и в общих чертах в 1989 г.), можно воспринимать как курьез.
Для стран, в которых разные народы расселены относительно компактно, одним из наиболее эффективных инструментов регулирования межэтнических отношений и обеспечения национального равноправия остается федеративное устройство либо создание автономных территориальных единиц в рамках унитарного государства. Классической федерацией, построенной на этнорегиональной основе, является, прежде всего, Швейцария, но в последние десятилетия в этом направлении эволюционировали Индия, Бельгия, Канада, фактически Испания. Уже с начала века целесообразность федеративного устройства живо обсуждалась в России, но царский режим придерживался взглядов, изложенных в отрывке из книги публициста А.А. Сидорова, а временное правительство, естественно, полагало, что окончательное решение по вопросу государственного устройства будет принято Учредительным собранием. Приводимый отрывок представляет значительный интерес также в связи с тем, что содержащиеся в нем аргументы против федеративного устройства России едва ли не дословно воспроизводятся некоторыми современными политическими деятелями и литераторами.
Федеративное устройство само по себе не гарантирует равенства народов, поскольку не исключает возможности доминирования отдельных этнических групп в масштабах страны и (или) на этнорегиональном уровне вследствие различий по численности, уровню культурного и экономического развития отдельных этнорегионов и ряда других причин политического, социокультурного и исторического характера. Опыт Советского Союза, Югославии, Индии и многих других стран убедительно показал, насколько сложно претворить в жизнь благонамеренные принципы равенства народов. С этой точки зрения большой интерес представляет опыт некоторых стран Западной Европы, использовавших механизм, известный как распределение власти, консоциональная, или пропорциональная, демократия. Эта модель на примере Швейцарии описана в статье швейцарского обществоведа Ю. Штейнера и рассматривается наряду с другими вариантами демократической системы в условиях полиэтничных обществ в статье голландского ученого А. Лейпхарта (уже многие годы работающего в США) — крупнейшего теоретика модели консоциональной демократии.