Да здравствует... конфликт!
Тютовская жизнь вовсе не бесконфликтна. Скорее, наоборот. Да иначе и быть не может в живом, действующем и развивающемся коллективе. Мне кажется, что конфликт - всегда в чем-то благо. Конечно, он неизбежно связан с нервным напряжением, с эмоциями, и не всегда только лишь положительными, но он не бесполезен. И польза его состоит в том, что конфликт есть прежде всего решение принципиальных, основных вопросов жизни всего коллектива или отдельных его членов. Не уход от ответа, не компромисс и сглаживание углов, а именно решение. И в этом воспитывающая функция конфликта.
В отличие от ссоры конфликт всегда глубок. Противостояние творческого и нетворческого, художественного и безвкусного, принципиального и бесхарактерного, ложного и правдивого, коллективистского и эгоистического, трудового и паразитического - вот, если так можно выразиться, основные "темы" тютовских конфликтов. Да и только ли тютовских? Мне кажется, что именно на этих рубежах дает бой всему ненастоящему, всему, что идет вразрез с нашей коллективистской моралью, коммунистической нравственностью, любой коллектив.
Каковы же они - тютовские конфликты?
Если попытаться "классифицировать" их, расположив по степени нарастания от простого к сложному, то получится приблизительно такая картина.
Конфликт "понимаю - не понимаю".Самый простой, так сказать, детский. Ну скажем, пришел студиец в ТЮТ. Первый раз на занятии. Надо сдавать рапорт, а он смеется. Или убежал, и его ищут... Разрешается такой конфликт тоже очень просто. Беглеца находят, ставят на место и объясняют (очень ласково!), почему надо рапорт сдать. Потом ему говорят: "Молодец! Спасибо". И отпускают с миром. Если инцидент повторяется, повторяется и вся процедура. До тех пор, пока не станет она привычной и понятной. Пока "не понимаю" не превратится в "понимаю". Конечно, такой способ пригоден лишь для простейших случаев, когда, строго говоря, и конфликта-то нет. Ведь "если честно", то этот малыш-студиец прекрасно знает, что порядок есть порядок, что убегать до окончания занятия или смеяться на рапорте нельзя. И мы знаем, что он знает. Поэтому и улыбаемся!
Конфликт "хочу - не хочу". Это уже серьезнее. Человек привык, скажем, лениться. А тут надо работать, выполнять задание. Желания нет, а надо. Сразу же находятся несколько причин, чтобы отлынить от дела. Как тут быть? Ответ прост: заставлять. Не объясняться, не разговаривать, не копаться в причинах, которых и нет... Заставить, чтобы сделал, и весь разговор. Вполне педагогично! Иногда таких зовут на совет (это в крайнем случае), или просто старшие тютовцы где-нибудь наедине внушительно так рекомендуют: "Сделай, друг, будь добр..." Помогает.
Конфликт "вам надо - мне не надо". Это уже противостояние "я" и "все". Конфликт трудноизлечимый. Человек настроен "на себя" и через эту, с позволения сказать, призму оценивает других и всю окружающую действительность, а иногда и мир. Такой настрой определяет всё его поведение - от "макропоступков" до не видимых глазом нюансов в реакциях, оценках и стремлениях. Лечится такой конфликт с первого дня пребывания в ТЮТе. Собственно говоря, всё, что придумано в ТЮТе, и есть своеобразное лекарство от такой болезни - "самости". И мы это лекарство даем сразу всем, кто к нам пришел, так сказать, профилактически! Но бывает, что лекарство не действует и болезнь уходит вглубь, поначалу никак себя не проявляя. Но это только поначалу. Рано или поздно она обнаружится, но уже в более серьезной форме, которую я назвал бы конфликтом смысла (или смысловым барьером). Особая его сложность в том, что в одно и то же понятие может вкладываться совершенно различное, а иногда и прямо противоположное содержание. Это и есть "барьер смысла". Скажем, понятия "хорошо", "плохо", "прекрасно", "безобразно", "честно", "бесчестно" означают для конфликтующих сторон абсолютно разное.
Такого рода конфликт в ТЮТе - всегда событие, всегда испытание для всего коллектива, проверка его зрелости и мудрости.
Нужно сказать, что в "чистом" виде в соответствии с этой классификацией конфликт, как правило, не встречается. В любой конфликтной ситуации всегда можно обнаружить что-то от конфликта "понимаю - не понимаю", что-то от "хочу - не хочу", а что-то и от "смыслового барьера". Это как в театре: "чистый жанр" - редкость. И вот как раз это отсутствие "чистоты жанра" и усложняет картину конфликта, порой запутывает его, затрудняет разрешение, но в то же время позволяет увидеть главное, ухватившись за которое можно "вытащить всю цепь". На конфликт, где "перемешаны" многие элементы, как это ни странно, проще воздействовать: влиять сначала на "хочу - не хочу" или "надо - не надо", а там, глядишь, и грозный "барьер смысла" начинает качаться и трещать, поддаваясь, так сказать, косвенному воздействию.
Есть и еще один вид конфликтов в ТЮТе (и, думаю, не только в ТЮТе), которые реже замечаются, порой проходят скрыто и почти никого не касаются, кроме одного-единственного участника. Это конфликт с самим собой (или конфликт в себе). Подобные конфликты - путь к самовоспитанию, самосовершенствованию. Ибо в основе его - осознание человеком разницы между собственным внутренним миром и теми идеалами, которые открывает ему коллектив. Эта драматическая ситуация побуждает человека к самоанализу, стремлению перестроить себя и свое поведение в соответствии с теми нравственными и общественными идеалами, которые утверждаются в коллективе, а значит, становиться лучше. Распространить эту внутреннюю тенденцию, превратив ее в личностную потребность, на все сферы жизни тютовца мы считаем своей главной воспитательной задачей.
Мы убеждены также в том, что коллектив должен не бояться конфликтов, не избегать, а обязательно решать их. Решать открыто, честно, справедливо и гуманно. Ибо только в их преодолении человек растет как личность, а коллектив крепнет и развивается. Вот что писал об этом А. С. Макаренко: "...наш, советский человек вовсе не бесконфликтен. Напротив, характерной особенностью нашей жизни является ее конфликтный характер. Как раз свобода нашей жизни приводит прежде всего к обнажению конфликта, к возможности атаки на конфликт. Наша жизнь именно потому прекрасна, что мы способны бороться, то есть разрешать конфликты, смело идти им навстречу, смело и терпеливо переживать страдания и недостатки, бороться за улучшение жизни, за совершенствование человека".
Есть еще конфликты творческие, конфликты деловые и производственные, наконец, конфликты темпераментов и эмоций. Я не включил их в свою классификацию, потому что ни одна схема не может отразить до конца живой реальности. Творческие, деловые, производственные, темпераментно-эмоциональные конфликты - это яркое, полное и выразительное проявление такой непростой и увлекательной тютовской жизни. И чем яростнее спорят старшие цехов о сроках и планах, чем заинтересованнее и дискуссионнее идет обсуждение новой пьесы или сыгранного спектакля, чем жарче заседание совета, тем, по-моему, лучше. Это значит - ТЮТ живет, растет и борется.
Детский и юношеский коллектив должен жить борясь. Борясь с равнодушием и мещанством, пошлостью и ложью, малодушием и мелочным расчетом. Борьба - преодоление собственных слабостей, путь к себе. Борьба - смысл жизни. Лишь борясь за идеал, можно обрести его и утвердить в жизни.
Первые шаги в мир театра
В. И. Немирович-Данченко сказал однажды, что театр - это два актера, играющие на коврике, расстеленном посреди площади. Тем самым великий режиссер хотел подчеркнуть центральную, главенствующую роль актерского искусства в театре, одного из самых сложных, самых древних и, пожалуй, самых "неуловимых" искусств. Актер - одновременно и творец, и инструмент, и материал для своего искусства, и, может быть, поэтому порой так трудно распознать, в чем же конкретно состоит мастерство артиста: в умении ли органично, естественно существовать на подмостках, или в умении двигаться и владеть речью, или же в умении действовать?.. А распознать это необходимо для того, чтобы верно обучать тех мальчиков и девочек, которые приходят в ТЮТ впервые и получают имя студийцев.
Как соединить друг с другом театральную систему К. С. Станиславского и Детство? Чем вообще должны быть артистические занятия для их юных участников - началом пути в профессию, средством повышения культуры, расширением кругозора? А может быть, просто разумным и увлекательным отдыхом - это тоже серьезно и важно?..
Все эти (и подобные им) вопросы весьма необходимы. Ответ на них определяет "магистральное направление" всей профессиональной работы с детьми и подростками в театральном коллективе, высвечивает цели, подсказывает пути и методы.
Я бы сказал, что главное умение актера состоит в том, чтобы на сцене во всякой роли, во всяком спектакле быть личностью. Все профессиональные навыки должны в итоге составлять лишь основу, подспорье для наиболее яркого, самобытного и неповторимого проявления индивидуальности человека-творца.
Поэтому мы считаем, что главная задача ТЮТа - помогать юному человеку становиться личностью. На это должны быть направлены вся его жизнь, все сферы его деятельности.
Артистические занятия с детьми в ТЮТе (уроки мастерства, речи, сценодвижения, репетиции спектаклей) - одна из таких сфер. Обучение некоторым профессиональным навыкам в детском театральном коллективе должно осуществляться в контексте формирования личности, непрерывно ориентируясь на этот контекст и им поверяясь. Как верно отмечал М. Г. Дубровин, артистические занятия должны быть направлены прежде всего на удовлетворение творческих потребностей детей и подростков; а затем уже на достижение того или иного результата: постановку спектакля или отдельной сцены.
В чем же состоят эти творческие потребности? Разумеется, в желании играть на сцене, действовать в условиях вымысла, в предлагаемых обстоятельствах, перевоплотившись в другого, иными словами - в желании заниматься актерским искусством. Именно это желание руководит многими ребятами, когда они поступают в ТЮТ. Но в понятие "творческие потребности" входит и еще целый ряд желаний, которые чаще всего не осознаются, но тем не менее существуют объективно и являются столь же существенными, как и осознанные. Это прежде всего желание пробудить в себе художника, творца, через общение с искусством обогатить свой духовный мир, глубже познать себя, людей, жизнь.
Артистические занятия должны идти навстречу таким желаниям, а не ограничиваться лишь удовлетворением "первичного" интереса к сценической игре. Тогда они будут способствовать выполнению главной задачи - удовлетворению творческих потребностей личности, а следовательно, и ее развитию.
Занятия актерским мастерством мы начинаем с обучения ребят сосредоточенному вниманию. Искусство возникает там, где существует внимание. Внимание - та первая ступенька, на которую следует подняться, чтобы иметь возможность увидеть, услышать, осознать. Внимание - путь к правде. Воспитать в себе умение быть внимательным, "внимательно жить" - значит научиться более глубоко чувствовать и понимать окружающую действительность, искусство. Внимание должно быть "направленным" и в то же время широким, улавливающим как внешнее, так и внутреннее, суть, смысл явления и подробности. Внимание должно быть творческим, пробуждающим фантазию и воображение.
В ТЮТе разработана своеобразная система воспитания внимания. Во-первых, существует целый ряд специальных актерских упражнений, этюдов, совершенствующих зрительное, слуховое, осязательное восприятие и другие его виды. Эти упражнения подробно описаны в различных учебных пособиях и теоретических трудах. Здесь, пожалуй, только нужно сказать, что театральные занятия с детьми и подростками в ТЮТе строятся в строгом соответствии с требованиями реалистической традиции русского и советского театра, основными положениями системы К. С Станиславского, а также теми достижениями и открытиями, которые были сделаны выдающимися учениками и последователями К. С. Станиславского.
Во-вторых, мы тренируем внимание к самому себе, к своему внутреннему состоянию, к своей готовности начать творческий процесс. Именно поэтому всякий урок или репетиция, да и вообще любое тютовское занятие, начинается с простой, но очень важной, внутренне мобилизующей команды-просьбы, команды-предложения: "Внимание!" Это, если так можно выразиться, первое слово в ТЮТе. Стоит его произнести - и, как по волшебству, все присутствующие меняют свое поведение - его темп, ритм, а главное - содержание, как бы собираясь, сосредоточиваясь, готовясь к творчеству. Тютовский день вот уже десятилетиями начинается с этого слова: его произносит ответственный дежурный ТЮТа, приступая к своим обязанностям.
Чтобы слово "внимание" превратилось в реальность поведения и состояния, мы прибегаем к третьему способу выработки этого важнейшего для человека и актера умения - к тютовским беседам. Воспитание словом необычайно важно. Дети и подростки в современном стремительном мире порой испытывают дефицит словесного общения. Но слово слову - рознь. Слово обретает действенную силу, если оно включено в атмосферу доверительной беседы, если оно рождается из этой атмосферы. Подобная беседа должна быть обращена к вопросам и проблемам сущностным, касающимся человека и его жизни, доброго и злого в ней, прекрасного и высокого, духовного, к истинам, если хотите, вечным, но которые каждый открывает для себя заново. Способны ли тютовские студийцы - пяти-, шестиклассники понять эти истины? Утверждаю, способны. Более того - нуждаются в этом. Разумеется, надо найти такие слова, примеры, образы, вопросы, которые соответствовали бы их возрасту, пробуждали ответные мысли и чувства.
Что же есть центр таких этических бесед, пестующих внимание юных тютовцев? Конечно, театр! Пожалуй, надо сказать - Театр! Не забудем, ведь мы на уроке актерском... Рассказы о театре и его деятелях, о высоком общественном предназначении искусства, его гражданственной роли, о жизни и творчестве больших артистов - русских, советских, зарубежных, о законах театра - писаных и неписаных, о знаменитых спектаклях прошлого и настоящего должны будить и усиливать интерес и любовь к тому искусству, которым ребята занимаются на наших уроках. Воспитательными могут стать и разборы-обсуждения тех нехитрых упражнений, этюдов, которые робко и пока еще не очень умело выполняют ребята. Ведь в каждом таком "простеньком" этюде присутствует очень многое - и его юный автор со своими вкусами, представлениями, уровнем мыслей и чувств, и мир тех персонажей, которых он представляет. И каждый раз надо стремиться выводить беседу об этюде или упражнении за рамки просто профессиональной оценки, касаясь их содержательной, смысловой, художественной, вкусовой стороны. Мы стараемся соотносить всё, что исполняют и показывают студийцы, не только с общими художественными и нравственными критериями, но и с опытом конкретного театра. Можно рассказать, к примеру, "как это было во МХАТе" или "как это делали в "Современнике", сообщив интересные детали, подробности, эпизоды. Такой разговор должен быть нравоучительным. Мы не боимся этого слова. Нравоучительный - значит обучающий нраву, нравственности, показывающий примеры хороших нравов и зовущий этим примерам подражать. Только разговор этот не должен быть скучным! И это никак не противоречит требованию серьезности и глубины. Ведь смех, радость, шалость, даже озорство неотделимы от детства. Дети, мне кажется, более глубоко способны понять важное и серьезное, если оно выражено в веселой, а точнее - в жизнерадостной, форме, если мысль высказана с юмором, ярко, точно и образно. Юмор - необходимая краска человеческого общения, знак уважения к тому человеку, которому он адресуется: "Я с вами шучу, значит, я вас уважаю. Значит, я предполагаю и в вас эту способность ума и души - воспринять всю многомерность высказанной с юмором серьезной мысли". А дети и подростки необыкновенно чутки к тому, как оценивают их другие люди, в особенности старшие, взрослые. Именно юмор, шутка, ирония часто и открывают нам путь к взаимному доверию и пониманию. Должен сказать, что педагогический тон в ТЮТе вообще, а не только на артистических занятиях, отличается разумным и тонким сочетанием, сплавлением серьезного, делового общения на основе общей разнообразной деятельности с высокой романтикой, а также шуткой, парадоксом, юмором. Все это в совокупности с поощрением самостоятельности в сфере тютовских цехов и самоуправления рождает у ребят очень важное, с моей точки зрения, чувство: "В ТЮТе всё можно". И хотя, конечно, ограничения есть, это действительно так. В основе этого чувства - осознание собственной творческой свободы, ценности собственного "я", его человеческих и художественных проявлений. "Всё можно" на самом деле означает "всё возможно!". Существуют интересы коллектива, но отсутствуют запреты. Сам этот факт обладает огромной созидательной силой, раскрывая, преображая человека. И система запретов оказывается ненужной. Она заменяется системой осознанных необходимостей, т. е. свободой! Можно сказать, что, включаясь в разнообразную деятельность ТЮТа, ребята постепенно, одну за другой познают тютовские необходимости: необходимость творческого труда, необходимость человеческого общения, необходимость созидания красоты в себе и в жизни коллектива. Есть еще одна главная необходимость, которую М. Г. Дубровин назвал неизбежной необходимостью. Мы, однако, вернемся на артистические занятия. Каждое из них - шаг к раскрытию человека, раскрепощению его творческих сил, художественных потенций.
Проходит довольно значительное время, прежде чем, научившись вниманию, ребята получают возможность фантазировать. Фантазировать - значит, основываясь на работе собственного воображения, свободно и увлеченно, осмысленно и творчески создавать новую, придуманную тобой реальность. Это еще не сам театр - это игра в театр, или театральная игра. Что может быть включено в эту игру? Да все что угодно! Весь мир становится предметом нашего художественного, театрального, игрового освоения. Разумеется, мы включаем в игру очень многое из специфически театрального арсенала: тут и этюды с "пустышкой" или воображаемым предметом, и этюды на перемену отношения к факту, партнеру, предмету, и этюды на "органическое молчание", и воспроизведение поведения людей и животных, и этюды на общение. Но наша цель не приобретение профессиональных, "технических" навыков. Да, конечно, ребята должны получить достаточно подробное и серьезное представление об азах "школы", но они должны непременно осознать главное ее требование - требование правды! Это не только художественное, профессиональное, но прежде всего нравственное требование.
Всеми элементами театральной "школы" тютовские студийцы овладевают как предметами игры. Такое отношение к тому или иному разделу артистической программы весьма существенно. Оно позволяет сохранить серьезность в подходе к занятиям, с одной стороны, и придать им увлекательный, яркий, захватывающий характер - с другой. Оставаясь в рамках игры, мы оберегаем детей и подростков от ненужной "профессионализации". Стоит забыть об этом и превратить предметы игры в предметы профессии, как сейчас же случается неотвратимое: процесс эстетического и этического воспитания превращается в процесс профессионального обучения, и, следовательно, разрушаются сами задачи детского и юношеского театрального коллектива. Тем более что из ста приходящих в ТЮТ лишь один, быть может, изберет театр делом жизни. Значит, и "артистическая подготовка" должна быть достаточно широкой, воспитывающей человека.
Поэтому мы играем. В середине года приглашаем тютовцев, педагогов, родителей и показываем им всё, что сочинили: "цирк", "ярмарку", или "зоосад", или "игрушечный магазин", или "неизвестную планету". Во всех этих представлениях-играх, придуманных самостоятельно, мы демонстрируем свои артистические навыки, но демонстрируем играя. Одним из признаков такой игры является то, что мы не применяем каких-либо специальных терминов на протяжении всего процесса студийных занятий. Да и не только студийных. Практически в течение всех лет пребывания в ТЮТе ребята не слышат на уроках или репетициях театральных терминов, которыми так богата профессиональная школа театра. Разумеется, это происходит не случайно: всякий термин профессионализирует игру. Игра хороша тем, что она, даже самая простая, бесхитростная, всегда есть в чем-то загадка. Игра таинственна, волшебна. Она - чудо. Соприкосновение с театром в детском и юношеском возрасте должно быть непременно соприкосновением с чудом. А чудо воспринимают не через слова, точнее, не только через слова. Сначала его надо почувствовать, ощутить всем своим существом, поверить в него. И тогда, если позже придут слова, мы не потеряем этого чувства чуда. Если же начинать со слов, чудо может исчезнуть. ТЮТ - это начало. Здесь мы начинаем входить в театр. И поэтому мы не спешим с терминами.
После показа выбираем какой-либо небольшой отрывок или одноактную пьесу и работаем над ней до весны. Это называется "учебный спектакль студии". К нему не строится никаких декораций, не шьются костюмы, всё, что необходимо, подбирается из имеющегося в ТЮТе "хозяйства". Да и сам спектакль показывается, как правило, только один раз, ведь и цель у него, как сказано, вполне определенная - учебная. Главное в работе над этим первым маленьким спектаклем для студийцев - в первый раз попытаться пройти сложную дорогу от текста пьесы до премьеры. Правда, это еще не премьера, которая будет у этих ребят потом. Спектакль их показывается обычно в комнате, без особого освещения, эффектов, т. е. без всей той постановочной "нагрузки", которая пока еще излишня и может отвлечь внимание от главного - актерской игры. Но все-таки это - премьера! Праздник для ее участников и для тех немногочисленных зрителей, которых мы приглашаем в таких случаях. Очень важно, чтобы у длительной - целый год! - работы в студии было достойное и праздничное завершение. Поэтому премьера учебного спектакля "внутри ТЮТа" - всегда событие. За студийцев все волнуются, все болеют, приходят посмотреть, как они будут играть свои первые роли. Потом дарят цветы, поют тут же сочиненные песенки, иногда устраивают общий чай - тютовцы, студийцы, их родители, друзья.
Итак, студийный год завершен. Чем же был он для новичков ТЮТа, которые теперь уже вовсе и не новички: ведь специальным приказом они переводятся из состава студии в ТЮТ.
Это был год знакомства с театром, вхождения в его мир. Это был год освоения в ТЮТе, которое происходило, конечно, не только на артистических занятиях, но и во всех других тютовских сферах. И если попытаться мысленно еще раз представить пройденный за год путь, то он пройдет через узловые точки, которые называются так: Внимание - Беседа - Фантазия - Игра - Премьера.