Святитель Игнатий Брянчанинов 13 страница

449. Господь ущедряет почестями и наградами тех, которые подвизаются мужественно на кратком поприще земной жизни, которые свергают с себя бремя преходящего мира посред­ством терпения скорбей и умерщвления тела[847].

450. Помощь Божия нисходит к тем, которые отсекают плот­ские и греховные похотения. Она изглаждает из них все стра­сти. Так действует она за то, что они последуют воле Божией.

Напротив того, последующие воле падшего естества и желающие исполнить ее хотя и вынаруживают сначала духовное стрем­ление, но не могут противостать врагам по той причине, что не хотят отказаться от воли падшего естества, исполняют ее. По­ступая так, они опочивают плотию, то есть нисходят в плот­ское состояние и соделывают весь подвиг свой суетным и тщет­ным. Пророк обличает их, говоря: проклят творяй дело Гос­подне с небрежением[848].

451. Бог не помогает тем, которые хотя и вступили в слу­жение Ему, но вместе служат и страстям. Бог предоставляет их самим себе, так как они произвольно захотели последо­вать себе, и предает их в руки врагов их, демонов. Вместо чести, которой они искали от человеков, они подвергаются бесчестию пред ними, как не противоставшие невидимым врагам. Если 6 они сделали это, то Бог помог бы им в свое время и смирил бы врагов под ноги их[849].

452. Все Писание свидетельствует, что человек не бывает услышан Богом, если он молится Богу не в подвиге и утомле­нии тела, не из среды лишений, не из сердца сокрушенного и смиренного. Приступим всеусердно молитвою к благости Божией в слезах, в удручении тела подвигами и лишениями, ока­зывая покорность пред каждым человеком, смиряясь пред братиями нашими, как пред превосходящими нас во всех отноше­ниях, не воздавая никому зла за зло, не питая ни о ком худых помышлений в сердце, имея со всеми одно сердце и одну душу[850].

453. Ежедневно будем рассматривать, в какое устроение достиг ум наш, и хранить его от осквернения помышлениями нечистыми. Не дадим телу насыщения, чтоб страсти, свойствен­ные ему, не предъявили своих требований, чтоб тело покори­лось душе, а душа покорилась уму и соделалась невестою непорочною. Придя в это состояние, она призывает к себе жениха, говорит: да снидет Брат мой в виноград Свой, и да яст плод овощий Своих[851].

454. Нам предлежат два пути: путь жизни и путь смерти. Идущий по одному не идет по другому. Кто же идет то по тому, то по другому, тот не принадлежит окончательно ни к одному из двух путей, ни к ведущему в Царство, ни к веду­щему в муку. Когда же он скончается, то суд над ним принад­лежит единому Богу, Которого милость неизреченна[852].

455. Царство Божие есть истребление всякого греха. В сер­дце, в котором водворилось Царство Божие, хотя враги стара­ются насеять зло, принося греховные помыслы; но помыслы эти, не находя в человеке никакого сочувствия, не приносят никакого плода[853].

456. С того времени, как ум вкусит Божественной сладо­сти, стрелы врага уже не входят в него: всеоружие доброде­телей, в которое он облечен, охраняет и ограждает его, не попускает ему возмутиться, содержа его в Божественном ви­дении. Он, силою духовного рассуждения, постоянно разли­чает пути, одного уклоняется, другого держится[854].

457. Глава всех зол — одна: злоба врагов наших, демонов. Источник всех добродетелей — один: страх Божий[855].

 

458. Возлюбленный брат! стяжи в себе страх Божий и будешь проводить жизнь твою в душевном мире, потому что страх Божий рождает все прочие добродетели. Кто не во­дится во всех действиях своих страхом Божиим, тот еще не соделался причастником Царства Божия. Пребывай посто­янно в подвиге и отсечешь мало-помалу страсти. Знамение успеха или безуспешности в подвиге заключается в следую­щем: доколе действует шуйца[856], то есть левая рука, или пад­шее естество, дотоле грех не умер, дотоле десница, то есть добродетели, не вступили в священный союз с тобою. Этому научает нас и Писание. Не весте ли, говорит оно, яко ему же представляете себе раби в послушание, раби есте, егоже послушаете, или греха в смерть, или послушания в правду[857].

459. Господь сказал о присных Своих, что Он взял их из мира. У какого мира отъял Он их? от мира, то есть из жи­тельства суетного и греховного. Каждый желающий быть учеником Иисуса, да бежит от страстей. Не оставивший их не может быть обителью Бога, не допустится к вкушению сладости Божественной[858].

460. Ум, если не стяжет здравия и не соделается чуждым злобы, не может соделаться зрителем Божественного света. Зло, подобно стене, стоит пред умом и соделывает душу бесплодною[859].

461. Возлюбивший Бога, возгоревшийся желанием, чтоб Бог устроил в нем жилище Себе, не восхотевший остаться в бедственном сиротстве, да заботится, во-первых, о том, чтоб сохранять заповеди Иисуса, чтоб проводить жизнь ради Иисуса. Иисус не далеко от каждого из нас. Между Им и нами — одна преграда: наши страсти. И потому если утверждаешь, что ты отрекся от мира, а действуешь во многих случаях по началам мира, то ты не вполне отвергся; ты обольщаешь сам себя[860].

462. Господь заповедал нам нести крест. Какое значение имеет эта заповедь? Значение ее заключается в том, чтоб ум непрестанно бодрствовал и пребывал в добродетели. Восшедший на такой крест да не сходит с него, то есть да пребывает в постоянном воздержании от страстей. Постоянно воздержива­ющийся от страстей умерщвляет их в свое время. Тогда ум воскресает в состояние непобедимости[861].

463. Если человек не оставит всех суетных попечений, то не возможет взойти на крест. На этом основании Господь пове­лел оставлять все усвоения и все начальные причины, низво­дящие ум с креста[862].

464. Апостол, ведая, что невозможно любить вместе и Бога и мир, написал к ученику своему: никтоже воин бывая, обя­зуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет. Аще же и подвизается кто, не венчается, аще незаконно подвизатися будет[863].

 

465. Приносящие благий плод очищаются Богом с тою целию, чтоб они сделались еще плодоноснее. Но Господь не удостаивает любви Своей тех, которые исполняют греховную волю плоти[864].

466. Прибегнем к благости Божией, умоляя Бога, чтоб Он умилосердился над нами и даровал силу свергнуть тяжкое иго мира, утопающего в греховной скверне. Не дремлет враг наш! Ежечасно старается он уловить нас и похитить наши души. С нами — Господь наш Иисус Христос. Он сокрушит врага святым Своим словом, если мы будем соблюдать это слово[865].

467. Доколе имеем возможность прибегать к милосердию Божию и пользоваться богатством щедрот Божиих, доколе находимся в теле, раскаемся от всего сердца в грехах наших. Кратко поприще земной жизни. Если возложим на себя подвиг, соответствующий силам нашим, то наследуем вечную и неизглаголанную радость. Если же обратимся вспять, то уподобимся тому юноше, который вопросил Господа, что ему делать, чтоб спастись, и который ушел от Господа, опечаленный ответом Гос­пода. Господь сказал ему: вся, елика имаши, продаждь и раз­дай нищим, и возми крест свой, и гряди по Мне[866]. Этими слова­ми Господь научает нас, что спасение наше состоит в отсечении воли падшего естества. Юноше представилось тягостным от­дать все имущество нищим, но еще более тягостным нести крест. Предоставление имущества нищим есть частная добродетель. Она соделывает человека способным нести крест. Ношение же креста заключается в отречении от всех видов греха, и рождает любовь, без которой не может состояться ношение креста[867].

468. Имеются и мнимые добродетели, в которых нет ни любви, ни совершенства[868].

469. Произволяющий вступить на путь любви да отречется от попечений о человеках, каковы бы они ни были, добры или злы, и да устремит все желание сердца к Богу. От такого стремления к Богу начинает действовать естественный гнев, который противостоит всему, что насевает враг. Тогда Закон Божий начертывается на душе и являет свое присутствие в ней деятельностию по побуждениям страха и любви. Человек, достигший этого состояния, дерзновенно говорит с Апостолом: аз не точию связан быти хощу, но и умрети готов есмь за имя Господа Иисуса Христа[869]. Блаженна душа, достигшая та­кой любви. Она соделывается бесстрастною[870].

470. Удалившиеся из мира! рассмотрим себя, в каком мы находимся устроении. Господь Иисус многомилостив. Он по­дает успокоение каждому соответственно делам его: успокое­ние великое за дела великие, малое — за дела малые. Одно Царство, но каждый обретает в нем свое место и свое дело[871].

471. Противостанем лености! свергнем с себя сударь[872] Су­дарь, закрывающий глаза, есть забывчивость. Она препятству­ет нам зреть свет покаяния. Приобретем себе Марфу и Ма­рию: удручение тела подвигами и плач. Да ходатайствуют они пред Спасителем, и Он воскресить Лазаря: ум, связанный многими пеленами — пожеланиями падшего естества[873].

472. Будем подвизаться соответственно силе нашей, и Бог, по множеству милости Своей, окажет нам содействие. Если мы не сохранили сердец наших чистыми, как сохранили их Отцы, то постараемся сохранить от греха, по крайней мере, тела наши, как требует этого Бог. Веруем, что во время страшной скорби, долженствующей постигнуть нас в час смерти, Он помилует нас, как помиловал всех святых[874].

473. Носящий тяжелое бремя страстей и действующий по началам падшего естества не есть истинный израильтянин. Он обольщает сам себя, нося тщетно одно имя. Ничего не получит он от Господа Иисуса, от Которого отрицается своею деятельностию, воскрешая в себе то, что Он умертвил, и оживляя то, что Он предал погребению. Очевидно, что поступающий так не есть истинный иудей, но ложный. Не обрезан он, не хранит субботы. И потому Господь наш Иисус Христос, когда придет во славе Своей, тогда введет в Свое вечное Царство одних сынов Изра­иля, то есть одних истинных христиан, обрезанных не плот­ским обрезанием, но духовным. Израильтяне Божий, избран­ный народ, составленный из всех народов, имеют обрезание сердца и сохраняют субботу, то есть упразднили в себе грех[875].

474. Блажен подвизавшийся, совлекшийся того, что увлека­ет в геенну, облекшийся в то, что вводит в Царство. Ничтожно время земной жизни, но мы обольщаемся и тратим его на пус­тые дела. Между тем подходит неприметно последний час, и мы подвергаемся плачу вечному. Не пренебрежем хранением сердца нашего! постоянно будем наблюдать за ним, прилагая все попечение о спасении своем и молясь непрестанно благо­сти Божией, чтоб она помогла нам. Не будем гневаться на ближних за слова, произносимые ими безрассудно. Будучи не возделаны добродетелями, они чужды Богу, они — сосуды вра­га; окончится в свое время жизнь их, и они оставят поприще земной деятельности[876].

475. Возлюбленные братия! Во всяком действии вашем об­ращайте главное внимание на смирение, чтоб неупустительно исполнять требуемое им терпение бесчестий и отсечение воли падшего естества. Держащийся своей воли повреждает и погубляет этим все свои добродетели[877].

476. Руководящийся смиренномудрием отсекает свою волю в кротости и праведности евангельской, боясь любопрения, как змея. Расположение к спору и распре низвращает все здание добродетелей, наводит помрачение на душу, закрывает от нее свет евангельских заповедей. Позаботься устранить из себя эту проклятую страсть, которая примешивается к добродетелям, вкра­дывается в человека под видом правды и губит его. Господь наш Иисус Христос не прежде взошел на крест, как по отлуче­нии Иуды из сонма учеников; и человек, если не истребит из себя этой гнусной страсти, то не возможет преуспевать в служе­нии Богу. За этою страстию последуют разные виды греха: последует за нею отвержение терпения; последует за нею увле­чение тщеславием. Живет в душе любопрительного и высоко­мудрого все, что ненавидит Бог. Что ни представляет любопрительность праведным и Божественным, представляет ложно[878].

477. Осуждение себя да предшествует суду над ближним. Этим доставляется смирение[879].

478. Смирение заключается в отсечении своей воли пред ближним в духовном разуме[880].

479. Чистота сердца доказывается нерассеянною молитвою[881].

480. Из невменяемости прозябает плач[882].

481. Любовь свидетельствуется неосуждением ближних[883].

482. Стяжавший долготерпение не попустит себе помышле­ния лукавого о ближнем[884].

483. Боголюбивое сердце чуждо мстительности[885].

484. Безмолвие состоит в том, чтоб не отвлекаться ничем от служения Богу[886].

 

485. Нищета духовная — принадлежность сердца незло­бивого[887].

486. Мир души — от повиновения сил ее уму[888].

487. Кротость является в терпении[889].

488. Милость сердца вынаруживается прощением обид и оскорблений[890].

489. Все исчисленные добродетели рождаются от отсече­ния воли падшего естества. Когда человек отречется от своей воли, тогда добродетели вступают в священный союз между собою; тогда приходит ум в устроение не колеблемое возму­щениями[891].

490. Из всего Писания вижу, что требования Бога от чело­века сосредоточиваются в следующем: чтоб он смирялся пред ближним во всем, чтоб отсекал волю падшего естества во всем, чтоб непрестанно умолял Бога о помиловании, чтоб непре­станно умолять Бога подать ему руку помощи. Единственно эта рука может сохранить человека от усыпления, в которое он постоянно влечется недугом забывчивости; единственно эта рука может удержать ум от рассеянности и скитания повсю­ду. Падшее человеческое естество заражено лукавством и переменчивостию[892].

491. Все добродетели наши в Боге — отнюдь не наша соб­ственность. Бог спасает нас; Он ниспосылает нам силу хра­ниться от зла; Он покрывает нас Промыслом Своим и подает нам возможность пребывать в нестяжании; Он дарует нам обращение к Нему, и когда обратимся к Нему, это бывает по­следствием действия Его на нас; Он внушает нам благодарить Его, и благодарим Его по дару Его; Он ниспосылает в нас благодать, действием которой возбуждается в нас благодаре­ние Богу; Он защищает нас от врагов наших демонов, исторга­ет нас из рук и челюстей их[893].

492. Расположение к спорам и распрям, или любопрительность, рождается от следующих пороков: от пустословия, от ухищренного многословия, от лицемерного слова, произноси­мого с целию человекоугодия, от дерзости, от двуличности, от желания настоять на своем слове. Этими пороками низвращается душа беспощадно. Она делается бесплодною от усвоения их себе[894].

493. Если человек не прольет пота в подвиге для снискания каждой добродетели, то он не возможет достигнуть в покой Сына Божия[895].

494. Братия! не нерадите о жительстве и спасении вашем; удостоверьтесь, что во всяком деле, в котором действует ле­ность, действует и злоба. Берегитесь, чтоб не отняты были у вас срок и поприще, данные для покаяния прежде, нежели вы успеете достичь в покой Сына Божия. Покой этот состоит в смирении, долженствующем обымать собою все поведение и все поступки инока, в незлобии, во всецелом отвержении нена­висти, так, чтобы не ощущать ее ни к одному человеку, в воз­держании от всякого действия, неблагоугодного Богу, в посто­янном зрении грехов своих, в мертвости ко всякому злу. Обе­тование Бога не может быть ложным; если мы постараемся приобрести такое настроение, то Он будет присущ нам и укре­пит нашу немощь по благости Своей[896].

495. Сказал некто из Отцов: «Если человек не стяжет веры в Бога, постоянного стремления к Богу, если не стяжет незло­бия, не воздающего злом за зло, если не стяжет подвижниче­ства, смирения, целомудрия, человеколюбия, отречения от мира, кротости, долготерпения, чистой молитвы с болезнию сердца, истинной любви, не зрящей вспять[897], терпения попускаемых скорбей, отвержения упования на свое добродетельное жи­тельство, то не может спастись[898].

496. Человек! злобные враги твои не дремлют: они неусып­но заботятся о погибели твоей. Не вознеради, не попри твоей совести; никак не доверь себе, что ты достиг во что-нибудь угодное Богу: ты находишься еще в стране врагов твоих[899].

497. Благоразумное удручение себя подвигами изглаждает пороки, произведенные предшествовавшим нерадением[900].

498. Плач сердца исцеляет язвы, нанесенные сердцу внутренними врагами[901].

499. Совершенная любовь к Богу противостоит внутрен­ним браням, поборая их волею Божиею и покоряя ей[902].

500. Чистота сердечная, побеждая брани сердечные, уготов­ляет сердце в место покоя Сыну Божию[903].

501. Целомудрием сохраняются в целости добродетели[904].

502. Духовный разум — и победитель и хранитель[905].

503. Обретший благодарение Богу во время нашедших на него искушений обращает нашедшие на него искушения в бегство[906].

504. Недоверие к подвигу твоему, что он благоугоден Богу, привлечет к тебе помощь Божию, которая будет охранять тебя. Вдавший сердце свое в благочестивое, истинное искание Бога не может даже помыслить, что он угоден Богу[907].

505. Обличаемый совестию в чем-либо, принадлежащем пад­шему естеству, чужд свободы. Где обличение, там и обвинение; где обвинение, там нет свободы[908].

506. Когда, наконец, увидишь, что во время молитвы совесть не обличает тебя ни в одном виде греха, тогда это будет при­знаком, что ты точно получил свободу и по воле Всесвятого Бога взошел в святой покой Его[909].

507. Если усмотришь, что благой плод укрепился и плевелы вражеские не подавляют его, если супостаты точно побеждены и отступили от тебя не с коварством, что делается ясным из прекращения борьбы с чувствами, если облако осенило скинию, и во дни солнце не ожжет тебя, ниже луна нощию[910], если обретаются в тебе все принадлежности скинии, и она поставлена и хранится по воле Божией, то поистине дарована тебе победа Богом. Он, Сам Он осенил Свою скинию как принадлежащую Ему; Он предходит пред нею и предуготовляет ей приличное, безопасное место. Если Бог не остановится предварительно в том месте, в котором благоугодно Ему остановиться, то и скиния должна продолжать свое шествие. Так поведает Писание[911].

508. Человек находится в великой опасности, доколе не познает себя, доколе не уразумеет со всею точностию, что удалились из него все закоренелые противники и сквернители монашеского делания, возбуждающие в монахе действие вет­хого естества. Мы нуждаемся, чтоб непрестанно преобладал над нами страх всеблагого Бога, чтоб неоскудно действовало в нас памятование благодеяний Божиих; мы нуждаемся, чтоб постоянно обладала сердцем нашим благодать Божия при по­средстве святого смирения; мы нуждаемся прилежать всему, чем уготовляется и хранится это состояние, пребывая до кон­ца жизни умом в трезвении и подвиге[912].

509. Кто судит ближнего, порицает брата, уничижает его в сердце, обличает его с гневом, говорит о нем худо при других, тот устраняет из себя милость и прочие честные добродетели, которыми обиловали святые. Таким поведением в отношении к ближнему уничтожается все достоинство подвигов и погубляются все благие плоды[913].

510. Говорящий, что он оплакивает согрешения свои, и продолжающий подвергаться им обманывает сам себя[914].

 

511. Усиливающийся безмолвствовать и вместе с этим не заботящийся об отсечении страстей своих страдает неведени­ем в святом искусстве созидания добродетелей[915].

512. Оставивший попечение о грехах своих и принявший на себя попечение о исправлении других чужд молитвы, воз­носимой из всего сердца, чужд утешения, доставляемого Боже­ственным разумом[916].

513. Мужество состоит в том, когда человек вооружится против прежде соделанных им грехов, молит Бога о дарова­нии ему прощения в них, молит Бога, чтоб они не возобновля­лись ни в уме его, ни в сердце, ни в действиях[917].

514. Если воспоминание о соделанных грехах не возобла­дает неоскудно сердцем и не отвратит взоров ума от всего, принадлежащего миру, то человек не возможет избавиться от насилия усвоенных им страстей, не возможет воздержаться от грехов, к которым привык, не возможет отвлечь помысл свой от осуждения созданий Божиих[918].

515. Приносящие истинное покаяние не занимаются уже осуждением ближних, они занимаются оплакиванием грехов своих[919].

516. Если грехи твои привлекут к себе все внимание твое, то этим отвлечешь себя от внимания грехам ближнего[920].

517. Воздающий злом за зло далеко устраняет от себя плач[921].

518. Далек от плача тот, кто вдается в мирские заботы с целию удовлетворения своему тщеславию[922].

519. Далек от плача последующий воле естества падшего[923].

520. Если плачущий скажет о ком-либо, что он хорош или худ, то одно суждение это уже служит для него стыдом и уко­ризною. Такое суждение обличает его, что он мог увидеть то, чего не должен бы видеть: человека грешнее себя. Покушение узнать о чем-либо, не касающемся собственно его, есть начина­ние противное совести, признак незнания пути Божия, лукавое увлечение и пленение, не допускающее видеть грехов своих[924].

521. Если тебя поносят и ты заскорбишь от этого, то нет в тебе истинного плача[925].

522. Если подвергнешься убытку или лишишься каким-либо образом принадлежащих тебе вещей и опечалишься этим, то нет в тебе страха Божия[926].

523. Если кто прославляет тебя и ты с услаждением прини­маешь похвалу, то нет в тебе страха Божия[927].

524. Если скажут о тебе что несправедливо и ты смутишься, то нет в тебе страха Божия[928].

525. Если при разговоре с братиями ищешь, чтоб слово твое взяло верх над словами других, то нет в тебе страха Божия[929].

526. Если ты занимаешься посещением славных мира с на­мерением свести с ними короткое знакомство и дружбу, то нет в тебе страха Божия[930].

527. Если пренебрегут твоим словом и ты обидишься этим, то нет в тебе страха Божия[931].

528. Исчисленные признаки показывают, что жив ветхий человек в подвижнике, что обладает им, что не встречает себе сопротивления, что нет в подвижнике истинного плача[932].

529. Служитель Божий должен иметь очи духовные, ими увидеть себя и познать, что последующий воле падшего есте­ства есть враг Божий по произволению[933].

530. Если будешь хранить заповеди Божий и совершать все дела твои в духовном разуме ради Бога; если уразумеешь, что невозможно угодить Богу достойно величию Его; если предложишь грехи твои взорам ума и будешь постоянно содержать пред ними, то найдешь в этом защиту против злохитрого врага, который усиливается низложить человека, склоняя его оправдывать себя; ты сохранишь в целости здание, устраиваемое плачем[934].

531. Не попусти сердцу твоему понадеяться, что ты одержал победу! Доколе человек не предстанет на Суд Божий, доколе не услышит окончательного определения о себе и не узнает, какое место назначено ему, дотоле служение его Богу нахо­дится под страхом, в положении нерешенном[935].

532. Печаль в разуме Божием, снедая сердце, удерживает чувства его от увлечения грехом, а трезвение противостоит лукавым помыслам и охраняет ум от движений небогоугодных[936].

533. Человек, доколе находится в теле, никак не должен и не может доверить себе. Он не способен к неизменяемости. Необходимо ему пребывать в непрерывающемся подвиге[937].

534. Блаженны те, которые не возложили упования на дела свои, которые уразумели величие Божие и сподобились испол­нять в точности волю Божию. Познав свою немощь, они сосредоточивают все подвиги свои в печаль покаяния: они оплаки­вают себя, оставя суетную и греховную заботу о всем, соверша­ющемся в мире, который, как создание Божие, подлежит суду единого Бога[938].

535. Победа подвижника заключается в том, когда он пре­даст всего себя Богу и исполнением воли Его достигнет совершенства. Тогда имя его будет внесено в книгу жизни, Ангелы засвидетельствуют о нем, что он избежал князей воздушных, и сопричислится он к небесным блаженным духам. Но доколе продолжается борьба, дотоле человек находится в страхе и трепете. Не ведает он, победит ли сегодня, или будет побеж­ден; не ведает он, что ожидает его на следующий день, победа ли, или побеждение[939].

536. Бесстрастие уже не подвержено колебанию от нападе­ний врага. Оно прияло награду за борьбу — почесть победы. Оно пребывает в спокойствии и не боится разъединения трех частей, соединенных миром Божиим. Эти три части суть: дух, душа и тело. Когда эти три части действием Святого Духа составят из себя одно целое: тогда они уже не разделяются[940].

537. Не признавай себя умершим греху, когда видишь, что враг еще насилует тебя, будет ли это во сне, или в бодрственном состоянии[941].

538. Искушение житие человеку на земли, говорит Писание[942]. Бодрствуем ли или спим, враг не престает нападать на нас.

539. Сражающийся на позорище не воспевает победной песни прежде победы; и инок, страждущий под гнетом борьбы со грехом, не может быть спокойным и положиться на житель­ство свое, доколе протекает поприще[943].

540. Блаженны те очи, которых человек по причине смиренномудрия не дерзает возвести к Богу! Блаженны иноки, приле­жащие врачеванию язв своих в духовном разуме, стяжавшие познание грехов своих, омывающие их слезами и просящие прощения у Бога[944].

 

541. Горе тем, которые тратят время на занятия суетные, считают себя безгрешными, попирают совесть, не произволяя прийти в умиление и не понимая, что презираемое ими, как мелочь, отнюдь не есть мелочь[945].

542. Земледелец признает потерянным всякое посеянное им семя, не принесшее плода; он тужит о труде и издержках невознагражденных. Подобно этому инок, хотя бы узнал все тайны и стяжал обширнейшее знание, хотя бы совершал ве­ликие знамения и исцеления телесных недугов, хотя бы воз­ложил на себя разнообразный тягостнейший подвиг, хотя бы соблюдал строжайшее нестяжание и имел одежду едва способную прикрыть наготу тела, но если не усмотрит в себе знамений Божественной любви, то находится еще под стра­хом. Он не умиротворился еще с совестию своею, он окружен еще врагами, ловцами, наветниками, он не узнал еще на опыте, что любы николиже отпадает[946].

543. О, сколько труден путь Божий! Сам Господь сказал: узкая врата, и тесный путь вводяй в живот, и мало есть их, иже обретают его[947]. Мы, ленивые, праздные, преданные плотским наслаждениям, полагаем свое спокойствие и благо­получие в отвержении ига Христова[948].

544. Увидевший змея, или ехидну, или скорпиона, или какое другое ядовитое животное, бежит от него со страхом; безрассудная же и несчастная душа смотрит равнодушно на все, что наносит ей смерть, не удаляется, не убегает; напротив того, она услаждается всем этим, покоряет всему этому сердце свое. По этой причине она растрачивает земную жизнь на пустые занятия и выходит из нее, не принесши никакого благого плода[949].

545. Монашеская жизнь есть путь; цель пути — достиже­ние покоя. На этом пути, На пути добродетелей, встречаются падения, встречаются враги, встречаются перемены; на нем бывают и обилие и умаление, и плоды, и бесплодие, и печаль и радость, и болезненное сетование сердца и спокойствие сердца, и успех и утраты. Но бесстрастие чуждо всего упомянутого. Оно не имеет никакого недостатка. Оно во Боге, и Бог в нем. Для бесстрастия нет врагов, нет падения. Не стужает ему ни неверие, никакая другая страсть. Оно не ощущает труда в хранении себя, его не беспокоит никакое пожелание; оно не страдает ни от какой брани вражеской. Велика слава его, до­стоинство невыразимо. Далеко отстоит от него всякое душев­ное устроение, возмущаемое какою-либо страстию. Оно есть то тело, которое восприял на Себя Господь Иисус; оно — та любовь, которую преподал Господь Иисус[950].

546. Невозможно уму, связанному попечениями суетного мира, служить Богу, как и Господь сказал: не можете Богу работати и мамоне[951]. Мамоною названы все вообще суетные занятия и каждое из них в частности. Если человек не оставит их, то не возможет вступить в служение Богу[952].

547. В чем состоит служение Богу? не в чем ином, как в устранении из ума всего чуждого, когда славословим Бога. Да не будет в нас услаждения чем-либо земным в то время, как мы молимся Ему! да не будет в нас злобы в то время, как воспеваем Его! да не будет в нас ненависти к ближнему в то время, когда поклоняемся Ему! да не будет в нас лукавого рвения в то время, как устремляем ум наш к Нему! да не движется срамная похоть в членах наших в то время, когда занимается памятию Божиею. Всем этим душа омрачается, содержится в плену и, имея эти страсти в себе, не может при­носить чистого служения Богу. Они возбраняют ей на возду­хе, то есть, возбуждая помыслы и мечтания, не допускают ее предстать Богу и совершать таинственное служение Ему, мо­лясь Ему от сладостного действия Божественной любви с ус­лаждением сердца, в святой воле Божией, причем душа бывает просвещаема Богом. Не отсекая упомянутых страстей духов­ным разумом, ум находится постоянно в омрачении и не может преуспеть в Боге[953].

548. Невозможно возложить на себя подвига, которым отсекаются страсти, если не вставятся суетные попечения мира. Двух родов плотское мудрование содержит душу в плену. Одно из них действует на душу извне, связывая ее заботами о преуспеянии телесном посреди и по началам мира; другое действует внутри души, состоит из действия страстей и препятствует действию добродетелей. Душа не может увидеть дей­ствия страстей внутри себя, если предварительно не отложит деятельности по началам и посреди мира. По этой причине и определил Господь, что никто не может быть учеником Его, не отвергшись вполне воли падшего естества. Телесная, наруж­ная деятельность по указанию плотского мудрования зависит от произвола, а внутренняя деятельность зависит от внешней. Научая нас, что воля падшего естества владычествует над тою и другою деятельностью, Господь наш Иисус Христос повелел отсекать волю. Ум умерщвляется в отношении к вечной жиз­ни, доколе душа предается попечениям и делам мира; в это время странт. сокровенно обитающие в душе, развиваются и усиливаются свободно. Если душа окажет повиновение уче­нию Господа Иисуса, повелевающего отсечь все греховные и плотские хотения, то она возненавидит все дела по началам мира; тогда ум восстает с земли и от сна, пребывает в состоя­нии бодрствования и крепости, извергая из своего дому все страсти, внимая неоскудно душе и охраняя ее, чтоб она не возвращалась вспять, в объятия врагов своих[954].