После, когда «Фобос» уже сгорел, говорили, что технически аппарат был не готов
Нет, конечно, так говорить нельзя. С точки зрения техники аппарат был готов — прошел полный объем проверок, предусмотренных нашими стандартами. Правильно сказать, что было большое количество рисков, заложенных в саму концепцию.
После падения «Фобоса» работала межведомственная комиссия. Сплошь опытные специалисты работали ночи напролет. Все собрали, все проанализировали, выводы все правильные сделали. Только вот лучше бы это сделать в процессе создания космического аппарата. Но не было системы собирать умных людей до того, пока гром не грянет. Сейчас идет совершенно правильная работа по созданию в отрасли такой системы.
Какие выводы сделала комиссия?
Они опубликованы.
Опубликованы. Но если коротко?
Если коротко, то в конкретной микросхеме произошел эффект ТЗЧ — тяжелой заряженной частицы. Схема встала в тупик. И это все лечилось просто: надо было машину выключить-включить. Бортовая логика отработала правильно, система перезагрузилась самостоятельно и ждала команды, что ей делать дальше. Все работало, станция была ориентирована, но из-за проблем со связью дать ей команду на продолжение циклограммы отлета к Марсу не удалось. Задним числом, конечно, понятно, что нужно было добавить в бортовую логику еще одно правило: если система находится слишком долго в режиме ожидания, она должна самостоятельно пытаться понять, в какой фазе полета аппарат находится, и принимать соответствующее решение. Да много чего стало яснее после. После драки кулаками не машут. Хотя это и называется опыт. Сын ошибок трудных.
А что вы думаете по поводу информации в прессе, что «Фобос-Грунт» якобы сбил американский радар?
В пылу борьбы за спасение экспедиции у нас было много разных версий, в том числе и конспирологических. Потом разобрались. Когда терпишь неудачу, есть два варианта поведения. Первый — найти виноватого, врага. Второй — разобраться, что сделал не так, и сделать выводы. Я думаю, мы в конце концов выбрали правильный вариант.
Ну и какие выводы были сделаны? Что делать-то (опять по классике спрашиваю)?
Я считаю, что проблем вскрыто много и выводов сделано тоже достаточно. Например, о необходимости последовательного наращивания сложности миссий. О максимально возможной межпроектной унификации технических решений и бортового оборудования. Это действительно хороший резерв для повышения эффективности отрасли. В частности, до сих пор у нас применяется очень большое количество типов процессорных наборов, на которых строят бортовые машины. Больше, чем во всем остальном мире. Обеспечить необходимое качество, радиационную стойкость для всех них — большая, практически нерешаемая задача. Нужно выбрать и поддерживать один-два варианта. Как делают в США и Европе. Стала ясна необходимость срочного внедрения строго промышленного подхода к программированию. Внедрения системы этапных рассмотрений с привлечением экспертов. И прочее, и прочее.
То есть главный вывод из истории с «Фобосом» в том, что мы совсем отстали? Или что наша космическая отрасль пребывает в полной изоляции от мировых процессов? Все вот стремятся к унификации, а мы — нет?
Разгонный блок «Фрегат»
Фото: пресс-служба НПО имени С.А. Лавочкина
Все сложнее. Есть крупные российские фирмы, полноправные участники мирового рынка. Например, ОАО «ИСС им. академика Решетнева» успешно продает свои спутники связи иностранным заказчикам. ГКНПЦ им. Хруничева занимает своим «Протоном» изрядную долю мирового рынка пусковых услуг. Самарский «Союз» вместе с нашим разгонным блоком «Фрегат» закупают европейцы. Фактически конечную продукцию — спутники, ракеты, разгонные блоки — мы можем делать конкурентоспособную. Иная ситуация с российскими производителями составных частей космических аппаратов: приборов, датчиков, исполнительных элементов. Их достаточно много, но практически нет с амбициями, готовых играть на мировом рынке. Любая западная фирма, начиная делать какой-либо прибор, сразу борется за глобальный сбыт. И в случае успеха изготавливает, например, более ста звездных приборов в год. Как французский Содерн или немецкая Йена. У нас гораздо больше предприятий, которые делают звездные приборы, но только для внутреннего рынка и по несколько штук в год. А то и меньше. Разве может в этом случае быть достигнут тот же уровень качества? Специалист раз в год выполняет какую-либо операцию. Это уже не специалист. А стоимость содержания различных барокамер и КПА раскладывается не на сто приборов, а на один. Есть такой мировой океан, где плавают акулы — и есть теплый прудик, набитый карасиками. И эти караси в мировой океан не стремятся, им тут хорошо и спокойно. Но просто разрушить перемычку между прудом и океаном нельзя. Скушают карасиков. Полноправной частью западного мира мы не стали — и независимые производственные способности нужно сохранять. Но карасикам волшебный пендель дать надо — достоин жить тот, кто имеет глобальные амбиции.