Глава 3 : Тренировка доверия. 2 страница
- Как ты рад нас видеть!
- Надо будет это повторить!
- Не забудь свои обещания - ведь мы знаем, где ты живёшь!
Они посмотрели на него одновременно, одинаково прищурив глаза и сморщив носы:
- Мы можем превратить твою жизнь в кошмар.
- Куда хуже, чем она есть.
Он открыл рот... и закрыл его, поперхнувшись, уставившись в изумлении на близнецов. Они рассмеялись, синхронно хлопнув его по спине:
- Шутка!
- Или нет?
- Понятия не имею!
Так и не позволив его босым ногам коснуться палубы, они развернулись и потащили его к люку, как беспомощную лягушку:
- Сейчас и приступим!
- Чего время терять?
У Готлиба был миллион возражений, но он смог лишь слабым голосом пробормотать:
- А... моя кровать?
....................
Ньютон сидел, глядя на бак с сердцем, перекатывая пузырёк с таблетками в кармане куртки. Он смотрел на сердце, но не видел его, да и просто ничего не видел - его мозг парил где-то в тёмной воде. Он хотел спать, но сознание на это не соглашалось, и хотел работать, но на это не соглашалось тело. Он чувствовал себя застрявшим на середине склона - ещё не вершина, уже не долина, и что дальше? Было что-то действительно важное во сне... Или это был сон Германа? Или кайдзю? Или тот редкий случай, когда он всё ещё был самим собой? Он снял очки и потер переносицу.
Мгновение Герман молча смотрел на него, затем покашлял, чтобы привлечь к себе внимание.
- Ньютон ... Я не помешал?
Гейзлер с изумлением оглянулся, явно не ожидая увидеть Германа на лестнице, ведущей в холодильник.
- Да нет. Я тут просто думаю.
- Ну... я тут тоже просто думал и признаю, что при прошлой нашей встрече вёл себя... м-м... весьма неподобающим образом.
- Да? Ну ... Слушай, Герман, я давно хочу тебя спросить - почему ты не можешь вести себя по-человечески? Может, хочешь, чтобы я прикинулся уравнением? Как думаешь, поможет?
Готлиб присел на ступеньку, зажав трость между колен.
- Люди не математика. В математике всё имеет точный ответ. Поэтому я её понимаю.
Гейзлер медленно повернулся в кресле, постукивая очками по металлическому столу. На застывшей части его лица будто навсегда застряло выражение тревоги.
- Для меня загадка века, как тебе удалось жениться.
- Она была частью сделки со стороны своего отца.
Ньютон неверяще хохотнул:
- Шутишь?
Готлиб пожал плечами и застегнул молнию на куртке до самого подбородка, потому что холод уже начал пробирать его:
- Отчасти я женился потому, что наши отцы были коллегами. Мы с ней знали друг друга с пелёнок. Вместе поступили в университет. Она мне во многом помогала. Я ее очень люблю. Я не смог сделать её счастливой, так что расстаться было правильным решением.
- Не верю своим ушам. Герман Готлиб сказал это слово на "л", не сгорел на месте и не рассыпался прахом.
Готлиб рассеянно постукивал тростью по перилам.
- Я способен испытывать любовь.
- Я знаю. Прости, я не должен был этого говорить.
Ньютон надел очки и принялся убирать с подноса фрагменты препарированного глаза кайдзю.
- Я знаю, что ты обычно чувствуешь ... Большую часть времени ты несчастный, одинокий и злой. Но ты понятия не имеешь, что чувствую я, потому что тратишь все силы на блокировку. Готов поклясться - тебе снятся очень дерьмовые сны. Потому что чем больше ты держишь блок днём, тем сильнее на тебя всё набрасывается ночью. Почему бы тебе просто не отпустить себя в дрифт?
- Гейзлер, нам точно нужно говорить о дрифте?
- О, мы вернулись к "Гейзлер"? Как только я говорю о чём-то пугающем, я опять "Гейзлер".
Готлиб уже начал всерьёз жалеть, что пришёл сюда. Близнецы затащили его в ту крошечную вонючую конуру, которая на корабле числилась тренажёрным залом, и пытали, отняв трость, почти двадцать минут (и это не считая единственного подтягивания, которое они заставили его сделать, прежде чем отпустить). Теперь он чувствовал себя потной кучей разнообразно стонущих мышц. Никого в этом мире он не ненавидел так, как брата и сестру Ватлей.
- Не о чем говорить... мы дрифтуем, мы залезаем в твою Бритву Оккама, я делаю то, что ты хочешь, и нет никакой необходимости это обсуждать.
- Герман, тебе придётся разрешить себе дрифтовать, прежде чем мы начнём что-то делать. Просто поплыть по течению. Если ты этого не сделаешь - умрёшь от аневризмы раньше, чем мы доберёмся до Форта. Погонишься за кроликом и не вернёшься. Что случилось в Мюнхене? Ты сейчас даже хуже, чем прежде. Тебе придётся довериться мне. Раньше ты это делал.
Громкий стук, с которым трость ударилась о перила, заставил Ньютона, раскладывавшего фрагменты роговицы по ёмкостям с консервантом, подпрыгнуть. От чрезмерных стараний сохранить спокойствие, лицо и уши Готлиба начали краснеть.
- Я думал, ты и так знаешь каждую мою мысль, каждое чувство, каждый... чих.
- Я принимаю очень много громких сырых эмоций. Иногда картинки и обрывки воспоминаний, но я не знаю всё. Спорим, я бы мог знать больше, если бы ты...
- Так может ты принимаешь только то, что я согласен тебе показать? Тебе на самом деле повезло, что я ещё здесь!
- Это не похоже на наши старые разногласия по поводу твоей теории Рифта. Так что тут ты не выиграешь.
Теперь пылали не только уши, но и щёки, и Готлиб, закусив губу, начал подсчёт простых чисел - просто чтобы не закричать. Его эмоции передались Ньютону с такой интенсивностью, что ему пришлось сесть, задыхаясь и прижав руки к груди. Биение сердца в баке ускорилось.
- Видишь, это то, о чём я говорил, это и...
Он остановился на полуслове, кровь из носа с тихим звуком капнула ему на воротник. Он вытер лицо и удивлённо посмотрел на окровавленные пальцы перчатки.
- Что-то случилось в Мюнхене? Я думал, что решение расстаться было мирным.
Герман уставился на кровь, текущую из его собственного носа, не смотря на все усилия, на глаза навернулись слёзы. Яростно вытерев нос рукавом куртки, он заговорил тихим несчастным голосом:
<- Ты хочешь, чтобы я раскрылся, а сам прячешься. Ты мне не рассказал о смерти пилота и о своём биполярном расстройстве. Я проклинаю тот день, когда надел на голову Рон.>
Ньютон долго молчал, прежде чем подняться и побрести к лестнице. Он медленно стащил латексные перчатки, перепачканные кровью кайдзю, вытер пальцы о куртку, поднял ладонь вверх и выжидающе посмотрел на Германа. Он стоял так - молча и неподвижно, и Готлибу нужно было только наклониться и прикоснуться к его раскрытой руке.
Поколебавшись, Готлиб склонился к перилам холодной металлической лестницы и с любопытством взял Ньюта за руку. Он ощутил мягкое давление, когда Гейзлер слегка сжал его пальцы.
- Мужик, ты слишком много думаешь. Тебе нужно мне довериться. Да, я не всё тебе говорю, но и ты не всё говоришь мне, но я-то доверяю тебе. В какой-то момент тебе нужно просто впустить меня.
Пальцы сжались чуть сильнее, кровь снова незаметно пошла из носов у обоих, Готлибу показалось, что тепло татуированной руки напрямую перекачивается в его тело и собирается в груди.
- Просто дай возможность ответить тебе взаимностью.
Он отшатнулся, словно обжёгшись, Ньют стоял неподвижно, медленно опуская руку. Готлиб схватил трость, поднялся на ноги, словно сломанная игрушка и направился к двери. Он пытался вернуть утраченное хладнокровие, но голос всё равно звучал взволнованно:
- Нас пригласили на вечеринку... рейнджеров, завтра. Я надеюсь... ты пойдёшь со мной?
- Ни за что не пропущу, партнёр.
- Тогда я тоже приду. Там и увидимся. Я пока работаю над теми твоими файлами.
- Ну вот и отлично. Не торопись, - он улыбнулся своей кривой улыбкой, но Герман уже спасался бегством, громко захлопнув дверь холодильника.
Он плыл сквозь темноту, через холодную спокойную воду. Он был голоден. Он был так голоден, но здесь не было достаточно еды. Он двигался из тёплых вод в холод. Над ним была мили и мили голубого льда. Иногда он разбивал лёд, чтобы найти на поверхности что-то живое. Несколько раз что-то ловил, но этого было так мало, и не утоляло голод. Он послал сигнал и почувствовал вернувшееся эхо. Что-то жёсткое... металл... Двигаясь вперёд, он увидел рыбацкое судно. Он был так голоден, что перекусил его пополам, чтобы добраться до пищи, запах которой он ощущал в его недрах. Там было чуть больше еды, чем он находил на льду. Ещё несколько таких лодок - и он будет достаточно сыт, чтобы уснуть. Он зовёт и слышит далёкий отклик через мили и мили темноты и холода.
- Смотри веселее, Херми, это сигнал к побудке!
- Надень свой лучший костюмчик и гетры, мы идём на вечеринку!
Близнецы лупили в железную дверь и во все лёгкие орали его имя, пока он не швырнул в дверь книгу.
- Такой обидчивый!
- Нет чувства юмора.
- В скудную анатомию этого человека не заложены смеховые кости.
- После тренажёрного зала я не уверена, что у него вообще есть кости.
Он лежал неподвижно, пытаясь вспомнить свой сон. Он был ... в бассейне? Ладно, не важно. Он с трудом поднялся, медленно дыша сквозь зубы. Наверно так себя чувствует боксёрская груша. Всего два дня тренировок с близнецами, а от него почти ничего не осталось.
<- Я буду в ближайшее... идиоты... я сейчас иду!>
Близнецы за дверью грянули хором: - "It's my party and I'll cry if I want to-о", и, кажется, собирались повторить это на бис, когда раздался глас Ангела возмездия:
- Быстро все отсюда! Мы сейчас будем! Нета, иди с Говардом и Соней... Я сама приведу Германа и Ньютона. Fuera! Salir de Aqui!
- Как скажете миссис Мелеро. С позволения сказать, сегодня вы весьма эффектны.
-Только вы с ним поосторожнее, он выглядит кротким, а кусается как бешеный лось!
Потом он услышал голос Неты, о чём-то договаривающейся с матерью, и звук удаляющихся шагов. В дверь осторожно постучали, и он услышал голос Ниты Мелеро:
- Герман, пожалуйста ... я могу войти?
- Эээ ... да ... Миссис Мелеро, конечно можно.
Она вошла, прикрывая глаза рукой:
- Ты в приличном виде, Cariño?
- Я в брюках. Сейчас найду рубашку.
Она опустила руку и кивком заставила его сесть, собираясь помочь ему с одеждой и не намереваясь спрашивать его мнения на этот счёт. Он думал увидеть её в нарядном платье, но на ней были старые спортивные брюки, драная безрукавка и потрёпанные кроссовки.
- Сегодня никакой красивой обуви. У тебя найдутся джинсы? Эти брюки слишком хорошие.
- Думаю, на дне чемодана с одеждой есть что-то вроде джинсов, однако другой обуви у меня нет.
- Я догадалась. Ты всегда так прилично одет.
Вместе с его джинсами она протянула ему охапку одежды.
- А Ньютон пообещал найти для тебя кроссовки.
От слова "Ньютон" он вздрогнул. Впрочем, слово "кроссовки" было не многим лучше. Не говоря уж о принесённой ему футболке - синей, с жуткой розовой надписью "Голливуд - место, где творится волшебство". Было очевидно, что её носил кто-то несколько более высокий и гораздо более широкий.
- Восхитительно...
- Ты слишком длинный, пришлось попросить у Гарри. Давай помогу заправить.
Он позволил ей застегнуть ремень и терпел, пока она, встав на цыпочки, приглаживала ему волосы.
- Миссис Мелеро, я сожалею о том, что сказал на днях. Вы очень добры ко мне, миссис Мелеро.
Она улыбнулась, держа его за руку:
- О Cariño, до пилота тебе нужно набрать немножко веса. Хотя бы фунтов пять. А занимаясь с Соней и Говардом, ты совсем отощаешь.
- Вы знаете, что они меня учат?
- Это я их попросила - после твоих проблем с симулятором.
Он сжал рот в тонкую линию.
- Я отрекаюсь от того, что сказал раньше. Я нисколько не сожалею о своей грубости, миссис Мелеро.
Она обняла его и засмеялась, запрокинув голову:
- Не расстраивайся так, они просто пытаются помочь.
- Они слишком усердно помогают.
Он сердито оглядел себя и посмотрел на неё несчастным взглядом, когда она подтолкнула его к двери.
- Ты прекрасно выглядишь.
Ее шаги легко простучали по серому металлическому полу, когда она шла к находившейся по соседству каюте Ньютона. Она не могла быть выше пяти футов двух дюймов. Интересно, почему Герман постоянно обижал маленьких людей?
- Ньютон? Ты готов идти?
Ответа не было, и она, нахмурившись, оглянулась на Германа, прежде чем приоткрыть дверь. Внутри комнаты Гейзлера было темно и очень холодно. Там вовсе не было света, кроме как от сине-зелёного образца в банке на раскладном столе. Казалось, что масса, плававшая внутри на фоне радужных пузырей, следит за её движениями. Ожидавший в дверях Готлиб увидел, как миссис Мелеро включила висящую лампочку, когда шнур коснулся её лица.
- Ньютон...
Он сидел на кровати, подтянув колени к лицу, нахмурив "хорошую" бровь, глядя перед собой немигающим взглядом. Нита наклонилась и присела рядом, протянув руку, чтобы коснуться его.
- Ньютон... Pequena?
Он вздрогнул, и на мгновение его зрачки показались Герману сияюще-синими. Это длилось всего секунду, и он отклонил его немедленно, убеждая себя, что его очки поймал свет от банки с образцом.
Миссис Мелеро склонилась ближе и заговорила с Ньютом ласковым грудным голосом:
- Ньютон, ты в порядке? Ты принял таблетки?
- Нита? Ты здесь давно? Сколько времени?
Она взяла его руки в свои и прижала к губам.
- Это очень важно, Ньютон. Посмотри на меня... Скажи, ты принял лекарство?
Он нахмурил лоб, пытаясь вспомнить и растерянно посмотрел на неё:
- Я принял... Я помню, что я принял. А что, я что-то натворил?
Она покачала головой и отпустив его руки, погладила его большим пальцем по щеке.
- Ты меня просто напугал, вот и всё. Я волнуюсь за тебя.
- Я в порядке, Нита, я просто... выпал из реальности на минуту. Пришёл сюда и, похоже, отключился. Потерял счёт времени, так бывает, знаешь?
Ньютон поднял голову, широко улыбнулся, заметив Германа, и встал на ноги.
- Эй, чувак! Подожди-ка, у меня кое-что для тебя есть, - и Гейзлер зарылся в поисках обуви в кучу набросанной на полу одежды и книг.
Понадобилось время, чтобы найти твой размер. Ты такой чертовски длинный...
Он сунул в руки Германа потрёпанные кроссовки, и, сияя, начал натягивать куртку. Герман поморщился и уже собирался сказать какую-нибудь колкость, когда поймал строгий взгляд миссис Мелеро.
- Спасибо, Ньютон. Они очень... хорошие.
Примечание от Ксы:
Вот этот выделенный фрагмент в данный момент автором удалён.
Он смотрел на сердце, но не видел его, да и просто ничего не видел - его мозг парил где-то в тёмной воде. Он хотел спать, но сознание на это не соглашалось, и хотел работать, но на это не соглашалось тело. Он чувствовал себя застрявшим на середине склона - ещё не вершина, уже не долина, и что дальше? Было что-то действительно важное во сне... Или это был сон Германа? Или кайдзю? Или тот редкий случай, когда он всё ещё был самим собой? Он снял очки и потер переносицу.
Готлиб понял, что это не будет обещанная близнецами "тихая дружеская вечеринка", как только они вышли на лестничную площадку третьей палубы. Масса людей толпилась у входа, и, судя по голосам, в комнате отдыха их было ещё больше. Он предпринял тихую попытку бегства, но миссис Мелеро схватила его за руку и потащила за собой, как ребёнка, испугавшегося стоматолога.
- Нет, ты просто не знаешь!
В общем шуме он различил голоса близнецов - чтобы быть услышанными в такой толпе они, похоже, использовали рупор. Ньютон шёл рядом, нервно подпрыгивая и улыбаясь всем сразу, и Готлиб с удивлением почувствовал, как толпа раздаётся, пропуская их. Он заметил, что многие указывают на них и перешёптываются, и паника накрыла его с головой.
Потолок в зале был выше, чем в жилых помещениях Онтарио - тёмный, полускрытый пересечением ржавых железных балок. Вокруг импровизированной сцены в три ряда стояли складные стулья - и каждый был заполнен. А ведь это были только сидячие места...Большой квадрат пола в центре был застелен листами гладкого пластика и огорожен растянутой на столбиках жёлтой лентой с надписью "Опасно! Не пересекать!" Крики близнецов отзывались болью в голове, и Готлиб огляделся, пытаясь их найти. Парочка Ватлей стояла на деревянном ящике у дальней стены - Говард прижимал ко рту рупор, а Соня что-то писала на доске, висевшей на ржавой стене. Время от времени из толпы к ней протягивались руки с зажатыми деньгами и она передавала в ответ небольшие клочки бумаги. И без докторской степени было ясно, что именно она пишет на доске... Ставки.
- И-и это правильно! Дамы и господа, на дорожку выходят тёмные лошадки! Сегодня вечером, в первый раз, только у нас среди всех кораблей "Pan Pacific" -
Сумасшедшие учёные боевые фрицы!!! В первый раз в игре, но удача любит новичков!
Опершись на трость, Готлиб прищурился на доску. Фаворитами были Мелеро - на них ставили 1:1. На втором месте шли близнецы с респектабельной ставкой 3:1. На третьем - Нэнси Арчер и Ханни Паркер - 5:1. Четвёртыми шёл экипаж Егеря "Вальс Инферно" - 7:1. Пилоты Инферно были из Новой Зеландии, их Готлиб еще не встречал. Он внутренне клокотал, глядя на эту дурацкую доску. Они с Гейзлером были в последней строке - с ужасающим коэффициентом 50:1.
- Ньютон. У тебя в кармане есть какие-нибудь деньги?
Лицо Ньютона озарила понимающая улыбка:
- Три бакса в кроссовке на всякий случай...
- Тогда достань их и сделай ставку на нашу победу.
Ньютон ошеломлённо рассмеялся и полез в кроссовок.
- Ты же даже не знаешь, на что делают ставки. Или тебе кто-то сказал?
Готлиб обшарил карманы джинсов в поисках денег и понял что всё осталось в каюте.
- Мне всё равно. В конце концов, они достаточно нас унизили. Мы будем... мы надерём им задницу! Вот... эээ... сударыня, я могу одолжить у вас карандаш и бумагу?
Написав расписку на десять долларов, он вручил её Ньютону.
- Я хочу стереть с лиц у Ватлей эти ухмылки.
Ньютон озадаченно покачал головой, не переставая широко улыбаться.
- Мы это сможем, партнёр, только сам держись. Я пойду делать ставку. Встретимся на ринге.
- Подожди... на ринге?
- Давай Cariño! Уже почти начинают!
Нита Мелеро схватила его за руку и потащила вперёд. Ряд из десяти стульев стоял за лентами внутри квадрата, и он увидел, что другие пилоты уже расселись на них - лицом к примерно трём сотням зрителей, набившихся в комнату.
- Миссис Мелеро, как это будет происходить? Что это за соревнование? Я надеюсь, нам не придётся драться?
Она посмотрела на него и рассмеялась так, что не сразу смогла ответить:
- Драться? О... нет, Герман, что за глупости! Просто смотри, и всё сам быстро поймёшь.
Близнецы поспешно собрали последние ставки и уступили свой ящик Гарри Арчеру. Толпа шумела, пока он поправлял и пробовал микрофон, но едва его голос зазвучал, все притихли. Готлиб подумал, что когда Гарри Арчер всё-таки начинает говорить, его голос сложно игнорировать.
- Какие люди сегодня здесь собрались!
Задыхающийся Ньютон плюхнулся на стул рядом с Готлибом и схватил его за руку. Гарри Арчер уже разогрел публику: - А теперь оставим формальности и начнём нашу Дрифт-игру!
Из толпы огромному человеку была передана фуражка, подозрительно похожая на ту, то носил сержант Джойс. Он порылся в ней, вытащил маленький клочок бумаги, и, развернув его, огласил:
- Первый тур этого вечера - "кислое-сладкое"!
Зал зашумел. Готлиб изумлённо смотрел, как несколько рабочих растягивают на опорах чёрный занавес и устанавливают по обе его стороны - спина к спине - два стула.
Первыми выступают наши действующие чемпионы - Безумные Мелеро!
Нита подмигнул Герману и встала, хлопнув дочь по поднятой ладони. Они вышли к стульям, где Нете длинным шарфом тщательно завязали глаза и надели тяжёлые наушники. Механик, помогавший ей, несколько раз громко щёлкнул пальцами перед лицом женщины, доказывая, что теперь она не видит и не слышит.
Зал притих, наблюдая, как перед Нитой Мелеро выкатывают столик, заставленный разнообразной снедью - от нарезанного лимона до карамельного пудинга. Придирчиво осмотрев еду, она выбрала банку с пикулями и высоко подняв предъявила публике. Казалось, зал затаил дыхание, когда она, усевшись на стул, медленно съела одну, запила глотком маринада и, закрыв крышку, вернула банку на стол. Сдвинувшись от волнения на самый краешек стула, Готлиб следил за Нетой. Не прошло и пяти минут, как она подняла руку и громко объявила: - Сладкий маринад!
Он обнаружил, что аплодирует вместе со всеми. На самом деле это был не просто конкурс на угадывание еды. Учитывалось потраченное время и точность. Ответ "сладкое" или "кислое", принимался, но конкретное название еды приносило куда больше очков. Это был конкурс на силу связи пилотов, практически призрак дрифта. Былая уверенность растворилась, он прошептал Ньютону:
- Гейзлер, я ошибался... Как мы сможем это сделать?
- Мы сделаем это, чувак. У нас всё получится.
.........................
Соня Ватлей угадала арахисовое масло за восемь минут. Нэнси Арчер, строгая красавица с каштановыми волосами поняла, что секси-блондинка Ханни Паркер пила виноградный сок - за десять. Пилот Инферно Тане Мере провозился с анчоусом, съеденным Таем Мере двенадцать минут, но получил бонус за упоминание консервов... А потом наступила их очередь... Ньютон схватил его за руку, помог встать и потащил к "рингу", торопливо шепча:
- Мне завяжут глаза, а ты будешь есть. Помни, Герман, просто дотянуться - но ты должен этого хотеть. И выбери еду, которую любишь. Я думаю, так будет проще.
Тем временем, еду заменили, выставив для их команды очередной случайный набор. Готлиб в отчаянии рассматривал стол, пытаясь выбрать что-то простое. Он уже отверг жареный лук и картофельное пюре, когда увидел мятные леденцы. Он всегда любил это "спасение для нервного желудка". Студентом постоянно таскал их в карманах. Почувствовав готовность Ньюта, он посмотрел в зал, слегка пожав плечами выбрал конфету, неспешно освободил от фантика и демонстративно медленно положил в рот. Он закрыл глаза и представил, как даёт Ньютону второй леденец, потянулся к нему сознанием через занавес, показывая воспоминания о леденцах своего прошлого. Не прошло и трёх минут, как голос Гейзлера прозвучал громко и ясно: - Мятная конфета!
Никто не пошевелился. Толпа молчала.
- Мятный... леденец?
Ньютон покрутил головой: - Алло?!
Нита и Нета Мелеро поднялись первыми, вскоре к ним присоединились остальные рейнджеры и зрители - крича и аплодируя. Готлиб был так ошеломлён, что Ньютону пришлось вести его на место за руку - сам-то он, судя по торжествующей кривой улыбке, ни на секунду не сомневался в победе.
..............
К тому времени, когда до Готлиба дошло, что они выиграли первый тур, тему второго задания уже вытащили из фуражки. В "Пришпиль Егеря на кайдзю" пилоту вслепую нужно было пройти "полосу препятствий", собранную из стульев, коробок и подушек и воткнуть чертёжную кнопку с маленькой фигуркой Егеря в пробковую мишень с кое-как нарисованным кайдзю. Партнёр должен был провести его - без жеста и звука, конечно. Оценка зависела от скорости. Нете с матерью справились меньше чем за десять минут, потеряв баллы из-за уроненного стула. Вернувшись на место, миссис Мелеро восторженно прошептала Готлибу: - Случайность, конечно, но я никогда не видела Ньютона таким счастливым...
- В самом деле?
Она улыбнулась, и похлопала его по плечу. За время их разговора, проходивший маршрут Говард Ватлей споткнулся и рухнул в груду подушек.
........................
Надеть повязку опять вызвался Ньютон. Он встал на старте, и Готлиб вздохнул, пытаясь вытолкнуть из головы людей и их шум. Они вновь были только вдвоём, как всегда в лаборатории. Вещи на полосе передвинули и кое-что добавили - к примеру, ведро с водой, на вид довольно грязной. Что-то сказал Гарри Арчер, резко прозвучал свисток и Ньютон сделал несколько шагов, прежде чем остановиться в растерянности.
"Не туда"
"Налево! Налево" - пытался передать он. Ньютон медленно шагнул направо - точно к ведру с водой.
"Нет-нет-нет!"
- Герман, думай картинками, не словами.
- Миссис Мелеро, будете подсказывать, снимем по пять очков и вам и им,- сообщил Гарри в микрофон. Драгоценные секунды утекали.
Он посмотрел на мишень и глубоко вдохнул через нос. Картинки?.. хорошо. Он позволил взгляду расфокусироваться, представив, как шагает в кроссовках Ньютон, обходя эти два стула. Гейзлер решительно отвернулся от ведра с водой и шагнул к стулу, осторожно ощупывая руками воздух. Им удалось пройти маршрут за пятнадцать минут без единой штрафной санкции. Третьи в этом забеге и первые по общим очкам. Толпа ревела, когда Ньютон воткнул кнопку с Егерем в мишень. Им даже добавили несколько бонусных очков за попадание в голову.
Гарри откашлялся и полез в шляпу за последней запиской. Развернув, он выдержал театральную паузу и прочитал с довольной улыбкой: - Последнее шоу вечера "Я спою дуэтом!" Судя по смеху и аплодисментам, этот номер был фаворитом.
Готлиб наклонился к Ните и нервно спросил: - Дуэт? Это значит, что придётся петь?
- Ты увидишь, Cariño ..."
Она и Нета что-то обговорили по-испански, и Нета ухмыльнулась, когда волонтёр увёл её мать за дверь подсобки. Она вышла к креслу на арене, и Гарри протянул ей микрофон:
- Помните, ребята, есть ещё песня, на которой можно заработать много очков. Гонка между Безумными Мелеро и командой Супер-учёных близится к концу, но результат пока не известен!
Едва начался отсчёт, как воцарилась абсолютная тишина. Нета начала петь с закрытыми глазами, очень тихо и медленно, словно настраиваясь на радиотрансляцию с пропадающим сигналом:
- I feel charming... oh so charming... its alarming how charming I feel...
Оценки Мелеро были высокими - Нета смогла взять две с половиной минуты из выбранной наугад трёхминутной песни, которую она, кажется, знала - что добавляло баллы за сложность.
- Гейзлер ... Я не могу петь, и, конечно, я не могу петь на публике!
- Конечно, можешь! Спорим, ты споёшь лучше! Готлиб, не забывай - мы чёртовы рок-звёзды.
Близнецы тоже получили приличные баллы. Похоже, песня была их фишкой. Они сделали три минуты из "Don't go breaking my heart" и Соня даже неплохо подтанцовывала, а в конце эффектно швырнула микрофон, взбесив Германа ("дешёвые фокусы!"). Он рассеянно слушал, как выступают остальные команды. Нэнси и Ханни спели большой кусок "Dancing Queen", а кузены Meрe смогли продраться через "Time of my Life".
Наконец Готлиб встал, готовый идти в подсобку и почувствовал, что его тащат к сцене.
- Ньютон! Я не хочу...
Ньют пожал плечами, криво улыбнулся - и позволил себя увести. Гарри передал Готлибу микрофон и ободряюще похлопал по спине:
- Давай, док, это справедливо - Ньют уже сделал полосу препятствий.
Он уронил себя в кресло, чувствуя, как пылает лицо. Они кричали и кричали и смех он тоже слышал. Это было невозможно сделать. Это было даже хуже, чем перед классом, это был просто ад. Он увидел близнецов - таких невыносимо самодовольных, и это помогло взять себя в руки. Он вцепился в трость, закрыл глаза и стал ждать. Постепенно шум стихал... он начал обратный отсчёт от тысячи и вдруг почувствовал, как слова просачиваются в его сознание. Что-то он чувствовал, что-то - почти слышал, песня начала пузыриться в горле, он услышал словно со стороны свой хриплый голос и некстати проснувшийся акцент и попытался поймать мелодию:
- I…I have climbed highest mountains…I have run…through the fields…
Потом что-то случилось... Медленно и мучительно он осознал, что слова песни кончились и он свободен. Он осторожно открыл глаза и понял, как гудит комната - все вокруг кричали и аплодировали, это оглушало. Его била дрожь, он чувствовал себя разбитым, невесомым и в двух шагах от обморока.
Гарри Арчер поднял руку: - У нас есть команда-победитель!
Люди окружили его - касаясь руками, хлопая по спине. Он был сжат толпой так, что не мог двинуть плечом, хотя больше всего ему сейчас хотелось забиться в очень глубокую нору. Он успел подумать, что это будет самое унизительное воспоминание в его жизни, когда увидел Ньютона. Вокруг него тоже толпились, кричали и поздравляли. И он выглядел счастливым. В последний раз Герман видел его таким счастливым, когда остановили часы войны. Даже застывшие мышцы лица словно ожили. Это стоило любого унижения.
Готлиб открыл рот, чтобы что-то сказать - и остановился. Что-то странное творилось сейчас. Он почувствовал Ньюта в своей голове. Он ждал там давно, но теперь Готлиб завершил соединение. Слова перестали быть важными, ничего не надо было говорить вслух. Голоса вокруг исчезли и он почувствовал, что улыбка растягивает губы, он поймал взгляд Ньютона... И взвыла сирена.
Из трансляторов нёсся монотонный ровный голос, сопровождаемый шумом помех:
"Всем сотрудникам срочно вернуться на рабочие места. Всем сотрудникам срочно вернуться на рабочие места. Поблизости обнаружен сигнал кайдзю."
Готлиб торопливо захромал к двери, но не успел и охваченная паникой толпа стиснула его. В давке возле двери он упустил Гейзлера из виду и возможно был бы затоптан, если бы Гарри Арчер не вытащил его от греха подальше. Он услышал, как Нита Мелеро осаживает толкающихся, пробираясь к Арчеру.
- Что нам делать, Гарри? Рейнджерам собраться на мостике?
Гарри хмыкнул. Пока он думал, поток рабочих и матросов почти иссяк, вскоре в пустом зале осталось всего несколько человек. Готлиб увидел, что вокруг него стоят все пилоты - кроме одного.
- Гейзлер?! Ньютон ...? Куда он делся? Кто-нибудь его видел? Он был у двери. Мы должны его найти его!
Низкий бархатный голос Нэнси Арчер донёсся к ним от дальней стены, к которой она прислонилась:
- Я его видела, он бежал к лестнице. Вероятно, хотел подняться на верхнюю палубу.
- Идиот. Побежал смотреть на проклятого кайдзю.