Знают, что разлуки неизбежны"
Тут ему вспомнилась дочка суконщика - должно быть, она
Уже вышла замуж. За кого? Может, за продавца кукурузы? Или за
Пастуха, который тоже умеет читать и рассказывать невероятные
Истории - Сантьяго не один такой. То, что он почему-то был в
Этом уверен, произвело на юношу сильное впечатление: может, и
Он овладел Всеобщим Языком и знает теперь настоящее и прошлое
Всех на свете? "Предчувствие" - так называла этот дар его
Мать. Теперь он понимал, что это -- быстрое погружение души во
Вселенский поток жизни, в котором судьбы всех людей связаны
Между собой. Нам дано знать все, ибо все уже записано.
Мактуб, - промолвил юноша, вспомнив Торговца
Хрусталем.
Пустыня песчаная иногда вдруг становилась пустыней
каменной. Если караван оказывался перед валуном, он его огибал,
А если перед целой россыпью камней - шел в обход. Если песок
был таким рыхлым и мелким, что копыта верблюдов увязали в нем,
Искали другой путь. Иногда шли по соли - значит, на этом
Месте было когда-то озеро, - и вьючные животные жалобно ржали.
Погонщики спешивались, оглаживали их и успокаивали, потом
Взваливали кладь себе на плечи, переносили ее через
Предательский отрезок пути и вновь навьючивали верблюдов и
Лошадей. Если же проводник заболевал или умирал, товарищи его
Бросали жребий: кто поведет его верблюдов.
Все это происходило по одной-единственной причине: как бы
Ни кружил караван, сколько бы раз ни менял он направление, к
Цели он двигался неуклонно. Одолев препоны, снова шел на
Звезду, указывавшую, где расположен оазис. Увидев, как блещет
Она в утреннем небе, люди знали: она ведет их туда, где они
Найдут прохладу, воду, пальмы, женщин. Один только англичанин
Не замечал этого, потому что почти не отрывался от книги.
Сантьяго в первые дни тоже пытался читать. Однако потом
Понял, что куда интересней смотреть по сторонам и слушать шум
ветра. Он научился понимать своего верблюда, привязался к нему,
а потом и вовсе выбросил книгу. Это лишняя тяжесть, понял он,
Хоть ему и казалось по-прежнему, что каждый раз, как откроет он
Книгу, в ней отыщется что-нибудь интересное.
Мало-помалу он сдружился с погонщиком, державшимся рядом с
Ним. Вечерами, когда останавливались на привал и разводили
Костры, Сантьяго рассказывал ему всякие случаи из своей
Пастушеской жизни.
А однажды погонщик начал говорить о себе.
Я жил в деревушке неподалеку от Эль-Кайрума. Был у меня
Дом и сад, были дети, и я согласен был жить так до самой
Смерти. Однажды, когда урожай был особенно хорош, мы на
вырученные за него деньги всей семьей отправились в Мекку -
Так я выполнил свой долг верующего и теперь уж мог умереть с
Чистой совестью. Я всем был доволен.
Но вот задрожала земля, Нил вышел из берегов. То, что -
Казалось мне раньше - ко мне отношения не имеет, теперь
Коснулось и меня. Соседи опасались, как бы разлив не смыл их
Оливковые деревья, жена тревожилась за детей. Я с ужасом
Смотрел, как погибает все нажитое и достигнутое.
Земля после того перестала родить - мне пришлось добывать
Себе пропитание другим способом. Так я сделался погонщиком
Верблюдов. Тогда и открылся мне смысл слов Аллаха: не надо
бояться неведомого, ибо каждый способен обрести то, чего хочет,
Получить - в чем нуждается.
Мы все боимся утратить то, что имеем, будь то наши посевы
Или самая жизнь. Но страх этот проходит, стоит лишь понять, что
И наша история, и история мира пишутся одной и той же рукой.
Иногда встречались два каравана. И не было еще случая,
Чтобы у одних путников не нашлось того, в чем нуждались другие.
Словно и впрямь все на свете написано одной рукой. Погонщики
Рассказывали друг другу о пыльных бурях и, сев в кружок у
Костра, делились наблюдениями над повадками пустыни.
Бывало, что к огню приходили и таинственные бедуины, до
Тонкостей знавшие путь, которым следовал караван. Они