Условия жизни в Англии во времена Сперджена
Арнольд Даллимор
Сперджен: биографический очерк
Оглавление
ГОДЫ ПОДГОТОВКИ (1834 — 1854)
Мальчик и его книги От мучительного сознания греховности к славному обращению Первые радостные попытки служения Господу Юный проповедник в Уотербич
ПЕРВЫЕ ГОДЫ СЛУЖЕНИЯ В ЛОНДОНЕ 1855-1864
Quot;Ибо для меня отверста великая и широкая дверь…" Брак Сперджена истинно заключен на небе Конфликт Пробуждение в Лондоне
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫЙ ПЕРИОД ЗРЕЛОГО СЛУЖЕНИЯ 1861-1886
Метрополитен Табернакл (Метропольская скиния) Подготовка молодых проповедников Расширение поля деятеольности Дома милосердия и приюты Свет и тени Сюзанна Сперджен и ее труд Будни большой церкви Десять лет грандиозного служения Личные качества Сперджен — литератор
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ (1887 – 1892)
Бескомпромиссная борьба за веру Последние труды Быть со Христом несравненно лучше Приложение. Дальнейшая историй Метрополитен Табернакл
Предисловие
Надо ли писать еще одну биографию Сперджена? Разве о нем уже не сказано все, что только можно было сказать, и притом сотню раз? Подобные вопросы не раз вставали предо мной, когда я писал книгу о жизни Сперджена.
Дело в том, что хотя о Сперджене много говорят в наши дни в христианских кругах, все же лишь немногие вполне понимают, каким он был, как личность и в чем состоит секрет успеха его служения. Доктор Вильбур Смит писал в 1955 году: "Я постарался прочесть еще раз большую часть автобиографий и биографий Ч.Х.Сперджена, в результате чего пришел к твердому убеждению, что христианская церковь до сих пор не имеет такого жизнеописания, которое отвечало бы всем желаемым требованиям и во всей полноте раскрыло бы нам характер этого великого проповедника благодати Божьей".
Причина такой ситуации вполне очевидна. После смерти Сперджена в 1892 году, примерно в течение последующих двух лет, новые его биографии выходили в свет почти каждый месяц. Конечно же, в ту пору все еще царил дух глубокой скорби об его уходе, и память о нем хранилась с глубочайшим почтением. Поэтому ранние биографии Сперджена мало что выражали кроме именно такого почтения. Некоторые стороны его жизни, — например, его богословские способности или методы приведения душ ко Христу, — почти полностью упускались из виду. Точно так же не был достаточно ясно описан и его крепкий, непреклонный характер, и его личность в целом изображена слабее, чем в действительности представлял из себя Сперджен.
В какой-то мере эти пробелы были восполнены когда Г.Холден выпустил в свет в 1894 году шеститомный труд под названием "Жизнь и труды Чарльза Хаддона Сперджена", а также когда его жена, бывшая заодно и его секретарем, начала публиковать "Автобиографию Сперджена". Однако оба эти труда оказались слишком громоздкими, и не получили широкого распространения, хотя в них и содержится масса полезной информации. Они не были написаны в форме живого рассказа, благодаря чему Сперджен мог бы перед читателями живой личностью. Более того, многие биографии Сперджена достаточно поверхностны, и не раскрывают глубину сущности Сперджена, как личности.
Из-за этого многие в наши дни думают о нем, просто как о высокоодаренном ораторе, заставлявшем своих слушателей смеяться и плакать, для которого стоять за кафедрой было необыкновенно приятным времяпровождением. И поскольку его пламенная ревность и твердые богословские убеждения мало известны, многие полагают, что он похож на некоего среднего проповедника наших дней. А некоторые даже считают, что Сперджен был своего рода "дедушкой" популярных в двадцатом веке евангелизационных кампаний.
Я убежден, что эта книга, по крайней мере, хотя бы немного, обеспечивает более полное описание жизни и личности великого проповедника. В частности, мне пришлось вывести на свет некоторые стороны его жизни, о которых долгое время не говорилось подробно. Так, например, читатель получит более определенное представление о его богословских взглядах и методах проповеди. Я попытался также понять и описать некоторые стороны духовной жизни Сперджена, — его молитву, его страдания и депрессию, его слабые и сильные стороны, его победы, его юмор, его радости, а также замечательные черты его характера.
Нам предстоит раскрыть образ великого мужа Божьего, одного из величайших проповедников в христианской истории. Должен признаться, что мне пришлось встретиться с немалыми трудностями, описывая столь выдающуюся личность. И все же мои труди будут успешными уже в том случае, если многие мои читатели лучше познакомятся с ним и получат наставление и вдохновение благодаря яркому примеру его жизни.
Искренняя благодарность
Я выражаю сердечную благодарность за помощь в работе следующим друзьям:
— Пастору Лерою Коул из Оттсвиля, штат Мичиган, предоставившему в мое распоряжение свою огромную библиотеку с трудами о Сперджене. Я воспользовался более чем сорока томами из его библиотеки, большей частью биографиями Сперджена, и должен сказать, что без книг из библиотеки Коула я не рискнул бы издать эту книгу.
— Бобу Россу, сотруднику издательства Пилигрим Пресс из Пасадены, штат Техас. Он подарил мне несколько книг о Сперджене, напечатанных этим издательством. Особенно полезными оказались книги автора Эрика Хейдена.
— Доктору Питеру Мастерсу, пастору Метрополитен Табернакл. Доктор Мастерс предоставил мне возможность воспользоваться книгой записей Метрополитен Табернакл, где ведутся записи еще с времен Сперджена. Кроме того, в личной беседе он ознакомил меня с некоторыми важными деталями жизни Сперджена.
— Пастору Джеральду Примму из Гринсборо, штат Северная Каролина, за ценные советы и фотокопии работ Сперджена.
— Филиппу Борре и Кейт Лозон из Виндзора, штат Онтарио, которые любезно предоставили мне разные тома проповедей Сперджена, а также издававшийся им журнал The Sword and the Trowel.
Условия жизни в Англии во времена Сперджена
Сперджен родился в 1834 и умер в 1892 году. Обстоятельства жизни того времени в некоторых отношениях отличались от нашей современности, и беглый их обзор поможет нам лучше понять его жизнь.
Это были годы правления королевы Виктории. Она оказывала сильное влияние на парламент и на повседневную жизнь в утверждении пуританских моральных принципов. Во времена ее правления Британия еще шире распространила свои имперские владения, и в экономике страны наблюдался заметный рост.
В Лондоне было так много лошадей, карет и телег, что движение по улицам без всяких дорожных правил часто приводило к заторам. Заметно расширилась и сфера железнодорожного сообщения, но хотя Англия и была ведущей страной в этом отношении, все же поезда ходили медленно и поездка в грязных от копоти вагонах была для пассажиров довольно неудобной.
Туалеты с проточной водой в то время могли позволить себе только богачи и кое-кто из среднего класса, среди бедных слоев общества таких туалетов вообще не существовало. Дома отапливались тогда, в основном, углем, освещение же обеспечивалось с помощью керосиновых или газовых ламп, хотя самые бедные все еще пользовались свечами.
В период жизни Сперджена заметно продвинулась вперед медицина. Были открыты бактерии и антисептики, и ученые обнаружили, что питьевая вода может быть зараженной холерой и другими болезнями, если источники находятся вблизи от сливных ям. До изобретения хлороформа в 1847 году хирургические операции проводились без наркоза, а в 1860 году, под влиянием г-жи Флоренс Найтингейл, были заложены основы современного ухода за больными.
Английское общество все еще разделялось на классы. Высший класс был не только богатым, но также пользовался привилегиями, которых лишались все остальные. Однако средний класс тоже набирал силу, поскольку у людей появлялось все больше возможностей для приобретения собственности. Но в то же время все еще было много бедняков с присущими этому классу безграмотностью, болезнями и нищетой. Те, кто оказывался в крайней нужде, могли найти себе приют в работном доме, однако условия в этих заведениях были такими плохими, что их обитатели всеми силами стремились найти какую-нибудь работу и таким образом избежать столь ужасных условий жизни. По улицам бродили толпы бездомных детей и детская преступность была для них единственным способом выживания. Эти обстоятельства следует иметь в виду, читая о том, как Сперджен создавал приюты для престарелых и сирот, а также обеспечивал бесплатное образование для детей и юношей из бедноты.
Государственной религией в Англии была Англиканская церковь. Она поддерживалась государством и пользовалась привилегиями, которых были лишены все, кто не принадлежал к этой церкви. Такие протестантские церкви, как методисты, конгрегационалисты, баптисты и пресвитериане особенно бурно процвели столетием раньше, во времена духовного пробуждения под предводительством Уайтфильда и братьев Уэсли, однако во времена Сперджена они утратили свой былой пыл, и их церковная жизнь носила довольно формальный характер. Наиболее видными деятелями среди конгрегационалистов были Томас Бинни и Джозеф Паркер, среди баптистов — Джон Клиффорд и Александр Макларен. В 1830 году началось движение Плимутских братьев, а с 1870 года началась деятельность Армии спасения под руководством Вильяма Бута.
Одним из наиболее заметных явлений в религиозной жизни прошлого столетия было Оксфордское (Трактарианское) движение. Под руководством Джона Генри Ньюмена (впоследствии католического кардинала) многие люди покинули Англиканскую церковь и примкнули к католикам, и это движение оказывало заметное влияние на повседневную жизнь Англии.
В данной книге стоимость на дома и другие предметы указаны в английских деньгах того времени. Для того, чтобы перевести их стоимость на валюту других стран и времен, читатель может взять за основу среднюю зарплату рабочего. В те времена квалифицированный рабочий получал примерно 100 фунтов в год.
Сперджен был во многих отношениях типичным англичанином Викторианской эпохи. В окружающем его обществе было много хорошего, но также и много плохого. Он посвятил себя всепоглощающей цели – провозглашению Евангелия Иисуса Христа, преображающего жизнь. И он видел проявление силы этого Евангелия в жизни тысяч обращенных к Богу людей.
ГОДЫ ПОДГОТОВКИ (1834 — 1854)
Мальчик и его книги
Раннее развитие Чарльза обращало на себя всеобщее внимание. Он удивлял и седовласых диаконов и почтенных матрон, собиравшихся по воскресным вечерам в доме деда своими серьезными вопросами, которые предлагал для обсуждения, а также глубокомысленными высказываниями по этим вопросам. Именно в этот ранний период жизни столь ощутимо проявились такие его качества, как решительность характера и смелость высказываний, которые впоследствии сделали его известным человеком.
Роберт Шиндлер,
From the Usher’s desk to the Tabernacle Pulpit, 1892
"Я предпочитаю быть потомком тех, кто страдал за веру, чем чтобы в моих жилах текла кровь всех императоров мира". Сперджен, таким образом, подчеркивал, что хотя его родословная восходила к древнему скандинавскому роду, главной ценностью в ней он считал тот факт, что его предки принадлежали к протестантам семнадцатого века, которые убежали в Англию от католических гонений в Европе.
Один из его предков, Джоб Сперджен, претерпел финансовые лишения и личные преследования за благочестивую жизнь и за свои убеждения. Джоб вместе с тремя другими братьями по вере был посажен в тюрьму за посещение собраний нонконформистов — то есть тех, кто не соглашался с учением и церковной практикой англиканской церкви. Особенные страдания претерпели они в тюрьме зимой, которая выдалась на редкость холодной. В это время им приходилось спать на полу, застланном соломой. Джоб Сперджен был настолько слаб физически, что не мог даже прилечь и все время стоял на ногах.
Чарльз писал: "Я оглядываюсь назад через четыре поколения и вижу, как Бог благоволил услышать молитвы отца моего прадеда, который умолял Бога о том, чтобы его потомки жили для Него вплоть до последнего поколения. И Бог благоволил обратить к Себе сначала его детей, а затем и внуков, для того чтобы они любили Бога и боялись Его имени".
Таким образом, Сперджен вырос в атмосфере, где высоко ценилась верность своим принципам — любой ценой.
Он родился в июне 1834 года в городке Келведоне, что в графстве Эссекс. Однако когда ему было четырнадцать месяцев от роду, его взяли в дом к родителям отца, жившим в захолустной деревне Стамборн, где он провел последующие пять лет своей жизни. Когда он родился, матери Сперджена было всего лишь девятнадцать лет, а на следующий год они ожидали следующего ребенка и, наверное, поэтому переменили место жительства.
Его дед, Джеймс Сперджен, на то время уже двадцать пять лет служил пастором Стамборнской конгрегациональной (независимой) церкви. Он закончил Хокстонский колледж в Лондоне и обладал глубокими познаниями в Писаниях и в трудах пуритан. Его голос был сильным, но очень приятным и глубоко выразительным, а проповеди отличались искренностью и силой. Как в проповедях, так и в обычных разговорах в его речь часто вкрапливались нотки юмора. Его церковь была многолюдной, особенно учитывая тот факт, что это была деревенская церковь. Один из слушателей вспоминал: "Я мог парить на орлиных крыльях после такой духовной пищи!" Нет сомнения в том, что подобные же чувства испытывали и многие другие после его проповедей. Его любили не только собственные прихожане, но также и из местного англиканского прихода, и у него не было ни малейшего желания перейти на служение в более крупный приход.
Бабушка Сперджена, Сара, была достойной спутницей своему мужу. Их дом был счастливым и свободным от раздоров. К нам дошло единственное записанное свидетельство о ней, что "она была дорогим человеком с доброй и любящей душой".
Младшая дочь Джеймса и Сары, восемнадцатилетняя Анна, жила в это время у родителей. Ей нравилось, что маленький Чарльз находится в их доме, где он стал предметом ее особой любви и заботы. Она ухаживала за ним, когда он был малышом, помогала ему учиться ходить и говорить. Будучи еще совсем юной, она обладала жизнерадостным характером и занималась воспитанием племянника с большим удовольствием. В то же время она была ревностной христианкой и старалась содействовать духовному росту своего воспитанника собственным благочестием и примером в повседневной жизни.
Дом, в котором жил Сперджен, был домом церковного пастора, хотя первоначально строился как дворянский дом. Этому дому было уже около двух сотен лет, но все же стоял крепко, несмотря на наклонившиеся стены и перекосившиеся полы.
Входная дверь вела в широкую переднюю комнату, где одну из стен занимал камин и огромная картина с изображением Давида и Голиафа. Здесь же находился игрушечный конь-качалка — "единственный конь, — как говорил Чарльз, уже будучи взрослым, — на котором я не любил ездить". Витая лестница вела в спальни, расположенные на верхнем этаже. У мальчика была уютная комната, где стояла старинная кровать с ситцевым пологом. Лежа на ней, он мог слушать пение птиц, прилетавших на карниз за окном.
За домом находился хорошо ухоженный сад. В нем было много цветов и фруктов, а вокруг сада пролегала тенистая зеленая тропинка. Дедушка Чарльза часто приходил сюда, чтобы поразмышлять и приготовиться для служения в воскресный день. Позже Чарльз и сам очень полюбил сад и с удовольствием употреблял в своих проповедях иллюстрации из жизни растений.
Рядом с домом находилось здание церкви. Согласно пуританским традициям, внутри помещения не было никаких украшений, зато стояла высокая кафедра, похожая на ящик, над которой висел массивный резонатор. Он напоминал маленькому Чарльзу его игрушечного попрыгунчика, и, глядя на него во время собраний, Чарльз представлял себе, как резонатор отвязывается и падает дедушке прямо на голову.
В церковном здании была одна уникальная особенность — две большие наружные двери по обе стороны от кафедры. Если кто-то привозил на повозке больного человека, эти двери открывались и повозку (без лошадей) закатывали в зал, что давало инвалиду возможность с удобством слушать проповедь. В наши дни многие церкви практикуют богослужения для больных в автомобилях и в креслах на колесах, а здесь было сочетание того и другого, но только полтора столетия тому назад.
Маленький Чарльз имел прекрасную возможность проводить много времени со своим дедушкой. Джеймс Сперджен был прост в обращении, и, хотя ему было около шестидесяти, он был все еще молод душой. Может быть, именно по этой причине он был столь привязан к своему внуку, а может, он распознал в нем необыкновенные дарования и желал их развить. Даже когда к нему обращались прихожане за советом или с просьбами о молитве, он часто брал с собой мальчика, и когда собирались служители для обсуждения богословских вопросов, мальчик был с ним, внимательно слушая и стараясь понять, о чем они говорят. Знакомство Чарльза с богословскими вопросами началось, таким образом, очень рано.
Вся жизнь в доме, где рос Сперджен, вращалась вокруг Библии. Библию здесь не только читали, но и твердо верили в ее непогрешимость. Точно так же и молитвы возносились с полной уверенностью, что Бог слышит и отвечает на них в согласии со Своей верховной волей. В семье с радостью практиковались Библейские правила жизни, а нечестность и всякого рода зло были вообще неведомы. Их образ жизни был строгим, однако они любили юмор и веселье. В работе или в отдыхе, для всех домочадцев семьи Спердженов, старых и малых, было характерно правило: "Великое приобретение – быть благочестивым и довольным".
Чарльз начал читать книги еще будучи ребенком.
В одной из спален была дверь, ведущая в маленькую темную комнату — темную потому, что окна были заштукатурены, чтобы не платить печально известный "налог на окна". Зато в этой комнате находилась старая пуританская библиотека, и когда Чарльзу было не более трех лет, он начал выносить оттуда книги на свет и разглядывать иллюстрации. Еще не научившись как следует говорить, он мог часами сидеть, разглядывая книги с рисунками. Именно в те ранние дни детства он нашел иллюстрации на "Путешествие Пилигрима" Джона Буньяна. "Когда я впервые увидел гравюру с изображением христианина, несущего груз на своей спине, я почувствовал такое сильное желание помочь этому бедняге, что чуть ли не подпрыгнул от радости, когда увидел, как он, наконец, избавился от него". Тогда же он познакомился и с другими персонажами из "Пилигрима" — такими, как Сговорчивый, Верный и Краснобай, — и изучил главные особенности их характера.
Много читал он и "Книгу мучеников" Фокса. Он подолгу сидел, разглядывая рисунки, где было изображено сожжение протестантов во время правления кровожадной королевы Мэри, и претерпеваемые ими страдания оставили неизгладимый след в его душе.
Но Чарльз умел не только глядеть на картинки, — он очень рано научился читать. Тетя Анна учила его дома, кроме того, он ходил в школу для самых маленьких. В возрасте пяти или шести лет он уже читал Библию на семейных молитвенных собраниях. Один из очевидцев писал: "Уже в шестилетнем возрасте, когда другие дети всего лишь умели читать по слогам, он мог читать с правильной интонацией и ударениями, что было удивительно для такого возраста".
В ранние годы детства Чарльз узнал также и многое из окружающей жизни. Поэтому впоследствии он смог написать книгу с главным героем, которого он назвал "Иван Пахарь". Этот вымышленный герой рассказывает много историй, каждая из которых содержит определенное поучение. Прототипами "Ивана Пахаря" были его дед и некий фермер Уил Ричардсон, с которым он познакомился в годы проживания в Стамборне.
Будучи еще ребенком, Чарльз проявил твердость и смелость в отстаивании моральных принципов. Например, он однажды узнал, что его дедушка недоволен поведением одного из своих прихожан, участившим в таверну, и не побоялся пойти прямо в пивной зал, чтобы там встретиться с ним. Вот как Томас Роудз, — так звали этого человека, — описывает это событие.
Можно было бы еще понять, если бы за это дело взялся кто-нибудь постарше, вроде меня, но увидеть здесь такого ребенка!.. Короче говоря, он показал на меня пальцем, вот так, и сказал: "Что ты здесь, Илия? Ты сидишь тут среди нечестивцев, а ведь ты член церкви! Ты же ранишь сердце своего пастора. Мне стыдно за тебя! Я не стал бы ранить сердце моего пастора, я в этом уверен". Сказав это, он ушел…
Я знал, что все это совершенная правда и что я виновен, поэтому я со стыдом опустил голову, не притронулся к пиву, а затем выбежал в пустынное место, упал перед Господом и стал исповедовать свой грех и умолять о прощении.
Том Роудз покаялся искренне и больше никогда не возвращался к этому греху. Он стал ревностным помощником пастора в деле Господнем. Так в совсем еще детском возрасте Чарльз проявил понятие о праведности и решительную готовность противостать тому, что он считал неправедным, и это качество сопровождало его во всей последующей жизни.
После пятилетнего пребывания в Стамборне родители взяли Чарльза в свой дом. Годы детства, проведенные у бабушки с дедушкой, были очень приятными для него, и в течение последующих нескольких лет он проводил у них летнее время.
Родители Чарльза, Джон и Элиза Сперджен, к этому времени переехали в Колчестер, где Джон был служащим в фирме по продаже угля. Заодно он был пастором конгрегациональной церкви в деревне Толсбери, куда он каждое воскресенье добирался на конной повозке, так как церковь находилась в девяти милях от их дома. Работа и служение отнимали у него много времени и лишали возможности проводить время с женой и детьми, чего он так желал. Он был хорошим проповедником с необыкновенно сильным голосом, но все же уступал своему отцу в умении проповедовать.
Между тем в семье появились еще три ребенка: мальчик по имени Джеймс Арчер Сперджен (почти на три года моложе Чарльза) и за ним две сестренки, Элиза и Эмилия.
Чарльз немедленно стал среди них лидером. И не только потому, что был старшим по возрасту, но и в силу своих необыкновенных лидерских способностей. Например, однажды отец застал его за игрой в церковное собрание, на котором он руководил остальными детьми. Он стоял на кормушке и проповедовал, а остальные слушали его проповедь, усевшись перед ним на сене. В другой раз они с братом играли в кораблики на ручейке, и Чарльз назвал свой кораблик "Громовержцем", потому что, как он объяснил, ему хотелось, чтобы название корабля было смелым и победоносным.
В те времена еще не было бесплатного образования, и многие дети были неграмотными. Школы были частными, и родителям приходилось платить за обучение своих детей.
Джон Сперджен хотел дать своим сыновьям лучшее образование, какое мог позволить его достаток, и потому отдал Чарльза в школу сразу же по его прибытию в Колчестер. Это была маленькая школа, которой руководила г-жа Кук, и он проявил себя как отличный ученик. А спустя некоторое время стало очевидно, что учеба ему нравится еще больше, чем детские игры, так что его отец говорил о нем следующее:
Чарльз рос здоровым, крепким мальчиком, с правильным телосложением, мягким характером и был очень прилежным в учебе. Он все время читал книги, в то время как другие мальчики копошились в саду или занимались с голубями. У него все время были книги да книги. Если мать хотела взять его с собой на прогулку, то она могла быть уверенной, что найдет его сидящим за чтением книг. Да, он был умным, притом умным во всех изучаемых науках. К тому же он умел хорошо рисовать.
Безусловно, родители были заинтересованы в том, чтобы их дети преуспевали в учебе, но еще больше они были заинтересованы в их правильном духовном развитии.
Поскольку отец был очень занят работой и служением, обязанности по воспитанию детей в основном выпали на долю матери. Она была очень богобоязненной и добросердечной женщиной, и ее сын Джеймс говорил: "Всем, что по милости Божьей было у нас достойного и прекрасного, мы обязаны, прежде всего, ей". Чарльз вспоминал о ней с глубокой любовью и благодарностью. Он рассказывал о том, как она читала своим детям Писание и убеждала их позаботиться о своих душах. "Невозможно выразить словами, сколь многим я обязан своей хорошей матери, — писал он. — Я иногда вспоминаю, как она молила Бога, говоря: "И ныне, Господи, если мои дети будут продолжать грешить, то они погибнут не из-за неведения, и моя душа должна будет свидетельствовать против них в день суда, если они не уверуют во Христа". Мысль о том, что моя мать будет свидетельствовать против меня, пронзила мое сердце… Я никогда не забуду, как она, преклонив колени и обняв меня за шею, молилась: "О, Господи, дай же, чтобы мой сын жил для Тебя!"
Он вспоминает также случай, когда отец по дороге в церковь стал сокрушаться о том, что пренебрегает воспитанием своей семьи и тут же вернулся домой. Не увидев никого на нижнем этаже, он поднялся наверх и там услышал звуки молитвы. "Он узнал, — говорил Чарльз, — что это моя мать с горячим усердием молилась о спасении всех своих детей, и особенно за Чарльза, своего первого и своевольного сына. Отец понял, что он теперь может спокойно отправляться на служение Господу, потому что его жена лучшим образом печется о духовных потребностях сыновей и дочерей в семье".
Читательский кругозор Чарльза, основанный на чтении в доме дедушки таких авторов, как Фокс и Буньян, теперь значительно расширился благодаря чтению многих других книг в отцовском доме. Он прочел нескольких известных пуританских авторов и ознакомился с их богословскими убеждениями. Кроме того, у него была возможность присутствовать вместе с отцом на библейских беседах для проповедников в Колчестере. Позже он вспоминал: "Я могу засвидетельствовать, что дети могут понимать Писания, и я уверен в этом, потому что когда я был еще ребенком, то участвовал в обсуждении многих запутанных богословских вопросов, выслушивая аргументы обеих сторон, которые в непринужденной обстановке высказывали друзья моего отца".
Кроме множества богословских книг, которые Чарльз читал в родительском доме, он читал много книг и в дедушкином доме в Стамборне, куда наведывался летними месяцами. Эту библиотеку в комнате без окон он вспоминал такими словами: "Я познакомился в этой темной комнате со многими прекрасными старыми авторами… и я никогда не чувствовал себя таким счастливым, как при чтении их книг". Нет сомнения в том, что еще в девяти- или десятилетнем возрасте он читал и кое-что понимал из трудов таких великих людей, как Джон Оуэн, Ричард Сиббс, Джон Флейвл и Мэтью Генри. Он начинал постигать значение их богословских взглядов и взвешивал в своем уме возникающие "за" и "против".
Однажды летом, когда Чарльз был еще ребенком и находился у дедушки в Стамборне, в его адрес было высказано удивительное пророчество.
Дедушка Чарльза пригласил к себе в церковь одного бывшего миссионера по имени Ричард Нилл. Нилл провел много лет в Индии и в России, а теперь нес служение в Англии. Он очень заинтересовался маленьким Чарльзом и быстро распознал в нем необычные умственные способности и редкую ясность речи. Так, например, Чарльз каждый день читал из Библии во время семейной молитвы, о чем Нилл вспоминал так: "Мне приходилось слышать прекрасное чтение как старых, так и молодых проповедников, но я еще ни разу не слышал, чтобы маленький мальчик читал так правильно".
Каждый день миссионер разговаривал с Чарльзом о его душе и горячо молился вместе с ним. Он был убежден, что мальчик непременно станет проповедником, и перед тем, как покинуть дом, он посадил его к себе на колени и сказал следующее: "Этот ребенок когда-нибудь будет проповедовать Евангелие великому множеству людей, и я убежден, что он будет проповедовать в церкви Роланда Хила".
В те времена церковь Роланда Хила была одной из наибольших во всей Англии, и в последующие годы Чарльз действительно проповедовал в этой церкви. Эти вещие слова возымели свое действие на Чарльза, и он говорил: "Я с нетерпением ждал времени, когда буду проповедовать Слово Божье, но я совершенно ясно понимал, что необращенный человек не смеет начинать это служение. Это заставляло меня еще более целенаправленно искать спасения своей души".
В десятилетнем возрасте Чарльза перевели в другую школу в Колчестере, которая называлась Стокуэлл Хаус Скул. Академические стандарты здесь были намного выше, чем в большинстве других подобных школ. Один из одноклассников Сперджена так вспоминал об этой школе: "Господин Лидинг был нашим учителем по классическим предметам и по математике. Он преподавал очень основательно, и в лице Чарльза он нашел себе ученика с очень восприимчивым умом, особенно в изучении латыни и Евклида… По этим предметам он добился замечательных успехов".
Чарльз учился в этой школе четыре года. Это были годы серьезной умственной работы и успешного продвижения в познании наук. Он неизменно был лучшим учеником в своем классе, за исключением случая, когда однажды зимой он стал учиться хуже умышленно, потому что плохих учеников сажали ближе к печке. Учитель разгадал его хитрость и изменил порядок наказания: теперь ближе всех к печке усаживали того, кто учится лучше всех. Чарльз тут же исправился, стал учиться хорошо и снова занял свое любимое место у печки.
Когда Чарльзу исполнилось четырнадцать лет, родители определили его на учебу в сельскохозяйственный колледж имени Святого Августина, что в городке Мэйдстоне, несколькими милями на юго-восток от Лондона. Тоска по родному дому смягчалась тем, что он был не одиноким, так как его родной брат Джеймс поступил учиться в этот же колледж. Кроме того, дядя Чарльза был директором колледжа, и мальчики столовались в его доме.
За год учебы в колледже Чарльз дважды продемонстрировал свою природную смелость. Первый случай произошел при разговоре с англиканским священником, который преподавал основы религии. Этот священник навязал ему спор о крещении младенцев, и Чарльз возражал ему с твердым убеждением, утверждая прямо противоположное мнение. Второй случай произошел, когда он исправлял математическую ошибку, сделанную его дядей-директором. За это дядя выставил Чарльза за дверь (хорошо еще, что погода была теплой) и заставил его повнимательнее читать книги. Тем не менее, дядя все же вынужден был признать его математические способности и позволил ему написать формулы вычисления для одной из Лондонских страховых компаний. Впоследствии эта компания пользовалась его формулами в течение лет пятидесяти, если не больше.
Между тем Чарльзу уже исполнилось пятнадцать лет. Он имел очень чуткий характер, был открытым и смелым. Юноша был добрым, вел правильный и честный образ жизни, обладал живым воображением и феноменальной памятью. В своем возрасте он успел прочесть необычайно большое количество книг, причем наиболее сведущим был в своих любимых пуританских авторах.
Джеймс, младший брат Чарльза, знал о нем, может быть, лучше, чем кто-либо другой, и вот что он писал:
Чарльз не занимался ничем другим, кроме учебы. У меня были и кролики, и цыплята, и поросята, и лошади, а у него — одни только книги. Я увлекался всем тем, чем обычно увлекаются ребята, а он в это время просиживал за книгами, от которых его невозможно было оторвать.
И все же, несмотря на то, что он не увлекался ничем другим, он знал обо всем, потому что читал об этом в книгах и все складывал в свою память, которая была у него цепкой, как тиски, и вместительной, как амбар.