Военно-народное управление горскими территориями
После окончания Кавказской войны в районах, населенных горцами и находившихся в комендантском или ханском[12] управлении, вводится общая «военно-народная» форма управления. Начальниками учрежденных военно-народных округов назначаются армейские офицеры, в ведении которых сосредотачиваются административно-управленческие, полицейские и в значительной мере судебные функции. При этом судопроизводство осуществляется при участии избираемых в горских обществах судей и на основе обычного права и шариата. В уровне сельских обществ сохраняются элементы самоуправления.
Военно-народная система рассматривается властями как необходимая форма сохранения военной администрации в мирное время в тех районах, население которых «еще не было подготовлено к гражданскому управлению» и применению общеимперского законодательства. Военно-народные округа включают все территории, компактно населенные горцами к 1864–65 годам в пределах Кубанской, Терской областей, всю Дагестанскую область (за исключением Петровска и Дербентского градоначальства), а также Сухумский и Закатальский округа.
В определении границ и самого состава округов были реализованы несколько принципов:
- Административно-территориальная преемственность: многие округа Дагестанской области совпадают в своих границах с пределами ранее существовавших феодальных владений или союзов вольных обществ.
- Военно-оперативная доступность: отдельные округа, в частности, в нагорной Чечне определяются на основе сложившихся секторов военно-оперативного контроля над группами смежных вольных обществ, осуществляемого из ключевых укрепленных пунктов.
- Хозяйственно-политическая связность: в пределы округов включаются районы расселения этнически различных групп, но связанных между собой практикой хозяйствования (и сезонной миграции) или отношениями вассалитета.[13]
- Военно-колонизационная целесообразность: границы многих горских округов и даже локализация некоторых из них определяются пределами районов, выделенных под казачье заселение, которое, в свою очередь, разворачивается по военно-стратегическим соображениям.
- Этническая («племенная») гомогенность: многие округа сформированы на территориальной основе преимущественного расселения определенных этнических групп (округа Осетинский, Ингушский и другие). Административные границы в значительной мере совпадают с этническими, а этнические категории/группы приобретают внутриимперское административно-территориальное выражение.
Ни один из этих принципов не являлся единственно используемым. Однако в множественности критериев компоновки военно-народных округов проявляется единая административная логика: территориальное управление стремится опереться на внутренне когерентные объекты, контролируя их многозначную внутреннюю связность или даже создавая ее. Именно различия в характере такой связности, будь то функционально-правовое наследие иранской или ханских администраций, как в Южном Дагестане, общность принудительного выселения, как в закубанских черкесских округах, или же культурно-языковое единство отдельных горских обществ, — обусловливают различия в композиции границ и состава округов. При этом противоречия между различными принципами и выбор властей в пользу одного из них — управленчески предпочтительного — создают эффект произвольности в композиции округов. В частности, вне округов военно-народного управления остаются районы, населенные горскими осетинскими обществами в пределах Тифлисской губернии и лезгинскими — в Бакинской.
Военно-народное управление совмещало в себе несколько противоречивых тенденций:
- Военно-народная система является формой унификации управления горскими территориями/населением (окончательно ликвидированы ханства и вольные горские общества) и первым шагом к введению гражданского управления по общеимперскому образцу.
- Военно-народное управление является формой административно-территориального размежевания одной категории населения (горцы) от других (казаки и «нетуземное» гражданское население). Тем самым данная модель продолжает практику использования этнических («племенных») категорий/групп как объектов военно-стратегического воздействия, но теперь — как объектов внутреннего администрирования в мирное время.
- Учреждение военно-народных округов является административно-территориальным закреплением некоторых итогов Кавказской войны. Конфигурация округов на Западе региона складывается как прямое следствие выселения черкесов и обеспечения безопасности черноморской границы империи с тыла. В Центре происходит упрочение линий военно-поселенческого (казачьего) контроля по северному периметру горских территорий и вдоль стратегических коммуникаций, проходящих через эти территории — в «опрокинутом» треугольнике, с основанием на Кавказской Линии и его вершиной в Дарьяльском ущелье. На Востоке не происходит серьезных этнотерриториальных сдвигов: внешняя имперская граница отодвинута далеко на юг, а роль сухопутных прикаспийских коммуникаций оттенена надежностью морских (Каспий — «внутреннее русское море»).
Несколько значимых локальных сюжетов
- В 1865 году происходит административное разделение Малой Кабарды на две части: в западную сселяются кабардинские аулы, а в восточной (включая выкупленные в казну земли князя Бековича) размещаются другие группы горского и «иногороднего» населения.
- В закубанских военно-народных округах сосредотачивается разноплеменное адыгское, абазинское и ногайское население, формируется новая административно-территориальная рамка для этногрупповых категорий и организации управления ими в будущем. Часть частновладельческих или казенных земель в этих и других округах выделяется для гражданской колонизации.
- Территория бывшего Цебельдинского округа отделена от Сухумского отдела: с 1868 — под управлением Попечителя поселений в Цебельде. После абхазского восстания 1866 года практически все население Цебельды и Дальского ущелья выселилось/выселено в Турцию. Это территория последующей сванской (верхняя часть Кодорского ущелья), русской, греческой, мегрельской и армянской колонизации (южная часть Цебельды/Дал).
Карта 8 (1871–1881).