Глава 4. Одиночество в крови 7 страница
Я сильнее прижалась к Даниэлю и положила голову ему на плечо. Холод постепенно отступал.
Наконец, мы оторвались друг от друга, и я украдкой постаралась стереть непрошеную слезу с глаз. Даниэль это заметил и вытер то, что я пропустила. На секунду мне показалось, что он хочет слизать кровь с пальца, но это чувство быстро прошло.
– Извини, я не хотела плакать, просто…
– Не нужно извиняться, ты потеряла свою семью и стала вампиром. Судя по твоим словам, ты как раз из тех, кто ничего не знал до своего превращения?
– Да, это правда. Наверное, именно поэтому я всё так и воспринимаю, – я судорожно сглотнула и посмотрела наверх, – похоже, нам нужно взобраться туда? – и я указала пальцем на скрытый от взора выступ. При подходе к скале я отчетливо его разглядела и знала, что он что-то вроде смотровой площадки. Это место выглядело очень романтично и очень опасно – часть скалы была погружена в воду, а часть была на берегу. И если упасть в воду, шанс выжить есть, но если на берег… то выживу только я.
– Ну да, – и он хитро улыбнулся, – наверху тебя ждёт небольшой сюрприз.
– Да ты что? – я также улыбнулась в ответ, а затем посерьёзнела, – ты в этом уверен? Там довольно высоко, мало ли что…
– Я уверен в том, что ты меня поймаешь, – и с этими словами он полез наверх.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
– Господи, какая красота, – восхищённо воскликнула я, смотря в сторону океана.
Самым удивительным были как раз скалы, видневшиеся вдалеке, на них отчетливо были видны невысокие деревья. Это действительно было поразительно, ведь деревья росли прямо на голых камнях и на маленькой площади. К сожалению, я не могла сказать, что вид океана был таким же впечатляющим, наверное, из-за того, что небо было затянуто густыми белыми облаками, а сам океан спокойным.
– Я же обещал, – раздался спокойный голос Даниэля из-за спины.
Когда я обернулась к нему, то увидела, что он раздевается.
– Что ты делаешь?
– Раздеваюсь.
– А зачем? – смутилась я и быстро отвела взгляд от его груди. Уж больно красиво вырисовывались мышцы.
– Буду прыгать, – рассмеялся он, увидев, куда я смотрю, – и ты тоже.
– Что? Я не взяла купальник… – возмутилась я, – и вообще, это же опасно!
– Это ступеньки в скале были специально выдолблены ныряльщиками, чтобы не приходилось каждый раз взбираться наверх с альпинистским снаряжением.
– Слушай, я понимаю, что ты хочешь впечатлить меня прыжком со… Эй! – на последнем слове я уже кричала, так как парень пропустил мои слова мимо ушей и с разбегу пробежал мимо и ухнул в воду.
– Чёрт бы тебя побрал, Даниэль! – прокричала я, подбегая к краю скалы. Внизу были видны быстро разбегающиеся в разные стороны волны – место падения. Ну, хорошо хоть в воду попал, а не на пляж.
Наконец, из воды показалась мокрая и счастливая голова Даниэля, увидев меня, он помахал мне и сделал приглашающий жест рукой.
– Прыгай! – раздался приглушённый голос парня.
– Чёрт, чёрт, чёрт, – раздражённо бормотала я, стаскивая с себя блузку и вслед за ней штаны. Оставшись в одном нижнем белье, я нерешительно подошла к краю. Даниэль в это время с удовольствием бултыхался в воде, время от времени посматривая в мою сторону. Передо мной стал нелёгкий выбор. Дело в том, что я не такая уж и любительница экстрима, никогда не понимала этого увлечения адреналином, да и вообще риска. Сейчас умом я понимала, что мне ничего не грозит… разве только будет очень больно, но я выживу. Осталось преодолеть только свой страх.
– Чёрт, была ни была. Вампир я или кто? – прошептала я и, зажмурив глаза, шагнула в никуда.
Череда острых впечатлений парализовала меня, от ветра заложило уши и раскрылись глаза. Казалось, что это не я лечу навстречу воде, а она ко мне – так быстро всё происходило.
– А-аа! – раздался мой протяжный и радостный крик, когда я камнем вошла в воду, отчаянно размахивая руками.
От скорости я погрузилась на приличную глубину, из-за чего сразу почувствовала сильное давление на уши.
Неожиданно мне захотелось подшутить над Даниэлем. Из-за этого парня я в одном белье вынуждена плавать! Да и одежду нормальную не захватила. Уголками сознания я чувствовала, что не будь я вампиром, сейчас мне было бы очень холодно, так что я правильно выбрала одежду. Константин говорил, что со временем чувство, какую одежду одеть будет притупляться, так как вампирам всё равно какая погода – и холод мы чувствуем весьма отстранено. Но если мы будем ходить зимой раздетыми – люди могут что-то заподозрить.
Осмотревшись по сторонам, я, наконец, увидела ноги Даниэля и стала медленно к нему подплывать. Какое счастье, что мне не нужно дышать! От этого шутка будет ещё веселее.
Резко схватив его за правую ногу, я со всей силой потянула его на дно. Парень начал сопротивляться, было видно, что он не успел набрать достаточного количества воздуха, так что под водой появились небольшие пузырьки. Ехидно улыбнувшись, я отпустила его и вместе с ним всплыла на поверхность. Там меня сразу окатили водой.
– Что за чёрт? – раздался возмущенный голос Даниэля, – я мог задохнуться!
– Но не задохнулся!.И не разбился, – в моём голосе прозвучала лёгкая укоризна.
– Да я с этой скалы весь год прыгаю, я всё дно с аквалангом обшарил. Повёл бы я тебя в неизвестность! – однако в голосе возмущение пошло на убыль.
– Слушай, я сейчас могу залезть обратно на скалу и прыгнуть прямо на камни! И мне ничего не будет! – последнее слово я уже кричала, – ты забыл, я же вампир! Чёрт, я смогла тебя утопить только потому, что мне не нужен воздух и я достаточно сильна, что преодолеть сопротивление воды и утащить тебя вниз! Зато ты пока человек! Зачем же ты так рискуешь?
– Вот именно, я человек! Меня это достало! Я вижу в интернете на вампирских сайтах как веселятся такие, как ты! Чёрт, да для них самое лучшее веселье выпрыгнуть из вертолёта без парашюта и выжить!
– Ты это серьёзно? – шокировано переспросила я.
– Да, чёрт побери! А я в это время остаюсь человеком. Каждый божий день я надеюсь, что сейчас, вот сейчас начнётся процесс, и я обращусь, но ничего не происходит! Я не хочу лишиться настоящей жизни! – горячо говорил он.
– Ладно, Даниэль. Теперь я понимаю, что ты видишь в нас, в вампирах. И меня это пугает. Боюсь, что многое тебя разочарует, если не убьёт. Поэтому пришло время поговорить о моём прошлом. И о том, как же я стала вампиром, – со злой иронией процедила я, – давай выбираться из воды.
***
– Мои родители погибли в мой день рождения. Отец по случаю праздника выпил в ресторане больше, чем следовало бы, и не справился с управлением. Хоть в результате расследования, было установлено, что он не виноват в аварии, суть это не меняло. Так я и мой брат остались одни. После этого Серж повредился умом, уверяя себя и меня в том, что это мы виноваты в смерти родителей. Нас чудом спасла близкая подруга семьи – Инга, после чего нас помести в психиатрическую лечебницу, из которой я вышла, а мой брат нет. Он и по сей день там лежит. В двадцать лет я попала в аварию. В трамвай врезались две машины, выжило всего несколько человек и я в том числе. Мне кажется, именно это событие запустило процесс обращения, потому что буквально через пару недель оказалась парализованной на собственной кухне. Процесс обращения занял тринадцать дней, по истечению которых я в состоянии зверя убила человека, – на этих словах я запнулась, прислушиваясь к себе. То, чего я боялась больше всего на свете – свершилось. Раскаяние ушло, как будто бы его и не было. Я ничего не почувствовала.
– Если не хочешь говорить, не говори, – Даниэль истолковал моё молчание по-своему. Бедный мальчик, не хотела бы я, чтобы он становился вампиром.
– Ничего страшного, это уже в прошлом, – вяло отмахнулась я, поудобнее устраиваясь на тёплом камне. Мы вновь забрались на скалу и теперь наслаждались теплой почти летней обстановкой. Мягкий бриз, дувший со стороны океана, успокаивал меня, говоря, что всё будет хорошо.
– Я не буду вдаваться в подробности своей жизни, тебе это ни к чему, – между делом продолжила я, – но кое-что ты должен знать. Например, быть вампиром это не вечный праздник, опасности будут подстерегать на каждом шагу. После моего обращения, когда я отправилась на свою первую охоту… вернее не так, не я отправилась, а паразит. Ведь я не знала, что со мной происходит, но чувствовала страшный голод. Склонившейся над жертвой меня и поймали охотники.
– Охотники? – испуганно воскликнул он.
– Что? Знаешь, кто они? Читал в интернете? – усмехнулась я, – а я жила среди них. И пускай я попала в хорошую компанию из молодых охотников, суть от этого не менялась. Если бы не повезло, сейчас меня бы уже не было среди живых. Фактически я вовремя покинула тех охотников, потому что меня планировали перевезти в главный офис, где, скорее всего, на мне ставили бы опыты. Но вместо этого я попала в руки своего создателя, который стал избивать меня из-за того, что я отказывалась пить кровь. В финале он посадил меня на цепь, а напротив молоденькую девочку, – и вновь мой голос дрогнул, но на этот раз от более живых воспоминаний. – Я убила её по собственной неосторожности, и мне нет оправдания.
– Почему ты отказывалась пить кровь? – я боялась, что он задаст этот вопрос. Боже, что же со мной стало, раз теперь я не могу найти на него ответа?
– Потому что охотники делали мне переливания крови и запрещали пить кровь людей, грозились смертью за ослушание. Они забили мою голову своими поучениями, в результате это привело к смерти той девочки. Мне пришлось, под руководством моего создателя, расчленить её тело, упаковать куски в разные мешки и выбросить в реку, где водятся крокодилы, чтобы они сожрали её, не оставив даже косточек, – нервно сглотнув проговорила я, пристально наблюдая за реакцией Даниэля.
– Боже мой, – он неловко повёл плечами, теперь по-новому смотря на меня.
– Вот так на моей совести уже три смерти. Три человека погибли от моей руки… вернее от моих клыков. И ещё несколько косвенных смертей. Это и есть жизнь вампира – бесконечные убийства и смерть рядом с ними.
– Подожди, ты сказала, что убила мужчину и девочку, кто третья жертва? – Даниэль не обратил внимания на мои последние слова, он пропустил их мимо ушей, не желая знать правду о своём вероятном будущем.
– Один чокнутый маньяк-метаморф. Не стоит о нём говорить, – мрачно ответила я.
– Метаморф? Впервые в жизни слышу такой термин, кто это?
– Создания, способные менять своё тело… становиться кем угодно. Не надо об этом, их и раньше было не много, а теперь и вообще похоже единицы. Долгое время этот вид считали вымершим.
– Надо будет почитать о них, – задумчиво пробормотал Даниэль.
– Парень, ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? – неожиданно даже для себя, взорвалась я, – я тут распинаюсь о том, что такое жизнь вампира, а тебя интересует только вымерший вид метаморфов?!
– София, понимаешь… – начал подбирать слова парень, когда я вновь оборвала его.
– Нет, не понимаю! Да ты хоть представляешь, что тебе предстоит сделать, чтобы стать «полноценным» вампиром? Мой создатель рассказывал, что среди многих вампиров до сих пор существует традиция убивать своего близкого родственника! Ты готов убить Риккардо, чтобы подтвердить, что ты настоящий вампир? Ты вообще готов к тому, что тебе придётся пить человеческую кровь? Никогда не иметь детей, не иметь настоящей близости с девушкой, потому что ты можешь убить её в порыве страсти? Вечное одиночество. Преследование со стороны охотников и, наконец, насильственная смерть, потому что вампиры по-другому не умирают, ты к этому готов? – под конец я почти кричала. – Забыть про человеческую пищу, про безопасное солнце, чувство холода и тепла. Сейчас многие вещи кажутся тебе не существенными, так всегда бывает. А потом ты теряешь и понимаешь, как это важно, быть человеком, – последние слова я проговорила с несвойственным мне пафосом.
– Тебе не кажется, что всё, что ты сейчас сказала, выглядит несущественным, поскольку количество плюсов перевешивает количество минусов? – тихо спросил Даниэль, старательно отводя взгляд в сторону.
– Чёрт, да пошёл ты, – с усталой злостью проговорила я и поднялась с камня. Быстро разбежавшись, я спрыгнула со скалы под звуки голоса Даниэля, кажется, он говорил что-то вроде «Постой, вернись!». Но мне уже было наплевать, о чём он говорит. Это парень конченый человек, теперь я уверена, что именно из таких, как он и появляются монстры для охотников. Из тех, кто составляет таблицы со знаками плюс и минус.
Глава 4. Одиночество в крови
Даниэль оставил мне целую кучу сообщений, как голосовых, так и текстовых на мобильный телефон. Они содержали примерно одно и то же – вариации на тему, как ему жаль, что всё так получилось. От этого мне было ещё хуже. Прошло три дня с того памятного разговора на скале и я откровенно маялась от скуки и непонятной тоски. Кажется именно сейчас, когда я только-только более-менее наладила свой быт, я осознала, насколько далека от прошлого. От школы искусств, от выбора стирального порошка… от своих «друзей», однокурсников и дорогой Инги. И главное от мольберта. Мне стало не хватать приторного запаха красок, мягкости пастели и мрачности чернил… кисточки, карандаши, гуашь… Рисование во сне, это всё-таки рисование во сне, ему не дано заменить шершавости настоящего холста. Мне страстно хотелось рисовать.
Я вспомнила, как плакала, когда Ангел показала мне мольберт. Как я открещивалась от него, не желала рисовать и говорила, что всё это осталось в прошлом. Ох, я несносная лгунья! Теперь, когда я начинаю понимать, что моя жизнь никуда не делась, не кончилась на моменте обращения, хочется вновь наполнить её теми вещами, которые люблю. И одна из них – рисование.
***
– Как ты отдыхала за время моего отсутствия? – поинтересовался возникший на пороге моей комнаты Константин, – слышал, что ты кое с кем успела подружиться?
– Откуда ты узнал? – спросила я, закрывая подаренный Константином ноутбук и поднимаясь с постели.
– А ты догадайся, – и он лукаво улыбнулся, – пошли, нам нужно серьёзно поговорить.
– Принц, – тихо прошептала я, думая, всегда ли он за мной шпионит для Константина. Затем я повысила голос, – о чём будет речь?
– О том, о чём я не хотел с тобой говорить, но видимо придётся, – и он огорчённо покачал головой.
***
– Что желаете пить? – вежливо поинтересовался Принц, когда мы уютно расположились в светлой гостиной.
За окнами только-только просыпалось солнце. Меня в очередной раз поразило, как сильно изменился мой распорядок дня, с тех пор как я стала вампиром. Теперь я ложилась спать в семь-восемь часов утра и спала примерно до полудня. Четыре-пять часов – это так мало! Раньше, чтобы высыпаться я спала часов по девять-десять. Всё меняется…
– Принеси мне мохито, «шпиён», – я намеренно исказила слово и добавила в свой голос презрительные интонации. Мне было неприятно видеть подобное подобострастие. Нет, я понимаю, если бы Константин платил ему за всё, что делает Принц, так нет же! Он делает всё добровольно, ничего не требуя взамен… ну, разве только человеческое мясо… но если бы он был самостоятельным, думаю, что и сам бы смог добыть себе пропитание!
– Как вам будет угодно, – прохладно ответил он, даже не взглянув в мою сторону. Слуга до мозга костей!
– Не сердись на него, он не виноват, что является гулем. Они просто так устроены, – и Константин откинулся в кресле, доставая при этом сигару из специальной коробочки. Оттуда же он вытащил каттер и ловко обрезал кончик сигары. После этого он достал турбозажигалку и приступил к самой сложной части прикуривания сигары. Когда я была маленькая, мой отец очень любил курить сигары. В конце рабочего дня, он часто приходил к себе в кабинет, доставал сигару и свежей выпуск своей любимой газеты.
– Принц, принеси бренди, – и Константин мягко улыбнулся своему слуге.
– Да, господин, – учтиво поклонившись, Принц покинул комнату.
– Знаешь, я ему не нравлюсь, – вновь резюмировала я, со смешанными чувствами наблюдая за манипуляциями Константина с сигарой.
Он поднёс кончик сигары к огню и принялся поворачивать сигару вокруг её оси до тех пор, пока она не начала равномерно тлеть по всей окружности.
– Не смотри на меня так. Я вижу, что тебя волнует то, что я делаю, вопрос – почему?
Наконец, он закончил весь этот занимательный процесс, слегка подув на зажжённый кончик. По комнате распространился приятный, крепкий аромат дорогой сигары. От тоски у меня защемило сердце.
– Мой отец… когда я была маленькой, он часто курил сигары, – тоскливо пробормотала я.
– А почему бросил? – поинтересовался Константин.
– Врачи запретили, он начал часто кашлять. Проблемы с лёгкими.
– Ну, мне такое не грозит.
Наконец, вернулся Принц, неся на подносе бутылку бренди и большой бокал с моим мохито. Также он принёс аккуратную вазочку, наполненную разными видами сухофруктов.
– Так о чём ты хотел со мной поговорить? – мирно поинтересовалась я, продолжая наслаждаться ароматом сигары, а теперь ещё и еле уловимым запахом, идущем от бутылки с бренди. На этикетке было написано «Гран Дуке д'Альба Ор», по-испански, судя по всему. Уверена, что эта бутылка очень дорогая, иначе Константин не стал бы её пить. В какой момент, я заметила, что он жуткий сноб?
– О любви, – и он высоко поднял бокал, прежде чем отпить из него.
– Что, вампиры любят как-то по-особому? – немного напряжённо спросила я.
– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. Для начала углубимся немного в физиологию людей. Как ты знаешь, любовь бывает двух видов – физиологическая, она обусловлена природным желанием иметь потомство и высокая, та, необъяснимая и… пугающая. Любовь из-за физиологии длится в среднем от двух до пяти лет. Как по статистике разводов среди людей. Она связана с периодом, когда женщина беременеет и после вскармливает ребёнка. Любовь и родительский инстинкт удерживают мужчину возле женщины, чтобы он оберегал и защищал её. Это необходимо для поддержания популяции вида.
– И сейчас ты скажешь, что у вампиров всё не так?
– Ну да. Мы не размножаемся как люди. Не можем иметь детей в их понимании. У нас другой способ размножения. Когда вампир находится среди людей, он инстинктивно начинает искать особого человека, который лучше всего подойдёт для обращения. Когда он такого находит, то он влюбляется в него. И, разумеется, человек не может устоять перед чарами вампира. После обращения, связь со стороны вампира усиливается, к ней примешивается родительская связь, а вот у птенца влюбленность в хищника заменяется только родительской связью. Так всегда бывает, что у людей, что у вампиров – дети любят своих родителей не так сильно, как они их. Самое болезненное происходит, когда ребёнок вырастает и связь рвётся. Вампир продолжает испытывать сильные чувства по отношению к своему ребёнку, а вот птенец… либо будет чувствовать уважение или привязанность, либо нет. Фрида тебе не рассказывала про своего ребёнка?
– Она упоминала о нём вскользь, – я покачала головой, доставая сигареты. То, что говорил вампир откровенно пугало меня, заставляло чувствовать себя одинокой и ранимой.
– Она любила его физиологической любовью, и когда он ушёл, это разбило ей сердце. Девушка ещё не скоро придёт в себя и покинет своё логово.
– Кажется, я начинаю понимать, в чём проблема – никогда не знаешь – любовь эта физиологическая или же та, высокая? – печально спросила я.
– Ты ухватила саму суть, – кивнул Константин, делая ещё один глоток бренди, – многие наши биологи считают, что именно этот страх является одним из сдерживающих факторов нашего размножения.
– Это делает нас очень одинокими, – грустно прошептала я, вспоминая Даниэля. Интересно, знает ли он об этом?
– Не только нас, но и вообще всех. Люди также подвержены этому страху, просто им не предстоит провести вечность в напрасных надеждах и боли расставаний.
– Это одиночество в крови, да? – меланхолично спросила я.
– Да, моя малышка. И я хочу, чтобы ты знала – может, тебе и кажется, что я жестокий создатель, монстр, насильно обративший тебя… ты так думаешь, ведь так? Но я хочу, чтобы ты знала – пускай между нами не возникло связи, когда я встретил тебя, ведь ты была ещё маленькой… но сейчас эта связь есть. И до тех пор, пока ты не перейдёшь к другому создателю – ты моя маленькая малышка и я буду заботиться о тебе, – в его глазах таилась эта странная тоска, которую я успела увидеть в глазах Фриды и я, в очередной раз, задумалась, куда он меня затащил? В какое космическое одиночество он меня привёл в погоне за выгодой?!
– Не думай, что после этих слов я расплачусь и повисну у тебя на шее, – холодно сказала я, туша сигарету и поднимаясь с кресла, – твои слова лишь сильнее укрепили мою ненависть к тебе и злость за то, что ты со мной сделал!
– Я говорил тебе об этом не из-за себя. Я вообще не хотел поднимать эту тему. Каждый вампир сам доходит до неё, в своё время, – вампир также поднялся с дивана и подошёл к окну. Он даже не посмотрел в мою сторону, показывая, что мои слова не волнуют его.
– Я рассказал тебе об этом из-за этого мальчика… кстати, как его зовут?
– Даниэль. И он не мальчик, он спящая кукла, – я медленно опустилась обратно на кресло, – почему ты решил, что я влюблена в него?
– Родительская связь, помнишь? – он повернулся ко мне, облокотившись о подоконник, – я почувствовал твои желания, а потом Принц доложил мне о твоей прогулке с каким-то человеком.
– Чёрт побери, почему ты об этом мне раньше не сказал? Я же говорила, что кое-кого встретила! Почему сейчас? – возмущённо вскрикнула я.
– Потому что ты сказала, что не будешь с ним встречаться! – укоризненно ответил он, – я поверил тебе.
– А, ладно… – и я обречённо махнула рукой, – всё равно парень оказался слишком… холодным для меня. Он это ты в раннем вампирском детстве!
– Для того, что это говорить, ты должна была видеть меня, когда я был молод, – рассмеялся вампир, – похоже, он не поддержал твоё мировоззрение?
– Да.
– Не расстраивайся, рано или поздно, но ты изменишься и найдёшь себе друзей. Мы же не чудовища.
– О, если мне это разрешишь ты или же мой будущий «рабовладелец», – и я вызывающе задрала подбородок.
– Не смеши меня, дорогая! – воскликнул он, – как я уже говорил – мы не злодеи. Ты сама всё поймёшь, просто наберись терпения.
– Единственное, я не понимаю, как физиологическая связь могла возникнуть между мной и спящей куклой? Ведь он уже можно сказать обращён.
– А может это и есть та самая великая любовь? Или же просто тебе понравился его запах, и ты захотела его съесть?
– Он говорил, что вампиры чувствуют спящих кукол и не едят их, – недоверчиво возразила я, пропуская мимо ушей первую часть фразы. Великая любовь? Да не смешите мои тапочки!
– Да, мы чувствуем спящих кукол, но это не мешает нам питаться от них… особенно если они согласны на это. В былые времена, съесть спящую куклу чужого клана – это был подвиг и смертельное оскорбления, так что никакого физиологического барьера нет. Паразит никак не препятствует этому. Он же неразумен, так как считают некоторые.
– Понятно, – кивнула я.
– Ну, я рад, что мы поговорили, – он затушил сигару и убрал её обратно в коробочку, – если у тебя есть ещё какие-то вопросы – задавай.
О да, у меня были ещё вопросы! Но спросить прямо – убил ли он моих родителей и свёл ли он моего брата с ума? Боюсь, я пока не готова получить ответ.
***
– София, ну пожалуйста, прости меня! – раздался в трубке обеспокоенный голос Даниэля, – я же не знал…
– Это было очень по-свински, надеюсь, ты понимаешь это? – после разговора с Константином, было странно говорить с Даниэлем, всё-таки неприятный осадок остался. Но, с другой стороны, я не хотела заморачивать себе голову такими вещами. Я надеялась, что всё, что сказал Константин всего лишь размышления и ничего более.
– Скажи мне, Даниэль, ты хотел бы увидеть охоту? – тихо спросила я, слушая, как прерывисто дышит в трубку парень.
– Почему ты спрашиваешь? – удивлённо спросил он.
– Потому что я хочу переубедить тебя. Я хочу, чтобы ты понял, что быть вампиром вовсе не так здорово, как тебе кажется.
***
– Но зачем тебе это делать? – спросил Даниэль, когда мы встретились возле Муниципального музея Фару.
– Чтобы ты не уподоблялся большинству вампиров, – спокойно ответила я, мысленно настраивая и уговаривая себя на охоту.
– Нет, мне кажется, что ты не понимаешь последствий своих действий. София, я уже спящая кукла – ты только представь, что со мной будет, если я пойму, что вампиром быть плохо? Вероятность того, что я обращусь, очень велика, и что прикажешь мне делать? Покончить с собой?
– Я об этом как-то не думала, – растерялась я, – но, Даниэль, ты должен понять некоторые вещи касательно вампиров. В нашу прошлую встречу ты открыто выказывал неприязнь к людям, но ты ведь сам человек! Только представь, что с тобой станет, когда ты обратишься! Охотники говорят, что многие вампиры относятся к людям, как к ходячим бурдюкам с кровью. Ты этого хочешь? Ты такая личность или же нет? – собравшись с мыслями, горячо заговорила я.
– Нет, конечно, нет… Просто сложно судить иначе, видя, как люди уничтожают эту планету…
– А ты думаешь, что если бы были только вампиры, было бы лучше? – возразила я.
– София, я знаю, что ты стала вампиром девять месяцев назад. Но большую часть этого времени ты провела среди охотников. Их задача настроить людей против нас, демонстрировать только самое худшее.
Даниэль даже не заметил, как начал причислять себя к виду вампиров. На секунду я представила себе, что станет с ним, если обращение не произойдёт? Выдержит ли он это?
– Но о том, что происходит в Теневом мире, я знаю гораздо больше, чем ты.
– То есть вампиры хорошие, а люди заслуживают такого обращения? – с иронией в голосе спросила я, – мой создатель прикончил молодого парня только ради того, что я выпила его крови. Он помогал чокнутому метаморфу, чтобы добраться до меня! Господи, да он запер меня с маленькой девочкой, чтобы я начала охотиться, и после этого ты утверждаешь, что вампиры хорошие?
– Не суди обо всех вампирах, ориентируясь только на одного представителя, – расстроенно покачал головой Даниэль, видя, что его слова не доходят до меня.
Это только сильнее завело меня.
– Ну, может я знаю мало вампиров, чтобы судить обо всех. Но как тебе ещё один пример – вампир по имени Маркус…
– Гениальный ученый! – радостно воскликнул Даниэль.
– Вампир, который ставит опыты на своих же новообращённых созданиях, и это ты называешь благом? – продолжила я.
– Это беспредметный разговор, – раздражённо бросил парень, – я не хочу об этом больше.
– Ладно, продолжим в другой раз. Кажется, я уже созрела, чтобы отправиться на охоту. Надеюсь, тебя не пугает вид крови?
– Да нет, – сразу как-то растерялся Даниэль и немного покраснел.
– Хорошо, тогда выбирай, – и я махнула в сторону проходящих мимо нас людей, – решай, кто из них станет сегодня моим обедом.
– София, – беспомощно воскликнул он.
– Что такое? Тебя что-то смущает? – притворно заботливым голосом спросила я, – давай, вперёд! Ты же об этом мечтаешь.
– Хорошо, – напряжённо ответил парень и устремил свой взгляд в толпу, выхватывая из неё отдельных людей, – он!
Даниэль указал пальцем на мужчину средних лет с отвратительной бородавкой на пол-лица.
– Ты серьёзно? – рассмеялась я, – предлагаешь мне отобедать этим?
– А в чём дело-то?
– Поставь себя на моё место. Вернее на место вампира. Чтобы ты предпочёл молодую и красивую девушку или же омерзительного мужика с пивным брюхом и таким вот украшением на лице? – брезгливо поинтересовалась, сморщив носик. – Я даже отсюда чувствую, как от него воняет алкоголем!
– Зачем ты просишь, чтобы выбирал я? – наконец, не выдержав, спросил он.
– Потому что, я хочу, чтобы ты понял, о чём мечтаешь! После обращения в вампира, ты не становишься этаким мерзавцем без стыда и совести. Ты чувствуешь, понимаешь, на что идёшь! Представь себе, тебе нужно подойти к незнакомому человеку, заговорить с ним, а затем затащить в укромное место, прикоснуться к его шее и причинить физическую боль!
– Он всё равно ничего не почувствует! – горячо возразил Даниэль.
– Ах так! – взъярилась я, – тогда чего ты медлишь – выбирай!
– Она! – и он кивком головы указал на пепельноволосую блондинку на высоких шпильках. Она стояла возле небольшого фонтанчика и явно кого-то ждала, нервно теребя ремешок своей розовой сумочки. Эта девушка была словно неоновая вывеска в ночи для вампиров. Красивая, чистая, молодая. От неё как будто бы исходил нежный розовый свет невинности. Она прекрасна для жертвы.
– Ну, хорошо, – спокойно кивнула я, – теперь оставайся на месте. Как только увидишь, как мы вместе с ней уходим, иди следом за нами. Медленно, не привлекая к себе внимание. Я приведу нас к одному тихому и укромному местечку.
– Слушай, я уже давно живу в этом городе и мне сложно представить, что в центре можно найти такие места, – удивлённо проговорил он, нервно наблюдая за девушкой. В его глазах отчетливо проступала тревога и чувство вины. Ах, мальчик. То ли ещё будет. К несчастью для тебя, сегодня твои проблемы только начинаются, я приготовила ещё несколько сюрпризов.
– Ты просто не правильно смотришь, – мягко улыбнулась я и, поправив волосы, пошла в сторону девушки.