Blutengel – Cry Little Sister 10 страница
Девушка находилась в нише под висячими диванчиками. Там находились массивные столики с удобными креслами. Тёплый полумрак уютно защищал гостей от любопытных глаз, скрывая сомнительные операции, нелегальные сделки и прочее.
– Марк? – раздался удивлённый голос.
Повернувшись, вампир хищно улыбнулась. Да, это была она – Лея.
– Как ты здесь очутился? – с искренним изумлением в голосе спросила она, вставая из-за столика и подходя ближе, чтобы можно было поговорить.
Громкая клубная музыка била по ушам, заставляя кривиться от неправильного звучания. Только вампир мог заглушить этот невыносимый скрежет. Посетители были лишены такой возможности и были вынуждены кричать друг на друга, пытаясь просто поговорить. Они глохли от этого звука, пробуждая немотивированную агрессию в своих душах. Жёсткие дабстепные биты, индустриальные мотивы сбивали с ног вибрацией от стен. Эта музыка выворачивала душу, убивая и намёк на плавность. Довольно странный выбор композиций, учитывая особенность данной вечеринки.
– Пригласили, – лаконично ответил он, целуя девушку в щёку.
Задержавшись на секунду, он с удовольствием услышал, как на мгновение её сердце прервало ровный ход, а затем ускорилось. Отстранившись, вампир улыбнулся кончиками губ и чуть склонил голову вперёд.
– Как ты себя чувствуешь?
– Постольку-поскольку, – она ещё не пришла в себя, на её щеках мерцало искреннее смущение. – Недавно вышла на работу – жизнь возвращается в исходную колею, так что всё вроде бы в порядке.
– Рад за тебя, – кивнул он. – Не смог выбраться на твою выписку…
– Ничего страшного, меня Генри и Милли забрали, – поспешно сказала девушка.
Вампир нахмурился. Ему не нравился Генри. Он чувствовал, что с этим парнем что-то не так. Он вёл себя вызывающе, будто бы знал, кто такой Марк. Это было нехорошо, учитывая, что сам вампир не ощущал в парне никаких сверхъестественных отклонений. Маркус поставил себе зарубку допросить парня. В конце концов, он живёт вместе с Леей, фактически он её воспитал. Только благодаря почти незаметному влиянию, вампиру удалось сдвинуть сферу интересов девушки в сторону от Генри. Первые влюблённости были ни к чему.
Девушка была не одна. В темноте, за столиком, виднелись её друзья – Риччи и Милли, простые обыватели, не представляющие никакого интереса для вампира. Они сдержано поздоровались с мужчиной, сразу создав неловкую паузу за столом.
– Как поживаете? – осторожно спросила Милли.
– Спасибо, всё хорошо, – больше всего на свете вампир хотел избавиться от так называемых друзей девушки.
Он хотел очистить свою подопечную от мешающих факторов. Он видел в ней потенциал, достойный её особенности. Она была совершенной, но зашореной человеческими комплексами. И вампир знал, как исправить эту оплошность.
К столику неожиданно присоединилась разношёрстная компания: Берт и Бетани, а также молодой художник Стефан и, похоже, оборотень Миша вместе с Грегом.
– Какая встреча! – восторженно воскликнула Бет, касаясь плеча вампира. – Какими судьбами?
– Это мой друг, Марк, – встрял Грег, кидая в его сторону тяжёлый взгляд. – Похоже, вы знакомы.
– Да, это кавалер Леи, – бездумно сказала девушка, вызвав ещё одну неловкую паузу за столом и почти испуганный взгляд Леи в сторону Милли.
Маркус напрягся: что-то идёт не так. Что произошло между девушкой и этой простушкой Милли?
– Как интересно, – проговорила Миша, её пронзительные салатовые глаза уставились на Маркуса.
Миша вызывала интерес. Как известно, женщины-оборотни не являются писаными красавицами. Масса тела должна соответствовать массе зверя для полноценной трансформации. Поэтому женщины всегда были высокими, массивными с впечатляющей грудной клеткой и широкими бёдрами. Особенность их фигуры заключалась в отсутствии жира. На первый взгляд казалось, что это просто полные женщины, но присмотревшись, обнаруживаешь, что их тела – это жилы и мускулы. Бицепсы, трицепсы, пресс. Мать-природа наградила их силой и выносливостью, но рядом с мужчинами-оборотнями они всё равно были слишком слабы, чтобы занять лидирующие позиции в стае.
Миша была несколько иной. О нет, она полностью соответствовала своему виду, но вся эта громоздкость выглядела соразмерно. Пышные формы, затянутые в кожу, привлекали внимание, как и тяжёлая длинная соломенная коса, перекинутая через правое плечо. Она была интересной девушкой. С тяжёлым немигающим взглядом и исконно-звериной красой.
– Бет, мне кажется, ты неправильно всё поняла, – беспомощно переводя взгляд с Миши на Марка, пробормотала Лея. – Мы не встречаемся…
– Да? – холодно спросил Маркус, посмотрев на девушку. Ему не нравилось это беззащитное смущение, скользившее в каждом движении Леи. Она должна стать сильнее, иначе её сожрут.
– А кто вы? – в разговор влез Стефан. Парень не хотел ссор в такой вечер, поэтому попытался перевести разговор в другую сторону. – Грег ничего о вас не рассказывал.
– Я совладелец компании «АмбриКорп», – скучающе ответил вампир, отводя взгляд. – Учёный, мизантроп.
– Понятно, – заткнулся Стефан. Однако его ненадолго хватило. – Ручаюсь, я вас где-то уже видел.
– Может на твоей выставке? – проговорила немного пришедшая в себя Лея. – Ведь мы там были.
– Легендарная выставка! – рассмеялся Риччи, заслужив сильный толчок от «лучезарно» улыбающейся Бетани.
– Нет, кажется раньше, – задумчиво протянул парень, а затем встрепенулся и обернулся в сторону Риччи. – Вам понравилась моя выставка?
– Меня там не было, – безапелляционно заявил тот.
Разговор снова затих.
– Вы не будете возражать, если я у вас похищу ненадолго Лею? – Маркусу надоела эта компания. Их равнодушие и скованность раздражало почище открытой неприязненности со стороны Миши. Грег откровенно скучал, пристально окидывая взглядом зал.
– Только если сама Лея не будет против, – скрестив руки на груди и прищурившись, сказала Милли.
– Нет-нет, – девушка сжала руку подруги и выбралась из-за стола.
***
– Давно не виделись, – неловко заметила девушка, когда они вышли на улицу из клуба. – Ты так много работаешь…
– Такова жизнь, – равнодушно ответил Маркус.
– Что ты хотел мне сказать? – спросила она.
– Лея, ты говорила, что тебя не устраивает твоя жизнь, это правда? – прямо спросил вампир, касаясь её руки.
– Всё не так плохо, как кажется, – рассмеялась она, пряча глаза. – Марк, я не знаю, что тебе сказать. Если честно, я начинаю сомневаться в том, что правильно оцениваю наши с тобой отношения. Что тебе от меня нужно?
– Ответь, Лея на мой вопрос. Тебе нравится твоя жизнь? – вампир не прислушивался к тому, что говорила девушка. Его интересовал ответ на вопрос и он никогда не гнушался использовать вампирские таланты. Гипноз всегда давался ему чересчур легко.
– Я ненавижу свою жизнь! – выпалила пустая девушка. Зрачки расширились, она потеряла связь с реальностью, однако голос звучал ясно и с холодной искренностью. – Я хочу избавиться от оков, хочу быть свободной! Ненавижу жить и быть той, кто я есть!
– Как интересно, – Маркус задумчиво посмотрел на Лею, а затем почесал подбородок, раздумывая над следующим вопросом. – А если я тебе предложу иную жизнь, ты пойдёшь со мной?
– Нет, – также искренне ответила она.
– Но почему? – от удивления глаза вампира вспыхнули, заставив кошку, сидящую на мусорном контейнере испуганно зашипеть, прежде чем исчезнуть в какой-то узкой дырке.
– Мне ничего ни от кого не надо, – равнодушно ответила она. – Когда мне что-то дают, в результате, дары оказываются новыми оковами. Мне это не нужно.
– Жаль говорить это, малышка, но выбора у тебя не будет, – коснувшись губами волос Леи, прошептал на ухо вампир.
***
– Ты всё ещё ненавидишь меня? – с любопытством кошки, поинтересовалась прихорашивающаяся Аннет.
Они находились в одной из комнат замка Лазаря. Совсем скоро начнётся Летний бал, осталось не так много времени. Себастьян и София находились в другой комнате. Сегодня из команды больше никого не будет.
– Подожди немного, Аннет, у меня ещё есть время сделать твой талант бесполезным, – с любезностью несоответствующей словам, ответил Маркус. – Ты злоупотребила моим доверием, дорогая. Радуйся, что я не злой.
– Но ты очень милый, тебе это уже говорили? – фыркнула девушка, отворачиваясь от огромного позолоченного зеркала. – Пошли уже, я слышу, как открылись двери в зал.
– После тебя, – вампир услужливо открыл перед девушкой дверь, прежде чем последовать за ней.
Окинув напоследок комнату, он устало выдохнул. Ему не нравился фальшивый Рим. Его привлекали современные, полные жизни, города, такие как Нью-Йорк, Лондон, Париж или Москва. Он любил быстрый ритм жизни, любил целеустремлённость жителей мегаполисов. Рим, с итальяшками, был слишком скучным, не смотря на оживлённый говор и яркую жестикуляцию местных горожан. Он отжил своё. Каждый камень мостовых, каждая стенка домов столицы кричала о древности и смертельной усталости города. «По-хорошему, нужно его взорвать! « – думал вампир.
– Я красивая? – всё не унималась Аннет. – Как считаешь, мне удастся сегодня подцепить какого-нибудь молоденького вампира?
– Аннет, бога ради, избавь меня от своей легкомысленности! – недовольно пробурчал вампир, поддерживая, как и подобает истинному джентльмену, девушку за руку.
– Фи! Какой ты скучный, – девушка поморщилась, но тут же нацепила на лицо восторженную и немного хищную улыбку, когда показались остальные вампиры. – Сегодня праздник, и я собираюсь хорошенько повеселиться, что и тебе советую!
– Не в моём вкусе подобные празднества, – скучно ответил вампир, раскланиваясь с не близкими знакомыми вампирами.
Этикет запрещал общение до прибытия в зал. Здесь не должно быть секретов. Каждое слово, сказанное сегодня, должно быть доступно правящему совету и в частности Лазарю. Это была пустая традиция, ведь вампиры умели говорить таким голосом, что никто ничего не услышит, кроме адресата. Но правила есть правила.
Маркус заметил Люциана вместе со своим протеже – Эвой, молодой вампир с талантом телепата. Девушка изображала вежливую заинтересованность, тогда как глаза её создателя – непроходимую скуку. Вампир задумался, когда же Люциан начнёт действовать, чтобы избавиться от подступающей серой тоски? Похоже, присутствие этой девицы косвенно указывало, что древний что-то задумал.
Когда они пересеклись взглядами, оба вежливо кивнули друг другу, чуть улыбнувшись кончиками губ. Когда же Люциан заметил Аннет, он скривился, будто бы попробовал невероятно кислый фрукт. Между ними никогда не было любви, однако вампир никогда не откажется вернуть девушку себе. Она была обладателем слишком ценного дара.
– Старый друг, – с непередаваемой эмоцией, граничащей с отвращением, пробормотала Аннет.
– Это невежливо, дорогая, – сжав локоть девушки, также тихо заметил Маркус.
– Мне всё равно, ненавижу его, – чуть более громко сказала она, вызвав змеиную улыбку на устах Люциана. Заметив её, она сделала неглубокий реверанс в сторону бывшего главы клана Вороны.
– Пойдём в зал? – невинно предложила она.
– Как угодно, дорогая, – кивнул вампир.
А в голове тем временем проносились мысли – что задумал Люциан? Он слишком опасный противник, чтобы не знать о планах Себастьяна. Что он предпримет в ответ?
***
В середине бала Маркусу стало откровенно скучно. Всё это благолепие, фальшивые поздравления, никчёмные ухаживания молодых за опытом старших. Он чувствовал, как вырождается вампирский род. Какими мелкими и беспомощными стали молодые. Их кровь пуста и бесполезна. Они не способны на великие дела, лишь на жалкое подражание старшим, которые, в свою очередь, высохли под тяжестью прожитых лет. Они ссохлись, сжались и теперь былые подвиги воспринимали как свершённые кем-то другим. Эти законы, такие нужные, стали кандалами вампирского вида. Не имея возможности полноценно охотиться, не имея достойных соперников, хищник по имени вампир, превратился в домашнего котёнка с вырванными когтями и сколотыми клыками. Бесполезное существо.
С такими невесёлыми и философскими мыслями, вампир вышел на балкон, чтобы успеть заметить, как София налаживает контакт с дочерью Люциана. «Умная девочка» – подумал он.
Девушки быстро удалились с соседнего балкона, оставив вампира наедине с собой и этой безумной беззвёздной ночью.
***
– Безумный Шляпник, – раздался еле слышный шёпот за спиной.
Прошло больше часа, как вампир удалился на балкон, чтобы обдумать свои планы на будущее. Он уже планировал уйти и присоединиться к веселящейся вампирской братией, как почувствовал чужое дыхание за спиной.
– Пифия?! – с удивлённой интонацией в голосе проговорил вампир. – Почему ты так меня назвала?
– Потому что ты безумен, дорогой, – резонно заметила полуслепая вампир.
Одним только своим видом она пугала, заставляя вспоминать все самые жуткие легенды о таких, как она. Её огромные белые глаза с чёрными зрачками всегда немигающе смотрели прямо тебе в душу, раскрывая полностью твоё естество. Длинные спутанные белые волосы с изредка мелькающими чёрными волосками, бескровные губы и ослепительно белые зубы. Она всегда одевается в белое длинное платье, полностью закрывающее тело, и белые шёлковые перчатки. Она не любит прикосновения, поэтому прячется за тряпками, чтобы избежать любого случайного касания. Её охота всегда окрашена в красный цвет, так как любой гипноз слетает с жертвы, когда девушка начинает есть. И то, что видят несчастные, заставляет их волосы седеть.
Маркус не боялся Феи. Эта девушка была сильной, но беспомощной одновременно. Она была лишена собственной жизни, будучи вынужденной постоянно транслировать свои видения.
– Ты пришла сюда не просто так, да дорогая? – спокойно спросил вампир. – Что ты хочешь мне сказать?
– Ты так близок к своей цели! – с трагическим нажимом, начала она, расхаживая по балкону и изредка посматривая на оппонента. – Но как же хрупка твоя мечта!
– О чём ты говоришь?
– Белая смерть может умереть, не дожив до сверкающих дней! – кивая головой, ответила она. – Защити её, иначе нам всем конец!
– Безумная девчонка, что ты такое говоришь? – разозлился вампир, подлетая к ней и обхватывая за хрупкие плечи.
Она с холодной беззащитностью посмотрела ему в глаза.
– Ты жаждешь истины, ну так смотри!
Маркус не заметил, как она сдёрнула с руки перчатку, непростительная оплошность! Девушка коснулась его щеки.
Это вновь были граффити того Пророка. Но что за жуть была на них изображена! Сожжённые города, мёртвые младенцы, которых пожирали звери и вампиры, безумные от голода, гнавшиеся за последними оставшимися в живых людьми. Это был истинный конец света, апокалипсис в свете его ошибки! О, он чётко видел знаки, сомнений не было – это будущее – будущее, созданное им.
А потом он увидел одну странную картинку. Как шажок назад, в благополучное время. Безмятежный Нью-Йорк, картина на стене, где изображена умирающая София. Новая смерть… сколько ещё раз этой девушке придётся умирать? Когда для неё закончится эта череда боли и страха? Но мрачнее этих мыслей, было только осознание связи между Софией и Леей. Связанные узами смерти, как могла возникнуть эта связь, ведь они никогда не встречались друг с другом, никогда не слышали друг о друге? Это было похоже на магию, колдовство, направленное против него и Себастьяна. Но кто кукловод?
– Я понял, – безжизненно ответил он.
– Ты ничего не понял, – с ледяной яростью прошипела Пифия, сжимая руки в кулаки. – Останови фальшивку! Ведь ты уже знаешь, кто это! Они жаждут уничтожить её! Найди их первыми!
И девушка стремительно покинула вампира. Подойдя к краю балкона и посмотрев вперёд, вампир улыбнулся. Теперь, почему-то, картинка стала складываться. Пифия всегда нейтральна, она бессмертна, никто не отважится уничтожить судьбу. Поэтому он не боялся, что она сможет навредить их планам. Жаль, что, скорее всего, они больше не увидятся, эта вампиресса была достойна своей крови. Она никогда не переставала быть хищницей.
Сзади раздался окрик Себастьяна. Маркус последний раз бросил взгляд на пустое и чёрное небо, а затем присоединился к развеселившейся семье.
Глава 6
Placebo — Protege Moi
C'est le malaise du moment
L'epidemie qui s'etend
La fete est finie on descend
Les pensees qui glacent la raison
Paupieres baissees, visage gris
Surgissent les fantomes de notre lit
On ouvre le loquet de la grille
Du taudis qu'on appelle maison
Protect me from what I want
Protect me…
Время такая странная штука. Когда лежала в больнице, постоянно казалось, что оно стоит на месте. Ползёт со скоростью улитки, продираясь сквозь вязкую жижу тоски. И чтобы ни делала, оно никак не хотело ускориться. А как вышла из больницы – всё изменилось. Время полетело, только успевай дни считать. Сегодня девятнадцатое июля. Куда только половина лета делась? Несносная жара спала, уступив место прохладным и освежающим дождливым и грозовым денёчкам. Скоро мой день рождения. Мне исполняется восемнадцать лет. Совершеннолетие. Столько всего нужно будет сделать! С одной стороны этому рада. Я смогу забрать свои документы из приёмной семьи, к которой была прикреплена. Насколько знаю, они всё ещё там. Мне придётся отправиться на свою родину и сделать это. Взглянуть своим детским страхам в глаза. Разумеется, я поеду не одна. Только теперь возникла небольшая заминка. Раньше думала, что поеду с Генри, но теперь… теперь не уверена в этом. Имею ли я право просить его? Думаю, что нет. Надо будет ещё подумать над этой проблемой. Но не сейчас.
Сегодня возвращаются Берт и Бетани. В начале июля они уехали в отпуск к родным. В отличие от меня, эти ребята не теряли связи с семьями, только ушли оттуда со скандалом. Родители были против их отношений, похоже ребята ездили поставить семьи перед свершившимся фактом. Жду не дождусь их возвращения!
Не могу сказать, что всё осталось прежним, однако я до сих пор работаю на Рональда, только теперь мои обязанности немного изменились. Мой друг обучает меня, как управлять клубом. Это оказалось довольно интересным занятием. Раньше я и представить себе не могла, сколько всяких разных вещей нужно для этого знать. Думала, что владелец сидит в шикарном кожаном кресле и всеми руководит, вальяжно развалившись и помахивая указательным пальцем. На самом деле нужно контролировать каждое движение в клубе. Нужно знать всякие правила и законы. Соблюдать санитарный контроль, следить за посетителями и приглашёнными группами, заключать контракты на поставки алкоголя и пищи, а также, чтобы работники добросовестно выполняли свои обязательства. Столько всего!
Мне кажется, Рон решил приобщить меня к этому делу, чтобы я начала думать, а чего, собственно, хочу от жизни? Что меня заинтересует? Восемнадцатилетие, это как раз тот возраст, когда нужно начинать что-то делать. А я пока теряюсь в догадках, чего же на самом деле желаю.
***
– Как же я по вам всем соскучилась! – с порога заявила Бетани, сгружая увесистые сумки на пол и с разбегу повисая на моей шее. – Зайка, как я рада тебя видеть! Солнце, а ты похорошела!
– Бет, – сильно сжимая подругу в объятиях и вдыхая аромат её любимых духов с запахом лилий, прошептала я. – Я тоже по тебе соскучилась.
К нам присоединилась Милли, звонко целуя Бетани в обе щёки. С порога раздался усталый голос Берта:
– Мне кто-нибудь поможет донести эти тяжёлые сумки до комнаты?
– Привет, дружище! – из гостиной на наши женские всхлипывания, вышел Риччи. Он сонно зевнул, а затем его лицо растянулось в улыбке. – Долго же вы до дома добирались!
– Долго не могли уехать, – поправил Берт. – Родители Бетани – это что-то! Они уверены, что нам нечего кушать, поэтому обязательно нас надо накормить, напоить и вообще приодеть, а то ходим в «рванье, как попрошайки»!
– Мода есть мода! – философски кивнула Бетани. – Я не стала их расстраивать, так что на выходных нас ожидает «hand-made» из вещей, что они накупили!
– Мне даже любопытно стало, – улыбнулась Милли.
– А где Генри? Почему он ещё не с нами? – оглянувшись, поинтересовался Берт.
На секунду по нашим лицам промелькнула тень и мы неловко переглянулись.
– Что случилось? – встревожилась Бет, не дождавшись нашего ответа. – Лея, что происходит?
– Генри решил какое-то время пожить отдельно, – наконец, проговорила Милли, опуская глаза. – Он хочет подумать о своём будущем, поэтому…
– Лея? – Бетани сразу просекла, в чём тут дело.
– Пошли на кухню, это только между нами девочками, – поджав губы, сказала я, отпуская руки подруги и идя на кухню.
– Мальчики, вы вещи в комнату оттащите, ведь правда? – светским и до боли женственным голосом поинтересовалась Милли.
– Но я тоже хочу… – начал было говорить Берт, когда его вовремя остановил Риччи.
– Идём, дай дамам посекретничать, – тихо пробормотал он, подхватывая сумки Бетани и таща их на второй этаж.
– Так что между вами случилось? – задала вопрос Бетани, когда мы собрались на кухне.
Я села за стол, подперев запястьями подбородок, а Милли прислонилась к холодильнику, демонстративно скрестив руки на груди. Бетани оставалось только беспомощно переводить взгляд с меня на неё.
– Генри, он… – начала говорить, но быстро умолкла.
– Он подрался с Рональдом, – сообщила Милли. – Вульгарно и прилюдно.
– Но почему? – Бет широко распахнула глаза, уставившись на меня. Да, как будто бы я во всём виновата!
– Потому что наша милая Лея вздумала целоваться со своим начальником! – продолжила свою уничижительную речь Милли. – Потому что Лея сочла за труд поговорить с Генри прежде, чем начать строить свою личную жизнь с человеком, которому мы должны приличную сумму денег. Потому что Лея решила целоваться с ним на пороге нашего дома, даже не подумав о том, что их могут увидеть и что об этом может подумать Генри, учитывая всё то, что он говорил о Рональде. Я всё верно объясняю, да Лея? – с неприкрытым вызовом в голосе, звонко спросила Милли.
– Мил, прекрати! – вместо меня воскликнула Бетани. Девушка коснулась моей руки и сжала её. – Лея, скажи хоть слово?!
– Да что вы все ко мне пристали! – я отдёрнула руку и сжалась, спрятав ладони между колен. – Да – я целовалась с Роном, да я сделала это возле входной двери, и нет, я, между прочим, говорила об этом с Генри! Давно, ещё до приступа, но говорила! И он ничего мне не сказал! Хватит на меня нападать, Милли!
– А что, по-твоему, всё хорошо? – процедила она, отталкиваясь от холодильника и подходя к столу. – Если бы ты нормально поговорила с Генри, он бы не ушёл!
– Он всё равно бы это сделал, дура! – закричала я, вскакивая на ноги. – До тебя когда-нибудь дойдёт эта простая истина? Генри уже давно хотел уйти! Я просила, умоляла его не бросать нас, но он всё равно это сделал! И причина не в том, что я целовалась с Роном или встречалась с Марком! Я не знаю, что все эти месяцы так гложет его, однако он таки решился бросить нас! – приложив руки к лицу, смахнула злые слёзы, а затем продолжила чуть подрагивающим голосом. – Милли, если бы дело было во мне… я нашла бы способ его остановить. Но… он так долго чего-то ждал! Я не железная, я хочу любить и хочу жить и чувствовать! А он всё время отталкивал меня. Если ты думаешь, что я не пыталась с ним поговорить, то ты глубоко заблуждаешься! Просто дело не во мне…
– А в чём тогда? – с усталой, невыносимой тяжестью и грустью в голосе спросила Милли. Она села за стол и закрыла лицо руками.
Я внезапно поняла, что Милли двадцать лет и что ей некуда идти. У неё нет семьи, нет близких родственников и она совершеннолетняя. Её мать алкоголичка исчезла из жизни девушки, когда той было шестнадцать лет. Милли прибилась к нам в прошлом году и никогда не рассказывала о том, что делала до встречи с нами. Но я догадывалась по пурпурной татуировке в виде розы на её лодыжке с вульгарной надписью Лили. Я осознала, насколько ей важна наша семья. Милли прошла через многое, она употребляла наркотики и пила. Не знаю, как Генри удалось вытащить её из этой тьмы, но девушка полностью переменилась за этот год. И теперь я стала понимать, чего на самом деле боится Мил. Она боится вернуться туда, в тот ад, из которого чудом сбежала.
– Милли… – осторожно положив руку ей на плечо, прошептала я.
– Вот чёрт! – зло выругалась Бетани. – Какое же…
– Не надо, – еле слышно сказала я, отрицательно покачав головой.
Милли убрала руки от лица. Её глаза, сухие и покрасневшие, смотрели прямо перед собой. Рот сжался в еле видную прямую линию.
– Мы справимся, – спокойно сказала она. – У нас есть этот дом. Мы есть друг у друга. Если Генри решил уйти, его право. Мы проживём и без него.
– Милли, – на лице Бет появилось странное беспомощное выражение.
Она неловко коснулась левой рукой своего лба, убирая непослушную косичку. Я заметила, как задрожали её руки и внезапно осознала правду.
– Вы уходите, ведь так? – тихо спросила я.
– Что? – на лице Милли появилось испуганное выражение, она перевела взгляд с меня наБет и поняла причину вслед за мной. – Обручальное кольцо.
– Мы не знали, – растеряно пробормотала девушка. – Не знали, что Генри ушёл.
– По-моему, мы должны вас поздравить! – мягко улыбнулась Милли, дотронувшись до колечка на руке подруги и проведя по нему подушечками пальцев. – Где-то была бутылка хорошего вина, ещё со дня нашего приезда сюда, да, Лея?
– Да, – кивнула я.
– Принеси и позови мальчиков, – всё также тепло говорила Милли. Только в глазах мелькала странная тоска, от которой мурашки бежали по коже. – Нам нужно отпраздновать это замечательное и такое ожидаемое событие!
***
– Почему ты сидишь здесь один? – тихо спросила я.
Снизу раздавались негромкие голоса, слышался смех и позвякивание бокалов, щёлканье зажигалок и скрипы старых стульев. Здесь же было тихо. Наша маленькая библиотека, уютная комнатка с большим тёмно-зелёным креслом из кожи, возле которого стояла светящаяся лампа в салатовом абажуре. На кресле сидел Риччи, его лицо, почти неразличимое из-за полусумрака, было до странного пустым и отсутствующим. Между пальцев тлела сигарета, роняя на паркетный пол серый пепел и создавая туманный ореол в полосках света.
– Я тоже праздную, – хрипло и с усталой вымученной усмешкой ответил он, стряхивая пепел в стоящую на маленьком стеклянном столике пепельницу. – Сегодня такой замечательный день.
– Ты тоже считаешь, что я виновата в уходе Генри? – сглатывая ком обиды, спросила я, замерев в дверях комнаты.
– Не обижайся на неё, Лея, – хмыкнув, проговорил парень. – Кто-то ищет утешение в обвинениях, кто-то в алкоголе, а кто-то в работе. Милли скоро осознает свою ошибку и вы помиритесь.
– Ты думаешь наша семья доживёт до этих дней? – горько спросила я, входя в комнату и подходя к одному из стеллажей.
Задумчиво проведя рукой по корешкам книг, с удивлением обнаружила полное отсутствие пыли. Я никогда не занималась подобной уборкой, что уж говорить об остальных. Значит Генри… это делал он.
– Какая семья, Лея? – покачав головой, спросил парень, а затем сам же и ответил. – Не было никакой семьи. Были мы, люди, отправившиеся в путешествие по штатам нашей великой страны. Был Генри, собравший вокруг себя несчастных и обездоленных, – с непонятной интонацией в голосе Риччи выделил последние слова. – Была ты, прошедшая вторую половину пути вместе с ним. Был я, была Милли… Берт и Бетани. Мы всего лишь люди. То, что вы называли семьёй, всего лишь коллектив, объединённый одной целью. Люди приходят и уходят, это называется жизнь. Ты сама как-то считала, сколько было человек в нашей команде. Десять? Пятнадцать? И это только за четыре года, что ты провела рядом с Генри. А сколько их было всего? Естественный ход жизни, вот и всё. Вы ведёте себя так, будто бы наступил конец света, хотя это далеко не так. Генри ушёл, Берт и Бетани скоро тоже уйдут… ну и что? Люди уходят и приходят, так было всегда. Нужно просто продолжать жить. Найти новых жильцов в этот дом, желательно похожих на нас самих и продолжить жить! Генри всего лишь человек…
– Он большее, – перебила я, упрямо поджав губы. – Ты говоришь так будто бы мы посторонние друг другу. Это ложь! Генри дал нам семью, дал возможность жить! Ты же помнишь, какой была Милли до того, как попала к нам? А Лиззи? Вероника? Фрэнк? Каждый, Риччи, нёс трагедию в своём сердце, каждый был озлоблен на эту злодейку-жизнь, но Генри удалось вытащить их.
– Не всех! – вставил слово парень, затягиваясь сигаретным дымом. – Мы знаем, что случилось с Сэмом, Арнольдом и Майклом. Я уж молчу про Лауру. Лея, – в голосе Риччи вновь послышалась усталость. – Прекрати превозносить этого парня.
– Я считаю, что ты не прав! – упрямо покачав головой, сказала я, демонстративно сложив руки на груди.
– Боже, Лея, да он даже не из наших! – громко воскликнул Риччи, туша сигарету в пепельницу.
– Что ты имеешь в виду?
– Оглянись и скажи, что ты видишь, – ответил он, кивком головы указав на стеллажи с книгами.
– Книги, – непонимающе ответила я, пожав плечами. – Просто книги.
– Книги, – подтвердил Риччи. – Это книги, Лея! Я долго стоял перед этими стеллажами и пытался понять, что же здесь не так. Посмотри на них и скажи, что это за книги! Не знаю, как ты, но я ни одну из этих книг не читал. Большинство авторов мне не знакомы, а те, о которых я слышал, писали настолько сложные вещи, что мне даже не стыдно признаться, что я не понимаю, о чём идёт речь. Скажи мне, Лея, как простой парень вроде нас, может с таким упоением читать подобные книги?