Специфика философского мировоззрения
В чем же отличие философии как типа мировоззрения от других мировоззренческих систем? Период становления философии приходится на особый, осевой момент в истории культурного самоопределения древних цивилизаций. Это было время, когда мировоззренческое знание, его истоки и глубинный смысл, издревле окруженные ореолом таинственности, стали объектом осмысления и рационального анализа со стороны вольных любителей мудрости. Этот процесс захватывает прежде всего древнегреческий мир. Резкое усиление торговых и культурных связей греческих городов-полисов с соседними, более древними цивилизациями — такими, как Египет,— порождало процесс взаимопроникновения культур, религиозных верований, мироустроительных систем, философских учений.
Это неизбежно расшатывало целостность архаичного представления о мире. Все больше осознавалась условность, относительность и противоречивость старых мировоззренческих схем. Это была настоящая духовная революция. Речь шла не просто о замене одного мировоззрения другим, а о радикальном изменении самого отношения к мировоззрению как духовному образованию. Постепенно люди начинали осознавать принципиальную проблематичность, неуникальность этого феномена, его открытость для критического осмысления со стороны обычного человеческого рассудка.
На место единого для всех миропонимания пришло множество различных, часто конкурировавших между собой моделей мира, нравственных установок, религиозных учений и т. п. От мировоззрения как чего-то абсолютного, непререкаемого и единого люди перешли к новой культурной реальности — к факту множественности своих взглядов на мироустройство. Возникла новая духовная ситуация — ситуация смысложизенного поиска, свободного выбора и духовного самоопределения.
Однако что же может служить основанием для мировоззренческого выбора? Это — следование культурной традиции, вера или разумные доводы, т. е. культурно-исторические, психологические и гносеологические основания. Те, кто предпочел опираться на разум, на рациональную аргументацию и стал называться философом. Из всех возможных способов обоснования мировоззрения по-настоящему убедительной и убеждающей философы принимали ситуацию, когда на суд разума выставляются все доводы, все основания и аргументы. Рациональность явилась, таким образом, и отправной точкой, и формой развития философии как феномена культуры.
Философская рациональность как раз и означает специфический способ приведения в действие механизмов мышления с целью беспристрастного, свободного от субъективизма рассмотрения проблемы. Исторически философская рациональность формируется именно в условиях распада единого для архаического общества мировосприятия. Человек оказался в такой жизненной ситуации, когда возникла возможность, а затем и необходимость собственного выбора определенного взгляда на мир, выбора, который уже не был скован грузом традиций, тех или иных авторитетов, какими-либо принципами прежних религиозных верований. Ситуация свободного выбора требовала поиска каких-то объективных оснований. Такими основаниями не могли быть ни веление сердца, ни личные или групповые интересы. В этом контексте единственными основаниями, которые представлялись объективными, были доводы разума.
Первым непосредственным следствием этого явился плюрализмфилософских систем. Там, где была философия, там возникала не только апелляция к логическим аргументам, но и интеллектуальная конфронтация, диалог, спор. От плюрализма мировоззрений как особенности культурного бытия эпохи через рациональность к плюрализму философских систем как следствию — такова была логика развития. Все дело в том, что интенсивный и многообразный опыт философствования уже на первом этапе становления философского сознания показал, что в вопросах мироустройства и духовного самоопределения человека рациональная аргументация сама по себе не ведет к выработке какого-либо единого миропонимания.
Отмеченное выше обстоятельство следует рассматривать как фундаментальный факт для понимания самой природы философии как феномена культуры, с одной стороны, и понимания природы рациональности, с другой.
Вхождение рациональности в древнегреческую культуру (философию, искусство, науку и др.) породило и такие любопытные явления мыследеятельности, как практика софистов — “платных учителей мудрости”. Известно, что сама по себе логика может быть использована для оперирования формальными доводами рассудка, когда разум спит. Мыслительная культура становится предметом коммерции, средством обогащения. Софисты стали учить искусству рационально убеждать так, чтобы люди могли воспользоваться приобретенными умениями не в интересах истины, а по соображениям личной выгоды.
Задача подлинной философии между тем — разбудить разум как орудие бескорыстного поиска истины. Но чтобы разбудить разум, недостаточно только одних навыков логического мышления. Философия должна заняться преобразованием духовного склада человека, пробуждением его совести. Поэтому можно сказать, что для того, чтобы последовательно выстроить философский тип мировоззрения на рациональных основаниях, необходимо было выйти за пределы собственно рациональности к Истине, Благу и Красоте. Философия есть не сама мудрость, а бескорыстное стремление, любовь к ней. Разум как орган объективного мышления необходимо включает в себя не только логическую культуру, но и ценностные установки.
Благо и Красота объединялись в древнегреческой культуре в категорию Прекрасного. Единство же разумного и прекрасного, Логоса и Космоса порождало то, что позднее получило название духовности. Таким образом, духовность, наряду с рациональностью и плюрализмом, является третьим изначальным свойством всякого подлинного философствования.
От человека религиозной духовности философ отличается тем, что он стремится к познанию истины не для достижения личной святости, а во имя самой истины; он хочет исследовать вещи согласно их собственной природе, что раскрывается при свете разума. От мифопоэтического и художественного познания философия отличается тем, что она ищет отображение истины не в наглядных и конкретных формах, а в рационально обоснованных понятиях. Но философа нельзя назвать и ученым в обычном смысле этого слова, ибо выводы, к которым он приходит, являются не только результатом применения определенного рационального метода, но и плодом его философской интуиции, его стремления к прекрасному, его жизненного духовного опыта, склада его личности. Философ в истории культуры всегда являл собой глубокую неповторимую индивидуальность, исторически и социально значимую личность.
Возникновение философского мировоззрения в Древнем мире знаменовало собой рождение нового типа духовности. В Древней Греции появление выдающихся философских имен, формирование различных философских школ и направлений было одной из составных частей великого культурного переворота VIII—V вв. до н. э. Мировоззрение начинает ассоциироваться с человеческой мудростью, с бескорыстным поиском правды жизни, подлинности человеческого бытия. Мудрость не в том, чтобы много знать и безапелляционно судить обо всем. Она — в особом типе мышления и особом образе жизни. “Многознание,— говорит Гераклит,— не научает быть мудрым”; по его словам, мышление — великое достоинство, и мудрость состоит в том, чтобы говорить истинное и чтобы, прислушиваясь в природе, поступать с ней сообразно.
Мудрость как сплав разума, добра и гармонии, как свободный поиск истины, как раскрытие, откровение, обнажение сущности вещей есть источник и корень всякой философии. По мере своего становления философия — в силу своих объективных оснований — все больше заявляла о своей значимости и роли в оценке сущности исторического процесса и сущности самого человека как субъекта истории.
Духовность философии, нацеленная на свободный поиск истины, непосредственно ведет к свободомыслию. В живом потоке историче-ски развивавшейся мировоззренческой культуры свободомыслие имело несколько сторон, прежде всего социокультурную и моральную.
Социокультурный аспект заключается в том, что в какую бы историческую эпоху ни жил тот или иной философ, он занимается своим профессиональным делом не в культурном вакууме, а будучи погруженным в определенную систему социальных отношений, культурных традиций, религиозных верований и т. п. Стиль мыслительной культуры любой эпохи во многом определяется теми бессознательно закодированными в социальной памяти “ментальностями”, которые наполняют своим специфическим смыслом общекультурные символы, мировоззренческие модели и категории. От философа требуется подлинное бесстрашие мысли, мощный заряд критицизма и самостоятельность творческого поиска, чтобы противостоять давлению господствующих мыслительных “клише” и схем интеллектуальной деятельности.
Наконец, моральная сторона свободомыслия проявляется в том, что философ ищет истину, не приспосабливаясь к существующим социальным, политическим или духовно-практическим установлениям. Свобода мысли — нравственный императив всякого подлинного философствования. А значит, отсюда вытекает необходимость личного мужества в отстаивании своих философских убеждений, какую бы цену за это ни пришлось заплатить. Приговоренному к смерти Сократу власти намекали на то, что он может бежать, чтобы спасти свою жизнь. Но это означало бы, что философ поставил ценность своей жизни выше философских убеждений. Сократ, как известно, предпочел чашу с ядом. Дж. Бруно за свои убеждения взошел на костер инквизиции. Б. Спиноза всю жизнь был гоним за свободомыслие как в религиозных, так и во всех других мировоззренческих вопросах. Это послужило причиной его смерти в расцвете творческих сил. Здесь показателен такой эпизод. В 1673 г. Спинозе главнокомандующим французской оккупационной армией принцем Конде была предложена от “его величества короля Франции” пожизненная пенсия, если он посвятит последнему что-либо из своих сочинений. Ответ голландского философа гласил: “Я свои сочинения посвящаю только истине”.
Любое мировоззрение господствует или, по крайней мере, успешно существует в социуме до тех пор, пока люди не обнаружат необъяснимый “зазор” между мировоззренческой моделью бытия и самим бытием. Поэтому то или иное мировоззрение сознательно или бессознательно вырабатывает механизмы “спрямления”, максимального сближения картины мира с природной и социальной реальностью. Для мифологии таким механизмом бессознательно служил принцип прозрачности. Религия выдвигает принцип веры. Вера связана с истинами откровения, с богоданностью религиозного сознания. Человеческий разум — в силу своей конечной и субъективной природы — не может судить о содержании и критериях надежности истин откровения. Зазор, если он обнаруживается на уровне представлений рассудка, устраняется благодаря простому допущению, что высшее знание может быть и сверхразумным. Но этот тезис принимается на основе принципа веры, а не рациональных рассуждений. Из принципа веры, таким образом, вытекает отрицание постулата об автономности и самодостаточности человеческого разума.
Научное мировоззрение обосновывает свое соответствие реальности ссылкой на принцип научной рациональности, на достоверность тех научных знаний, синтезом которых оно является. Тем не менее, поскольку научное мировоззрение есть результат обобщения, то отсюда вытекает, что оно имеет меньшую степень обоснованности, чем само научное знание: ведь любая экстраполяция, претендующая на универсальность, содержит в себе элемент гипотетичности, некий логически не прослеживаемый скачок мысли. И все же ни один другой тип мировоззрения не имеет такой высокой степени правдоподобия, такой широкой фактуальной основы, такой обезоруживающей убедительности, как научное мировоззрение.
Философское мировоззрение не претендует на абсолютную истину. Напротив, оно настаивает на относительности любых мироустроительных схем. Философия как бы с самого начала вызывает на себя огонь критики. Но она не боится этого огня, ибо убеждена, что из всех возможных способов построения мировоззрения философский способ наиболее достоверный. Философ подвергает сомнению мировоззренческие истины всех родов — религиозные, мифологические, научные, философские, он выносит их на суд разума, на суд исторического опыта, он вскрывает лежащие в их основе неявные предпосылки и ограничения. Он не хочет выпустить из виду ни одной возможности, ни одной тропинки, ведущей к истине. Он как бы говорит людям: вот перед тобой вся человеческая мудрость, весь многовековой опыт духовных исканий человечества. Думай и выбирай, что тебе представляется наиболее убедительным. Я ни на чем не настаиваю, я только показываю логику реального поиска во всей ее сложности и многомерности. В результате такая истина оказывается полнее, чем, скажем, истина научная. Орудием ее отыскания служит принцип философской рациональности.
“Там, где кончается физика, не кончается проблема; человеку, живущему в каждом ученом, необходима целостная истина... Перед нами открытое противостояние двух типов истин: научной и философской. Первая точна, но недостаточна, вторая достаточна, но неточна. И получается, что эта неточная истина является более глубокой, и — не только потому, что ее предмет шире, но и как метод познания; короче, менее точная философская истина более верна.” (Х. Ортега-и-Гассет. Что такое философия? — М.,— 1991, — с. 84.)
Специфика философии как мировоззрения заключается в том, что она подытоживает основные результаты, достигнутые в сфере мировоззренческого сознания в каждую данную эпоху, одновременно выступая в качестве открывательницы и провозвестницы новой исторической перспективы. Это позволяет судить о настоящем, с одной стороны, на основе отрефлексированного опыта прошлых поколений, с другой — с точки зрения будущего.
Таким образом, философию, столь похожую на искусство своей эмоциональностью и страстностью, на науку — стремлением к доказательности, аргументированности и истинности, на религию — глубинным участием в судьбах людей и исторических процессах, отличает от первого постоянное стремление к рациональности, от второй — чувственность и персонифицированность, от третьей — стремление к тому, чтобы истины, ею высказываемые, воспринимались критическим разумом, а не в контексте одной только веры.