Несколько исследований в качестве примера

Чтобы вы ощутили этот постоянно растущий поток исследований и имели некоторое представление об использовавшихся методах и полученных результатах, несколько работ будут описаны достаточно подробно. Эти работы представляют разные направления исследования по мере того, как оно развивалось.

Локус оценки

В 1949 году Раскин [5] завершил работу, связанную с местонахождением источника ценностей, или локусом оценки. Это началось с простого утверждения о том, что задача консультанта состоит в том, чтобы думать не за клиента или о клиенте, а совместно с клиентом. В первых двух случаях ясно, что источник оценки находится у консультанта, но в последнем – консультант старается думать и со-чувственно понимать клиента с его собственной позиции, с уважением относясь к процессам оценивания клиента.

Раскин поднял вопрос о том, изменяется ли у клиента в ходе психотерапии восприятие локуса оценки. Выражаясь более конкретно, наблюдается ли уменьшение степени зависимости ценностей и норм клиента от суждений и ожиданий других людей и увеличение степени зависимости его ценностей и норм от опоры на свой собственный опыт?

Чтобы объективно это изучить, Раскин предпринял следующие шаги.

1. Трех судей, работающих независимо друг от друга, попросили выбрать в нескольких записанных беседах те утверждения, которые были связаны с локусом ценностей и норм клиента. Было обнаружено, что более чем в 80% случаев между судьями имелось согласие в выборе этих утверждений, это означало, что исследование имеет дело с различаемыми конструктами.

2. Отобрав 22 утверждения, представляющих широкий круг источников ценностей, Раскин попросил судей распределить эти утверждения, согласно изучаемому континууму, на четыре подгруппы, сделав между ними равные интервалы. Для создания и пояснения шкалы локуса оценки с делениями от 1,0 до 4,0 использовались двенадцать наиболее согласованных утверждений. Деление 1 обозначило неограниченную опору на оценку других. Деление 2 – такие случаи, когда, хотя более всего ценилось мнение других, у клиента была и некоторая неудовлетворенность этим состоянием зависимости. Деление 3 указывало на такие высказывания, в которых человек уважал ожидания других в такой же мере, как и свои собственные. Он показывал осознание разницы между своим оцениванием и зависимостью от ценностей других. Деление 4 было предназначено для таких случаев, где было четкое свидетельство опоры на свой собственный опыт и суждения как основу ценностей.

Пример, поясняющий третью стадию, может дать более яркое представление о делении.

"Итак, я принял решение, в правильности которого сомневаюсь. Когда живешь в семье, в которой брат поступил в колледж и все желают тебе только хорошего, я думаю, правильно ли я поступаю, когда вижу, что "Я" – это "Я" и что я не могу этого достичь. Я всегда старался быть таким, каким мне следовало быть по мнению других, но сейчас я сомневаюсь, не следует ли мне понять, что я такой, каков я есть" [6, с. 151].

3. После этого Раскин использовал эту шкалу, чтобы оценить каждую из 59 бесед в десяти полностью записанных случаях психотерапии, служивших предметом других научных исследований. После их оценки, прежде чем провести анализ, он решил установить достоверность своих суждений. В результате он наугад выбрал из каждой беседы одно утверждение, связанное с локусом оценки, которое независимо было оценено другим судьей, ничего не знающим об источнике утверждения или из какой беседы оно взято – ранней или поздней. Коэффициент корреляции между двумя выборками оценок составил 0,91, что означало высокую надежность.

4. Создав шкалу одинаково оцениваемых интервалов и продемонстрировав надежность этого инструмента, Раскин был теперь готов определить, наблюдается ли какой-либо сдвиг в локусе оценки в процессе психотерапии. Средняя цифра для первых бесед в десяти историях болезни была равна 1,97, для последних бесед – 2,73, это различие значимо на уровне 0,01. Таким образом, в этом вопросе теория центрированной на клиенте психотерапии была подтверждена. Появилась возможность выявить дальнейшее подтверждение. Эти десять историй сеансов психотерапии были изучены с помощью других объективных методов. С помощью объективных критериев, полученных из других исследований, можно было сказать, какие случаи психотерапии закончились более успешно, а какие – с меньшим успехом. Если взять пять наиболее успешных случаев, сдвиг локуса оценки в этих случаях был еще более резким, средняя величина для первых бесед – 2,12, а для последних – 3,34.

Это исследование во многих отношениях типично для большой группы научных исследований. Начав с одной из гипотез психотерапии, центрированной на клиенте, ученые создали инструмент для измерения различных уровней исследуемого конструкта. Затем само это орудие изучается, чтобы определить, измеряет ли оно фактически то, что ему надо измерять, и может ли его использовать любой специалист и при этом получить одинаковые результаты. Затем это средство беспристрастно используется по отношению к данным психотерапии. (В работе Раскина проверка 59 наугад выбранных высказываний другим судьей показывает, что осознаваемое или неосознаваемое предпочтение ощутимо не влияло на его классификацию.) Данные, полученные с помощью этого инструмента, затем анализируются, чтобы обнаружить, подтверждают они гипотезу или нет. В этом случае гипотеза не была отвергнута, подтверждая теорию о том, что клиенты в процессе данной психотерапии склонны уменьшать свою зависимость от влияния ценностей и ожиданий других людей и увеличивать свою зависимость от опоры на их собственную оценку, опирающуюся на их опыт.

Главными недостатками этого исследования было лишь то, что число изученных случаев невелико и психотерапия проводилась в течение короткого периода времени, что было характерно для того раннего периода. Вероятно, если повторить эти измерения у большего числа людей при более длительной психотерапии, результаты были бы такими же. Этим отличается промежуточный уровень зрелости исследования, находящийся где-то между очень "сырыми" первыми работами и более тщательно спланированными недавними исследованиями.

Отношение между психотерапией
и непроизвольными функциями

Тетфорд предпринял исследование совершенно другого типа, законченное также в 1949 году [11]. Его гипотеза не являлась составной частью теории психотерапии, центрированной на клиенте. Она предсказывала физиологические последствия, которые согласовывались с этой теорией, но которые не были никогда сформулированы.

Вкратце его основная гипотеза заключается в том, что если психотерапия дает индивиду возможность перестроить свой стиль жизни, уменьшить напряжение и беспокойство, которые он испытывает в отношении своих личных проблем, то должны также изменяться автоматические реакции его нервной системы, например в ситуации стресса. В сущности, он предполагал, что, если в процессе психотерапии происходило изменение в стиле жизни и внутренней напряженности клиента, это должно было проявиться и в организмических изменениях при самоуправляемом независимом функционировании, где нет сознательного контроля со стороны индивида. В сущности, он спрашивал: как глубоки изменения, вызванные психотерапией, центрированной на клиенте? Достаточно ли они глубоки, чтобы влиять на общее организмическое функционирование индивида?

Хотя его методика была, бесспорно, сложной, суть ее можно изложить проще. Была набрана психотерапевтическая группа, состоящая из девятнадцати человек, обратившихся за помощью в Консультативный центр Чикагского университета в связи с личными проблемами. Их пригласили добровольно участвовать в исследовании личности. Поскольку участвовали все, кого пригласили, за исключением некоторых, кто не смог явиться на процедуру тестирования, это была репрезентативная студенческая группа клиентов Центра. Десять из них участвовали в индивидуальной психотерапии, трое – и в индивидуальной, и в групповой психотерапии, и шестеро – в групповой психотерапии. Была укомплектована контрольная группа из семнадцати человек, не участвующих в психотерапии, приблизительно одинаковая с психотерапевтической группой по возрасту и образованию.

С каждым индивидом, в контрольной или психотерапевтической группе, проводились одни и те же следующие эксперименты. С помощью соответствующих электродов индивиды были соединены с полиграфом, который регистрировал проводимость кожи ладони (КГР), скорость биения сердца и потоотделение. После периода отдыха, для обеспечения отсчета данных, индивидам сообщалось, что память на однозначные числа служит хорошим показателем уровня развития интеллекта и что экспериментатор хотел бы тестировать интеллект. Длина рядов однозначных чисел увеличивалась до тех пор, пока индивид определенно не мог справиться с заданием. После двухминутного отдыха использовались другие ряды чисел, чтобы испытуемый опять потерпел неудачу. После следующего отдыха вновь следовала фрустрирующая неудача. Поскольку все клиенты были студентами, вовлечение "Эго" и фрустрация действительно имели место, так как казалось, что эксперимент вызывал сомнение в их интеллектуальных способностях. После еще одного периода отдыха испытуемый освобождался, но ему сообщали, что его пригласят через некоторое время. Никогда не упоминалось, что данный эксперимент имел какое-либо отношение к психотерапии, даже сами исследования проводились в другом здании.

После окончания психотерапии клиентов опять вызывали, и они подвергались той же экспериментальной процедуре – три раза введение в состояние фрустрации и выход из нее, а также проведение длительных независимых измерений.

Контрольная группа, также приглашалась для тестирования через установленные промежутки времени, причем процедура опытов была идентичной.

Для психотерапевтической и контрольной групп были вычислены различные физиологические показатели. При сравнении данных до и после тестирования единственные существенные различия между группами наблюдались лишь в скорости выхода из фрустрации. В основном можно сказать, что группа, участвовавшая в психотерапии, быстрее выходила из фрустрации после психотерапии, чем перед ней, в то время как в контрольной группе результаты были противоположные. При втором тестировании эта группа выходила из фрустрации медленнее.

Разрешите представить это более конкретно. Психотерапевтическая группа показала изменения в "коэффициенте выхода из фрустрации", основанном на КГР и значимом на уровне 0,02, причем изменение произошло в сторону более быстрого выхода из фрустрации. Контрольная группа показала изменение в "коэффициенте выхода из фрустрации", который был значим на уровне 10%, и показала более медленный выход из фрустрации. Другими словами, эти студенты были менее способны справиться с фрустрацией в период после тестирования, чем перед тестированием. Другой показатель КГР – "процент выхода из фрустрации" – снова показал, что группа, участвовавшая в психотерапии, быстрее выходила из фрустрации при втором тестировании, причем изменение было статистически значимо на уровне 5%, в то время как контрольная группа не показала никаких изменений. Что касается сердечной деятельности, то психотерапевтическая группа в среднем показала меньшую изменяемость в частоте сердечных сокращений при фрустрации после психотерапии. Эти изменения значимы на уровне 5%. В контрольной группе не было никаких изменений. Другие подобные показатели также изменились, но не столь значимо.

В общем, можно сказать, что у индивидов, участвовавших в психотерапии, во время психотерапевтических контактов развился более высокий порог фрустрации и они были способны быстрее восстанавливать свое гомеостатическое равновесие после фрустрации. С другой стороны, в контрольной группе наблюдалась небольшая тенденция к более низкому порогу ко второй фрустрации и определенно менее быстрое восстановление гомеостаза.

Говоря проще, значимость этого исследования заключается в том, что после психотерапии индивид способен с большей выносливостью и с меньшим волнением воспринимать ситуации, несущие эмоциональный стресс и фрустрацию. Это проявляется, даже если данный вид фрустрации или стресса никогда не имел места в психотерапии. Более эффективное управление фрустрацией – это не внешнее явление, оно проявляется в самоуправляющихся реакциях, которые индивид не может контролировать сознательно и которые он совершенно не сознает. Это исследование Тетфорда типично для многих первопроходческих работ, бросающих вызов другим исследованиям. Оно вышло за пределы теории психотерапии, центрированной на клиенте, в том виде, в котором она была сформулирована. Из исследований были получены предсказания, согласующиеся с теорией и, возможно, причастные к ней, но, однако, находящиеся далеко за ее пределами. Так, опыты предсказали, что если в результате психотерапии индивид на психологическом уровне начал лучше справляться со стрессом, то это также отразится на его самоуправляющемся функционировании. Настоящее исследование представляло собой проверку правильности гипотезы. Нет сомнения в том, что теория может считаться в большей степени подтвержденной, если отдаленные ее предсказания оказываются верны.

Реакция клиента на различные методы

Небольшое исследование, завершенное Бергманом [2] в 1950 году, служит примером того, как записанные беседы способствовали микроскопическому изучению процесса психотерапии. Вся его работа была посвящена решению следующего вопроса: каково отношение между методами или приемами консультанта и ответными действиями клиента?

Материал для проведения исследования был взят им из десяти записанных случаев психотерапии (тех же самых случаев, которые изучались Раскиным и др.). В этих записях Бергман нашел 246 примеров, в каждом из них клиент просил консультанта либо разрешить его проблемы, либо оценить процесс его приспособления или продвижения, либо подтвердить его собственную точку зрения, либо предложить, как он должен поступить. Каждый из этих примеров был включен в исследование как единица ответа. Единица ответа состояла из всего утверждения клиента, которое включало просьбу, сразу же следующий за ней ответ консультанта и полное высказывание клиента после высказывания консультанта.

Бергман обнаружил, что ответы консультанта на просьбы клиента могут быть разбиты на следующие группы.

1. Оценочный ответ. Это может быть интерпретация высказывания клиента, согласие или несогласие с клиентом или предположение, а также какая-либо информация.

2. "Структурирующий" ответ. Консультант, возможно, объясняет свою роль или то, как действует психотерапия.

3. Просьба разъяснить. Консультант, возможно, показывает, что ему неясно значение просьбы клиента.

4. Отражение содержания просьбы. Консультант, возможно, не упоминает саму просьбу.

5. Отражение просьбы. Консультант, возможно, старается понять просьбу клиента или просьбу, сопровождаемую какими-то чувствами.

Бергман разработал ряд категорий для отражения высказываний клиента, следующих за ответом консультанта.

1. Клиент часто высказывает или неоднократно повторяет просьбу об оценке, либо расширяет ее, либо изменяет ее, или высказывает другую просьбу.

2. Клиент, принимая или отклоняя ответ консультанта, оставляет попытку исследовать свои установки и проблемы (обычно углубляясь в другие, менее существенные вопросы).

3. Клиент продолжает исследовать свои установки и проблемы.

4. Клиент словесно выражает понимание отношений между чувствами – проявляет интуицию.

Проверив надежность отнесения к определенной категории высказываний и клиента, и консультанта и найдя ее удовлетворительной, Бергман продолжил анализ данных. Он определил частоту, с которой одни категории выступали вместе с другими. Вот некоторые из полученных им результатов.

Определенно была обнаружена только случайная связь между категориями первоначальной просьбы клиента и последующим ответом клиента. То же самое наблюдалось между начальной просьбой клиента и ответом консультанта. Таким образом, казалось, что ни ответ консультанта, ни последующий ответ клиента не были вызваны начальной просьбой.

С другой стороны, была найдена значимая взаимосвязь между ответом консультанта и последующим высказыванием клиента.

1. За отражением чувств консультантом более часто, чем бы ожидалось при случайном выборе, у клиента следовало продолжение изучения себя или понимание. Эта связь значима на уровне 1%.

2. За ответом консультанта типа 1 или 2 (оценочного, связанного с интерпретацией просьбы или "структурирующего") более часто, чем это ожидалось при случайном выборе, следует отказ от изучения себя. Это также значимо на уровне 1%.

3. За ответом консультанта с просьбой о разъяснении обычно следует повторение просьбы или уменьшение изучения себя и понимания. Эти последствия значимы на уровне 1 и 5%.

Таким образом, Бергман заключает, что изучение себя и понимание, которые выступают положительными сторонами процесса психотерапии, следуют главным образом за ответами, которые "отражают чувства", тогда как оценочные, интерпретативные и "структурирующие" ответы обычно ведут к появлению у клиента таких реакций, которые отрицательно сказываются на процессе психотерапии.

Эта работа – иллюстрация того способа, с помощью которого во многих исследованиях каждая минута словесной записи психотерапевтических бесед была детально изучена, чтобы пролить свет на некоторые аспекты психотерапии, центрированной на клиенте. В этих исследованиях субъективные события психотерапии исследовались с помощью объективных методов, которые позволили пролить свет на процесс психотерапии.

Изучение "Я-концепции"

Было проведено много исследований, изучающих изменения в представлениях клиента о себе, его "Я-концепции". Это центральный конструкт для теории психотерапии и личности. Здесь будет кратко обсуждено одно из них, выполненное Батлером и Хейгом [3].

Для этой цели часто используется Q-методика, разработанная Стефенсоном [10] и адаптированная для изучения "Я". Поскольку метод, основанный на Q-методике, используется в работе Батлера и Хейга, он может быть в основных чертах описан перед тем, как представить результаты их исследований.

Из записанных на пленку сеансов консультирования было выбрано множество утверждений, относящихся к представлениям о себе. Из их числа была сделана выборка, составившая 100 утверждений, которые впоследствии для большей ясности были отредактированы. Цель заключалась в том, чтобы как можно полнее отразить все способы возможного восприятия себя индивидом. Этот список включал такие утверждения, как: "Я часто чувствую себя обиженным", "Я сексуально привлекательная", "Я совсем не расстроена", "Я чувствую неудобство, когда говорю с кем-нибудь", "Я чувствую себя легко, и меня ничто не беспокоит".

В исследовании Батлера и Хейга каждого человека просили рассортировать 100 карточек с записанными на них 100 утверждениями. Клиенту говорили: рассортируйте эти карточки так, чтобы описать себя так, как вы видите себя сегодня. Карточки должны были быть разложены на 9 кучек, начиная с тех, которые описывали его как наиболее непохожего на себя, до тех, которые описывали его наиболее правильно. Каждую кучку ему нужно было пронумеровать. (Номера в каждой кучке были 1, 4, 11, 21, 26, 21, 11, 4, 1, таким образом давая вынужденную и приблизительно нормальную дистрибуцию.) После этого его просили рассортировать карточки еще раз, чтобы описать человека, которым он очень хотел бы быть. Это значило, что каждое высказывание будет выражать не только восприятие себя этим индивидом, но также и ценность этого восприятия для него.

Отсюда можно вычислить коэффициент корреляции между разными классификациями. Можно установить корреляцию между представлениями о себе перед психотерапией и представлениями о себе после психотерапии или корреляцию между представлениями о "реальном себе" и представлениями об "идеальном себе" или представлениями об "идеальном себе" у одного клиента и представлениями об "идеальном себе" у другого клиента. Высокий коэффициент корреляции свидетельствует о небольших различиях или изменениях, низкие корреляции – о противоположном. Изучение определенных корреляций, изменившихся в течение психотерапии, дает нам качественную картину природы изменений. Вследствие большого числа утверждений эти данные сохраняют свое клиническое разнообразие, что важно для их статистической обработки. В общем этот метод дал исследователям возможность обратить тонкие феномены восприятия в объективные данные, с которыми можно иметь дело.

Давайте рассмотрим, как использовалась Q-сортировка утверждений о себе в исследовании Батлера и Хейга. Были выдвинуты следующие гипотезы: 1) в результате психотерапии, центрированной на клиенте, происходит уменьшение различий между "реальным собой" и "идеальным собой"; 2) это уменьшение различий будет более выраженным у тех клиентов, которые по независимым критериям были отнесены к более продвинутым в процессе психотерапии.

Как часть более широкой общей программы исследований [8] Q-сортировка для определения "реального Я" и "идеального Я" применялась по отношению к 25 клиентам перед началом психотерапии, после окончания психотерапии и в последующем периоде, длящемся от шести до двенадцати месяцев после окончания психотерапии. Эта же программа тестирования имела место и в контрольной группе, не проходившей психотерапию и уравненной по возрасту, полу и социоэкономическому статусу.

Полученные результаты представляют интерес. Коэффициент корреляции между "реальным Я" и "идеальным Я" в группе клиентов перед психотерапией находился в диапазоне от -0,47, то есть с очень выраженным различием между собой и идеалом, до +0,59, показывающим, что "Я" ценится достаточно высоко таким, каким оно есть. Средний коэффициент корреляции перед психотерапией равен -0,1. По окончании психотерапии средний коэффициент корреляции равнялся +0,34 и в последующем периоде – +0,31. Это очень высокозначимое изменение, подтверждающее гипотезу. Особо интересно то, что корреляция лишь незначительно уменьшается в течение последующего периода. Изменение станет еще более явным, если принять во внимание 17 клиентов, которые, по оценкам консультанта и изменений в тематическом апперцепционном тесте, показали наиболее определенные улучшения в процессе психотерапии. Здесь средний коэффициент перед психотерапией был +0,02, в последующем периоде – +0,44.

Пятнадцать членов группы составили "собственную контрольную" группу. Они были тестированы, когда впервые обратились за помощью, а затем их попросили подождать 60 дней до начала психотерапии. В конце этого периода они вновь были тестированы перед началом психотерапии, так же как после нее и в последующем периоде. В этой группе корреляция между "реальным Я" и "идеальным Я" при первом тестировании была равна -0,1, после повторного тестирования она не изменилась и была также -0,1. Таким образом, изменение определенно связано с психотерапией и произошло не потому, что прошло время, и не потому, что у больных было сильное желание получить психотерапевтическую помощь.

У контрольной группы результаты представляли собой совсем иную картину, нежели у клиентов, участвовавших в психотерапии. Начальный коэффициент корреляции восприятия себя и идеала составлял +0,58, и он не изменился, будучи равным +0,59 в последующем периоде. Очевидно, в этой группе не было той напряженности, которая чувствовалась у клиентов психотерапии, члены этой группы обычно высоко оценивали себя и в этом отношении не показали заметных изменений.

Из этого исследования разумно сделать вывод, что одно из изменений, связанных с психотерапией, центрированной на клиенте, заключается в том, что представления о себе изменяются в направлении более высокой самооценки. Это изменение не временное, оно сохраняется и после психотерапии. Уменьшение внутренней напряженности высокозначимо, но даже в конце психотерапии "Я" оценивается менее высоко, чем в контрольной группе, не участвующей в психотерапии. (Другими словами, психотерапия не привела к "совершенному приспособлению" или к полному отсутствию напряженности.) Также ясно, что изменения, о которых идет речь, не возникли просто как результат времени и не в результате появления решимости искать помощи. Они определенно связаны с психотерапией.

Это исследование – одна из многих работ, осветивших проблему отношения психотерапии и самовосприятия. Из других исследований (описанных в работе Роджерса и Даймонд [8]) мы знаем, что при психотерапии главным образом изменяется "реальное Я", а не "идеальное Я". Последнее имеет тенденцию изменяться, но в небольшой степени, и это изменение заключается в том, что у "идеального Я" уменьшаются притязания, оно становится более достижимым. Мы знаем, что образ себя, появляющийся в конце психотерапии, оценивается клиницистами (способом, исключающим возможное пристрастие) как более приспособленный. Мы знаем, что это появляющееся представление о себе обладает бульшим внутренним спокойствием, самопониманием и самопринятием, большей ответственностью за свои поступки. Мы знаем, что это внутреннее "Я", появляющееся после психотерапии, находит большее удовлетворение и поддержку в отношениях с другими. Таким образом, мало-помалу мы смогли увеличить наши знания о том, что нам объективно известно об изменениях, принесенных психотерапией в существующие у клиента представления о себе.