Глава ІV. Система благотворительности 5 страница
Кроме обществ вспомоществования учащимся, которые оказывали комплексную помощь своим подопечным, на Беларуси работали разнообразные общества и организации, которые оказывали учащимся какой-либо один из видов помощи: открывали и (или) содержали общежития, дешевые квартиры с оказанием разнообразной материальной (натуральной и (или) денежной) помощи проживающим в них учащимся или без таковой, столовые, в которых дети питались бесплатно или за умеренную плату и т.д. Обществ, организованных специально для учащихся, было немного. Гораздо больше их было в сфере социальной работы со взрослыми. Известно о существовании общежитий для учащихся, открытых благотворительными обществами в Вильно, Слуцке, Барановичах, Гомеле и ряде других городов Беларуси. Одним из первых во второй половине XIX века открылось Новогрудское благотворительное заведение-приют (1858) местного дворянского общества для учащихся городского училища – детей бедных дворян уезда.
Лучших из частных благотворителей награждали «Знаком содействия церковному и школьному строительству». В 1914 г. на Беларуси было 88 средних учебных заведений, из них: 33 государственные средние школы разных ведомств и 55 частных полных и неполных средних школ.
По официальным данным 1899 г., казна покрывала лишь 40% всех расходов на содержание государственных гимназий, 15% – на содержание женской средней школы и около 10% на содержание реальных училищ. Школы же низшей ступени довольствовались лишь жалкими подачками. К 1917 г. количество благотворительных учебных заведений утроилось и одновременно с расширением социальной базы благотворительного движения, возрастающей поддержкой со стороны народных масс, более эффективным использованием передового отечественного и зарубежного опыта в теории и практике социальной работы продолжало быстро увеличиваться.
Отсутствие достаточного количества государственных школ вело к распространению частного домашнего обучения, нередко организуемого без разрешения властей, которые в отдельных районах Беларуси посещало до 50% детей школьного возраста.
7. Призрение трудновоспитуемых подростков.
Вопросы предупреждения девиантного (делинквентного) поведения несовершеннолетних, борьбы с детской преступностью, как одно из направлений помощи людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, всегда были и в обозримом будущем останутся одной из главных забот социальных работников. Особую остроту они приобретают в переломные моменты истории, как это было на рубеже XIX–XX веков, когда в результате ухудшения положения низкооплачиваемых слоев населения, возросшей дифференциации доходов и расслоения деревни, а также в силу ряда других социально-экономических причин на Беларуси, как и в целом по Российской империи, резко возросла детская преступность.
Среди социальных причин подростковой преступности назывались пауперизм, пьянство, нищенство, бродяжничество, лень, страсть к приключениям, проституция – словом все, что содействует развитию социальной аномалии, именуемой преступлением. Основной же причиной преступности среди несовершеннолетних считалось деморализующее влияние семьи. Семья, независимо от этических взглядов на брак, является сплошь и рядом очагом, который не только не спасает детей от социальной запущенности, но и способствует ее развитию. Дети либо следуют порочной организации родителей, либо, проживая в нормальной семье, не могут смириться с нищетой и невозможностью зарабатывать на пропитание законным путем выталкиваются на улицу, где занимаются попрошайничеством, бродяжничеством, мошенничеством и прочим.
Сказывалось и несовершенство законодательной базы. Например, запрещалось принимать на производство детей до 15–
16 лет, в то время как школу они заканчивали в 12–13. Несовершеннолетние преступники в Российской империи в отличие от европейских стран подвергались фактически тем же видам наказаний, что и взрослые.
К началу ХХ века постепенно стала складываться определенная система государственного и общественного призрения несовершеннолетних правонарушителей, «трудных» детей и подростков. В нее входили специальные школы предупреждения рецидивной преступности для отбывших наказание малолетних преступников, различного типа колонии и рабочие приюты, дававшие образование, профессию, а также оказывавшие психолого-педагогическую и медицинскую помощь. Главная задача этих исправительных заведений состояла в перевоспитании «трудных» подростков на основе приучения их к свободе деятельности и самостоятельности, трудового воспитания и профессионального образования.
VIII съезд представителей русских воспитательно-исправительных заведений для несовершеннолетних положил начало систематической учебе делегатов, для которых были прочитаны курсы лекций.
Развитию социальной помощи «трудным» детям способствовало и создание определенной законодательной базы. В 1897 г. был разработан проект закона «Об ответственности малолетних (до 14 лет) и несовершеннолетних (14–17 лет) преступников». Он предусматривал следующие профилактические меры:
1. Просвещение.
2. Надзор за мастерскими.
3. Призрение бродячих, бесприютных, сирот.
4. Пресечение деморализации крестьянского населения в городах.
5. Пресечение деморализации детей в семье.
6. Устранение детей из тюрем.
7. Устранение детей от открытых сцен, арен, цирков, театров.
Проект закона широко обсуждался в периодической печати.
Изучение положительного опыта в Западной Европе и США, потребности совершенствования судопроизводства и требования общественности привели в 1908 г. к созданию в Петербурге Комиссии по внедрению в городе особого суда для несовершеннолетних. В январе 1910 г. суд для несовершеннолетних был торжественно открыт в отдельном помещении. Общество патроната и Петербургский благотворительный тюремный комитет арендовали здание под общежитие на 100 мест для мальчиков и девочек, находящихся под судом и следствием.
В ведении суда находились дела о проступках несовершеннолетних и дела, где несовершеннолетний был объектом прос-тупков (нанесение побоев, допущение к нищенству, разврату и т.д.). При суде состояло 5 штатных попечителей и еще 50 человек выполняли функции попечителей бесплатно. При поступлении дела в суд в их обязанности входило незамедлительно собрать сведения о ребенке, условиях его жизни и причинах проступка, участие в разборе дела и доклад судье. По свидетельству «Тюремного вестника», если суд не мог оправдать малолетнего правонарушителя, то дело откладывалось на неопределенный срок, в течение которого последний находился под присмотром попечителя и родителей. При хорошем поведении ребенка дело этим и ограничивалось, при плохом – его помещали в исправительный приют на некоторое время для предварительного заключения, в котором попечитель (для девочек – попечительница) продолжал опекать ребенка. Если последний за это время «исправился», его отправляли к родителям, если нет – оставляли в приюте. К 1913 г. особые детские суды открылись в Москве, Харькове и Варшаве. Делались попытки открыть их в Минске и Могилеве, но Первая мировая война помешала этому.
Одной из основных проблем была малочисленность исправительных приютов и отсутствие мест в них. На практике «трудный» ребенок чаще оказывался в тюрьме, что в итоге значительно затрудняло борьбу с детской преступностью. В начале ХХ века 3/4 осужденных малолетних содержались в тюрьмах. На всей огромной территории Российской империи существовало около 30 исправительных приютов и земледельческих колоний для малолетних преступников, против 678 исправительно-воспитательных заведений данного типа в Германии.
Предпринимались попытки создать так называемые особые помещения при тюрьмах или домах для арестованных по приговорам мировых судей, куда помещались несовершеннолетние при невозможности определить их в колонии и приюты до достижения 18-летнего возраста, но особого успеха они не имели.
Вместе с тем, как свидетельствуют архивные документы, благодаря стараниям Витебского губернского попечительного комитета о тюрьмах удалось открыть отделение для малолетних арестантов на 37 человек в Витебском тюремном замке. В свободное от работы арестантов время священник тюремной церкви обучал их русской грамоте и молитвам. Профессиональную подготовку из-за отсутствия в тюремном замке места для мастерских осуществить не удавалось. Малолетние преступники трудились на огороде в пользу арестантов. Излишки урожая продавались и на вырученные деньги приобретались семена, сельскохозяйственные орудия и т.п.
Были попытки возродить в новых социально-экономических условиях монастырское призрение несовершеннолетних преступников, что имело место в XVIII веке, а также использовать возможности посемейного призрения. С 1911 г. Минская епархия наряду с некоторыми епархиями в коренных российских губерниях стала принимать в свои монастыри малолетних преступников. Однако надежды на монастыри, так же как и на «благонадежные» крестьянские семьи, себя не оправдали. Большинство из малолетних правонарушителей при первой же возможности сбегали от своих попечителей, иногда предварительно обобрав их.
Первым на Беларуси было основано Могилевское общество исправительных и земледельческих колоний и ремесленных приютов для несовершеннолетних (1891), в которое вошло 35 человек. Курировало его Министерство внутренних дел. Но получив деньги, оно так и не открылось.
Процесс сдвинулся с мертвой точки, когда председателем правления общества был избран председатель Могилевского окружного суда Леонид Владимирович Назимов. Благодаря его настойчивости в сочетании с выдающимися организаторскими способностями и прекрасными человеческими качествами в 1909 г. под Могилевом открылась исправительная земледельческо-ремесленная колония для несовершеннолетних. Первоначально в ней призревалось 25 подростков, но уже через два года, когда были построены новые здания, их число достигло 50.
В самом конце XIX века с помощью обществ земледельче-ских колоний и ремесленных приютов для несовершеннолетних преступников были основаны исправительные колонии в Витебской (1896) и Виленской (1898) губерниях.
Колониям жертвовали не только богатые люди и различные благотворительные общества, но и люди среднего достатка. Обычно пожертвования приурочивали к церковным праздникам.
В обеих колониях проходили нравственное исправление несовершеннолетние с 11 до 16–18 лет, направленные туда по приговорам судов Виленского судебного округа с наказанием содержания под стражей. Исправление стремились проводить прежде всего на основе трудового воспитания и профессионального обучения. Попадали в колонии в основном за кражи и сбыт краденого (св. 80%), но были и осужденные за более тяжелые преступления (поджог, хулиганство, преступления против нравственности» и т.д.).
В колониях Витебской, Виленской и Могилевской губерний обучение ремеслам (токарному, слесарному и сапожному) осуществлялось в мастерских, которые работали в основном на заказ, невостребованные изделия реализовывались в собственных городских магазинах, курирующих колонии благотворительных обществ. Воспитанники сами ремонтировали и обслуживали сельскохозяйственные орудия и технику, трудились на полях колонии, приносивших немалый урожай. Имелись опытные показательные участки, использовались передовые методы обработки земли и выращивания самых разнообразных сельскохозяйственных культур.
Параллельно по отработанной системе под руководством опытных и хорошо оплачиваемых на средства благотворительных организаций преподавателей шло обучение грамоте, наиболее употребительным правилам этикета. Библиотека колонии нередко проводила тематические вечера с участием местных деятелей благотворения и (или) заезжих знаменитостей. Посещение церкви (как и школы) было обязательным в отличие от исправительных заведений для взрослых. Священник колонии во многом выполнял функции современного социального педагога, способствуя духовно-нравственному очищению несовершеннолетних правонарушителей.
Порядки в колонии были строгие, но, по мнению большинства воспитанников, справедливые. По Уставу их могли подвергать телесным наказаниям, что применялось редко (например, за кражу или за избиение товарища). В 1911 г. больше всего было наказано за курение. Одним из самых строгих наказаний считался карцер. Провинившихся могли лишить права работать, что автоматически приводило к потере пусть небольшого, но все же заработка, делались вычеты из причитавшегося каждому выпускнику выходного пособия. Лучшие получали возможность на участие в экскурсиях по городу, бесплатный проезд по железной дороге, к ним с 1909 г. зачастую применялось право досрочного условного освобождения.
Считалось, что вид наказания должен логически вытекать из проступка, а поощрение выражаться в получении эмоционально-позитивных и желанных для воспитанников возможностей. Патронат колония осуществляла в течение 3 лет по выходу из нее воспитанников, оказывая им возможное содействие в деле устройства их будущего.
Более подробные сведения о направлениях, содержании и системе воспитательной работы в колониях данного типа, деятельности попечительных обществ можно почерпнуть из ежегодных отчетов в Главное тюремное управление. Форма отчетности была выработана постоянно действующим Бюро съездов представителей воспитательно-исправительных заведений, утверждена Министром юстиции в июне 1913 г. и предусматривала следующее:
– состав правления общества;
– что сделано обществом за год;
– сведения о педагогическом и служебном персонале колонии (воспитатели, преподаватели, заведующие мастерскими приюта или колонии, их число, образование);
– сведения о воспитанниках, поступивших за истекший год, осужденных подследственных, условно освобожденных, характеристики некоторых из них; система воспитания и размещения (казарменное, павильонное и т.п.), меры поощрения и наказания, развлечения, организация медико-педагогических наблюдений;
– положение школьного дела (постановка обучения, программа, часы занятий, отсталые);
– постановка обучения ремесленному и сельскохозяйственному труду;
– общие сведения о санитарном положении заведения и о состоянии здоровья его воспитанников;
– покровительство над выпущенными воспитанниками.
Белорусские воспитательно-исправительные учреждения для несовершеннолетних, благотворительные союзы и общества, действующие в сфере детской патологии, исходя из реальных условий и потребностей того времени, выработали вполне научные оперативные и превентивные меры борьбы с антиобщественными проявлениями, создали свою методику социальной работы с «трудными» детьми и подростками.
В белорусских губерниях конца XIX – начала XX века не было специальных колоний для «падших» девочек. Ими занимались в большинстве своем женские монастыри и общины сестер милосердия. Общины работали во всех губернских и в некоторых уездных городах. Особой известностью пользовалась основанная в 1907 г. в Вильно Марфо-Мариинская обитель. Она представляла собой приют для девочек-сирот с больницей и амбулаторией. Воспитание «падших девушек», доставляемых в приют полицией или по заявлениям родственников, осуществлялось в течение 3 лет в строгом религиозно-нравственном духе. Их обучали грамоте по программам народных училищ (занятия проводились не более трех часов в день), рукоделию и ведению домашнего хозяйства при полном самообслуживании. Большинство из выпускниц приюта впоследствии возвращались к честной трудовой жизни.
Втягивание в преступный промысел малолетних девочек осуществляли хорошо организованные группы со значительными средствами. Рынок в Белостоке Гродненской губернии был одним из крупнейших в Российской империи. Там полулегально шла продажа белорусок в публичные дома Западной Европы и Америки. В сети торговцев («макковеев» и «нянек») обычно попадали 15–17-летние крестьянские девушки, пытавшиеся устроить свою жизнь в городе.
В 1898 г. на средства городского санитарного комитета в Минске была открыта уникальная в своем роде бесплатная больница для проституток на 25 кроватей, находившаяся в ведении Министерства внутренних дел. В ней осуществлялось лечение проституток, больных сифилисом и венерическими болезнями, с бесплатным содержанием. В некоторых белорусских городах назначались врачи для «освидетельствования лиц женского пола».
Среди профессиональных проституток было немало несовершеннолетних.
На рубеже XIX–XX веков не только сформировалось определенное общественное мнение о данной разновидности социальной патологии, но возникают и ведут активную борьбу с проституцией специальные благотворительные общества. Так, созданное при непосредственном участии и разносторонней поддержке минского градоначальника известного филантропа графа К.Э. Чапского Общество защиты женщин (1901), членами которого были преимущественно жены чиновников и предпринимателей, стремилось прежде всего установить общественный контроль за соблюдением прав девушек на промышленных предприятиях, в ремесленных мастерских, крупных магазинах и т.д., где по отношению к ним царит произвол нередко развратных хозяев и наемников. Общество занималось просветительской работой в рабочих кварталах, издавало литературу по вопросам нравственного воспитания, учреждало библиотеки, решало вопросы патроната.
Активностью в деле социальной помощи нищенствующим девушкам отличалось Минское отделение Общества борьбы с заразными болезнями, которое также находилось под покровительством К.Э. Чапского. Оно совместно с другими благотворительными обществами открыло дешевое помещение на 17 мест для приезжих девушек, опекало их и предупреждало факты возможного втягивания в аморальную жизнь, устраивало девушек в общины, больницы и монастыри, выдавало пособия, занималось приисканием работы или направляло на учебу.
Аналогичную работу проводили в Вильно Лига равноправия женщин, дамские кружки и общества в Гродно, Могилеве, Пинске и других белорусских городах.
В начале XX века активизируется проведение научных исследований в сфере социальной помощи вышедшим из мест заключения, исправительно-воспитательных заведений взрослым и несовершеннолетним.
Под патронатом понималась вся совокупность мер попечения об освобожденных из мест заключения.
На страницах специальных периодических изданий обсуждались предложения о том, чтобы превратить все комитеты и отделения обществ попечения о тюрьмах (учреждены в 1819 г.) в благотворительно-тюремные комитеты с функциями исключительно патронатского характера. В публикуемых проектах уставов таких обществ, в частности, по отношению к вышедшим из мест заключения взрослым и несовершеннолетним предусматривалось:
1) снабжение лиц, принятых обществом под свое покровительство, одеждой, пищей, медицинскими пособиями, рабочими инструментами и другими полезными для них предметами;
2) выдача им ссуд и денежных пособий;
3) забота о приискании занятий и мест;
4) содействие помещению их в приюты, больницы, школы, убежища, дома трудолюбия и даровые или дешевые квартиры.
Однако специальных обществ патроната над вышедшими из мест заключения было немного. На Беларуси к 1913 г. существовал всего один попечительный о несовершеннолетних тюремно-благотворительный комитет в Гомеле. Известно, что комитет стремился организовать учебу несовершеннолетних, содержащихся в тюрьмах, устраивал для них вечерние чтения и беседы.
Патронажем над вышедшими из мест заключения и колоний в первое время в какой-то мере занимались лишь местные благотворительные общества, а также отделения Попечительства о трудовой помощи, используя для этого внутренние средства, без каких-либо дотаций со стороны государства. Во всех домах трудолюбия на Беларуси были созданы специальные мастерские для бывших заключенных и выпускников колоний, занятых там. Однако количество призреваемых подростков было невелико. Такое положение объяснялось как недостатком средств, так и неразработанностью законодательства в этой сфере, отсутствием необходимого опыта.
В апреле 1909 г. было, наконец, издано Положение о воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних, закреплявшее возможность приема в них нищенствующих, бродяжничающих и беспризорных, а также отдаваемых на исправление родителями.
1909 г. стал переломным в развитии патроната над вышедшими из мест заключения. 8 мая министр юстиции подписал циркуляр об условиях образования специальных патронатных обществ с официальным разрешением использовать средства комитетов и отделений Обществ попечительства о тюрьмах на патронат. Собственно патронатские общества было разрешено открывать в упрощенном порядке по решению губернских властей, для них введен ряд льгот. В декабре 1912 г. вышел закон о государственной помощи обществам покровительства лицам, освобожденным из мест заключения. Все это вызвало бурный рост благотворительной деятельности в данной сфере.
Общества попечительства о тюрьмах к тому времени были созданы фактически при каждой белорусской тюрьме, которые имелись во всех губернских городах и почти во всех уездах.
В задачи этих обществ входило добиться исправления заключенных. Члены попечительств могли посещать тюрьмы и знакомиться с положением содержания заключенных, привлекать к работе с ними церковнослужителей, создавать библиотеки религиозного содержания.
Развитию отечественного патроната над освобожденными из мест заключения препятствовала в первую очередь крайне незначительная поддержка со стороны государства. Считалось, что патронат, по существу, есть дело частное и должен быть предоставлен всецело частной инициативе.
8. Социальная помощь детям с аномалиями.
Проблемы социальной помощи детям-инвалидам с физическими и умственными недостатками (слепым, глухим, инвалидам с нарушением опорно-двигательного аппарата, слабоумным и т.д.), включения их в нормальную жизнь общества, в какой бы стране они не проявлялись, всегда были предметом внимания деятелей благотворения и передовой общественности. Беларусь в этом процессе не являлась исключением.
XVI – конец XVIII века на Беларуси можно назвать периодом «шпитального призрения». Лазареты и аптеки были при многих католических и православных церквах и монастырях. Монахи переписывали и распространяли медицинские книги (в т.ч. и по детским болезням). Наравне с другими категориями нуждающихся дети-инвалиды призревались в католических и униатских церковных шпиталях, богадельнях при православных церквах. Разумеется, количество мест в этих богоугодных заведениях из-за нехватки средств было ограничено (до 8–10 человек).
Наряду с престарелыми, вдовами и сиротами в шпиталях православных братств призревались слабоумные, калеки и прочие категории инвалидов.
Шпитали открывали и содержали не только церковь и феодалы, но и отдельные общественные группы – православные братства, белорусские магистраты, цехи ремесленников, религиозные общины, организаторы мануфактур. В XVIII веке на территории Беларуси было 370 шпиталей на 2 тысячи 918 призреваемых больных, инвалидов и убогих. Примерно 178 из них принадлежали католической церкви. В отличие от развившейся позднее мирской (светской) медицины «шпитальная медицина» была «безмездной» (бесплатной), в шпитали принимали всех без различия вероисповедания. В середине XVIII века появились чисто лечебные шпитали.
Глазные, ушные, нервные и прочие болезни лечили при помощи народных средств различные лекари.
Одновременно на Беларуси распространялись и научные идеи помощи аномальным детям. Основанный в 1579 г. Виленский университет проделал значительную работу по исследованию различных аномалий в развитии человека. В Виленском университете разрабатывались и проблемы лечения заболеваний органов опоры и движения (болезни позвоночника, водянки суставов, воспаление спинного мозга и т.д.). Там же находилась ценная анатомическая коллекция.
После вхождения белорусских земель в состав России в конце XVIII века и до 1861 г. – период становления светской и сословной благотворительности в медико-социальной помощи населению. По мере появления на Беларуси приказов общественного призрения дело социальной помощи нуждающимся все более переходило в их ведение. В начале века здесь появляются государственные больницы, госпитали, аптеки, воспитательные и сиротские дома, в Вильно в конце XVIII века, а в Могилеве с 1810 г. – дома для умалишенных.
Поддерживаемая государством и широким общественным мнением, значительно активизируется частная благотворительность, причем не только представителей знатных белорусских родов, но и людей разного звания и положения (купцов, предпринимателей, сановников). Отбирал в белорусских губерниях слепых крестьянских детей и направлял их в специальную школу, первоначально образованную в Павловске в 1806 г. императрицей Марией Федоровной, а затем переведенную в Петербург, князь А.Н. Голицын.
Наиболее благоприятные условия для развития медико-благотворительной деятельности сложились в период быстрой капитализации страны во второй половине XIX века, когда особенно острый характер приобретает проблема государственно-общественной заботы об аномальных лицах.
Именно в это время на средства частных лиц, благотворительных обществ, органов городского, а позднее и земского самоуправления в губернских и уездных городах Беларуси широко начинают распространяться учреждения социальной помощи, открываться спецприюты для детей-инвалидов, больницы, школы и училища. К началу XX века на Беларуси действовало 83 благотворительных общества, связанных с охраной здоровья неимущего населения. Активно действовали в сфере благотворения общества белорусских врачей. В 1892 г. состоялся 1-й съезд врачей Северо-Западного края, на котором основное место заняло рассмотрение вопросов медико-социальной помощи населению. Большим размахом и эффективностью в медико-социальной помощи населению отличалась деятельность на Беларуси российских квазигосударственных обществ – Ведомства учреждений императрицы Марии и Российского общества Красного Креста, а также Общества борьбы с заразными болезнями, Всероссийской лиги борьбы с туберкулезом, Российского Общества защиты женщин.
Существенной составной частью складывающейся на Беларуси системы государственно-общественной медико-социальной помощи нуждающимся оставалось конфессиональное призрение, прежде всего со стороны православной церкви, постепенно набравшее силу после церковной реформы, возрождения православных братств и создания церковноприходских попечительств. Они также организовывали больницы и амбулатории, богадельни для престарелых и инвалидов, уход за больными на дому и в лечебных учреждениях.
Следует учитывать и такую предпосылку, как развитие на рубеже веков отечественной и мировой медицинской науки, в частности педиатрии, дефектологии, психиатрии, тесные контакты с российскими учеными, что значительно повышало качество медико-социальной помощи детям-инвалидам, способствовало расширению сети и переустройству медицинских и оздоровительных учреждений. Различные виды социальной помощи все более индивидуализировались. Это касалось и медико-социальной помощи инвалидам с нарушениями того или иного анализатора. Развивалась диагностика отклонений в развитии, шел активный поиск новых форм и методов работы с аномальными детьми.
Особенно быстро прогрессировало призрение слепых детей. Этому способствовала активная деятельность в белорусских губерниях Мариинского Попечительства о слепых. Одним из первых его шагов стало проведение в 1886 г. с помощью волостных правлений и уездной полиции переписи слепых в стране. Полученные данные поражали даже самое смелое воображение – почти 200 тысяч слепых только по Европейской России. Самой благополучной оказывается Гродненская губерния, где по отзыву местных окулистов, в силу благоприятных климатических условий, лечение многих глазных заболеваний очень благоприятно. Могилевская же губерния замыкала десятку самых неблагоприятных в Российской империи губерний.
Структура попечительства включала в себя училища для слепых, заведения для обучения взрослых, приюты для малолетних слепых, общежития для слепых работников и работниц, убежища для престарелых (неспособных к труду).
В 1892 г. в попечительстве открылись новые отделы: патронат о слепых и отдел для отыскания мер предупреждения слепоты, по инициативе которого созданы летучие отряды врачей-окулистов. С 1893 по 1915 г. в белорусских губерниях работало 70 таких отрядов. Они организовывали лечение трахомы, вели просветительскую работу, обучали местных врачей, открывали глазные пункты.
При некоторых пунктах открывались маленькие стационары на средства Попечительства о слепых, которое с 1899 г. открыло свободный кредит на содержание сельской врачебной части, а также на расходы личного состава отрядов.
С 1895 г. в Гомеле функционировала благотворительная специализированная глазная лечебница на 15 кроватей.
Из глазных лечебниц одной из самых известных на Беларуси стала лечебница с амбулаторией Виленского отделения Попечительства о слепых, открытая в 1900 г. Лечение и содержание в ней больных в основном было бесплатным. Расходы покрывались за счет пожертвований частных лиц и пособий от различных городских учреждений.
В 1907 г. попечительству о слепых на территории Российской империи принадлежало 16 глазных лечебниц, из них в белорусских губерниях – 2 (в Вильно и в Гомеле, где успешно действовала Федоро-Ирининская глазная лечебница князей Паскевич).
К 1911 г. в Минске открылась глазная амбулатория М.О. Коварской от Общества пособия бедным больным евреям, в которой проводились операции, уход и лечение ослепших, и частная глазная лечебница на 6 коек, правда, лечение в ней обходилось несколько дороже, чем в Виленской частной глазной лечебнице и за операции бралась дополнительная плата.