Дестабилизирующие тенденции на Дальнем Востоке в конце 20-х гг
Другой тенденцией, характеризовавшей стремление милитаристских кругов, была политика захвата Китая Японией. Первую попытку повернуть политику в сторону экспансии сделал премьер-министр и министр иностранных дел генерал Г. Танака в 1927 г. Его поддерживал новый император Сёва (личное имя Хирохито). “Позитивный” курс внешней политики Г. Танаки нашел свое отражение в “Меморандум об основах позитивной политики в Маньчжурии и Монголии”. Новая внешнеполитическая доктрина ставила целью завоевание регионального, а в перспективе – и мирового господства японской расы, пропагандировалась идея разрыва с вашингтонскими обязательствами для установления господства в Азии и на Тихом океане.
В меморандуме Танаки, в частности, говорилось о необходимости проведения Японией политики “крови и железа” по отношению к Китаю. Овладев всеми ресурсами Китая, Япония могла перейти “к завоеванию Индии, стран Южных морей, а затем к завоеванию Малой Азии, Центральной Азии и, наконец, Европы”. Политику захвата Китая Г. Танака именовал “позитивной”, то есть активной, наступательной. Маньчжурия и Монголия должна была использоваться Японией в качестве базы для проникновения в остальной Китай под предлогом развития торговли, а затем для захвата ресурсов всей страны. Паназиатская доктрина Японии являлась, таким образом, обоснованием захвата Манчжурии, Китая и дальше – всей Азии. Меморандум имел широкий резонанс и вызвал дискуссию на 69-й сессии Совета Лиги наций в 1932 г.
Первые попытки его реализации были малоудачны. Правитель Маньчжурии Чжан Цзолин сумел противостоять давлению Японии, пригласил американских советников и начал поиск взаимопонимания с СССР. Но в результате заговора группы офицеров Квантунской армии Чжан Цзолин был убит в июле 1928 г. Его преемник маршал Чжан Сюэлян усилил ориентацию на США, признал правительство Нанкина и объявил Маньчжурию частью Гоминьдановского Китая. В Японии разразился политический кризис вследствие опасений выхода Квантунской армии из-под контроля. В феврале 1929 г. Г. Танака ушел в отставку, а его меморандум был на некоторое время отложен в сторону.
Внутренние разногласия в Японии ставили страну перед выбором принятия “негативной” или “позитивной” внешней политики, что сказывалось на ее международных делах. Это ослабляло Вашингтонскую систему и подрывало наметившуюся стабилизацию.
Китайская политика Советского Союза все более становилась дестабилизирующим фактором региональной безопасности. СССР не признал правительство Гоминьдана и дипломатические отношения были разорваны. Начались провокации в отношении советских сотрудников на КВЖД. СССР же с 1928 г. взял курс на разжигание гражданской войны и развитие революции в Китае. Под руководством Коминтерна в Москве состоялся VI съезд КПК, провозгласивший политику советизации Китая. Регулярная советская помощь оружием и снаряжением, поставляемая китайским коммунистам, порождала глубокую враждебность в отношениях между Москвой и Нанкином.
Еще одним аспектом целенаправленных действий СССР в Китае была политика обособления его северных районов: Маньчжурии, Синьцзяна, а также МНР, власти которой не признавали над собой китайского суверенитета. В обход Нанкина СССР фактически поддерживал с властями этих территорий сепаратные дипломатические отношения, для чего была создана густая сеть советских консульств. В 1929 г. Монголия и Тува провозгласили переход к “строительству социализма”. ВСиньцзяне Советский Союз активно вмешивался в местные сложные политические междоусобицы.
Конфликт на КВЖД
В Маньчжурии советская политика заключалась в усилении влияния на ее политическую и экономическую жизнь за счет возможностей, предоставляемых Китайской Восточной железной дороги (КВЖД - Китайская Чанчуньская железная дорога в Северо-восточном Китае). Она была построена Россией в 1897-1903 гг., после русско-японской войны южное направление КВЖД отошло к Японии, а с 1924 г. она находилась в совместном управлении Китая и СССР.
В марте 1929 г. правитель Маньчжурии Чжан Сюэлян пред-ложил советской стороне восстановить паритетностьперсонала КВЖД, но получил отказ. С целью вытеснить СССР из Маньчжурии ее власти при поддержке Чан Кайши 1 июля 1929 г. взяли КВЖД под свой контроль. В ответ Советский Союз отозвал дипломатические представительства из Маньчжурии, прекратил с ней железнодорожное сообщение. В результате боевых действий “с целью военной защиты дороги” особая Дальневосточная армия под командованием В.К. Блюхера нанесла армии Чжан Сюэляна поражение.
США, Англия и Франция выразили озабоченность нарушением пакта Бриана-Келлога. СССР отверг предложения о между-народном посредничестве по урегулированию кризиса. Япония и Германия объявили о своем нейтралитете. Вместе с тем ни одна из держав не признала законной насильственную национализацию КВЖД, чтобы не создавать нежелательный прецедент в отношении всей иностранной собственности в Китае. В декабре 1929 г. в Хабаровске был подписан советско-маньчжурский протокол об урегулировании конфликта. Он восстанавливал положения на КВЖД, существовавшее до конфликта. Нанкинское правительство Гоминьдана не признало Хабаровский протокол.
Конфликт на КВЖД завершился поражением маньчжурских властей, действия которых несли в себе изрядную долю авантюризма. Они не смогли адекватно оценить жесткую реакцию СССР, позицию западных держав и возможности Чан Кайши, а их действия по захвату КВЖД развязали руки СССР в применении силы. Вместе с тем конфликт, ослабив режим Чжан Сюэляна, нанес серьезный ущерб долгосрочным интересам СССР на Дальнем Востоке. Главным итогом советско-китайской конфронтации 1928-1931 гг. стала подготовка почвы для масштабной агрессии Японии в северном Китае.
Агрессия Японии в Северо-восточном Китае (Манчжурии)
В начале 1930-х гг. внутреннее развитие Японии стало фактором дестабилизации Вашингтонской системы. Трансформация государственности и политического устройства Японии вследствие мирового экономического кризиса привела к тому, что в сложных условиях сформировалась фашистская идеология национальной исключительности японцев. Ее называют милитаристской, поскольку наиболее восприимчивыми к этим идеям оказались представители вооруженных сил. Выход из кризиса правящие круги видели во внешней экспансии, войне, нацеленной на завоевание региональной и мировой гегемонии. В первую очередь, для этого необходимо было завоевать Манчжурию: “Манчжурия – это первая линия государственной обороны Японии”. Для этого она имела хорошо обученную Квантунскую армию, а местом ее дислокации была арендованная территория Гуандун (по-японски Квантун).
В ночь с 18 на 19 сентября 1931 г. японские войска вторглись в Маньчжурию недалеко от Мукдена и при поддержке морской авиации повели наступление на китайские гарнизоны и города северо-восточного Китая. Правитель Маньчжурии Чжан Сюэлян, располагавший 100-тысячной армией против 14-тысячной японской, не смог оказать сопротивление. Через несколько месяцев оккупация Северной Маньчжурии была завершена. На Дальнем Востоке в результате японской агрессии в Китае образовался опасный очаг войны.
Державы – участницы договора о Китае заняли осторожную позицию, долгое время рассматривая происходящее как локальный инцидент, не преследующий далеко идущих политических целей.
Президент США Г. Гувер в октябре 1931 г. признал за Японией право “восстановить порядок в Китае”. Однако разрастание конфликта заставило Соединенные Штаты заявить об экспансии Японии и впервые пойти на тесное сотрудничество с Лигой наций. 7 января 1932 г. госсекретарь Дж. Стимсон обратился к Японии и Китаю с идентичными нотами (доктрина Стимсона), где сформулировал позицию США в отношении захватов Японии: непризнание никаких действий, нарушающих суверенитет и целостность Китая, и принцип “открытых две-рей”; любых соглашений, легализующих аннексию Маньчжурии. Но многие государства-участники договора о Китае уклонились от коллективного демарша.
Китай сделал ставку исключительно на политико-дипломатические методы противодействия агрессии. Рассчитывая на поддержку западных государств, он обратился в Совет Лиги наций с жалобой на Японию, потребовал восстановить статус-кво и компенсации за причиненный ущерб.
Япония всячески стремилась избежать столкновения с СССР. Со своей стороны, Советский Союз официально заявил о своем нейтралитете и невмешательстве в конфликт. В самый разгар конфликта СССР поставил вопрос о заключении советско-японского пакта о ненападении. СССР соотносил этот конфликт с ходом гражданской войны в Китае и стремился использовать его против Гоминьдана. Дипломатические маневры СССР и Японии создали многозначную политическую ситуацию, в которой западные державы оказались разобщены. Тем временем в Японии определилось отношение к действиям Квантунской армии. Удивительная легкость военных успехов предопределила исход борьбы между умеренными и фашистскими элементами в японском руководстве. В декабре 1931 г. правительство Р. Вакацуки-К. Сидэхары ушло в отставку, к власти пришел новый промилитаристский кабинет К. Инукаи.
Комиссия Литтона и выход Японии из Лиги наций
В сентябре-декабре 1931 г. Совет Лиги наций, неоднократно обсуждая маньчжурский вопрос, осудил Японию и постановил создать комиссию для изучения обстановки на месте. Она состояла из авторитетных представителей США, Британии, Франции, Германии и Италии во главе с английским лордом Виктором Литтоном (Комиссия Литтона).
В условиях бездействия международного сообщества Япония в январе 1932 г. попыталась захватить Шанхай, но решительная демонстрация американского и английского флотов, вынудили ее отступить (Шанхайский инцидент). Чтобы закрепить аннексию Маньчжурии японцы 1 марта 1932 г. создали марионеточное государство – Манчжоу-го. Во главе был поставлен бывший император Китая Пу И, свергнутый Синхайской революцией 1911 г. Столицей стал город Чанчунь. Государство полностью контролировала Квантунская армия. Военный союз 1932 г. между Японией и Манчжоу-го предусматривал право Японии содержать на его территории свои войска.
Совет Лиги по предложению правительства США принял 11 марта 1932 г. резолюцию о непризнании японских захватов. Комиссия Литтона, посетившая США, Японию, Китай, Маньчжоу-го представила в октябре 1932 г. подробный доклад, содержавший факты об агрессии Японии, нарушении ею Устава Лиги, Договора девяти держав, Пакта Бриана-Келлога. Указав на то, что регион является неотъемлемой частью Китая, Литтон предложил определить новый статус Маньчжурии в качестве автономной единицы Китая. На чрезвычайной сессии Ассамблеи Лиги наций (декабрь 1932 г.) по докладу были вынесены половинчатые решения. Признав Японию агрессором, Лига наций уклонилась от введения экономических и военных санкций против Японии.
Осуждение японской агрессии мировым сообществом было во многом обесценено неэффективностью международно-правового принуждения. При этом вновь выявилась разность в позициях держав к агрессии. СШАсосредоточили усилия своей дипломатии на закреплении принципа “открытых дверей” в Китае, разъяснив, что США не намерены вмешиваться в “законные договорные права” Японии в Маньчжурии. Английский министр иностранных дел Дж. Саймон заявил, что его правительство не намерено предпринимать какие-либо шаги против Японии. Советское правительство заявило, что оно с самого начала японо-китайского конфликта стояло на пути строгого нейтралитета, и сообщало, что не находит возможным присоединиться к постановлениям Лиги наций.
Япония решительно отвергла выводы комиссии Литтона и резолюцию Лиги наций. 27 марта 1933 г. Япония объявила о своем выходе из Лиги наций. Тем самым завершился кардинальный поворот в ее внешней политике к курсу на ревизию Версальско-Вашингтонской системы.