Картина III: Север — Россия — Юг
Восстанавливает структурные параметры I и II картин (Север — технологически авангардные, цивильно продвинутые страны Запада Россия — константная величина, к которой тяготеет отвалившаяся от СССР державно несамодостаточная периферия империи Юг — ассоциированная азиатчина, синоним цивилизацией-
| 7.1. Ситуация в мире |
| VII. Судьба России |
ной неустроенности, зависимости, отсталости) с серьезной поправкой: мир утратил стабильность, обрел мозаичность — он стал неустойчивым, турбулентным. Подобные свойства — результат, с одной стороны, эфемерности униполярной системы, фронтальный мятеж против которой с образованием новых силовых противовесов в любое мгновение могут поднять Германия, Япония, Китай, Россия (с меньшей вероятностью — исламский мир, новые индустриальные страны) с другой стороны — присутствие зон Юга на Севере и Севера на Юге. Последний казус, скрывающий тот же феномен НИС, ввиду крайней условности анализироваться не будет. Первый же казус заслуживает самого пристального внимания. Провоцирующая турбулентность мозаичность сказывается в наличии в относительно гомогенных ареалах технологически авангардных западных стран чужеродного аллох-тонного цветного арьергарда. Здесь нам не избежать возвращения к последовательно осваиваемой нами теме реванша колоний над метрополиями. Суммирование соображений, доводов, аргументов подводит к следующему. На европейский Запад давят пришельцы с Магриба, Ближнего, Среднего Востока (Германия, Великобритания, Франция, Италия), Латинской Америки (Испания, Португалия, Голландия). На атлантистский Запад давят выходцы с Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, островов Тихого океана, Латинской Америки. Российский Запад прессин-гуют этнические нелегалы с Дальнего Востока, Центральной Азии, Закавказья. Белые ставятся в сложные условия нахождения рычагов выживания перед опасностью захлестывания цветной маргинальной волной.
Линия противостояния цивильно продвинутых белых мегаполисов люмпенскому отсталому цветному гетто, по-нашему, всецело определит рубеж столкновения. Это будет не столкновение цивилизаций, а столкновение рас, белой автохтонной культуры и пришлого бескультурья цветных аллохтонов, взрывающих выкованный веками отлаженный строй жизневоспроизводительного деятельностного обмена.
Извечно Запад решал или пытался решать цивилизационные проблемы за счет России. Пакет проблем обозначенного порядка прежними способами не решить. История союзничества Европы (Запада) с Россией не написана. Не написана оттого, что и не могла быть написана — ее просто не было. Политика двойных стандартов, изоляции, подрыва, прямого предательства делала свое неприглядное дело. Однако же обстоятельства изменились.
Выгоды следуют за идеями, хотя им не предшествуют. Веление нашего времени — идея консолидации Севера против
наступления Юга, придающая беспрецедентный импульс сотрудничеству Европы, США, России. "Дух Веймара" противопоказан. Скрепление регионов белой цивилизации осуществляется "боннскими ценностями" выживания, обязывающими идти в будущее монолитной союзной фалангой.
Геостратегическая сверхзадача момента — не восстановление многополярного баланса. Готовность к восприятию нешаблонных влияний, являющихся показателем культуры, дальновидности политиков, сказывается в ином: в нацеливании на реставрацию биполярности в редакции — объединенный развитый белый центр против отсталой цветной периферии. Пояс нестабильности для Запада оконтуривается не Россией он общий для Запада и России, и это суть — юго-восточная окраина мира — рассадница экстремизма, радикализма, терроризма.
Автоматическая очевидность сказанного влечет понимание: Апокалипсис свершается уже сейчас. Наркотики, фундаментализм, нелегальные мигранты, являясь порождениями Юга, пускают метастазы во все цивилизационные сферы, связывают жиз-невоспроизводительную деятельность Севера. Они намечают конфликтную полосу глобального противоборства цивилизации с антицивилизацией.
Следствие истинной стратегии, инспирируемой интенсивным потоком тревожных фактов, — консолидация: обуздание беспо-коющей реальности не в лихорадочной секторизации и региона-лизации белого мира (расширение НАТО), а в достижении фундаментального альянса его составляющих.
Эпоха соперничества Запада и России уходит, как вода в раковину, ее меняет эпоха выстраданного, вынужденного сотрудничества.
Россия — внешний антагонист Запада?Изложенное позволяет сугубо критически отозваться о модели квазиуниполярного Запада, втискивающей реалии в прокрустову систему: унитарное европейское ядро в качестве внешнего антагониста покушающаяся на него, угрожающая ему Россия. Переобремененная умозрительностью схема тщится одеть голого короля, которого не существует.
Без насилия над действительностью данные укладываются в существенно иной формат дискурса:
1. Запечатывая европейский фронтир по балтийско-черно-морской горловине, Россия всякий раз принимала на себя и гасила экспансивные прорывы в Старый Свет из глубины Евразии.
2. Ни географически, ни политически мотивированных запросов континентального расширения России в Европу не было
22 - 9240
| VII Судьба России |
| 7,2. Геостратегические ритмы России |
затратность, бесперспективность движения в зону перенаселенного, дефицитного мира однозначно дискредитировали западный аннексионистский вектор.
3. В допетровский период Россия вообще не покидает бал-тийско-черноморских пределов, борясь с агрессорами, отстаивая суверенитет на собственной территории, — шведско-немецкая агрессия (XII—XIII вв.), борьба с Золотой Ордой (XIII—XIV вв.Х Литвой (XIII—XVI вв.), Польшей (XIV—XVI вв.), Ливонией (XVI в.), Турцией (XVI-XVII вв.).
Петр I захватил в Прибалтике "лишь то, что было абсолютно необходимо для нормального развития... страны" (Маркс), в Европу не пошел, имея в виду, в общем, неудачные союзы с Польшей, Пруссией, Данией. Геостратегическим венцом европейской петровской кампании стал Ништадский мир, превративший заштатную, окраинную, едва известную Московию в мощнейшую континентальную империю.
4. Послепетровская стадия империи удовлетворяет императивам петровской политики, установленной навеки:
а) эксцентричный центр империи притязает на континентальную приморскую периферию, которую надлежит покорить
б) примыкающее к России европейское преддверие (разделяющие мировые панидеи лимитрофы) — зона исключительных, высших национальных интересов
в) слава, благоденствие России прирастают Евразией (юго-восточное расширение через государственную и поощряемую короной вольнонародную колонизацию).
Именно здесь сказывается дальнеперспективная логика БГП, окрашивающая в единые цвета державную линию мало похожих друг на друга предводителей отечества от Петра до Сталина.
(а) Россия уклоняется от любого участия в любых раскладах в определяющих судьбы Европы войнах за испанское, австрийское наследство. Победитель французов Александр I не ввел Россию в европейский порядок: не допустив расчленения Франции, готовя Акт Священного Союза, пытался объединить Европу метафизически — вынашивал проект нового мира на базе истин Священного писания вне толкований церкви. Победитель немцев Сталин также не ввел Россию в европейский порядок: не допустив расчленения Германии, оговорив имперскую зону влияния, он не разъединил Европу прагматически, но лишь поставил под жесткий контроль лимитрофы. (С исторической точки зрения лимитрофы — маргинальное предъевропейское пространство, выполняющее по обстановке функции то арьергарда — прикрытие континента от восточного экспансивного вектора, то авангарда — плацдарм западного аннексионистского вектора — Европы.)
Итак, Россия никогда не выходила из Евразии, никогда не пыталась играть или даже обозначать некую дирижистскую роль в отношении Европы. Большее, на что она отваживалась, — учреждение оборонительных союзов. Таков, к слову, союз 1746 г. с Австрией, конвенция 1747 г. с Англией и т.д. По этой причине не проходит мотив внутреннего антагонизма Германии и России как якобы базовых конкурентов в борьбе за континентальное лидерство.
(б) Объект домогательства России — не дефицитный европейский мир, а его окраина — прибрежные, лимитрофные зоны. Доминирование в первых делает страну великой самодостаточной державой двойной принадлежности (теллуро- и таллассократией). (Последнее понимали от Ярослава Мудрого до Сталина все полноценные предводители Отечества, стимулировавшие прибалтийское расширение России.) Доминирование во вторых обеспечивает стабильность развития. Маргинальное преддверие континента в лице лимитрофов прикрывает не только Европу от Евразии, но и Евразию от Европы. Это его стратегическое значение всецело определяет повышенное — до болезненного — внимание России к данному рубежу, полностью объясняя ее активность, скажем, в разделах и переделах Польши.
(в) Аутентичное же направление державного хода России — юго-восточное расширение со столь замечательными, непреходящими вехами, как доблестные казанские, астраханские, азовские, крымские, кавказские, сибирские, центрально-азиатские, дальневосточные экспедиции и походы, обусловившие геополитическое складывание России по евразийскому контуру.
7.2