Что такое «осень средневековья»?

В научный оборот это понятие было введено голланд­ским ученым И. Хейзингой, который в 1919 г. опубликовал книгу «Осень средневековья», получившую широкую извес­тность во всех европейских странах. Сам автор, изучая формы жизненного уклада и мышления во Франции и Нидер­ландах, говорил об «осени» как о последней жизненной фазе средневековой культуры. В современной исторической ли­тературе понятие «осень средневековья» употребляется в более широком смысле: в качестве синонима для обозначе­ния и «кризиса христианского мира» («угасания» западно­европейской цивилизации), и начала эпохи Возрождения, которую никак нельзя описать в терминах упадка и заката. Поэтому термин «осень средневековья» в настоящее время чаще всего используется в историографии для характерис­тики западноевропейского общества XIV—XV вв. в целом.

В начале XIV в. христианский мир в его целостности стабилизировался и достиг «последней границы». При этом он не просто остановился, но «съежился» (Ж. Ле Гофф). Прекратились распашки и освоение новой земли, наблюда­лось запустение полей и даже деревень. Началась девальва­ция монеты, сопровождавшаяся экономической депрессией и банкротствами. По Европе прокатилась волна городских бунтов и крестьянских восстаний. Плохие урожаи, рост цен и всеобщий голод потряс Европу, а Великая чума середины XIV в. довершила дело: демографическая кривая склони­лась и поползла вниз, кризис превращался в катастрофу.

Средневековое общество было обществом феодальным, аграрным, деревня являлась подлинным центром его эконо­мической и социальной жизни. Поэтому кризис XIV—XV вв. не только поразил в первую очередь сельскую экономику, но и сопровождался глубинными изменениями прежде всего в феодальном способе производства. Наиболее ярким про­явлением этих изменений в западноевропейской деревне было освобождение крестьян, которые выкупали наиболее тяж­кие повинности и обретали личную свободу. Сеньориальная реакция — попытка восстановить их личную зависимость, предпринятая в XIV в., — не увенчалась успехом. Евро­пейское крестьянство уже в XIV —XV вв. стало свободным сословием, хотя и не добилось еще юридического призна­ния своих прав на землю.

Пережив период неурядиц, феодалы стали заменять зем­леделие более доходным скотоводством, постепенно преоб­ражая сельский пейзаж «огороженными» землями. Измени­лись условия и формы эксплуатации крестьян, появились краткосрочные крестьянские держания на условиях фикси­рованной денежной ренты. Классические формы вассалите­та, основанные на договоре и дополненные предоставлени­ем феода со стороны сеньора, заменялись переводом вассала на денежное содержание.

Общим следствием развития этих процессов была возро­сшая роль товарно-денежных отношений, всеобщая «ком­мерциализация» общественной жизни, которая не только порождала социальное недовольство, но и расшатывала при­вычные сословные границы. «Благородное» происхождение уже вовсе не гарантировало «благородный» уровень жизни. Возможности внеэкономического принуждения по отноше­нию к лично свободным держателям земли на основе юри­дически оформленных договорных отношений резко сокра­щались. Вместе с тем, сомнительные с точки зрения феодального менталитета занятия ремеслом и торговлей, и уж тем более просто «позорные» кредитно-ростовщические операции обеспечивали если не процветание, то по меньшей мере вполне осязаемое материальное благополучие.

Усиление хозяйственной самостоятельности крестьянст­ва и бюргерства сопровождалось изменениями в трудовой этике. Индивидуальные трудовые усилия в условиях разви­тия товарно-денежных отношений вознаграждались более адекватно. Труд из подневольного отбывания феодальной повинности начинает превращаться в источник благосостоя­ния, В результате возникает и крепнет профессионально-тре­бовательное отношение к работе, а производительная деятель­ность приобретает значение высшей морально-религиозной ценности, «Осень средневековья» в этом плане стала и вре­менем зарождения нового религиозного миропонимания, дог­матические основы которого будут сформулированы позже Лютером, Цвингли и Кальвином в их реформационных ве­роучениях.

Наряду с церковной культурой формировалась светская, гражданская, основанная на римском праве и опиравшаяся на расчет. В общественной мысли получают развитие рацио­нализм и утилитаризм, согласно которым источником зна­ния, критерием истины и основой поведения людей являет­ся разум и практическая польза.

В тех европейских странах, и прежде всего в Италии, куда переместился центр новаций, ни крестьяне, ни рыца­ри, ни священники не занимали уже господствующего по­ложения. Оно перешло к негоциантам, банкирам и купцам, торговавшим всем чем угодно, дававшим в долг королю, собиравшим во всем католическом мире папский налог. Жизнь сосредоточилась не вокруг соборов, а на площадях,, где обсуждались политические дела и шел свободный обмен; словами и вещами, и вдоль улиц, на которые выходили мас­терские и лавки,

Даже феодальная монополия в военном деле — «святая святых» военно-служилого сословия — была утрачена пос­ле поражений французского рыцарства во Фландрии, не­мецкого и бургундского — в Швейцарии, и повсеместного распространения огнестрельного оружия в Европе начиная с XIV в.

В условиях «кризиса» усилилась тенденция к государственной централизации. Стала набирать политическую силу королевская власть, которая, опираясь на различные сосло­вия, повела решительное наступление на политический су­веренитет крупной феодальной знати. В Западной Европе стали оформляться сословно-представительные монархий и начал утверждаться новый статус короля: не верховного сень­ора, а носителя публичной власти. Тем самым была подго­товлена французская монархия Карла VII и Людовика XI, власть Тюдоров в Англии и испанское единство при католи­ческих королях.

Кроме того, создание сословно-представительных орга­нов власти, а затем усиление абсолютистских тенденций, сопровождалось формированием чиновничьей бюрократии, что открывало доступ к государственно-политической дея­тельности выходцам из презренных «простолюдинов».

Пораженный кризисом феодализм прибегнул к войне как средству облегчения положения господствующего класса. Примером тому является Столетняя война (1337—1453 гг.), к которой одинаково стремилась английская и французская знать, чтобы разрешить свои затруднения. Война, как всег­да, ускорила ход событий и разродилась новой экономикой и социальными отношениями.

На «осень средневековья» приходится и расцвет эпохи Возрождения. Его родиной была Северная Италия, регион который в XIV—XV вв. выделялся своими процветающими городами-государствами как сосредоточением новейших форм хозяйственной жизни, финансово-торговой активности, бур­ных коллизий социально-политической борьбы.

Деятели Возрождения, или Ренессанса (Петрарка, Бру­ни, Мирандола, Альберти), рассматривали средневековье как эпоху варварства и невежества, и поэтому основную свою задачу видели в формировании новой, основанной на тради­циях античности, культуры. Возрождая античную культу­ру, они сформулировали учение, принципиально отличаю­щееся от средневекового мировоззрения, — гуманизм. В центре этого учения оказался человек, предназначением ко­торого объявлялась свобода воли как основа самоусовер­шенствования личности. В связи с этим гуманисты выдвига­ли идеал нового человека, человека-личности, творца своей судьбы и своего земного бытия. Мерилом ценности челове­ка были объявлены не происхождение, богатство и знат­ность рода, а добродетели, доблесть и стремление к самосо­вершенствованию. Вместе с тем «оборотной стороной титанизма Возрождения» становилась личность, возведен­ная в абсолют, поставленная в центр Вселенной, освобож­денная от моральных уз и традиционных ценностей, способ­ная творить зло и стать силой не созидания, а разрушения (А. Лосев).

Таким образом, «осень средневековья» в Западной Ев­ропе характеризовалась не только «кризисом» традицион­ного, феодально-аграрного общества, но и началом форми­рования общества инновационного, торгово-промышленного, городского, для которого характерным становилась эконо­мическая, мировоззренческая, а затем и политическая сво­бода каждого отдельного человека.