Производство прибавочной стоимости

ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА, ЦЕНА И ПРИБЫЛЬ

20 и 27 июня 1865 г. К. Маркс прочитал доклад “Заработ­ная плата, цена и прибыль” для рабочих. В нем он впервые публично и в доступной форме изложил основы своего учения. В приводимом ниже отрывке из доклада, прежде всего, разъяс­няется исходный вопрос: что такое стоимость товара, исходя из трудовой теории стоимости. Эта теория позволила после­довательно выяснить, что продает рабочий капиталистичес­кому предпринимателю и за сколько.

В докладе раскрыты источники доходов банкиров (капита­листов, дающих деньги в ссуду, во временное пользование) и земельных собственников, у которых предприниматели за оп­ределенную плату (ренту) берут для временного пользования участки земли (для постройки здания предприятия или про­ведения сельскохозяйственных работ и т.п.). Согласно взгля­дам К. Маркса, эти доходы образуются за счет прибавочной стоимости, созданной наемными работниками на капиталис­тических предприятиях.

Стоимость и труд

Граждане, теперь я подошел к тому пункту, когда должен приступить к действительному выяснению рассматриваемого вопроса. Я не могу обещать, что сделаю это вполне удовлетво­рительно, так как для этого мне пришлось бы охватить всю область политической экономии...

Первый вопрос, который мы должны поставить, — это: что такое стоимость товара? чем она определяется?

На первый взгляд может показаться, что стоимость товара есть нечто совершенно относительное и что ее нельзя устано­вить, если не рассматривать товар в его отношениях со всеми товарами. Действительно, говоря о стоимости, о меновой стои­мости товара, мы имеем в виду количественные соотношения, в которых этот товар обменивается на все другие товары. Но тогда возникает вопрос: как устанавливаются те пропорции, в которых товары обмениваются друг на друга?

Из опыта мы знаем, что эти пропорции бесконечно разнооб­разны. Если мы возьмем какой-нибудь товар, например пшени­цу, то увидим, что квартер пшеницы, обменивается на различ­ные другие товары в почти бесконечно разнообразных пропор­циях. Однако так как его стоимость во всех этих случаях остается одной и той же, независимо от того, выражается ли "она в шелке, золоте или каком-нибудь другом товаре, то эта стоимость должна быть чем-то отличным от тех разнообразных пропорций, в которых она обменивается на другие товары, и чем-то независимым от них. Должна существовать возможность выразить ее в форме, отличной от этих разнообразных отноше­ний равенства между различными товарами.

Далее: если я говорю, что квартер пшеницы обменивается на железо в определенной пропорции или что стоимость одного квартера пшеницы выражается в определенном количестве же­леза, я тем самым говорю, что стоимость пшеницы и ее экви­валент в виде железа равны какой-то третьей вещи, которая не является ни пшеницей, ни железом, ибо я исхожу из того, что они выражают одну и ту же величину в двух различных формах. Поэтому каждый из этих товаров, как пшеница, так и железо, должен независимо от другого быть сведен к этой третьей вещи, которая составляет их общую меру.

Чтобы сделать понятным это положение, я приведу очень простой пример из геометрии. Как мы поступаем, когда срав­ниваем площади треугольников всевозможных видов и величин или когда сравниваем площади треугольников с площадями прямоугольников или каких-нибудь других прямолинейных фигур? Мы приводим площадь любого треугольника к выраже­нию, совершенно отличному от его видимой формы. Зная, что площадь треугольника равна половине произведения его осно­вания на высоту, мы можем сравнивать различные величины всех родов треугольников и всех прямолинейных фигур друг с другом, так как каждая из этих фигур может быть разбита на известное число треугольников.

Этим же методом надлежит пользоваться и в отношении сто­имостей товаров. Мы должны иметь возможность привести их все к одному, общему им всем выражению, различая их лишь по тем пропорциям, в каких они содержат в себе одну и ту же тождественную меру.

Так как меновые стоимости товаров представляют собой только общественные функции этих вещей и не имеют ничего общего с их естественными свойствами, то мы прежде всего должны спросить: какова общая общественная субстанция всех товаров? Это труд. Чтобы произвести товар, необходимо затратить на него или вложить в него известное количество труда. И я говорю не просто о труде, а об общественном труде. Человек, который производит предмет непосредственно для своих собственных надобностей, для того чтобы самому его по­требить, создает продукт, но не товар. Как производитель, работающий для самого себя, он ничем не связан с обществом. Но, чтобы произвести товар, человек не только должен произ­вести предмет, удовлетворяющий ту или иную общественную потребность, но и самый его труд должен составлять неотъем­лемую часть общей суммы труда, затрачиваемой обществом. Его труд должен быть подчинен разделению труда внутри общест­ва. Он — ничто без других подразделений труда ив свою оче­редь необходимо, чтобы их дополнять.

Рассматривая товары как стоимости, мы рассматриваем их исключительно как воплощенный, фиксированный или, если хотите, кристаллизованный общественный труд. С этой точки зрения они могут отличаться друг от друга лишь тем, что представляют большее или меньшее количество труда. Напри­мер, на производство шелкового носового платка может быть затрачено большее количество труда, чем на производство одно­го кирпича. Однако чем измеряется количество труда? Време­нем, в течение которого продолжается труд, — часами, днями и так далее. Для того чтобы к труду можно было при­лагать эту меру, все виды труда должны быть сведены к сред­нему, или простому, труду, как их единству.

Итак, мы приходим к следующему заключению: товар имеет стоимость потому, что он представляет собой кристаллизацию общественного труда. Величина его стоимости или его относи­тельная стоимость зависит от того, содержится в нем большее или меньшее количество общественной субстанции, т.е. она зависит от относительного количества труда, необходимого для производства товара. Таким образом, относительные стоимос­ти товаров определяются соответственными количествами, или суммами, труда, которые вложены, воплощены, фиксирова­ны в этих товарах. Соответствующие количества товаров, для производства которых требуется одинаковое рабочее время, равны. Или: стоимость одного товара относится к стоимости дру­гого товара, как количество труда, фиксированное в одном из них, относится к количеству труда, фиксированному в другом...

...Может показаться, что если стоимость товара определяется количеством труда, затраченного на его производство, то чем ленивее или неискуснее человек, тем большую стоимость будет иметь произведенный им товар, так как тем больше рабочего времени потребуется для изготовления этого товара. Подобное заключение было бы, однако, печальным заблуждением. Вы по­мните, что я употребил выражение “общественный труд”, а это выражение “общественный” означает очень многое. Говоря, что стоимость товара определяется количеством труда, вло­женного в него, или кристаллизованного в нем, мы имеем в виду количество труда, необходимое для производства товара при данном состоянии общества, при определенных обществен­но-средних условиях производства, при данном общественно-среднем уровне интенсивности и искусности применяемого труда. Когда в Англии паровой ткацкий станок начал конку­рировать с ручным станком, то для превращения определенного количества пряжи в ярд хлопчатобумажной ткани или сукна стала требоваться лишь половина прежнего рабочего времени. Правда, бедному ручному ткачу приходилось теперь работать 17—18 часов в день вместо 9 или 10, как-то было раньше. Однако в продукте 20 часов его труда теперь заключалось лишь 10 часов общественного труда, или 10 часов труда, обществен­но-необходимого для того, чтобы превратить определенное ко­личество пряжи в ткань. Поэтому продукт 20 часов его труда заключал в себе теперь не больше стоимости, чем раньше за­ключалось в его 10-часовом продукте.

Итак, если меновые стоимости товаров определяются количе­ством воплощенного в них общественно-необходимого труда, то при всяком увеличении количества труда, потребного для произ­водства товара, стоимость его должна увеличиваться, а при вся­ком уменьшении этого количества она должна понижаться.

Ели бы количество труда, необходимое для производства оп­ределенных товаров, оставалось постоянным, то были бы постоянны и их относительные стоимости. Однако это не так. Коли­чество труда, необходимое для производства товара, непрерывно изменяется вместе с изменениями производительной силы при­меняемого труда. Чем выше производительная сила труда, тем больше продукта изготовляется в данное рабочее время, и чем ниже производительная сила труда, тем меньше продукта из­готовляется в единицу времени. Если, например, в связи с рос­том населения оказалось бы необходимым обрабатывать менее плодородные земли, прежнее количество продуктов можно было бы получить лишь при условии затраты большего количества труда, и стоимость сельскохозяйственных продуктов вследствие этого повысилась бы. С другой стороны, если, пользуясь совре­менными средствами производства, один прядильщик за один рабочий день превращает в пряжу во много тысяч раз больше хлопка, чем он мог переработать в такое же время с помощью прялки, то очевидно, что каждый фунт хлопка поглотит во много тысяч раз меньше труда прядильщика, чем раньше, и, следовательно, стоимость, присоединяемая процессом прядения к каждому фунту хлопка, будет во много тысяч раз меньше, чем прежде. Стоимость пряжи соответственно уменьшится.

Если оставить в стороне различие природных особенностей и приобретенных производственных навыков различных людей, то производительная сила труда должна зависеть глав­ным образом:

1) от естественных условий труда, как-то: плодородия почвы, богатства рудников и т.д.;

2) от прогрессирующего совершенствования общественных сил труда, которое обусловливается производством в крупном масштабе, концентрацией капитала, комбинированием труда, разделением труда, машинами, усовершенствованием методов производства, использованием химических и других естествен­ных факторов, сокращением времени и пространства с помо­щью средств связи и транспорта и всякими другими изобрете­ниями, посредством которых наука заставляет силы природы служить труду и благодаря которым развивается обществен­ный, или кооперативный, характер труда. Чем выше произво­дительная сила труда, тем меньше труда затрачивается на дан­ное количество продукта и, следовательно, тем меньше стои­мость продукта. Чем ниже производительная сила труда, тем больше труда затрачивается на данное количество продукта и тем, следовательно, выше его стоимость. Поэтому мы можем установить, как общий закон, следующее:

Стоимости товаров прямо пропорциональны рабочему вре­мени, затраченному на их производство, и обратно пропорци­ональны. рабочему времени, затраченному на их производство, и обратно пропорциональны производительной силе затрачен­ного труда.

До сих пор мы говорили о стоимости, теперь же я добавлю несколько слов о цене, являющейся особой формой, которую принимает стоимость.

Цена, взятая сама по себе, есть не что иное, как денежное выражение стоимости. Например, стоимости всех товаров в Англии выражаются в золотых ценах, тогда как на континенте они выражаются преимущественно в серебряных ценах. Стои­мость золота или серебра, подобно стоимости всех других това­ров, определяется количеством труда, необходимого для их до­бывания. Вы обмениваете известную сумму продуктов своей страны, в которых кристаллизовано определенное количество нашего национального труда, на продукты стран, производя­щих золото и серебро, продукты, в которых кристаллизовано определенное количество их труда. Именно таким путем, т.е. фактически с помощью обмена товара на товар, люди приуча­ются выражать стоимости всех товаров, т.е. затрачиваемое на их производство количество труда, в золоте и серебре. Присмот­ритесь внимательнее к этому денежному выражению стоимос­ти или, — что сводится к тому же, — к превращению стои­мости в цену, и вы найдете, что здесь мы имеем дело с про­цессом, посредством которого стоимости всех товаров получа­ют самостоятельную и однородную форму, или посредством ко­торого они выражаются как количества одинакового обществен­ного труда. Цену, поскольку она является лишь денежным вы­ражением стоимости, А. Смит называл естественной ценой, а французские физиократы — “необходимой ценой”.

Каково же отношение между стоимостью и рыночными це­нами, или между естественными ценами и рыночными цена­ми? Все вы знаете, что рыночная цена всех однородных товаров одинакова, как бы ни были различны условия производства у отдельных производителей. Рыночные цены выражают лишь среднее количество общественного труда, необходимое при средних условиях производства для того, чтобы снабдить рынок определенным количеством определенных изделий. Они исчис­ляются применительно ко всей массе товаров данного рода. По­скольку рыночная цена товара совпадает с его стоимостью. С другой стороны, колебания рыночных цен, то поднимающихся выше стоимости, или естественной цены, то опускающихся ниже нее, зависят от колебаний предложения и спроса. Откло­нения рыночных цен от стоимостей наблюдаются постоянно...

Я не могу сейчас рассмотреть этот вопрос подробно. Доста­точно сказать, что если предложение и спрос взаимно уравно­вешиваются, то рыночные цены товаров будут соответствовать их естественным ценам, т.е. их стоимостям, которые определя­ются количеством труда, необходимым для производства этих товаров. Но предложение и спрос должны постоянно стремиться уравновесить друг друга, хотя они осуществляют это, лишь компенсируя одно колебание другим, повышение — понижени­ем... Если, вместо того чтобы рассматривать только ежедневные колебания, вы проанализируете движение рыночных цен за более продолжительные периоды, как это сделал, например, г-н Тук в своей “Истории цен”, то вы найдете, что колебания рыночных цен, их отклонения от стоимостей, их повышения и понижения взаимно нейтрализуют и компенсируют друг друга; так что, если оставить в стороне влияние монополии и некото­рые другие модификации, на которых я сейчас останавливаться не могу, все виды товаров продаются в среднем по их стоимос­тям, по их естественным ценам. Средние периоды, на протя­жении которых взаимно компенсируются колебания рыночных цен, для разного рода товаров различны, потому что для одного рода товаров приспособление предложения к спросу достигается легче, а для других — труднее.

Итак, если в общем, в пределах более или менее продолжи­тельных периодов, все виды товаров продаются по их стоимос­тям, то нелепо предполагать, будто прибыль — не в отдельных случаях, а постоянная и обычная прибыль в разных отраслях промышленности — проистекает из накидки на товарные цены, или из того, что товары продаются по ценам, превышающим их стоимость. Абсурдность подобного представления станет оче­видной, если мы попробуем его обобщить. Все то, что кто-нибудь постоянно выгадывал бы в качестве продавца, он должен был бы постоянно терять в качестве покупателя. Не поможет делу и ссылка на то, что есть люди, которые покупают, не продавая, или потребляют, не производя. То, что эти люди уплачивают производителям, они должны сначала получить от этих послед­них даром. Если кто-нибудь сначала забирает у вас деньги, а потом возвращает их вам, покупая ваши товары, вы никогда не сможете разбогатеть, продавая ваши товары слишком дорого этому же самому человеку. Такого рода сделка может уменьшить убыток, но она отнюдь не способна принести прибыль.

Следовательно, для того чтобы объяснить общую природу прибыли, вы должны исходить из положения, что в среднем товары продаются по своим действительным стоимостям и что прибыль получается от продажи товаров по их стоимос­тям, т.е. от продажи их пропорционально количеству вопло­щенного в них труда. Если вы не можете объяснить прибыли на основе этого предположения, то вы вообще не можете ее объ­яснить. Это кажется парадоксальным и противоречащим повсе­дневному опыту. Но парадоксально и то, что земля движется вокруг солнца и что вода состоит из двух легко воспламеняю­щихся газов. Наученные истины всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей.

Рабочая сила

После того как мы подвергли анализу, насколько это воз­можно в столь беглом обзоре, природу стоимости, стоимости всякого товара, мы должны сосредоточить внимание на специ­фической стоимости труда. И здесь я опять должен поразить вас утверждением, которое покажется вам парадоксом. Все вы уверены, что вы ежедневно продаете именно свой труд, что, следовательно, труд имеет цену и что, — так как цена товара представляет собой лишь денежное выражение его стоимос­ти, — наверное, должна существовать такая вещь, как стои­мость товара. Однако такой вещи, как стоимость труда в обычном смысле этого слова, в действительности не существует. Мы видели, что количество кристаллизованного в товаре необ­ходимого труда образует его стоимость. Так вот, применяя это понятие стоимости, как смогли бы мы определить стоимость, скажем, 10-часового рабочего дня? Сколько труда содержится в этом дне? 10 часов труда. Если бы мы сказали, что стоимость 10-часового рабочего дня равна 10 часам труда, или количеству содержащегося в этом рабочем дне труда, то это было бы тав­тологией и даже больше того — бессмыслицей. Разумеется, после того как мы откроем истинный, но скрытый смысл вы­ражения “стоимость труда”, мы так же сможем объяснить это иррациональное и, казалось бы, невозможное применение стоимости, как мы можем объяснить видимые, как они нам представляются, движения небесных тел после того, как мы познали их действительное движение.

То, что продает рабочий, не является непосредственно его трудом, а является его рабочей силой, которую он передает во временное распоряжение капиталиста. Это настолько верно, что законы — не знаю, как в Англии, но во всяком случае в некото­рых континентальных странах — устанавливают максимальный срок, на который разрешается продавать свою рабочую силу. Если бы разрешалось продавать рабочую силу на любой срок, то немедленно восстановилось бы рабство. Если бы подобная прода­жа охватывала, например, все время жизни рабочего, она тотчас превратила бы его в пожизненного раба его нанимателя...

Если мы станем исходить из этой основы, мы сможем опре­делить стоимость труда так же, как и стоимость всякого дру­гого товара.

Но, прежде чем сделать это, мы должны спросить, как воз­никло то странное явление, что мы находим на рынке, с одной стороны, категорию покупателей, владеющих землей, машина­ми, сырьем и средствами существования, т.е. предметами, ко­торые кроме необработанной земли, все являются продуктами труда, а с другой стороны, категорию продавцов, которым не­чего продавать, кроме своей рабочей силы, своих рабочих рук и головы; что одни постоянно покупают с целью извлекать при­быль и обогащаться, тогда как другие постоянно продают, для того чтобы заработать на жизнь. Исследование этого вопроса было бы исследованием того, что экономисты называют предва­рительным или первоначальным накоплением, но что следова­ло бы назвать первоначальной экспроприацией. Мы обнаружили бы, что это так называемое первоначальное накопление означа­ет не что иное, как ряд исторических процессов, которые при­вели к разрушению существовавшего прежде единства между работником и его средствами труда. Однако подобное исследо­вание выходит за пределы поставленной передо мной темы. Это отделение трудящегося от средств труда, будучи однажды осу­ществлено, в дальнейшем сохраняется и воспроизводится в по­стоянно расширяющемся масштабе вплоть до тех пор, пока новая и коренная революция в способе производства не унич­тожит его и не восстановит первоначально существовавшего единства в новой исторической форме.

Итак, что же такое стоимость рабочей силы?

Подобно стоимости всякого другого товара, стоимость рабо­чей силы определяется количеством труда, необходимым для ее производства. Рабочая сила человека существует только в его живой личности. Для того, чтобы вырасти и поддерживать свою жизнь, человек должен потреблять определенное количество жизненных средств. Однако человек, подобно машине, изнашивается, и его приходится заменять другим человеком. Кроме того количества жизненных средств, которое необходимо для поддержания существования самого рабочего, он нуждается еще в некотором их количестве для того, чтобы вырастить детей, которые должны его заменить на рынке труда и увековечить род рабочих. Сверх того приходится затратить еще известную сумму стоимости для того, чтобы рабочий смог развить свою рабочую силу и приобрести определенную квалификацию. Для нашей цели здесь достаточно рассмотреть только средний труд, при котором издержки на воспитание и обучение составляют ничтожно малую величину. Однако, пользуясь случаем, я дол­жен отметить, что так как издержки производства рабочей силы различного качества различны, то должна быть различной и стоимость рабочей силы, применяемой в разных отраслях производства. Поэтому требование равной заработной платы основано на заблуждении, является неразумным желанием, ко­торому никогда не суждено осуществиться. Это требование представляет собой порождение того ложного и поверхностного радикализма, который принимает предпосылки и пытается ук­лониться от выводов. На основе системы наемного труда стои­мость рабочей силы устанавливается так же, как стоимость вся­кого другого товара, а так как различные виды рабочей силы имеют разные стоимости, т.е. требуют для своего производства разных количеств труда, то и на рынке труда они должны оп­лачиваться по разным ценам. Требовать равного или хотя бы только справедливого вознаграждения на основе системы наем­ного труда — это то же самое, что требовать свободы на основе системы рабства. Что вы считаете правильным и справедливым, это к вопросу не относится. Вопрос заключается в том, что яв­ляется необходимым и неизбежным при данной системе произ­водства.

После всего сказанного ясно, что стоимость рабочей силы определяется стоимостью жизненных средств, необходимых для того, чтобы произвести, развить, сохранить и увековечить рабочую силу.

Производство прибавочной стоимости

Теперь предположим, что для производства среднего коли­чества жизненных средств, необходимых данному рабочему ежедневно, требуется, 6 часов среднего труда. Предположим, кроме того, что 6 часов среднего труда воплощаются также в количестве золота, равном 3 шиллингам. Тогда 3 шилл. Будут ценой, или денежным выражением, дневной стоимости рабо­чей силы. этого рабочего. Работая по 6 часов в день, он еже­дневно производил бы стоимость, достаточную для того, чтобы приобрести среднее количество необходимых ему ежедневно жизненных средств, т.е. чтобы поддерживать свое существова­ние в качестве рабочего.

Но этот человек — наемный рабочий. Поэтому ему прихо­дится продавать свою рабочую силу капиталисту. Продавая ее за 3 шилл. в день, или за 18 шилл. в неделю, он продает ее по ее стоимости. Предположим, что он — прядильщик. Если он работает 6 часов в день, то он ежедневно присоединяет к хлопку стоимость в 3 шиллинга. Эта стоимость, ежедневно при­соединяемая им к хлопку, представляет собой точный эквива­лент его заработной платы, или ежедневно получаемой им цены его рабочей силы. Однако в этом случае капиталист не получил бы никакой прибавочной стоимости, или прибавочного продук­та. Здесь мы наталкиваемся, таким образом, на действительное затруднение.

Покупая рабочую силу рабочего, и оплачивая ее стоимость, капиталист, как и все другие покупатели, приобрел право по­треблять купленный товар, пользоваться им. Подобно тому, как машину потребляют или используют, приводя ее в движение, так и рабочую силу человека потребляют и используют, застав­ляя его работать. Оплатив дневную или недельную стоимость рабочей силы рабочего, капиталист тем самым приобрел право использовать эту рабочую силу, или заставлять ее работать в течение всего дня или всей недели. Рабочий день или рабочая неделя имеют, конечно, известные границы. Но на этом мы по­дробнее остановимся позже.

Теперь я хочу обратить ваше внимание на один решающий пункт.

Стоимость рабочей силы определяется количеством труда, необходимым для ее сохранения или воспроизводства, тогда как пользование этой рабочей силой ограничено лишь работоспособ­ностью и физической силой рабочего. Дневная или недельная стоимость рабочей силы есть нечто совершенно отличное от ежедневной или еженедельной затраты этой силы, так же как корм, необходимый для лошади, и то время, в течение которого она может нести на себе всадника, представляют собой совсем не одно и то же. То количество труда, которым ограничена стоимость рабочей силы рабочего, отнюдь не образует границы эго количества труда, которое способна выполнить его рабочая сила. Возьмем, например, нашего прядильщика. Мы видели, что для ежедневного воспроизводства своей рабочей силы он должен каждый день воспроизводить стоимость в 3 шилл., и это он выполняет, работая ежедневно 6 часов. Однако это не лишает его способности работать ежедневно 10, 12 или больше часов. Но, оплатив дневную или недельную стоимость рабочей силы прядильщика, капиталист приобрел право пользоваться рабочей силой в течение целого дня или целой недели. Поэтому капиталист заставляет прядильщика работать, скажем, 12 ча­сов в день. Сверх и кроме 6 часов труда, которые необходимы для возмещения его заработной платы, или стоимости его ра­бочей силы, рабочий будет работать еще 6 часов, которые я назову часами прибавочного труда, причем этот прибавочный труд воплотится в прибавочной стоимости и прибавочном, про­дукте. Если, например, наш прядильщик, работая ежедневно 6 часов, присоединяет к хлопку стоимость в 3 шилл., стои­мость, составляющую точный эквивалент его заработной платы, то за 12 часов он присоединит к хлопку стоимость в 6 шилл. и произведет соответствующее прибавочное количество пряжи. Так как он продал свою рабочую силу капиталисту, то вся создаваемая им стоимость или весь создаваемый им про­дукт, принадлежит капиталисту, который является... собствен­ником его рабочей силы. Следовательно, авансируя 3 шилл., капиталист благодаря этому реализует стоимость в 6 шилл., так как, авансируя стоимость, в которой кристаллизованы 6 часов труда, он взамен получает стоимость, в которой кристаллизо­ваны 12 часов труда. Ежедневно повторяя этот процесс, капи­талист ежедневно будет авансировать 3 шилл. и ежедневно класть себе в карман 6 шилл., половина которых снова идет на выдачу заработной платы, а другая половина составляет при­бавочную стоимость, за которую капиталист не платит ника­кого эквивалента. Именно на такого рода обмене между капи­талом и трудом основано капиталистическое производство, или система наемного труда, и этот обмен должен постоянно приводить к тому, что рабочий воспроизводится как рабочий, а капиталист — как капиталист.

Норма прибавочной стоимости при прочих равных услови­ях зависит от соотношения между той частью рабочего дня, ко­торая необходима для воспроизводства стоимости рабочей силы, и прибавочным временем, или прибавочным трудом, затрачи­ваемым на капиталиста. Следовательно, она зависит от того, в какой мере рабочий день продолжается сверх того времени, в течение, которого рабочий воспроизводит своим трудом только стоимость своей рабочей силы, или возмещает свою заработную пату.

Стоимость труда

Теперь мы должны вернуться к выражению “стоимость, или цена труда”.

Мы видели, что в действительности это — не что иное, как стоимость рабочей силы, измеряемая стоимостью товаров, необ­ходимых для ее сохранения. Но так как рабочий получает свою заработную плату после окончания своего труда и так как, кроме того, рабочий знает, что на самом деле он отдает капиталисту именно свой труд, то стоимость, или цена, его рабочей силы не­избежно представляется ему ценой, или стоимостью самого его труда. Если цена его рабочей силы равна 3 шилл., в которых воплощены 6 часов труда, и если при этом он работает 12 часов, то он неизбежно рассматривает эти 3 шилл. как стоимость, или цену 12 часов труда, хотя эти 12 часов труда воплощаются в сто­имости в б шиллингов. Отсюда вытекают два вывода:

Во-первых: стоимость, или цена, рабочей силы приобретает видимость цены, или стоимости, самого труда, хотя, строго говоря, стоимость и цена труда представляют собой бессмыслен­ные термины.

Во-вторых: хотя оплачивается только часть дневного труда рабочего, а другая часть остается неоплаченной, и хотя именно этот неоплаченный, или прибавочный, труд образует тот фонд, из которого образуется прибавочная стоимость, или прибыль, однако кажется, будто весь труд является оплаченным трудом.

Эта обманчивая видимость отличает наемный труд от дру­гих исторических форм труда. На основе системы наемного труда даже неоплаченный труд представляется оплаченным тру­дом. У раба, наоборот, даже оплаченная часть его труда пред­ставляется неоплаченной. Для того чтобы работать, раб, разу­меется, должен жить, и часть его рабочего дня идет на возме­щение стоимости его собственного содержания. Но так как между рабом и господином не заключается никаких торговых сделок, так как между обеими сторонами не совершается ни­каких актов купли и продажи, то весь труд раба кажется без­возмездным.

Возьмем, с другой стороны, крепостного крестьянина, кото­рый, можно сказать, еще вчера существовал на всем востоке Европы. Этот крестьянин работал, например, 3 дня на самого себя на своем собственном или предоставленном ему участке, а в течение остальных 3 дней выполнял принудительный и без­возмездный труд в поместье своего господина. Таким образом, здесь оплаченная часть труда была обязательно отделена во времени и пространстве от неоплаченной, и наши либералы пре­исполнялись моральным негодованием, считая абсурдной самую мысль заставлять человека работать даром.

А между тем, работает ли человек 3 дня в неделю на себя на своем собственном участке, а 3 дня безвозмездно в поместье своего господина, или же он работает на фабрике или в мастерской 6 часов в день на самого себя, а 6 часов на своего предпринимателя, дело сводится к одному и тому же, хотя в пос­леднем случае оплаченная часть труда нераздельно слита с не­оплаченной и природа всей сделки совершенно замаскирована тем, что существует договор и что в конце недели совершается платеж. В одном случае безвозмездный труд представляется трудом добровольным, а в другом случае — принудительным. В этом вся разница.

Если я буду употреблять выражение “стоимость труда”, то только как обычный ходячий термин для обозначения “стоимости рабочей силы”.