РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ НАТУРФИЛОС. ДЕМОКРИТА И НАТУРФИЛОС. ЭПИКУРА. [выставляет] рытье ямы или причиной роста оливкового дерева — его посадку»

[выставляет] рытье ямы или причиной роста оливкового дерева — его посадку».

Ср. Симплиций, указ. соч., стр. 351: «А в явлениях частичного ха­рактера он» (т. е. Демокрит) «ни для одного не признает случай причи­ной».

461 Евсевий, указ. соч., XIV, стр. 782: «Демокрит сам, как говорят, заявлял, что он предпочел бы [открытие] одной причинной связи персид­скому престолу».

"> (Плутарх), «О мнениях философов», II, стр. 261: «Эпикур не от­вергает ни одного из этих мнений» (т. е. мнений философов о субстанции природы) *, «[придерживаясь] возможного».

(Плутарх), указ. соч., стр. 2fi5: «Эпикур опять-таки утверждает, что все вышеприведенные мнения [о величине солнца] возможны».

Там же: «Эпикур [признает], что все вышеприведенные мнения воз­можны».

Стобей, «Эклоги физические», I, стр. 54: «Эпикур не отвергает ни од­ного из этих мнений [относительно звезд], придерживаясь возможного».

48 > Сенека, «Вопросы природы», [VI], XX, стр. 802, т. II: «Эникур утверждает, что все эти причины могут существовать, и пытается дать еще ряд других; при этом он порицает тех, кто утверждает, что имеется лишь какая-нибудь одна из этих причин: ведь трудно ручаться за какую бы то ни было достоверность в таких вещах, о которых приходится, по необходимости, строить одни только предположения».

*•> Ср.' II часть, 5 гл.

Диоген Лаэрций, X, 88: «Однако должно подвергать наблюдению каждое [небесное] явление в том виде, как оно нам представляется и объяс­нять все, что связано с ним. Этому не будет противоречить многообразие происходящих [на земле] явлений... Ведь это может произойти всякими способами: ибо ни одно из явлений не свидетельствует о противном...»

601 Диоген Лаэрций, X, 80: «Далее, нужно остерегаться предрассудка, что исследование этих [небесных] явлений не точно и не тонко, поскольку оно приводит нас к атараксии и к блаженству».

IV. ОБЩЕЕ ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ НАТУРФИЛОСОФИЕЙ ДЕМОКРИТА И НАТУРФИЛОСОФИЕЙ

ЭПИКУРА

х) Плутарх в своей биографии Мария дает отталкивающую историческую иллюстрацию того, как эта моралистическая ма­нера уничтожает всякое теоретическое и практическое беско­рыстие. Описав ужасную гибель кимвров, он повествует: трупов было такое множество, что массалиоты 5Э могли удобрять ими свои виноградники. Затем наступили дожди, и это был самый обильный вином и плодами год. На какие же размышления наводит благородного историка трагическая гибель этого на­рода? Плутарх находит вполне моральным со стороны бога, что

* Слова в скобках принадлежат Марксу и приведены в диссертации на немецком языке. Рев.


ПРИМЕЧАНИЯ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ



он дал погибнуть и сгнить целому большому благородному народу, лишь бы доставить обильный сбор плодов марсельским филистерам. Таким образом, даже превращение целого народа в навозную кучу дает желанный повод к тому, чтобы преда­ваться сладостным морализирующим мечтаниям!

2) Также и по отношению к Гегелю ученики его проявляют только свое невежество, когда они то или иное определение его системы объясняют приспособлением и тому подобным, одним словом, объясняют морально. Они забывают, что еще совсем недавно они с восторгом повторяли все его односторон­ности, как ото можно со всей очевидностью доказать им приме­рами из их собственных произведений.

Если они действительно были так поражены полученной в готовом виде наукой, что отдались ей с наивным некритиче­ским доверием, то как бессовестно бросать учителю упрек в том, будто за высказываемыми им взглядами скрываются тайные намерения, упрекать в этом учителя, для которого наука не была чем-то полученным в готовом виде, а еще только создавалась, так что до самой ее отдаленной периферии пульси­ровала духовная кровь его собственного сердца. Напротив, они этим дают повод заподозрить их самих в том, что они прежде не относились серьезно к делу и что теперь они борются против своего прежнего состояния, приписывая его Гегелю. Но они забывают при этом, что Гегель стоял в непосредственном, суб­станциальном отношении к своей системе, они же — в рефлек-тированнем.

Вполне мыслимо, что философ совершает ту или иную кажу­щуюся непоследовательность в силу того или иного приспособ­ления; он может даже сознавать это. Но одного он не сознает, а именно, что сама возможность подобного кажущегося при­способления имеет свои наиболее глубокие корни в недостаточ­ности его принципа или в недостаточном понимании философом своего принципа. И если бы философ действительно приспособ­лялся, то дело его учеников —' объяснить из его внутреннего, существенного сознания то, что для него самого имело форму экзотерического сознания. То, что является прогрессом совести, представляет, таким образом, вместе с тем, прогресс знания. Тут не заподазривается личная совесть философа, а конструи­руется существенная форма его сознания; последняя приобре­тает определенное очертание и значение, — и тем самым совер­шается выход за ее пределы.

Я, впрочем, рассматриваю это нефилософское направление значительной части гегелевской школы как явление, которое