У Маркса: «промышленный» (настоящее издание, т. 7, стр. 12). Ред. ♦ *У Маркса далее; «надо 8ыждаи> ее годосоэания» (там же, стр. 13). Ред. 2 страница

В 1863 г. Энгельс пишет «Заметки об артиллерии в Америке», где высказывает убеждение, что Гражданская война в США «при творческом духе нации и высоком техническом уровне развития гражданского инженерного дела в стране приведет к огромному прогрессу в области военной техники, составив эпоху» (настоящий том, стр. 360). Успехи армии северян от­разили преимущества утвердившейся в северных штатах более прогрессивной общественной системы, системы наемного труда, по сравнению с существовавшим на Юге плантацион­ным рабством. Проанализировав на примере отдельных опе­раций методы и формы ведения войны, Энгельс показал законо­мерность тенденции быстрого морального старения военной техники и необходимость ее постоянного совершенствования. Изучение опыта Гражданской войны в Америке позволило Энгельсу выявить основные направления в развитии артилле­рии, фортификационного искусства и особенно в развитии воен­но-морского флота, уточнить и разработать некоторые поло­жения его более ранних статей в «Новой американской энцик-


XVIII


ПРЕДИСЛОВИЕ


лопедии» — «Артиллерия», «Фортификация», «Военно-морской флот». Энгельс коснулся здесь и проблем военного потенциала Германии, рассматривая его с позиций сторонника объединения страны революционно-демократическим путем.

Включенные в том материалы периода Первого Интерна­ционала представляют значительный интерес для изучения деятельности Маркса и Энгельса как вождей первой массовой международной пролетарской организации и расширяют наши представления об их вкладе в разработку принципов проле­тарского интернационализма и организационных основ про­летарской партии, их практических действиях, направленных на международное сплочение революционных сил рабочего класса и распространение идей пролетарской солидарности.

Сформулированные Марксом резолюции, касающиеся со­става Генерального Совета, методов и форм его работы, порядка присоединения к Интернационалу рабочих обществ и отдель­ных лиц, подготовки Женевского (1866) и Лозаннского (1867) конгрессов, развивают и конкретизируют основные принципы построения международной организации пролетариата, наме­ченные во «Временном Уставе Международного Товарищества Рабочих». Эти резолюции расширяют представления о прак­тической деятельности Маркса в период становления Интер­национала, о борьбе с буржуазными и мелкобуржуазно-сек­тантскими влияниями, которую ему пришлось вести, отстаивая пролетарский, международный и массовый характер молодой организации.

Предложения по программе Женевского конгресса и ввод­ный абзац к публикации резолюций Женевского и Брюссель­ского конгрессов еще раз показывают, какое важное место в развитии международного рабочего движения Маркс отво­дил принятой первым конгрессом Интернационала научно обоснованной платформе, в которой задача экономического освобождения пролетариата была тесно увязана с его полити­ческой борьбой против господствующих классов.

Большой интерес представляют записка и заметки Маркса о конфликте в Парижской секции (1865), а также сформули­рованное им заключение Генерального Совета о конфликте в Лионской секции (1870). Помогая членам Генерального Совета правильно решать спорные вопросы, вынесенные на их суждение, Маркс останавливался на нормах поведения, обязательных для членов секций и для целых отрядов внутри международ­ной организации, обосновывая необходимость строгой дис­циплины общностью коренных интересов рабочих всех стран


ПРЕДИСЛОВИЕ


XIX


и принципами пролетарского интернационализма. Важные мысли Маркса о сочетании национальных и интернациональных интересов рабочего класса нашли отражение в письме Гене­рального Совета члену Интернационала в США, американскому общественному деятелю Юму, помещенном в приложениях к тому.

С разработкой и проведением в жизнь идей пролетарского интернационализма тесно связаны публикуемые в томе доку­менты, отражающие некоторые стороны практической деятель­ности Маркса и Энгельса в борьбе за самостоятельную внешне­политическую линию пролетариата, противостоящую антина­родной политике правящих классов: резолюция о позиции Интернационала в отношении австро-прусской войны 1866 г., выступления Маркса и Энгельса в ходе дискуссии о борьбе английского рабочего класса за признание Французской респуб­лики, развернувшейся в Генеральном Совете в январе — марте 1871 года.

О деятельности основоположников марксизма в дни Париж­ской Коммуны дают представление их рукописные заметки, связанные с проведением кампании протеста против версаль­ского террора и организацией помощи коммунарам-эмигрантам. Речь, произнесенная Марксом 25 апреля 1871 г. в Генеральном Совете, содержит ценные сведения, касающиеся, в частности, непосредственных связей Маркса с Коммуной. В числе публи­куемых в томе выступлений Маркса особый интерес представляет его речь об отношении английского правительства к эмигрантам Коммуны.

Навеянные опытом Коммуны глубокие раздумья Маркса о путях мирового революционного процесса, а также о связи между Интернационалом и Коммуной запечатлены в его ответах лондонскому корреспонденту американской газеты «The World», помещаемых в приложениях к тому.

В томе публикуются сформулированные Марксом и записан­ные рукой Энгельса решения о созыве в сентябре 1871 г. Лондонской конференции Международного Товарищества Ра­бочих, явившейся одним из решающих этапов в борьбе Маркса и Энгельса за закрепление в документах Интернационала программных и организационных принципов марксизма, на­шедших свое подтверждение в опыте Коммуны. В приложениях помещены запись речи Маркса при открытии конференции, а также «Сообщение» Генерального Совета и «Поправка», свидетельствующие о внимании, которое Маркс и Энгельс уде­ляли пропаганде резолюций Лондонской конференции.


XX


ПРЕДИСЛОВИЕ


Публикуемые в томе авторские записи выступлений Энгельса в Генеральном Совете в октябре — декабре 1871 г., отраженные в протокольной книге лишь в самой краткой форме, содержат новый фактический и теоретический материал о руководстве Интернационалом, которое Энгельс стал осуществлять с 1870 г. вместе с Марксом. На него, как на секретаря-корреспондента для Италии и Испании — стран, где условия благоприятство­вали распространению анархистских взглядов, ложилась от­ветственная задача сплочения здоровых пролетарских элементов и разоблачения раскольнической, подрывной деятельности ба­кунинского Альянса.

На протяжении восьми лет Маркс не прекращал разработку организационных принципов Международного Товарищества в духе демократического централизма. Опираясь на обобщение практического опыта входивших в Интернационал европей­ских и американских рабочих организаций, он уточнял формы взаимоотношений между местными и центральными, националь­ными и интернациональными органами, функции, прерогативы, права и обязанности центрального руководства. Результаты этого неустанного труда отражены в важнейшем документе — «Проекте Общего Устава Международного Товарищества Ра­бочих», составленном Марксом в связи с подготовкой Гаагского конгресса и утвержденном Генеральным Советом в июне — августе 1872 г. Ряд положений этого документа вошел в резо­люции, принятые конгрессом в сентябре того же года.

Огромное значение для закрепления победы идей марксизма в программных документах Интернационала имело участие Маркса и Энгельса в работе Гаагского конгресса. Особого внимания заслуживают включенные в том статьи о Гаагском конгрессе: две, принадлежащие Марксу, и одна — Энгельсу. В статьях, помещенных Марксом в венской газете «Neue Freie Presse», содержится обзор внутреннего положения секций в отдельных странах накануне конгресса, дана общая картина развернувшейся в Интернационале борьбы течений и ее гене­зиса, показано, как раскольническая деятельность бакунистов в обстановке наступления буржуазной реакции ослабляла боеспособность рабочего класса. Резкой критике подвергает Маркс выступления бакунистов против единой, централизо­ванной организации пролетариата. Наряду с этим в статьях содержится сжатая и точная оценка авантюристической позиции, занятой на конгрессе группой коммунистов-бланкистов. Статья Энгельса в органе немецкой социал-демократии «Volksstaat» существенно дополняет построенную по тому же плану статью


ПРЕДИСЛОВИЕ


XXI


«Конгресс в Гааге», напечатанную тогда в итальянской газете «Plèbe» (настоящее издание, т. 18, стр. 159—164). Энгельс дает здесь более подробное обоснование предложения о пере­воде Генерального Совета в Нью-Йорк, принятого конгрессом. В приложениях помещены делегатские мандаты, выданные Марксу и Энгельсу секциями Интернационала в Германии и Америке, а также ряд записей их выступлений на конгрессе, дополняющих ранее опубликованные в 18 томе настоящего издания.

Впервые публикуются на русском языке «Заметки о между­народном рабочем движении», которые Энгельс систематически помещал в лондонской газете «International Herald» весной 1873 г. Поддержка, оказываемая этой газете, фактическому органу Британского федерального совета Интернационала, была одной из форм борьбы Маркса и Энгельса против рефор­мистского крыла Британского совета, вступившего после Гаагского конгресса в беспринципный блок с анархистами. Эти «Заметки» содержат большое количество фактов о стачках, деятельности профессиональных союзов, международных связях пролетариата, а также другие материалы, характеризующие борьбу рабочих большинства европейских стран, США и Ка­нады. «Заметки» являются свидетельством того огромного вни­мания, с которым Энгельс следил за всеми выступлениями международного пролетариата в защиту своих прав и интересов, подчеркивая рост его силы и организованности.

Эта борьба нашла также отражение в других материалах, публикуемых в приложениях к данному тому.

В приложения включена также программа манчестерского съезда Британской федерации Интернационала, в составлении которой участвовал Маркс. Завершает раздел приложений документ «Интернационал и профессиональные союзы», соста­вленный при участии Энгельса.

В приложениях публикуются также некоторые материалы биографического характера, содержащие, в частности, новые факты об участии Энгельса в эльберфельдском восстании в мае 1849 г., о деятельности Маркса и Энгельса в первые годы лон­донской эмиграции и другие.

* * *

При подготовке тома выявлены основные источники, кото­рыми пользовались Маркс и Энгельс. В некоторых случаях данные этих источников расходятся с фактами, установлен-


XXII


ПРЕДИСЛОВИЕ


ными последующими исследованиями. Это обстоятельство сле­дует иметь в виду при изучении конкретно-исторического материала, приводимого в публикуемых рукописях и статьях Маркса и Энгельса. В незавершенных и отчасти фрагментар­ных материалах, а также в некоторых газетных статьях имеются описки и опечатки в именах собственных, географи­ческих названиях, цифровых данных, датах. Выявленные в тексте неточности, как правило, исправлены без оговорок. Все случаи вмешательства редакции «New-York Daily Tribune» оговорены в примечаниях. В примечаниях к публикуемым работам раскрывается история их создания, а в ряде случаев обосновывается авторство.

Звездочкой перед названием работы помечены заголовки, данные Институтом марксизма-ленинизма.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС


К.МАРКС

И

Ф. ЭНГЕЛЬС

сентябрь 1849 —май 1873


З

Ф. ЭНГЕЛЬС

ПИСЬМА ИЗ ФРАНЦИИ 1

I

Париж, 20 декабря 1849 г.

Злобой дня является обсуждаемый сейчас Национальным законодательным собранием «налог на вино» 2. Этот вопрос имеет такое значение и в сущности так нолно отражает всю обстановку в стране, что будет весьма целесообразно целиком посвятить ему данное письмо.

У налога на вино очень длинная история. Он был одной из наиболее характерных особенностей финансовой системы монар­хии в XVIII в. и одной из основных причин недовольства народа во время первой революции, которая его и отменила. Наполеон снова ввел этот налог в несколько измененном виде около 1808 г., когда, забыв о собственном революционном происхож­дении, стал считать главной целью утверждение своей династии в кругу старинных королевских семей Европы. Налог был так ненавистен народу, что после падения Наполеона Бурбоны обещали немедленно его отменить. Сам же Наполеон на острове Св. Елены говорил, что этот закон более всего остального стал причиной его падения, восстановив против него всю Южную Францию. Однако Бурбоны вовсе и не думали выполнять свое обещание, и налог продолжал сохраняться вплоть до револю­ции 1830 г., когда стране вновь обещали его отменить. Это обе­щание было выполнено так же, как и предыдущее, в результате акциз существовал и тогда, когда разразилась революция 1848 года. Временное правительство, вместо того чтобы немед­ленно ликвидировать этот налог и ввести взамен обложение вы­соким подоходным налогом крупных капиталистов и земельных собственников, лишь пообещало либо отменить, либо, по крайней мере, пересмотреть, а Учредительное собрание зашло ааже так

Ф. ЭНГЕЛЬС


далеко, что решило оставить его без всяких изменений. И только в последние дни своего существования, когда роялизм стал сильнее, чем когда-либо раньше, «честные» и «умеренные» депутаты этого Собрания проголосовали отмену налога на вино с 1 января 1850 года 3.

Совершенно ясно, что налог, о котором идет речь, по сущест­ву относится к монархическим традициям Франции. Его отме­няли, когда перевес сил был на стороне народных масс, и вос­станавливали, как только бразды правления оказывались в руках аристократии или Буржуазии * в лице какого-нибудь Людовика XVIII или Луи-Филиппа. Даже Наполеон, хотя по многим вопросам он выступал как против аристократии, так и против буржуазии и был ниспровергнут их объединенным заговором, даже великий император считал своим долгом восстановить эту особенность старинных традиций монархиче­ской Франции.

Тяжесть налога на вино крайне неравномерно ложится на различные классы нации. Это мучительное бремя для бедных, богатым же оно причиняет очень мало беспокойства. Франция насчитывает приблизительно 12 миллионов виноделов; они не платят этого налога, так как потребляют вино собственного изготовления; далее, 18 миллионов живут в деревнях и городах с населением менее четырех тысяч человек, они платят от 66 сан­тимов до 1 франка 32 сантима налога на каждые 100 литров вина; и наконец, около пяти миллионов живут в городах с на­селением свыше четырех тысяч человек, они оплачивают потреб­ляемое ими вино посредством droit d'octroi 4; эта пошлина взи­мается у городских ворот и неодинакова в разных районах, но во всех случаях это несравнимо выше того, что платит предыдущая категория. Далее, величина налога на самые низкосортные вина такова же, как и на самые дорогие; с гек­толитра, который продается по 2, 3, 4 франка, и с гектолитра стоимостью в 12—1500 франков выплачивается одинаковый налог; таким образом, в то время как богатый потребитель отборного шампанского, кларета и бургундского не платит почти ничего, рабочий выплачивает правительству за плохое вино налог, превышающий его подлинную цену на 50, 100, а в некоторых случаях 500 или 1 000%. Из дохода, приносимого этим налогом, 51 миллион франков получается за счет неимущих классов и только 25 миллионов — за счет более состоятельных граждан. При таких обстоятельствах не может быть ни малей­шего сомнения в том, что этот налог наносит огромный ущерб

* Так в тексте журнала, Рев,


ПИСЬМА ИЗ ФРАНЦИИ



производству вина во Франции. Основные рынки сбыта этого продукта — города — превратились для винодела в подлинно Чужеземные страны, где для продажи своего товара он вынуж­ден платить настоящую таможенную пошлину в размере от 50 до 1000% ad valorem *. В другой части рынка — сельской мест­ности — пошлина составляет по меньшей мере от 20 до 50% первоначальной стоимости. Неизбежное следствие такого поло­жения — разорение винодельческих районов страны. Правда, несмотря на налог, производство вина все увеличивается, но рост населения обгоняет это увеличение куда более быстрым темпом.

Почему же при буржуазном правительстве оказалось возмож­ным сохранение столь ненавистного налога? Вы можете сказать, что в Англии даже Кобден и Брайт уже давно бы его уничто­жили. И они действительно сделали бы это. Но во Франции промышленники так и не смогли найти ни Кобдена, ни Брайта, которые бы с несокрушимым упорством отстаивали их интересы, ни Пиля, который провел бы в жизнь их требования. Финан­совая система Франции, хотя ее так превозносит большинство Собрания, является самой путаной и надуманной, mixtum compositum **, какое только можно себе представить. Ни одну из реформ, проведенных после 1842 г. в Англии, не пытались осуществить во Франции Луи-Филиппа. В благословенные времена Гизо почтовая реформа рассматривалась чуть ли не как богохульство. Ни тогда, ни теперь тариф не носил харак­тера ни фритредерского, ни просто фискального, ни протек­ционистского, ни запретительного тарифа, но в какой-то сте­пени, кроме фритредерства, сочетал в себе отдельные черты всех остальных. Старые запретительные меры и высокие пош­лины, которые в течение многих лет были абсолютно безрезуль­татными, более того, несомненно пагубными для торговли, наличествуют и во всех элементах тарифа. Но никто не решался поднять на них руку. Местные налоги во всех городах с насе­лением свыше 1 000 человек являются косвенными и взимаются с ввозимых туда продуктов. Таким образом, даже внутри страны свобода торговли через каждые 10—15 миль наталки­вается на препятствие в виде своеобразных внутренних тамо­жен.

Такое положение вещей, позорное даже для правительства буржуазии, оставалось неизменным по многим причинам. Несмотря на всю тяжесть налогов, которые давали 1400—

* — стоимости. Ред. * * — смешением. Ред.


Б


Ф. ЭНГЕЛЬС


1 500 миллионов франков, к концу года всегда образовывался де­фицит, и через каждые 4—5 лет выпускался заем. Столь плачев­ное состояние государственного казначейства для дельцов па­рижской биржи являлось неисчерпаемым источником наживы, грязных махинаций и биржевых спекуляций. Биржевики и связанные с ними лица составляли большинство в обеих палатах и таким образом являлись истинными властителями государства; они постоянно требовали притока новых средств. Помимо прочего, финансовую реформу нельзя было осуществить без широких мероприятий, которые привели бы бюджет в со­стояние равновесия, изменили распределение налогов и, сверх того, обложив налогом самих биржевиков, придали больший политический вес другим фракциям буржуазии. О том, каковы были бы последствия таких перемен в условиях, когда у власти находилось прогнившее правительство Луи-Филиппа, вы мо­жете судить по тому сравнительно пустяковому поводу, который вызвал февральскую революцию 5.

Эта революция не привела к власти ни одного человека, способного провести реформу финансовой системы Франции. Господа из «National», которые завладели этим ведомством 6, чувствовали себя связанными по рукам и ногам огромным дефи­цитом. Было сделано много попыток осуществить реформу постепенно; если не считать отмены налога на соль и почтовой реформы, все они оказались бесплодными. Наконец в припадке отчаяния Учредительное собрание вынесло решение об отмене налога на вино, а теперь «честные» и «умеренные» представители порядка 7 в нынешнем драгоценном Собрании восстанавливают его! Более того, министр * собирается восстановить налог на соль и вновь увеличить почтовый сбор; так что в самом ближай­шем будущем во Франции будет возрождена старая финансовая система с ее вечными дефицитами и затруднениями, а следова­тельно, и безграничной властью парижской биржи с биржевы­ми спекуляциями, грязными махинациями и погоней за на­живой.

Однако народ вряд ли безропотно подчинится решению о восстановлении тяжелого налога на предмет первой необхо­димости, налога, который ложится на бедных и в то же время почти не затрагивает богатых. Социальная демократия рас­пространила свое влияние в сельскохозяйственных районах Франции удивительно широко, а восстановление налога на соль обратит в ее веру остальные миллионы из числа тех, кто две­надцать месяцев тому назад голосовал за этого тщеславного

• — министр финансов Фульд. Ptd.


ПИСЬМА ИЗ ФРАНЦИИ



волвана — Луи-Наполеона 8. После того как социальная де­мократия завоюет на свою сторону деревню, не пройдет и Еескольких месяцев, даже нескольких недель, как над Тюиль-ри и Елисейским дворцом9 будет развеваться красный флаг. И только тогда можно будет радикально поломать старую деспотическую финансовую систему, одним ударом покончив с национальным долгом, введя систему прямого прогрессив­ного налогообложения и приняв другие меры столь же реши­тельного характера.

II

ЯРКИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА СЛАВНЫХ УСПЕХОВ КРАСНОГО РЕСПУБЛИКАНИЗМА! ">

Париж, 21 января 1850 г.

Со времени моего последнего письма произошло очень много важных событий, но так как большинство читателей уже знает о них из ежедневных и еженедельных газет, я не стану повторять то же самое от начала до конца и ограничусь вместо этого в данном письме некоторыми общими замечаниями о положении в стране.

За последние 12—15 месяцев революционный дух во всей Франции чрезвычайно усилился. Класс, который в силу своего социального положения стоял, насколько это возможно в ци­вилизованном обществе, в стороне от общественной жизни, который прежним монархическим законодательством был лишен всех политических прав, который никогда не читал газет и ко­торый между тем составляет подавляющее большинство фран­цузов, — этот класс, наконец, быстро берется за ум и. Этот класс мелкого крестьянства, числом около 28 миллионов муж­чин, женщин и детей, насчитывает в своих рядах от 8 до 9 миллионов мелких земельных собственников, которые на по­ложении фригольдеров 1а владеют, по крайней мере, четырьмя пятыми всей земли Франции. С 1815 г. этот класс подвергался угнетению со стороны всех правительств, не исключая и Вре­менного, которое обложило его дополнительным налогом в 45 сантимов на каждый франк поземельного налога 13, а послед­ний весьма велик во Франции. Этот класс, угнетаемый еще и бан­дой ростовщиков, у которых под чрезвычайно высокий про­цент заложена почти вся его собственность, наконец начинает понимать, что только правительство, действующее в интересах городских рабочих, освободит его от нищеты и голода, в бездну которых он с каждым днем погружается все глубже и глубже,



Ф. ЭНГЕЛЬС


несмотря на свой небольшой земельный надел. Этот класс, в значительной степени форсировавший революцию 1789 г. и явившийся основой, на которой возникла обширная империя Наполеона, теперь в своем подавляющем большинстве стал на сторону революционной партии и рабочих Парижа, Лиона, Руана и других крупных городов Франции. Земледельцы те­перь достаточно хорошо понимают, как их надул Луи-Наполеон, которому на президентских выборах они дали по крайней мере 6 миллионов голосов и который расплатился с ними восстанов­лением налога на вино. Таким образом, огромное большинство французского народа сейчас объединилось, чтобы, как только представится благоприятный случай, свергнуть наглое господ­ство класса капиталистов. Этот класс, сраженный февральской бурей, снова завладел властью и правит гораздо более само­надеянно, чем даже во времена его возлюбленного Луи-Фи­липпа.

События последних месяцев дали бесчисленные доказатель­ства этого весьма важного факта. Вот, например, циркуляр министра д'Опуля, обязывающий жандармерию организовать шпионаж даже в самых глухих углах самых захолустных дере­вень; а вот закон против школьных учителей, которые во фран­цузских деревнях, как правило, лучше всего выражают об­щественное мнение этих мест и которые теперь выданы на ми­лость правительства, потому что почти все они в настоя­щее время разделяют социально-демократические взгляды 14. Имеется много и других фактов. Но одно из наиболее ярких доказательств — факт недавних выборов в департаменте Гар. Этот департамент известен как наиболее древняя обетованная земля «белых» — легитимистов. Он явился ареной ужаснейших расправ с республиканцами в 1794 и 1795 гг. после падения Робеспьера; здесь был главный очаг «белого террора» в 1815 г., когда публично убивали протестантов и либералов, а жены, дочери и сестры этих жертв подвергались самым гнусным надругательствам со стороны легитимистских банд, во главе которых стоял знаменитый Трестайон и которым покровитель­ствовало правительство легитимного Людовика XVIII. И вот департамент должен был избрать депутата вместо умершего легитимиста *, в результате громадное большинство прого­лосовало за совершенно красного кандидата **, а два легити­мистских претендента *** получили блистательное меньшин­ство 15.

• — де Бона. Ред. •• — Фавана. Рев. • * • — Грель а Лурдув, Рев.


ПИСЬМА ИЗ ФРАНЦИИ 9

Еще одним доказательством быстрых успехов этого союза рабочих в городах и крестьянства в деревнях служит новый вакон об образовании 16. Самые закоренелые вольтерьянцы из буржуазных кругов, даже г-н Тьер, понимают, что помешать этим успехам можно, лишь отказавшись от своих старых тео­рий и принципов и подчинив образование духовенству!

Более того. В настоящий момент все общественные деятели и газеты, которые не являются открыто реакционными, напере­бой добиваются некогда презренного имени «Социалист». Социа­листами объявляют себя старейшие враги социализма. «National» и даже «Siècle», которые при Луи-Филиппе были монархист­скими газетами, называют себя социалистическими. Даже Марраст, позорно предавший 1848 год, надеется, хотя и напрас­но, обеспечить свое избрание, объявив себя социалистом. Од­нако народ не так просто одурачить; для этого мерзавца уже приготовлена веревка, и он будет вздернут при первом же удобном случае.

Сегодня Национальное собрание обсуждает закон об унич­тожении уцелевших 468 заключенных, участников Июньского восстания, путем их высылки на принудительные работы в са­мые вредные для здоровья районы Алжира 17. Нет сомнения в том, что закон пройдет подавляющим большинством голосов. Однако нет никакого сомнения и в том, что прежде чем несчаст­ные герои этой великой битвы труда достигнут берега, предназ­наченного стать их могилой, новая волна народного гнева сметет голосовавших за этот смертный приговор и, вероятно, отправит в эту страну изгнания тех представителей нынешнего большинства, которым, может быть, и удастся избежать более быстрой, более суровой и самой справедливой мести народа.

ш ЗНАМЕНИЕ ВРЕМЕНИ. — ГРЯДУЩАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 18

Париж, 19 февраля 1850 г.

Мне приходится несколько ограничить размер этого письма, однако события, происшедшие в течение этого месяца, столь разительны, что скажут сами за себя. Революция надвигается так быстро, что любой должен видеть ее приближение. Во всех кругах общества говорят о ее близости, а все иностранные газеты, даже враждебные демократии, заявляют о ее неизбеж­ности. И более того, можно почти с полной уверенностью пред­сказать, что если неожиданные события не изменят хода общест­венного развития, великое противоборство между объединенной



Ф. ЭНГЕЛЬС


партией порядка и огромным большинством народа произойдет, пожалуй, не позже конца нынешней весны. А исход этого противоборства никаких сомнений не вызывает. Население Парижа настолько уверено в очень скором наступлении более благоприятного, чем когда бы то ни было раньше, момента для революции, что в его среде распространился повсеместный призыв: «Избегай всех мелких стычек, подчиняйся всему, что не затрагивает твоих насущных интересов». Таким образом, на днях, когда рубили деревья свободы, правительству, при всем его старании, не удалось спровоцировать рабочих даже на мелкие уличные беспорядки, а отплясывавшие вокруг дерева свободы у Порт-Сен-Мартен личности, которые в таком устра­шающем виде изображены вашей «Illustrated London News», представляли собой шайку полицейских шпионов, потерявших напрасно из-за хладнокровия народа труды целого дня 1в. Итак, хотя правительственные газеты и утверждают прямо про­тивоположное, 24-е число нынешнего месяца 20 пройдет весьма спокойно. Правительство готово пойти почти на все, чтобы вы­звать беспорядки в Париже, а также несколько вымышленных заговоров и восстаний в департаментах с целью ввести осад­ное положение в столице и тех департаментах, где 10 марта предстоит избрание новых депутатов вместо осужденных в Вер­сале 21.

Несколько слов о новой системе военного деспотизма. Что­бы держать в подчинении провинции, правительство, изо­брело новую систему главнокомандующих. Оно объединило все 17 военных округов Франции в 4 крупных, каждый из которых должен находиться под командованием одного генерала; по­следний, таким образом, обладает почти неограниченной властью восточного сатрапа или римского проконсула. Эти 4 военных округа расположены так, что окружают Париж и весь центр Франции своего рода железным кольцом для того, чтобы дер­жать их в подчинении. Эти незаконные меры приняты, однако, не только из-за народа, но также из-за буржуазной оппозиции. Легитимистская и орлеанистская партии достаточно четко понимают теперь, что Луи-Наполеон служит им очень плохо. Он был нужен им как средство восстановления монархии, как инструмент, который можно, использовав, выбросить, а теперь они видят, что он домогается трона для себя и преуспевает в этом гораздо быстрее, чем им хотелось бы. Им достаточно хорошо известно, что в нынешний момент у монархии нет ника­ких шансов и что им нужно выждать; Луи-Наполеон тем не менее прилагает все усилия, чтобы довести дело до развязки, и предпочитает рискнуть на революцию, которая может стоить