Ключ к демократической власти: реституция

Почему нееврей не может быть министром Культуры Российской Федерации?

В июне 2014 года я получил от незнакомого мне человека такое письмо: "Антон Павлович, приветствую! К своему стыду признаюсь, что до недавнего времени не знал Ваших работ. Полностью разделяю Вашу точку зрения в отношении чудовищного разгула в России сионистского шабаша. Это иногда просто ввергает в состояние отчаянной безысходности. Ведь "болезнь" прогрессирует, метастазы разрастаются, поражая наиболее важные жизненные органы государства и духовные основы Русского общества. Прочитал Вашу переписку с Авигдором Эскиным. Был приятно удивлён тем, что моя точка зрения не единична. Я тоже некоторое время был в замешательстве от складных умозаключений этого сионистского "правдоруба", но меня постоянно преследовало чувство, что меня изящно водят за нос, демонстрируя высший пилотаж изворотливости в суждениях. Такое же гадливое (простите) чувство испытываю, переваривая ораторские изыски телеведущего Владимира Соловьева. А если оглядеться повнимательнее, всё медиа пространство наводнено этими существами. Они словно одинаково запрограммированы. И чем больше видишь их в системе образования, Культуры, у экономических и политических рычагов государства, приходишь в уныние. Возникает простой вопрос... что делать?Я не страдаю антисемитизмом, много школьных и юношеских моих друзей — евреи, интересные ребята, но со временем, ближе к зрелому возрасту они становятся всё более на одно лицо и на одну манеру поведения. Недавно вдруг музыкант Андрей Макаревич раскрылся в новой сущности, стал либералом, артист Леонид Ярмольник начинает сползать в их коллективную оппозицию... Выясняется, что их уже целая армия, слаженно спетых и единомыслящих... Вот ведь феномен! И я к своему стыду ловлю себя на мысли, что я тоже начинаю ощущать к ним неприязнь. Ведь русский человек — всегда открыт в дружбе и делах, а когда приходит жизненный опыт общения с ними, хочется что-то изменить... 10 июня 2014 г. В.С.Д."

Вспомнить об этом письме меня побудила статья Михаила Делягина, российского экономиста, публициста и политика, а также действительного члена РАЕН, доктора экономических наук и директора некоммерческой организации «Институт проблем глобализации».

Хозяин русской культуры

О г-не Швыдком и его "заслугах перед Германией"
"когда посмотришь ты в глаза Швыдкому,
возникнет вдруг — неясно, почему? —
желание участвовать в погромах
и покупать плохую хохлому" (Олег Бородкин)

Швыдкой — милейший обаятельный человек, располагающий к себе практически любого собеседника. Приятный во всех отношениях эрудит, всегда готовый поделиться своим опытом и сокровенными чувствами, он завораживает студентов недостижимым для них цинизмом, интеллектуалов — знаниями, а солдафонов — виртуозным матом.


М.Е. Швыдкой, экс-министр Культуры РФ.

Каждый собеседник (если, конечно, это надо Швыдкому) чувствует себя в его присутствии желанным и важным для него человеком и навсегда запоминает вызываемые этим гордость, интерес и умиротворение. Важнейшая сфера жизни общества — Культура — несёт на себе его неизгладимую печать: далеко не все сознают, что его влияние на жизнь нашего общества превышает влияние большинства премьеров и сопоставимо с влиянием президентов.

Культурный рост

Михаил Ефимович Швыдкой родился в 1948 году в Киргизии в райцентре Кант, где на базе эвакуированной в 1941 году Одесской авиашколы было создано Фрунзенское военное авиационное училище (сейчас на его инфраструктуре развернута знаменитая российская авиабаза). Отец Ефим Абрамович с 12 лет работал на шахте в Донбассе, в 30-е был председателем колхоза, затем работал в райкоме партии, воевал еще на финской, в Сталинграде был тяжело ранен и долго лечился, но остался в армии и служил в Канте. Мать, Марина Юлиановна, одесситка, окончила мединститут в Уфе и по распределению поехала в Кант работать хирургом в больнице.

Уже в 10-летнем возрасте Швыдкой жил коммуналке в Москве и до сих пор помнит тогдашнюю цену детских ботинок. При этом славился прекрасными сочинениями, занимался в театрально-поэтическом клубе, записался в киностудию при Дворце пионеров, отлично играл на пианино, был душой почти любой компании, в 9-м классе организовал джаз-банд — и, в итоге, шокировал учителей, поступив в ГИТИС. По его воспоминаниям, решение было случайным: мол, просто экзамены в ГИТИСе проходили раньше. Но в то время выбор между "физикой" и "лирикой" носил принципиальный характер: физика и математика служили государству, а творчество давало свободу.

Возможно, сыграло роль и неизбежное сравнение фигур отца-военного и отчима-музыканта. Вот только простодушные энтузиасты, жаждущие стать звёздами или просто приобщиться к искусству, шли в режиссеры или актеры, — а Швыдкой поступил на сравнительно непопулярный театроведческий факультет. Возможно, так было проще, но нельзя исключить, что он уже тогда понимал: у критика больше власти, чем у творца, ибо именно он даёт оценку творцу. И потому, если нужна власть, а не "зияющие высоты" творчества, — нужно быть не режиссером или актером, а именно критиком.

Швыдкой женился на дочери известного успешного кинодраматурга; возможно, это помогло ему в 1973 году устроиться во всесоюзный журнал "Театр", где он сделал карьеру, поднявшись к 1990 году с должности корреспондента до секретаря парторганизации журнала (члена райкома КПСС!) и заместителя главного редактора. Оправдывая свою фамилию (по-украински она значит "быстрый"), Швыдкой хватался почти за любую возможность подработать: писал рецензии, преподавал в вузах, ездил с лекциями по стране, причем, благодаря потрясающему обаянию, завоевывал почти любую аудиторию. Писал книги и добивался их выхода (что было тогда отнюдь не просто и приносило хорошие деньги), ездил в загранкомандировки и даже читал лекции в США (в частности, курс по русской культуре в знаменитом MIT — Массачусетском технологическом институте). В 1975 году стал театральным обозревателем Всесоюзного радио и телевидения, в 1977 году защитил кандидатскую и заработал авторитет признанного критика.

Ключ к демократической власти: реституция

С началом перестройки Швыдкой зорко изучал открывавшиеся перед ним шансы, но, будучи предельно осторожным, начал действовать лишь в 1990 году. Бизнес как таковой, деньги ради денег, Швыдкому были чужды: уже тогда светский лев, он (вероятно, в силу трудного детства) остро нуждался в публичном успехе, во всеобщем внимании и любви. А для гарантированного получения и сохранения всего этого надо было прорваться в истеблишмент, стать частью власти. Ключом было сотрудничество с Западом и набиравшими силу демократами — и в 1990 году Швыдкой добился публикации в журнале "Театр" революционной для того времени английской пьесы "Московское золото", посвященной травле ретроградами из Политбюро во главе с Горбачевым народного лидера Ельцина (тогда как раз вырвавшегося, наконец, из опалы). Даже переводить пьесу было ещё страшно, но Швыдкой, учуяв будущее, организовал гастроли английской театральной труппы в Москве и даже привёз авторов пьесы. Так он стал любимцем Ельцина.

Крах СССР превратил страну в добычу для хищников всех сортов, и культура не была исключением: Германия, при поддержке других стран Запада, потребовала "реституции" — возврата художественных ценностей, вывезенных в нашу страну в ходе войны в порядке частичной компенсации за наше культурное наследие, уничтоженное гитлеровцами. Возврат ценностей, на котором настаивал Швыдкой, по сути дела означал отрицание законности итогов Великой Отечественной войны и признание советских солдат и офицеров, спасавших культурные ценности от гибели, обычными мародерами.

Швыдкой воспользовался ситуацией и занялся рассекречиванием фондов спецхранов, в которых с войны осталось значительное число "перемещенных ценностей". Стал режиссером телефильма о трофейной Бременской коллекции, показанной по Первому каналу в декабре 1992 года; спонсором фильма, обошедшегося, по оценкам, в 17 тыс.долл., стал "Инкомбанк". Он же проспонсировал другой политический проект Швыдкого — каталог "Западноевропейский рисунок XVI-XX веков", преподнесенный министром культуры Сидоровым Ельцину и Черномырдину в марте 1993 года. Подарок был ко времени: "Культура" как раз обанкротилась, но Сидоров, познакомившийся со Швыдким в комиссии по реституции, взял его к себе в заместители.

Деятельность Швыдкого была кипучей: он занимался даже проблемами инвалидов, не забывая, разумеется, и себя. В 1994 году стал доктором искусствоведения. Когда в 1997 год вывоз культурных ценностей из страны был запрещен законом, сторонник реституции министр Сидоров отправился в почетную ссылку представителем России при ЮНЕСКО, а Швыдкой, пользуясь давней симпатией Ельцина, добился создания телеканала "Культура" и возглавил его, став зампредом ВГТРК.

На фоне бесконечных экспериментов созданного Березовским ОРТ и его войн с НТВ Гусинского "Культура" выделялась интеллигентностью при профессионализме, и в мае 1998 года, в премьерство Кириенко, Швыдкой возглавил ВГТРК. При этом он так искренне изображал ни во что не вникающего "свадебного генерала", занятого лишь представительством и личным шоу-бизнесом, что недовольство премьера Примакова политикой государственного медиахолдинга обрушилось на головы его заместителя Лесина и обозревателя Сванидзе.

Энергия Швыдкого приносила весомые плоды: как сообщалось, перед дефолтом 1998 года он попал в список тысячи наиболее богатых и известных людей России, который в воспитательных целях составлял тогдашний глава Госналогслужбы Федоров.