Глава 8 Образование в России: от древности до Просвещения
В эпоху Просвещения в общеевропейское культурное русло вливается такое мощное государство с самобытной культурой, как Россия. Во многом перенимая и адаптируя европейский опыт, она привносит в него новые черты, начинает задавать тон во многих областях культуры, включая образование. Говоря об этом, нельзя не отметить место славянских просветителей (Кирилла и Мефодия, Яна Гуса, Яна Амоса Коменского) и в общеевропейском, и в российском образовании. До эпохи Просвещения возможно отследить, по прямым и косвенным источникам, по крайней мере, тысячелетний путь российского воспитания и образования.
«Откуда есть пошла…»
Историческая уникальность России состоит в том, что она находилась в противоречивом взаимодействии не только с Европой, но и азиатским миром. Россия – Евразия есть «месторазвитие», «единое целое», «географический индивидуум», – одновременно географический, этнический, хозяйственный, исторический, и так далее и т. п…. Евразия цельна. Исключительно актуальны слова П. Н. Савицкого и в сегодняшних спорах об историческом пути России: «И поэтому нет России «Европейской» и «Азиатской», ибо земли, обычно так именуемые, суть одинаково евразийские земли. Урал («земной пояс» старых географов) делит Россию на Доуральскую (к Западу) (в том числе исторически. – В. Т.) и Зауральскую (к Востоку). Ведем счет от исторической колыбели русского племени, от собирающего центра, который объединил Евразию именно в виде России». «Историческую колыбель» России качали, порой очень грубо, и варяги, и азиатские нашествия, и – позже – Византия. Но они же и питали, укрепляли быстро растущего и крепнущего младенца.
Начиная с VI в. на берегах Днепра складывается союз племен восточных славян, создавших в IX в. первое Древнерусское государство со столицей в Киеве. «Повесть о том, откуда пошла Русская земля» русский историк С. М. Соловьев начинает с летописных сведений: «От славян, севших по Дунаю, где теперь земли Венгерская и Болгарская, разошлись затем многие народы» [13. С. 32.]. Отмечая происхождение и формирование чехов и моравов, белых хорватов, сербов и хорутан, ляхов и поляков, полян и древлян, историк продолжает: «Те, которые поселились около озера Илменя, прозвались своим именем, славянами, они построили себе город, назвали его Новгородом… У полян были обычаи кроткие и тихие, а другие племена жили как звери. Между полянами были три брата: одному имя Кий, другому Щек, третьему Хорив, сестру их звали Лыбедью. Они построили город и назвали его, по имени старшего брата, Киевом» (там же. С. 32–33).
К началу эпохи европейского Средневековья славяне располагались уже на огромной территории между Черным и Балтийским морями, от Карпат до Судет. Практически вся Восточная Европа была населена славянами – восточными, западными и южными. Славянские корни прослеживаются даже во многих землях современной Германии.
Воспитание и обучение у древних славян
Формирование государств в любых регионах мира приводило к распаду родоплеменной традиции, сказывавшемуся и в области образования. В древнерусском государстве воспитание и образование также приобретало семейно-сословный характер вместо общинно-равного. Основными социальными слоями в ту пору были общинники-земледельцы, ремесленники, знать с дружинниками. При сохранении многих традиционных черт уклада жизни и воспитания у общинников и ремесленников преобладало трудовое воспитание, широко распространялось наследственное ученичество. У знати первоочередной задачей была необходимость обучения ратному делу и руководству общиной. Особая роль в образовании и воспитании предоставлялась жрецам, которые, помимо общеобразовательной подготовки, обучали культовым знаниям и пиктографическому письму. Большое внимание уделялось выработке таких качеств, как честность, исполнительность, смекалка. Значительную роль в воспитании играли ритуалы и обряды, ненавязчиво позволяющие передавать опыт поколений, трудовые навыки (до наших дней, например, дошла песня-хоровод «Амы просо сеяли»). Особенно строго соблюдали славяне языческие обычаи, которые вводили их в мир природы и почитания богов, например богов воды, земледелия и т. д.
Народная педагогика широко опиралась на многочисленные природные приметы.
Заметную воспитательную роль выполняли народные сказки, «первые и блестящие попытки народной педагогики» (К. Ушинский). Их герои часто были воплощением лучших черт русского национального характера. Характерно, что трудолюбие, патриотизм, доброта, присущие героям сказок, выходцам из простого народа (Иван Крестьянский сын, Никита Кожемяка, знаменитые три богатыря), часто сочетались и с образованностью. Добрыня Никитич, Волхв Всеслаевич были не просто грамотны, но владели иностранными языками, умели играть в шахматы. Героям сказок и былин нередко соответствовали исторические прообразы. Таким, например, был Добрыня, дядя князя Владимира. Скорее всего, существовал легендарный певец Боян, создатель дружинных песен, сам воспетый в «Слове о полку Игореве».
Из-за отсутствия естественных особенностей рельефа, обеспечивающих безопасность (гор, морей, необитаемых территорий), древнерусские племена, а затем и государства были постоянно терзаемы набегами кочевых племен с востока, а с северо-запада могущественных европейских государств. Не слишком благоприятными были и климатические условия. В итоге сформировался уклад, который был сопряжен как с совместным трудом, так и с совместной обороной. Подобный образ жизни делал естественной круговую поруку, воспитание жертвенности во имя жизни и благополучия соплеменников, своих жизненных идеалов, культурных завоеваний. Жертвенность, не основанная на религиозном фанатизме, обостренное чувство справедливости («если поиск справедливости, то для всех людей, если осчастливить, – то все человечество») стали весьма примечательными чертами русского менталитета, воспитываясь из поколения в поколение, вплоть до XX в. Не в последнюю очередь именно они помогали выстоять русскому народу во многих испытаниях, выпадавших на его долю. (Впрочем, благородная жертвенность в духе князя Мышкина часто оборачивалась и горькими разочарованиями.)
В числе «черт физического и нравственного характера славян древних» писатель и историк Н. М. Карамзин называет такие, на первый взгляд, несовместимые, как: храбрость, хищность, жестокость, добродушие, гостеприимство, брачное целомудрие [8. С. 45]. (Недаром говорят: «русский медведь».) Прокопий Кесарийский (VI в.) также сочетает «добронравие и воинское умение славов», отмечает и их веру в магию. Византиец Маврикий выделял у славян свободолюбие, физическую крепость и закаленность. Тот же Н.М. Карамзин пишет: «Не зная выгод роскоши, которая сооружает палаты и выдумывает блестящие наружные украшения, древние славяне в низких хижинах своих умели наслаждаться действием так называемых искусств изящных. Северные Венеды в шестом веке сказывали греческому императору, что главное услаждение жизни их есть музыка и что они берут обыкновенно в путь с собою не оружие, а кифары или гусли, ими же выдуманные» [7. С. 69]. Ни один праздник не обходился без музыкальных представлений, а скоморохам русская культура обязана еще и той ролью, которую они сыграли в сохранении и распространении устного народного творчества.
Отражение «русского характера» прослеживается во многих старинных, но бытующих и сегодня пословицах и поговорках, которые, видимо, нет нужды перечислять. Возвращаясь к этимологии понятия «воспитание», мы вновь обращаем внимание на его корень «питать». Воспитание исконно рассматривается как взросление члена семьи, рода, общины. Об этом говорит и древнее деление на возрасты: «молодой» (3–6 лет), «чадо» (7-12 лет), «отрок» (12–15 лет). До 4–5 лет основное воспитание принадлежало матери. («Какова матка – таковы детки».) Матерым в древности называли отрока, воспитанного матерью. Существовал и другой способ «кормильства», получивший название кумовства и состоявший первоначально в том, что детей знати часто отдавали до 7–8 лет в другую семью («Кума да кум наставят на ум»). Очевидно, и этот обычай был порождением первобытнообщинного воспитания, способом поддержания целостности рода. Не случайно и по сей день подобные формы воспитания сохраняются у народностей, ведущих архаичный образ жизни.
По истечении отрочества девушки оставались под опекой матери, а мальчики продолжали воспитание у отца, обучаясь, как правило, его навыкам – земледельца, ремесленника, ратника. Дети дружинников уже с 12 лет жили в особых домах – гридницах.
Образование в ранний период российской государственности (X–XII вв.)
Киевская Русь
Принципиально важным шагом в русской общественно-политической истории, развитии культуры и образования явилось создание государства Киевская Русь. Столетие столкновений с врагами, междоусобиц, борьбы за власть, после основания Киева привело к необычному повороту. Как пишет Н. М. Карамзин (опираясь на «Повесть временных лет»), «начало Российской истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай: славяне добровольно уничтожают свое древнее правление и требуют государей от Варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных или хитрость честолюбивых вводили самовластие (ибо народы хотели законов, но боялись неволи): в России оно утвердилось с общего согласия граждан». Великие народы, подобно великим мирам, имеют свое младенчество, и не должно его стыдиться: отечество наше, слабое, разделенное на малые области до 862 года, по летосчислению Нестора, обязано величием своим счастливому введению Монархической власти» [7. С. 93].
Довольно скоро, уже в княжение Владимира, Киевская Русь оказалась перед необходимостью еще одного судьбоносного выбора. Решая, с кем быть Руси в целях укрепления своего государства, послал Владимир гонцов «во все концы света…» Они же сказали: «Смотрели, как молятся в мечети и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их. И пришли к немцам, и видели в храмах их разные службы, и красоты никакой не видели. И пришли мы в Греки… и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом. Знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми» («Повесть временных лет»).
Так в 988 г. Русь приняла православное христианство. Подобный исторический выбор, определивший дальнейшую судьбу русского народа и русской культуры, не был результатом своеволия одного правителя или стечения обстоятельств, а имел основательные исторические предпосылки. Славянские племена были связаны торговыми и культурными связями как между собой, так и с Византией. Языковая общность различных славянских народов получила особенно устойчивое основание с созданием письменного славянского языка и азбуки, в которых великую роль сыграла византийская культура и образованность. Создатели славянской азбуки, братья Кирилл и Мефодий, обучались в Магнавре (см. гл. 4) в пору расцвета Византии. Старославянский, или староболгарский письменный язык («един язык словенск», по летописи), был пригоден и прямо предназначался для «книжного учения», столь характерного для византийской христианской культуры.
Создание письменности
История сохранила образцы глаголицы – письма, возникшего до кириллицы и просуществовавшего наряду с ней еще несколько веков. Кроме того, ценным источником явились берестяные грамоты, раскопанные в слоях IX–XI вв. в Новгороде. Одна из них донесла до нас не только имя школьника Онфима, но и сведения о буквослагательной методике письма. Там же была найдена дощечка с нацарапанными буквами (числом 36) древнерусского алфавита. Буквами обозначались и цифры, созданы были система мер и система (крюковая) нотной записи.
Из нескольких видов письма, существовавших в разных местах Руси в IX в., кириллица оказалась наиболее совершенной. К алфавиту, созданному на основе «уставного», или литургического греческого письма, было добавлено несколько знаков, соответствующих системе звуков южнославянских и восточнославянских языков – ж, ш, ч, у и т. д. Выдержав одиннадцативековое испытание временем, этот алфавит стал основой для русских, украинцев, белорусов, болгар, сербов, в годы советской власти им пользовались и многие неславянские народы.
Кирилл (827–869) и Мефодий (815–885), создав азбуку, открыли и первую школу с преподаванием на славянском языке (в 863 г. в Велиграде, столице Моравского княжества). И уже ученики братьев-основателей расселились по всему славянскому миру, включая Киевскую Русь, где нашли могущественного (и образованного) покровителя в лице Ярослава Мудрого (978-1054).
Каждый народ чтит своих героев, и совершенно закономерно, что Кирилл и Мефодий признаны святыми всеми славянами. Они не прославились ратными подвигами, не были мучениками веры, но заложили бесценные камни в основание храма славянских культур. Постигая знания всех времен и народов, исходившие в Византию из Древнего мира и античности, Кирилл и Мефодий протянули золотую нить «мудрости веков» к славянской культуре. Создав язык и письменность, они сделали так, чтобы «дорога к храму» не зарастала.
Сохранение и развитие национальных культурных традиций, языка, образования и воспитания в конечном итоге оказывались единственно верным способом, оберегающим национальную независимость народов и государств, сделавших упор на созидательный труд, будь то маленькие Армения и Грузия или огромная Россия. Сейчас, когда Россию раздирают противоречия – экономические, политические, национальные, когда реальна угроза ее развала, взгляды обращаются не только к общему состоянию и перспективам образования, но и состоянию языка.
Влияние православного христианства
Отмечая роль христианства в развитии образования в славянских государствах, следует внести следующее важное уточнение. Если западные славяне (например, поляки) в наибольшей степени испытали воздействие римско-католических, западноевропейских традиций образования и воспитания, то восточные славяне восприняли православный характер этих обычаев.
Важную роль в особенностях славянского, в том числе древнерусского образования, сыграло использование и для богослужений, и для литературы, и для обучения единого старославянского языка, чего не было в Западной Европе. В итоге слияние славянской языковой традиции и восточного христианства произошло достаточно органично, без разрушения культурной самобытности, древних корней. Особенно близкой из христианства оказалась идея самопожертвования Христа ради людей. Пройдя длительную эволюцию, на русской почве эта идея, уже на рубеже XIX–XX вв., воплотилась в уникальное явление – философию богостроительства и соборности, к сожалению, задавленную революционной стихией истории. Следует согласиться и с тем, что, «остановив свой выбор на восточном христианстве, Киевская Русь разделила с Византией враждебную настороженность к католицизму и к западноевропейской… латинской учености» [4. С. 147].
Памятники педагогической литературы XI–XIII вв.
Благодаря языковой общности славян, когда в X в. Болгария и ее столица Преслав были разорены (Византией!), болгарские книжники нашли приют в Киеве, фактически подготовив первое поколение книжно образованных людей на Руси. Из Болгарии пришли сюда первые учебные книги «Азбучная молитва», «О письменах» Черноризца Храбра, «Шестоднев» Иоанна Экзарха. С другой стороны, из византийской культуры были заимствованы «Жития святых», настолько укоренившиеся на Руси, что и по сей день воспринимаются как сугубо русские по жанру и стилистике. Обладая важным воспитательным и образовательным воздействием, они служили идеалами воспитания, особенно аскетизма и духовной стойкости. Уже в XI в. появились «Жития» первых русских святых Бориса и Глеба, где изложены достоверные исторические сцены и бытовые детали, имеются яркие диалоги и монологи. «Жития Бориса и Глеба» показывали пагубность княжеских междоусобиц, необходимость сильной центральной власти. Идею единства Русской земли внушали жития Киево-Печерских чудотворцев.
Широкое распространение получил «Изборник» Святослава (1076), основанный на ряде религиозных источников («Притчи Соломона», «Премудрость Иисуса, сына Сирахова»). Легко прижились на русской почве относящиеся к IV в. поучения Иоанна Златоуста (344–407). Выдержки и пересказ их составили основу имевших педагогическую направленность сборников «Златоуст», «Златоструй», «Пчела», «Смарагд». Уже в XII в. педагогические идеи Златоуста были развиты Кириллом Туровским (ум. в 1182 г.), предназначаясь для людей высокообразованных.
Важным документом «философии образования» Древней Руси стали «Поучения Владимира Мономаха детям». Образованный князь Владимир Мономах (1053–1125) убеждает не отлынивать от работы, вести деятельную жизнь, творить добро, постоянно учиться. Высоко ценя тех, кто «владел учением книжным», Мономах ссылается на пример своего отца, знавшего пять языков. Климент Смолятич (XII в.) учил, что изучать следует не только Писание, но и природу как творение Божественной мудрости.
Уже тогда начинает звучать идея преимущества славян как «нового народа, которому открылась благодать Божья».
Был создан и первый летописный свод, как бы вводящий Русь во всемирную историю, «Повесть временных лет». Развитие идеи единства русской земли последовательно проводилось в «Слове о полку Игореве» (конец XII в.), наиболее значительном памятнике древнерусской литературы. Оно не предназначалось для чтения в церквах (как жития и поучения) или исторических справок (с чего и начинались «летописи»). Это первый на Руси образец художественного произведения, литературные достоинства которого как раз усиливали его воспитательное значение.
Первые образовательные учреждения
При сохранении семейного воспитания, особенно у знати, стали открываться школы в церквях. Первоначально отрицательное отношение к такому образованию, связанное с недоверием к «книжной учености», постепенно отступает: скоро даже былины воспевают героев, обладающих «вежеством ученым». Первой христианской церковью на Руси была церковь Св. Ильи на Подоле в Киеве, а первая школа учения книжного открылась там же при князе Владимире Святославовиче (? – 1015). Его дело активно продолжили потомки. Ярослав Мудрый (1019–1054), строя новые церкви, повелевал «учить в них людей». В Новгороде в 1028 г. «учились книгам» до 300 детей, а в 1089 г. в Киеве было открыто и женское училище, где такое же количество «младых девиц» обучалось письму, пению, рукоделию и ремеслам.
География школьного образования стремительно расширялась, охватив к XIII в. Переяславль, Владимир, Суздаль, Чернигов, Полоцк, Муром, Туров, Галич, Ростов Великий. Начальное обучение производили мастера грамоты, учившие детей всех сословий. Книжная грамота содержалась в изборниках, носивших хрестоматийный характер, вплоть до «семи свободных искусств» античности. Обучали также искусству делать книги, а ученик обязан был изготовить собственный изборник. Создавались библиотеки, в частности Ярославом Мудрым при Софийском соборе в Киеве. В монастырях, княжеских дворцах и боярских хоромах содержалось до 140 тыс. книг. Несмотря на набеги, пожары, стихийные бедствия, до нас дошло не менее 500 бесценных рукописей XI–XIII вв.
Разрушительным ударом для культуры и образования Древней Руси оказалось татаро-монгольское нашествие. Был сожжен (в 1240 г.) Киев, уничтожены памятники культуры, книги, истреблены наиболее ученые и образованные люди. Завершился Киевский этап русской государственности.
Воспитание и образование в Московском государстве
Возрождение русской культуры XV–XVI вв.
Возрождение русской культуры и государственности связано уже с Москвой. Первый этап развития Московской Руси протекал в многовековой борьбе за национальную независимость и российскую государственность. Татаро-монгольское иго, длившееся четверть тысячелетия, оказалось опустошительным не только в экономическом и политическом, но и общекультурном плане, резко ударив и по образованию.
В разоренных городах не было более условий для расцветшей было книжной культуры, надолго прекратилась деятельность образовательных учреждений. Культурная изоляция Руси усугублялась ее феодальной раздробленностью и княжескими междоусобицами. Условия для образования сохранились только в монастырях. Помимо осознания своей миссии, высокого долга перед отечеством, монастыри обладали редчайшей для той поры привилегией, будучи освобожденными от повинностей и выплаты дани в Орду. Если сравнить это положение с образовательной деятельностью европейских монастырей, то нельзя не заметить, что в средневековой и даже более поздней Европе такая деятельность включала в себя и жесткий надзор над образованием, и усилия, направленные на нераспространение образования в широких массах. Не таковы были монастыри на Руси, буквально спасшие ее культуру, позволившие пережить темные века ига.
Воспитание на Руси испокон веков придавало огромное значение фигуре наставника. Именно такими в высочайшем смысле были св. Сергий Радонежский (1321–1391) и Стефан Пермский (ок. 1345–1396). Основатель и игумен Троице-Сергиева монастыря, Сергий предстает в описании летописца Епифания Премудрого как «за всех добрых людей молящийся… учителям учитель… неложный и праведный, добрый пастырь, неподкупный наставник».
Менее всего от монгольского ига пострадали новгородские и псковские земли, где и были предприняты в XIV–XV вв. попытки (еретиками-стригольниками) возрождения школ книжного учения, которые, однако, были пресечены официальной церковью. Так, весьма опасной была признана вышедшая в конце XV в. книга члена московского еретического кружка Федора Курицына. В ней автор призывал к «самовластию души» и свободе разума, видя путь к ним в грамоте, отвергающей догматическое заучивание. Решительные меры церкви были вызваны угрозой государству, опасностью религиозного раскола. Сказывалось и то, что в педагогической деятельности на Новгородщине и Псковщине сохранялись следы вольности, допускались индивидуальный подход, открытость. С этим также не могла мириться Москва.
Воспитательные книги
Наиболее характерным памятником образования и воспитания Московской Руси для нас является «Домострой» (XVIXVIII вв.). Перекликаясь с некоторыми европейскими дидактическими наставлениями, «Домострой» гораздо жестче проводит идею повиновения (младших старшим, граждан государству), воспитания в постоянном «страхе Божьем», суровой, если не жестокой дисциплины («воспитывать во всяком наказании», «наказание от отца к сыну», «како чтити дети отцов своих»). К традиционным христианским запретам «не укради», «не прелюбодействуй» прибавлялись еще – «не насмехайся». Особое значение придавалось воспитанию таких добродетелей, как мужество, настойчивость, трудолюбие, бережливость. Исключительное место отводилось патриотическому воспитанию. В «Домострое», как и в более ранних письменных памятниках – «Пчела» (XIV–XV вв.), «Послание Геннадия» (1550), содержатся также многочисленные наставления общего характера («Копающий яму под ближним своим упадет в нее», «Всем угождать – зло», «Уча учи поступкам, а не словам»). Во второй половине XVII в. значительное распространение (все еще в рукописных списках) получило также «Гражданство обычаев детских», творческий перевод произведения о нравственном воспитании Эразма Роттердамского, сделанный, вероятно, Епифанием Славинецким. В сборнике «Благолепных обычаев детских» в 164 вопросах-ответах изложены правила поведения дома, в гостях и школе.
Новые возможности для образования открывало создание книгопечатания. Помимо «Азбуки» Ивана Федорова (15101583) широкое распространение получил и богато иллюстрированный (в жанре лубка) «Псалтырь» Федора Климова (XV в.). Представители русской педагогической мысли Иван Феодоров, Федор Ртищев, Симеон Полоцкий, Епифаний Славинецкий, Сильвестр Медведев активно интересовались опытом Византии и Западной Европы, знали и использовали идеи флорентийской гуманистической педагогики, Яна Амоса Коменского.
Общее состояние образования на Руси в XVI в.
Общий уровень образования на Руси вплоть до конца XVI в. (расцвет Возрождения в Европе), по европейским меркам, оставался крайне низким. Так, письмо архимандрита Новгородского Геннадия от 1500 г. свидетельствует, что почти половина (!) священнослужителей была совершенно неграмотной. Этот факт признал и Стоглавый собор, состоявшийся в 1551 г.
Причина такого положения дел заключалась не только в неблагоприятных социально-политических условиях, на долгие века отсекших Русь от общекультурных процессов образованной Европы. Культурная изоляция Москвы к XVI в. стала приобретать и сознательный характер, обосновываясь уже идеологически. Естественный процесс укрепления Русского государства, сплочения русских земель вокруг Москвы обернулся идеей «Третьего Рима», каким должна была стать Москва после падения «Второго Рима», Константинополя («а четвертому не быти»). Москве предписывалось стать оплотом и столицей «подлинного христианства», сменив разрушенные и погрязшие в ереси первый и «Второй Рим». Единственным же хранителем и оплотом православной веры объявлялась Русская церковь.
Подобные умонастроения неизбежно распространялись и на образование. Так, пренебрежительно отзываясь об «эллинской образованности», старец Филофей из Елизарова монастыря, одним из первых провозгласивший идею «Третьего Рима», писал: «Аз– сельский человек… еллинских борзостей не текох… аще бы мощно моя грешная душа очистити от греха». При царе Иване Грозном было отвергнуто даже предложение римского папы и ряда европейских монархов об оказании помощи в деле образования.
Таким образом, в XVI в. складываются достаточно прочные социально-политические и религиозные предпосылки для такого явления, как ксенофобия (неприятие чужого, страх перед ним). По свидетельству француза Маржерета, жившего в Москве в 1600–1611 гг., «народ ненавидел науки (иноземные), особенно латинский».
Рост потребности в образовании и основные подходы к нему в XVII в.
Тем не менее вскоре стала преобладать объективная потребность в усвоении европейской культуры и образованности. Уже к концу XVI в., при том же Иване Грозном, появились сравнительные пособия по славянской и греческой грамматике, а Московское правительство распорядилось – за целый век до Петра – посылать людей за границу для обучения. Однако церковь, боровшаяся с подобными проектами, выдвинула предлог «недопущения» «рассадников католицизма». И все-таки сдвиги оказались неизбежными, и ради образования пришлось «поступиться благочестием». Возможности обучаться греческому и латыни для своих детей добились бояре. Так, латынью владел просвещенный князь, писатель-публицист Андрей Курбский (1528–1583). Стоглавый собор постановил открыть в Москве (первоначально при лютеранской церкви Немецкой слободы) школы с западноевропейской программой бесплатного образования для учеников различных сословий. Отношение к невежеству резко меняется: теперь именно в нем стали видеть источник социальной смуты. Вот что писал в 1660 г. Паисий Лигарид: «Искал я корня… духовного недуга, поразившего Христоименитое царство русское… и, наконец, придумал и нашел, что все зло произошло. от того, что нет народных училищ и библиотек». Просветитель Юрий Крижанич в своих «Политических думах» усматривал в невежестве главную причину и экономического отставания России.
Во второй половине XVII в. сложилось четыре основных подхода к воспитанию и образованию: 1) латинофильский (Симеон Полоцкий,1629–1680; Сильвестр Медведев, 16411691); 2) византийско-русский (Епифаний Славинецкий,16001675; Федор Ртищев, 1625–1673; Карион Истомин, 16501717); 3) славяно-греко-латинский (Лихуды: Иоанникий, 1639–1717 и Софроний, 1652–1730); 4) старообрядческона-четнический (протопоп Аввакум,1621–1682). Перечисленные подходы и составили основу позднейшего (XIX в.) спора славянофилов и западников, вновь актуального сегодня.
Уже царь Алексей Михайлович Тишайший (1629–1676), фигура весьма неоднозначная, не удовлетворившись элементарным начальным образованием, полученным его сыновьями, повелел учить их латыни и польскому языку и даже призвал в гувернеры воспитанника Киевско-Могилянской коллегии Симеона Полоцкого. Царь Федор Алексеевич (16611682) послал в «немецкую школу» учеников для обучения аптечному делу.
Если знание греческого языка становилось необходимостью для духовенства, то светские верхи предпочитали латынь, а позже французский. Противостояние «грекофильско-го» и «латинофильского» направлений имело и серьезную идейную основу: представители первого обосновывали его задачами укрепление православия, латынь же рассматривали как транслятор ереси; вторые, напротив, видели в латыни основу светской культуры и образованности.
Образовательные учреждения в XVII в.
В конце XVI–XVII вв. школы и прочие образовательные учреждения получают распространение уже не только на Руси, но и на Украине и в Белоруссии, находившихся под властью Польско-Литовского государства. В борьбе за освобождение объединились ремесленники, торговцы, духовенство, мелкопоместное дворянство, запорожское казачество. Они учреждали национально-религиозные организации, братства, а на их основе братские школы. Сохранились даже Уставы Львовской и Луцкой школ. На первом месте в них было обучение славянскому языку. «Грамматика словенского языка», изданная в 1618 г. учителем киевской братской школы Мелетием Смотрицким (ок. 1578–1633), переиздавалась в 1648 г. в Москве.
Школа Киевского богоявленского братства, открывшаяся в 1615 г., превратилась в 1645 г. в первое в России высшее учебное заведение – Киевскую братскую коллегию, получившую позже (уже при Петре) статус академии. Под влиянием Киевской академии возникли позже коллегиумы в Харькове и Чернигове. Из нее вышли Епифаний Славинецкий и Симеон Полоцкий, организовавшие греко-латинские школы в Москве во второй половине XVII в. Воспитанниками Киевской академии были большинство ректоров и префектов знаменитой Славяно-греко-латинской академии и духовных семинарий XVIII в. На Киевскую академию опирался в своей реформаторской деятельности Петр I.
В самой России одна из первых греко-латинских школ была открыта в 1649 г. при Чудовом монастыре, правда, ненадолго, поскольку ее руководителя по обвинению в неправоверии отослали на Соловки. В том же 1649 г. окольничий, воспитатель царевича Алексея Алексеевича Федор Ртищев (1626–1673) основал за свой счет училище при Андреевском монастыре, которым руководил Епифаний Славинецкий. Сам Ртищев стал его слушателем. В 1660-е гг. была открыта школа Спасского монастыря, перешедшая после смерти ее основателя С. Полоцкого к С. Медведеву. Сюда уже правительством посылались для обучения греческому и латыни молодые приказные. Первая государственная школа повышенного образования – Типографское училище – открылась в 1681 г. указом Федора Алексеевича. В 1687 г., несколько задержавшись из-за смерти царя и смуты стрельцов, в Москве была основана Славяно-греко-латинская академия. По замыслу С. Полоцкого, в академию должны были приниматься только православные, русские. В ней преподавались как духовные, так и гражданские науки, включая физику и логику, философию, юриспруденцию, языки. Основными преподавателями академии стали греческие монахи, братья Иоанникий и Софроний Лихуды, доктора Падуанского университета. Они подбирали учителей, сами вели риторику и философию. Вскоре старорусское духовенство добилось их отстранения и заточения в провинциальном монастыре. Лишь через пять лет братьям позволили поселиться в Новгороде, где они незамедлительно открыли Славяно-греко-латинское училище по образцу московского.
Невзирая на многочисленные интриги, шараханья в программах образования, дело приняло к концу XVII в. необратимый характер. Как пишет историк С. Смирнов, благодаря академии, «русские примирились с мыслью о пользе науки».
Российское Просвещение
«Окно в Европу»
К XVIII в. Россия сложилась в мощное, огромное по территории государство. Вместе с тем она еще значительно отставала от Европы в силу уклада общественной жизни. Рост промышленности и торговли, развитие мореплавания, формирование армии, укрепление государства требовали решительных реформ и личности, способной на их проведение.
«Народ поднялся и собрался в дорогу, но кого-то ждали; ждали вождя, и вождь явился», – напишет С. Соловьев.
Петр «прорубал окно в Европу» не только строительством Петербурга и Кронштадта. Важным элементом политики Петра было образование. Опираясь на уже оправдавший себя европейский опыт, «Просвещение Петрово» за короткий срок принесло замечательные результаты, коснувшиеся всех сторон жизни. «Птенцы гнезда Петрова» приобщались не только к знаниям, но и к новым формам этикета, светского и публичного.
Нельзя не заметить, что методы, которыми Петр выводил Россию на общеевропейскую колею, оказались типично российскими. Даже Просвещение, включая галантные манеры, насаждалось варварскими средствами. Это, однако, позволило преодолеть яростное сопротивление влиятельных кругов, не желавших принять историческую неизбежность. Просвещение, начатое Петром, продолженное Елизаветой, а затем Екатериной II, явилось реализацией на русской почве и в русской форме магистральных идей европейского Просвещения (сперва немецко-голландского, а затем французского). Вместе с тем на русской почве оно приобретало весьма характерные особенности: образование стало рассматриваться как необходимое звено в карьере. Даже дворяне, не обделенные отцовским наследством, согласно указу Петра, должны были «хлеба своего искать службой, учением, торгами и прочим».
Xарактерна в этом отношении и биография самого Петра I (1678–1725). Его первый воспитатель, боярин Ф.П. Соковнин, был убежденным старовером. Однако уже с 10-летнего возраста Петр предпринял решительные шаги в своем образовании. Он не посчитал зазорным учиться у иностранцев голландскому и немецкому языку, математике, фортификации, баллистике, артиллерийскому и мореходному искусствам, кораблестроению. Выделяя их как самые необходимые для того пути, на который, по велению царя, должен был вступать огромный корабль Государства Российского, и имея к ним предрасположение, он даже поехал сам учиться за границу, служил юнгой. Следует выделить в наибольшей степени не образованность Петра, все же достаточно узко направленную, по критериям Просвещения («всем знать все обо всем»), а глубокое осознание им необходимости образования.
Учебные заведения и учебные книги при Петре I
Петр поощрял и даже принуждал не только молодых дворян, но и детей купцов и крестьян, любых прошедших отбор юношей к обучению военным наукам, корабельному и мануфактурному делу в крупных промышленных городах Европы. Создавались учебные заведения для «знатных особо детей», но сословный принцип соблюдался не слишком строго. Указом 1714 г. была введена обязательная учебная повинность для дворянских детей, дьяков и подьячих. До окончания светских элементарных школ с математическим уклоном («цифирных») их ученикам запрещалось жениться. Уже в 1701 г. Петр учредил в Москве, в Сухаревой башне (варварски разрушенной при Сталине) Школу математицких и навигацких наук, пригласив директором профессора из Шотландии. В этом заведении, первом в своем роде в Европе, училось в разное время от 200 до 500 человек. Учеников брали на полное содержание, зато прогулы наказывались большими штрафами, а за побег полагалась смертная казнь. Учебной деятельностью ведал Леонтий Магницкий (1669–1739), выдающийся популяризатор математики, просветитель. Поначалу не было установленных сроков обучения, по мере усвоения одной дисциплины учащиеся в индивидуальном порядке переходили к другой, выпускаясь в различное время в зависимости от успехов, а иногда по требованию соответствующих ведомств. Некоторые выпускники становились учителями городских училищ, но больше всего в них нуждалась промышленность. В 1715 г. старшие классы этой школы были переведены в Петербург, послужив базой для Морской академии, существующей и поныне (на Васильевском острове) и выпустившей из своих стен много поколений выдающихся теоретиков и практиков военного и морского дела, руководителей прославивших Россию экспедиций. В 1707 г. в Москве при военном госпитале открылась хирургическая школа, а в 1720-е гг. – горные училища при уральских и сибирских заводах. С 1714 по 1718 г. по России было учреждено 42 цифирных общеобразовательных училища.
При отчетливо практической направленности образования открывались также архиерейские школы, особо привлекательные для дворян, противившихся насильственным мерам в отношении их детей. «Духовныйрегламент», составленный в 1721 г. для архиерейских школ Феофаном Прокоповичем (1681–1736), современники оценили как «Гимн Просвещению». Регламент предписывал сочетание светского и религиозного обучения. Утверждалась целесообразность своеобразного «Введения в предмет», установления связей между предметами. Не считались греховными также «игры телодвижные», «акции и комедии» с музыкальным оформлением.
В учебных заведениях начала XVIII в. обучение производилось на русском языке. «Псалтырь» и «Часослов» уступали место «Букварю» Федора Поликарпова (1701), книге Феофана Прокоповича «Юности честное зерцало» и книжному букварю «Первое поучение отрокам». В них содержались ненавязчиво поданные наставления на общественно-бытовые и нравственные темы, сравнения славянского, греческого и латинского языков, утверждалась важность воспитания для дальнейшей судьбы («каков отрок есть, таков и муж будет»). Главным учебным пособием по математике стала «Арифметика» Магницкого, многие задачи и примеры которой оказались впору даже в знаменитой серии Я.И. Перельмана («Живая математика», «Занимательные» Геометрия, Алгебра, Физика), немало способствовавшей здоровой любознательности уже советских юношей.
Новые учебные заведения сочетали образование и воспитание. Согласно классификации наук и знаний, произведенной Василием Николаевичем Татищевым (1686–1750), одним из первых русских просветителей и реформаторов образования, они делились на нужные (домоводство, мораль, религия), полезные (письмо, языки, верховая езда), любопытные (астрология, алхимия) и вредные (ворожба, чернокнижие) [4. С. 215–216]. «Главной наукой» же Татищев считал такую, «чтоб человек мог себя познать». Важное значение придавалось, в духе европейского Просвещения, соответствию воспитания и образования возрасту; учитель должен знать не только свой предмет, но и как ему учить.
Учреждение Академии наук и университета. Деятельность М.В. Ломоносова
Необходимость систематического развития науки уже под государственным началом стала насущной потребностью. В 1724 г. был издан Устав Академии наук, а в 1725 г., уже после смерти Петра, она открылась в Санкт-Петербурге.
В ее состав входили также университет и гимназия. В 1731 г. в Петербурге открылось первое среднее учебное заведение для знати – Кадетский корпус, готовящий офицеров и государственных чиновников. Позже, уже в 1759 г., там же был учрежден Пажеский корпус. Таким образом, главным и прочным итогом Петрова Просвещения оказалось утверждение государственного регулярного образования. При Петре же был утвержден гражданский шрифт: «кириллица» впервые приобрела современный вид по составу букв и их начертаниям только согласно указу Петра. При Петре возникла периодическая печать (газета «Ведомости»), создавались публичные библиотеки, театры и музеи, в том числе знаменитая «Кунсткамера».
Вероятно, наиболее ярким выражением поразительных успехов российского Просвещения является фигура Ломоносова. Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765), придя в Москву пешком из северного села Xолмогоры, сумел реализовать свое право на образование сочетанием природной одаренности с исключительной целеустремленностью. Скрыв крестьянское происхождение, он поступил в Славяно-греко-латинскую академию, откуда был переведен в академическую гимназию Петербурга, а затем направлен за границу, к крупнейшим ученым. Ломоносов стал не только великим ученым-энциклопедистом, но и выдающимся реформатором образования. Вместе с И. Шуваловым он был инициатором открытия Московского университета (1755), гимназии при нем. Московский университет имел три факультета – медицинский, юридический, философский, шагая в ногу с Европой. При этом, в отличие от европейских университетов, здесь не было богословского факультета. При Московском университете работала школа крупного архитектора М. Казакова, ставившая задачей подготовку зодчих из «природных россиян». Позже, в 1758 г., по примеру Московского, был открыт Казанский университет, в котором суждено было учиться великому математику Н. Лобачевскому и В.И. Ленину.
Московский университет заслуженно носит имя М. Ломоносова. Величайший русский ученый-просветитель сделал все, чтобы университет, приобретя славу далеко за пределами России, вместе с тем был доступен людям разных сословий. М.В. Ломоносов считал, что образование должно быть светским, реальным. Направляясь просвещенным «абсолютистским» государством, оно должно подчиняться народу, служить целям возвышения отечества и укрепления национальной культуры. Продолжив демократизацию состава учащихся и форм образования, он первым стал читать лекции и писать труды на русском языке, обогатив его научными терминами, Ломоносов ввел в качестве обязательных предметов химию и астрономию, он автор ряда учебников. Его «Российская грамматика» в течение 50 лет считалась лучшим руководством общеобразовательной школы.
Вскоре Россия стала не только учиться у Европы, но и учить ее. Были сделаны шаги по привлечению европейских ученых, принявшему массовый характер уже при Екатерине II (1729–1796). В ее царствование в России трудились Л. Эйлер и братья Бернулли. Формально на службе у российской короны состоял великий немецкий философ Иммануил Кант, который, живя в г. Кенигсберге, подавал прошение о преподавании в университете Екатерине II.
«Просвещенный абсолютизм» при Екатерине II
Вступление России, вслед за Европой, в эпоху Просвещенного абсолютизма, приобрело весьма своеобразные черты, привнесенные как особенностями русской истории, так и незаурядной и противоречивой личностью императрицы. Российские просветители, поощряемые Екатериной, заняли достойное место в европейском Просвещении. Сама императрица, автор знаменитого «Наказа» об образовании, состояла в переписке с Дидро, Вольтером, Гельвецием, изучала «Мысли о воспитании» Локка. По ее просьбе Д. Дидро составил «План Университета для России». Все это не помешало ей быть нетерпимой и жестокой по отношению даже к просветителям (Н. Новикову и А. Радищеву), когда приходилось выбирать между опасностью для власти и идеалами Просвещения.
Для российской истории более характерно не французское «Liberte» («свобода»), а «вольность», приобретавшая порой самые разноречивые и угрожающие оттенки, чего и не могла терпеть Екатерина. В целом российское Просвещение, хотя и принимая идеи свободного развития личности, делало упор не на «естественное», а на общественное воспитание. Идеология российского Просвещения была прежде всего связана с идеей великой России, чему и предназначалось Просвещение. Оно призвано было не служить человеку, а как раз воспитывать слуг государства.
Для реализации поставленных задач при Екатерине серьезные шаги были сделаны и в направлении женского образования. Смольный институт (1746) оказался первым в Европе женским средним учебным заведением. При Екатерине же президентом Академии наук стала (на 13 лет!) княгиня Екатерина Дашкова (1744–1810). Исключительно просвещенная женщина, она внесла значительный вклад в организацию не только науки, но и образования, ей принадлежит труд «О смысле слова «Воспитание»».
Педагогические идеи и деятельность российских просветителей
Наиболее видными представителями российского Просвещения явились вслед за Ломоносовым Н. Новиков, А. Радищев, И. Бецкий, Ф. Янкович. Журналист и издатель Н.И. Новиков (1744–1818) финансировал две частные школы, а также поездки за рубеж с целью получения образования. Большую роль он сыграл в деятельности «Типографского общества» при Московском университете. Общество собирало пожертвования на организацию книжных лавок, типографий и библиотек в провинции, занимаясь в основном изданием учебной литературы. Новиков издавал журнал «Детское чтение для сердца и ума», а также ряд сатирических журналов. В трактате «О воспитании и наставлении детей» он доказывал возможность формирования активной, добродетельной личности путем гармоничного образования и воспитания. В полемике с Екатериной II, приведшей журналиста к заточению в Петропавловскую крепость, Новиков обвинял императрицу в защите крепостничества и лицемерии.
А.Н. Радищев (1749–1802) уверенный, что «русский народ рожден к величию и славе», требовал покончить с сословностью в образовании, настаивая на гражданском воспитании, формировании «сынов отечества». В знаменитом «Путешествии из Петербурга в Москву», называя самодержавие «стозевным чудищем», предрекал «смерть и пожигание наградой за суровость и бесчеловечие», убеждал, что из «мучительности рождается вольность, из вольности – рабство». Он доказывал, что ни государство от подчиненных, ни родители от детей не могут требовать слепого подчинения. За свою книгу он был сослан в Сибирь.
В 1763 г. Екатерина назначила главным советником по вопросам образования И.И. Бецкого (1704–1791). Развивая проекты воспитания «идеальных дворян» и используя французский опыт, он открыл воспитательные училища для мальчиков при Академии художеств (1764) и Академии наук, Институт благородных девиц при Воскресенском монастыре (Смольный институт), где общая программа дополнялась курсами домоводства для менее родовитых и курсами политеса для знатных «смолянок». Убежденный, что «корень всему злу и добру – воспитание», И. Бецкий считал своей задачей создание «новой породы людей». Для этого он предлагал, вслед за Руссо, изолировать детей с 5–6 лет до 18 от вредного влияния общества. Считая необходимым «внушение страха Божьего», он тем не менее, как и другие просветители, был категорически против телесных наказаний.
Ф.И. Янкович де Мариево (1741–1814), выходец из Сербии, был рекомендован Екатерине австрийским императором. Как член екатерининской комиссии по учреждению народных училищ, он принимал участие в разработке их «Устава» (1786). Здесь воспитание провозглашалось «единым средством» общественного блага. Особо выделялось значение преподавания на родном языке. «Уставом» открывались малые и главные народные училища. Из них были устранены представители церкви, а преподавание, в том числе религиозное, поручалось гражданским лицам. Утверждалась классно-урочная система. Реформа, проведенная согласно «Уставу», оказалась весьма эффективной, способствуя резкому росту числа училищ, массовости образования. К концу XVIII в. в России было уже 315 училищ с общим количеством учеников до 20 тысяч человек.
Вопросы и задания
1. Назовите навыки и черты характера, которые воспитывались у древних славян. Каковы особенности воспитательного воздействия сказок, ритуалов и образов?
2. Кратко изложите историю создания славянской письменности.
3. Какую роль сыграло в образовании принятие православия?
4. Расскажите о памятниках педагогической литературы XI–XIII вв. и первых образовательных учреждениях Киевской Руси.
5. Какой была роль монастырей в сохранении и развитии образования в период татаро-монгольского ига? Сравните с европейскими монастырями.
6. Какие основные подходы к образованию сложились на Руси в XVII в.? Как влияла на образование идея «Третьего Рима»?
7. Опишите образовательные книги и учреждения Московской Руси. Какой вклад внесла в образование Славяно-греко-латинская академия?
8. Каковы основные черты «Просвещения Петрова»? Назовите образовательные книги и образовательные учреждения при Петре.
9. В чем состояли особенности «Просвещенного абсолютизма» при Екатерине II?
10. Опишите основные идеи и деятельность в области образования крупнейших представителей российского Просвещения. Особенно остановитесь на личности М.В. Ломоносова.
Рекомендуемая литература к главе 8 раздела II
1. Абсолютизм в России: Сб. статей. М., 1989.
2. Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV–XVII вв. М., 1985.
3. Антология педагогической мысли России XVIII в. М., 1965.
4. Джуринский А.Н. История педагогики. М., 1989.
5. Древнерусские предания (XI–XVI вв.). М., 1992.
6. История русской литературы / Под ред. Д.С. Лихачева. Л., 1976.
7. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1992. Т. 1.
8. Карамзин Н.М. Предания веков. М., 1985.
9. Ломоносов М.В. О воспитании и образовании. М., 1991.
10. Повесть временных лет.
11. Слово о полку Игореве.
12. Смирнов С. История Славянско-греко-латинской академии. М., 1985.
13. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1989.
14. Русь и Византия: Сб. статей. М., 1993.
15. Рыбаков БА. Язычество древних славян. М., 1994.
16. Хрестоматия по истории школы и педагогики в России. М., 1986.
17. Черепнин Л.В. Образование централизованного государства. М., 1982.
18. Экономцев И.Н. Православие, Византия, Россия: Сб. статей. М., 1992.
19. Яковлев А.И. Книгопечатание в России. М., 1978.