Возвращаюсь к княжествам Московии 11 страница
801. Г. довольно точно описывает изображение на печати Ивана III (ДДГ. — № 85. — 1497) и Василия III (ДДГ. — № 100, 101; описание печати — с. 576). Г. лишь заблуждается, утверждая, что всадник был нагой и сидел на коне без седла. Вслед за ним эту ошибку повторил и А. Гиршфогель, изобразивший герб на гравюре с сидящим Василием III. Ошибка Г. была исправлена лишь в 70-е годы XVI в.
Дороги в Москву 803
В 1516 году прибыли в Вену к цесарю Максимилиану Владислав и его сын Людовик, короли венгерский и чешский, и Сигизмунд, король польский. Здесь заключены были брачные договоры и союзы их сыновей и внуков и подтверждена была взаимная дружба. Между [228] прочим цесарь обещал, что (НГ Как (сказано) выше, между императором Максимилианом и королем (польским) разгорелась вражда из-за брака Зигмунда. Именно он взял (в жены) дочь графа Стефана Запольяи, сын которого, граф Иоанн, стремился (овладеть) венгерским престолом, чему способствовали как его огромные богатства, так и особенно мать его, урожденная герцогиня цешинская, женщина весьма ловкая и хитрая. Она привлекла на свою сторону деньгами и другими путями самых именитых и влиятельных людей во всех графствах, а поскольку у венгерского короля Владислава в то время была единственная дочь, то предпринимались усилия, чтобы выдать ее за упомянутого графа Иоанна. Тем самым он обретал права на королевство, так как король был стар и близок к кончине и было мало надежды на рождение (у него) других детей. Если бы эти попытки имели успех, то императору Максимилиану и его наследникам был бы закрыт путь к венгерскому престолу согласно договору. Короля Зигмунда подозревали в том, что он в этом деле ходатайствует за шурина перед своим братом, королем венгерским. Вот почему император и отправлял несколько раз свои посольства к великому князю в Москву; и в то время, когда маркграф бранденбургский Альбрехт в качестве великого магистра Тевтонского ордена в Пруссии враждовал с королем Зигмундом, он (император) вел в Москве много переговоров о таких вещах (т. е. о войне с Польшей). Затем вышло так, что в 1506 году император Максимилиан начал войну против Венгрии — но не против короля, ибо полагалось, что венгры не очень-то почитали своего короля и намеревались сделать графа Иоанна правителем (Gubernator) при старом недееспособном короле. Но по воле божией у короля родился сын Людовик, хотя и не вовремя, как было сказано, и болезненным (? — on ain Haut), так что ребенка долго держали в смазанном жиром сычуге (in ainem Schmerlab). Тем самым надежды (обеих) партий были отчасти подорваны. Венгры отправили свои посольства в Вену к императору и заключили мир. Тем не менее император, как и прежде, вел постоянные переговоры о браке дочери венгерского короля со своими внуками: Карлом, тогда эрцгерцогом, а ныне римским императором, или эрцгерцогом Фердинандом, ныне римским, венгерским и чешским королем, сыновьями короля Филиппа испанского, эрцгерцога австрийского и проч.; а если никто из них не возьмет ее, то на ней женится сам император. Договорились о том, что оба брата, король Владислав венгерский вместе с сыном Людовиком и дочерью и король Зигмунд польский, прибудут к императору в Вену. Здесь (вопрос о) браке был решен; император или его внук (так! — А. Н.) обручился с Анной, дочерью короля венгерского, а король Людовик — с Марией, дочерью испанского короля Филиппа, эрцгерцога австрийского и проч. Когда происходила эта встреча императора и королей в поле под Веной, то император со своими немцами выехал, как это у них принято, в доспехах. В то время как они спускались с холма, ярко засветило солнце, и венгры, завидев сверкание лат, усомнились, к чему бы это латы и оружие, когда едешь заключать мир. Они посоветовались и решили, что не могут довериться со своим королем и (его) детьми императору, коль скоро он прибыл в таком (снаряжении), с тем и послали к польскому королю. Тот отвечал, что прибыл сюда, доверившись (императору), и доверяет и сейчас, ибо если бы он опасался вероломства, то мог бы сидеть в безопасности в Кракове, он поедет к императору, предоставляя каждому право выбирать, ехать вместе с ним или нет. Тогда венграм, опасаясь позора, пришлось тоже ехать. Император сидел на носилках и приказал доставить еще одни для венгерского короля. Двое носилок сдвинули вместе, после чего подъехал верхом и польский король. Таким образом, в. широком поле встретились император и короли. Для ночлега венграм отвели Траутмансдорф (Trautmanstorff), полякам — Энцесдорф (Entzestorff) на (реке) Фиша; император же уехал в Лаксенбург (Laxenburg). Мне пришлось по приказу скакать ночью из Траутмансдорфа в Лаксенбург, так как в Вене между прочим было постановлено, что император) отправит своих послов к князю московскому Василию для заключения мира между ним и королем польским (НГ Поэтому король Зигмунд прислал в качестве ходатая (по этому делу) (Solicitator) своего секретаря Иоанна Флаксбиндера (Flakspinter) Дантиска, который потом был епископом в Хельсберге (Helsperg) 805.). Для этого посольства цесарь назначил Христофора (НГ Раубера (Rauber)), епископа (НГ зеккауского (Seccau) и) лайбахского (Labacensis), и Петра Мракси 804 (Mraxi). Ho епископ откладывал исполнение этого поручения, а меж тем секретарь короля Сигизмунда Иоанн Дантиск (Dantiscus), впоследствии епископ варминский (Warmiensis) 805, не терпя промедления, настойчиво торопил с отправлением (посольства); поэтому исполнение этой обязанности было возложено на меня, не так давно вернувшегося из Дании. Итак, немедленно получив распоряжение от цесаря в эльзасском городе Хагенау (Наganoa), я отправился в путь(НГ Мне же было поручено держать императора в курсе дел (vermonen) этого посольства, что я и делал со всем тщанием. Но поскольку господин епископ медлил, бремя (посольства) было возложено на меня (А и Петра Мракси, управляющего (Phleger). Его величества в Гюнсе (Guennss). Он должен был быть спутником и епископа, и поэтому отбыл уже в Краков, но когда дело затянулось,. вернулся обратно) Тем временем к императору прибыл и московитский посол Григорий Загряжский 806, а еще Хрисостом Колонна, посол Елизаветы, вдовы герцога Иоанна Сфорца миланского и барийского, чтобы добиваться брака дочери герцогини. Боны, с королем Зигмундом 807, так как вскоре после возвращения короля Зигмунда из Вены в Краков его первая жена Барбара умерла, а король дал обещание не вступать в брак без совета и согласия императора. (А Я тоже не смог собраться достаточно быстро.) Император выехал из Аугсбурга, оставив там поименованных послов и ходатаев. Я последовал за ним (А 20 октября 1516 года, АК 1515 года) в Хагенау. Оттуда я был отправлен. (А (В Хагенау) 8 декабря император заключил клятвенный союз с королем Карлом испанским и королем Генрихом английским 808 для обороны против любого врага 14 декабря (ГП 20 декабря) Его величество отправили меня в Польшу и Московию.)).
Сперва я переправился через Рейн и, проехав через владения маркграфов баденских и города Раштатт (Rastat) (А одна миля), Этлинген (Etlingen, Erlingen) (А две мили) и Пфорцах (Pfortzach) (Пфорцхайм?) (А еще две мили), прибыл в герцогство Вюртембергское [в Конштат], затем в имперский город Эслинген (Eslingen) (А одна миля) [расположенный] на Неккаре [который называется также Никром], а оттуда в Гёппинген (Gopingen, Goeppingen) и Гайслинген (Geislingen) (А две мили).
Затем, перебравшись через Дунай в Ульме, я через Гюнцбург (Gunspurg, Gunsperg) и город (НГ маркграфство) Пургау (Purgaw) [от которого и ведет название маркграфство Пургауское (Burgovia)], достиг Аугсбурга [на реке Лехе (Lycus)]. Здесь цожидал меня московский [229] посол Григорий Загряжский (Sagrewski) и секретарь Елизаветы (ГП Изабеллы), вдовы Иоанна Сфорца, (герцога) миланского и барийского, Хрисостом Колонна (Columnus), они (НГ я нашел всех, упомянутых выше, из которых двое, московит и Хрисостом) сопровождали меня в путешествии (HГ Господин Ганс барон фон Турн и цум Кройц (zum Creutz) был придан мне в качестве управляющего или эконома (Schaffer oder Aussgeber).).
Покинув Аугсбург в начале 1516 года ц ( ц-ц А я застал доктора Иоанна Дантиска, секретаря и ходатая польского короля Григория Дмитриевича Загряжского, московитского посла, Хрисостома Колумна племянника герцогини миланской и барийской, Ганса фон Турна (Thury, АК, МД Thurn), приписанного ко мне в качестве эконома (Ausgeber), и Георга Раумшюссля (Raumschuessl) (в другом месте: моего кузена (Veter)), который должен был ехать со мной до московской границы, откуда он только что прибыл (? — dann er erst heraus was komen) (МД Георга Ременшиссля (Raemenschissl) в качестве проводника). Из Аугсбурга я отбыл со всеми выше поименованными, кроме польского посла, 27 (декабря) (ГП 1517 года — так! — А. Н.)) 809, мы проехали за Лехом через города [и городки] Баварии: Фридберг (Fridberg) (А одна миля), Индерсдорф (Inderstorff) (А 28 (декабря), четыре мили), Фрайзинг (Freysingen) (А 29 (декабря), четыре мили), [т. е. фрайзингенское (Frisingensis) епископство] на реке(А за рекой) Ампер (Ambor, A Amber), Ландсхут (Landshuet) на реке Изаре (Isera) (А 30 (декабря), четыре мили), Генгкофен (Genkhofn) (А 31 (декабря), четыре мили), Пфарркирхен (Pfarkhirchen) (А 1 января, три мили) и Шердинг (Scharding, Schaerding) [на Инне (Oenus)]. Переправившись через Инн и держась берега Дуная, мы добрались до Австрии выше Эннса (Onasus, Enns) (т. е. Верхней Австрии)(А 2 (января), четыре мили; Энгельхартсцелль (Enngelhartz Zeil), 3 (января), в Верхней Австрии на Дунае; а 5-го четыре мили вниз (по Дунаю) до Ашаха (Aschach).). Въехав (А 6 (января), три мили (т. е. от Ашаха)) в столицу этой земли город Линц (Lincium, Lynntz) [расположенный на берегу Дуная] и переправившись [по устроенному там] через Дунай [мосту], мы (А 12 (января)) через города Гальнойкирхен (Galneukirchen) (А одна миля), Прегартен (Pregartn) (А еще одна миля), Пирпах (Pierpach, Puerpach) (А 13 (января), две мили), Кёнигсвизен (Kunigswisn) (А 14 (января), одна миля), Арбесбах (Arbaspach) (А две мили) и Раппоттенштайн (Rapolstain, Rapoldstain) (А 15 (января)) прибыли в эрцгерцогство Австрийское, а именно в города [Светлую Долину (Clara Vallis), именуемую обычно], Цветль (Tzwelt, Zwetl) (А 16 (января), одна миля; потом три (мили) до Von), Растенфельд (Rastnfeld) (А одна миля), Хорн (Horn) (А 17 (января)) и Рец (Retz) (А 18 (января), пять миль.).
Затем [прямой дорогой] за рекой Дие (Теуа) [которая на большом протяжении отделяет Австрию от Моравии], мы (А 19 (января) через две мили) достигли моравского города Зноймо (Snoima, Znaem); пздесь я узнал, что товарищ (А родич (? — mitverwonndter) 810) мой Петр Мракси скончался. И таким образом я один принял на себя эту должность [как то угодно было цесарю (А Я был далеко от императора, а потому послал в Вену к начальству (Regiment) просить совета, следует ли мне продолжать поездку в одиночку? Мне отвечали, что они-де ничего не знают о моем поручении, а потому и посоветовать мне ничего не могут. Я двинулся с богом далее.) п ( п-п МД Мой товарищ Петр Мракси умер, прежде чем я успел до него добраться. Господин Файт Штрайн (Veit Strein), назначенный на его место, заболел; потом не явился и Фридрих Штрассауер (Strassaur), и я все делал один.)
Из Зноймо] (я отправился) в Вольферниц (Wolfernitz) (А 24 (января), три мили), Брно (Bruna, Pruenn), затем в [местопребывание епископа](А 25 (января), три мили; между ними близ Prelas протекает (река) Йиглава (Igla). Оттуда в Вишков (Wischa), по-моравски Wischova, три мили. Здесь, в Вишкове, я, сознаюсь, совершил глупость: заставил своего кузена Георга Раумшюссля слишком много выпить. Посол герцогини барийской, старый честный священник, ехавший со мной, имел обыкновение: если в гостинице ему попадалось на глаза что-либо особо замечательное или что-нибудь приходило в голову, то об этом он записывал афоризмы (Reymb) на стене. В тот раз он написал. “Talem te presta, qualis haberi veils”, т. е. “Держи себя таким, каким ты хочешь, чтобы тебя считали”. Тогда я на него рассердился, но потом понял, что он был прав, а я неправ. Я поблагодарил его за это от всего сердца, да и поныне благодарен. 28 (января) две мили до Простеёва (Prostonitz) и две мили до) Оломоуц (Olmutium, Olmuntz) (А 28 января), лежащий на реке Мораве [эти три города: Зноймо, Брно и Оломоуц — первые в (Моравском) маркграфстве]. Оттyдa (А 30 (января) через Бистршице (Vistriza) я ехал три мили по лесу и довольно высоким (горам); потом еще три мили до) — Липник (Lipnik, Leipmnickh); [230]
Границе (Hranitza) (НГ по-моравски, а), по-немецки Вайссенкирхен (Weissenkirchn) (А полторы мили);
Йичин (Itzin), по-немецки Тицайн (Tischein, Titschein) (A еще полторы мили, в долине протекает Бечва);
Острава (Ostrava), по-немецки город Остра (Ostra) (А четыре мили; городок, принадлежащий епископам оломоуцким); здесь переправились мы через реку (HГ по-немецки называемую так же, как и город, а по-моравски) Остравицу (Ostrawitza), омывающую город и отделяющую Силезию от Моравии.
Затем в Силезии (А Как только переедешь мост, ты уже в Силезии. Проехав добрую милю, встретишь плохонький монастырь, т. е. аббатство по имени Орлова (Orlo), хотя оно и начальствует над многими монастырями, даже и польскими Кое-кто вознамерился устроить там солеварню. Одного из них вскоре убили, так дело и стало. 2 (февраля) одна миля до) город герцогов цешинских Фрыштат (Freistat), расположенный на реке Ольше (Elsa).
Струмень (Strumen), по-немецки Шварцвассер (Schwartzwasser) (А две мили),
Пщина (Ptzin, Ptzina), по-немецки [княжество] Плес (Pies, Ploess) (A 3 (февраля) еще три мили; замок и городок); на расстоянии двух миль от него мост через Вислу (Istula, Weixl), составляющий границу чешских владений(НГ которая берет начало неподалеку от Цешина в горах Силезии. Все, что по сю сторону моста, принадлежит Чехии, а по ту сторону — хотя и тоже Силезия, но принадлежит уже королевству Польскому 811.). [231]
От моста [через Вислу начинаются владения польские] и до [княжества] Освенцим (Oschwentzin), по-немецки Аушвиц (Auschwitz), где река Сола (Sola) впадает в Вислу, одна миля пути.
За Освенцимом мы переезжаем по мосту (HГ снова) через Вислу и, сделав восемь миль, прибываем в столицу Польского королевства Краков; здесь мы поставили наши возки на полозья(НГ Между ними (Краковом и Освенцимом) находится замок Липовец (Lypowetz), где содержатся в заключении провинившиеся священники. (А Рядом польские постоялые дворы. Оттуда пять миль до Кракова).
Краков — столица Польши, область (вокруг него) называется Малой Польшей (khlain Poln); счолица в Великой Польше (gross Poln) — Познань (Posn). В то время король был в Литве. Некий немец, по имени Ганс Бонар (Воnar), любимец короля (А любимый слуга (Dienner) короля), посвященный в его тайны и секреты 812, очень хорошо принял меня и итальянца. Когда мы говорили о браке и показали портрет (Contrafettung) предполагавшейся невесты, то Бонар сказал: “Она не так румяна (rot)”, потому что прежде ему уже доводилось видеть ее портрет. Тут Хрисостом говорит, что, мол, в тех странах такой обычай, хоть женщина и от природы не бледна, но все-таки прибегает к помощи (румян). Я стал подавать ему знаки, тихонько толкая под столом, отчего он сильно покраснел, а потом спрашивал меня, зачем это я подавал ему знаки. Я отвечал, что в наших краях краситься — не обычай, а смешная (привычка) Он просил у меня совета, что же ему (теперь) делать. Я посоветовал, пусть он скажет, что художник на портрете переложил красного. Этому совету он был очень рад.
Нам пришлось пересесть в сани. Итальянец послушался совета, что можно просто поставить возок на сани, как это делают: я же, по рекомендации Бонара, оставил свой возок и перебрался в санки, снабдив их верхом, как у возка. Итальянский слуга Хрисостома, ни разу в жизни не правивший санями, дважды (А трижды) перевернул своего господина, не успев и выехать из города. Под городом я нашел его в большом смятении. Он сказал. “Я уже упал дважды, что же будет со мной в течение ста двадцати миль?” Я взял его к себе в сани и с божьей помощью мы двинулись. Я нанял (А у Бонара) польского возницу с двумя лошадьми до самой Вильны всего лишь за восемь рейнских гульденов, а также за стол и корм (для лошадей). А 11 февраля мы выехали из Кракова.). На дальнейшем пути от Кракова: [232]
Прошовице (Prostowitza), четыре мили; Вислице (Wislitza), шесть миль (АК 12 (февраля)); Шидлув (Schidlow), пять миль (АК 13 (февраля)); Опатув (Oppatow), шесть миль (AK 14 (февраля)); Завихост (Sawichost), четыре мили (АК 15 (февраля)); здесь мы снова (НГ на лодках) переправились через реку Вислу и оставили ее слева;
Ужендув (Ursendow, A Ursendorff) (А 17 (февраля)), пять миль;
Люблин (Lublin), семь миль. Это воеводство (А укрепленный стенами город.). В этом месте в известное урочное время года(А несколько раз в год) устраивается знаменитая (НГ большая) ярмарка, на которую стекается народ с разных стран света: московиты, литовцы, татары, ливонцы, пруссы, русские, немцы, венгры, армяне (НГ турки), валахи и евреи.
Коцк (Cotzko), восемь миль (АК 18 (февраля); 20-го — переправа через реку Вепш (так! — А.Н.).). Не доезжая до этого места, течет на север река Вепш (Wiepers).
Мендзыжец (Meseritz), восемь миль. Проехав немного дальше (АК две мили до маленькой речушки), достигаем границы Польши.
[Литовский город] Мельник (Melnik) (А замок и несколько домов; АК 21 (февраля)), на реке Буге, шесть миль.
Бельск (Bielsco) (НГ замок (А и обнесенное стенами местечко); АК 22 (февраля)), восемь миль.
Нарев (Narew) (А обнесенное стенами местечко; АК 23 (февраля)), четыре мили. Здесь река того же имени вытекает, как и Буг, из некоего озера [и болот] и устремляется на север.
Из Нарева (АК 24 (февраля)) надо ехать восемь миль лесом (А вдоль дороги — ни одного дома), за которым — [город] Крынки (Grinki), где (АК в первый день великого поста (am Heiligen fasten tag)) ожидали меня люди короля, доставлявшие мне продовольствие, — их называют приставами, — и провожали до самой Вильны. Затем в
Гродно (Grodno) (АК 26 (февраля)), шесть миль. Тамошнее княжество довольно плодородно, если принимать во внимание природу той страны(НГ Это приличный город, (построенный) на туземный манер.). [233]Крепость c (НГ хорошим) городом расположены на реке [Немане], называемой по-немецки Мемелем (Mumel) и текущей и по Пруссии [которая некогда находилась под управлением великого магистра Тевтонского ордена; а ныне ею как наследственным герцогством владеет маркграф бранденбургский Альберт]. Я считаю эту реку за Кроной [по сходству е названием города]. Тут Иоанн Заберезинский был захвачен(А убит герцогом) [Михаилом Глинским] в том доме [или, как они выражаются, дворе (curia)], в котором я останавливался. Здесь я расстался с московским послом, которому король запретил въезжать в Вильну. По выезде отсюда (А 27 февраля — Привалки (Prevolkha); 28 февраля — Меркине (Meretz), оттуда)
Перлоя (Prelai) (А 1 марта), две мили;
Валькининкай (Wolconik) (A 2 (марта)), пять миль;
Руднинкай (Rudniki) (А 3 марта), четыре мили;
Вильна (А 4 (марта)), также четыре мили.
Перед Вильной же (НГ примерно за милю; А за полмили) нас ожидали именитые люди (viri insignes), которые от имени короля с почетом встретили меня и(НГ (посланный) королевским наместником (Haubtman) пропет (Probst) 813, а также множество придворных, встретивших меня изысканным приветствием, сказанным Анджеем Кшицким 814 (Gritzkhi), впоследствии архиепископом гнезненским) посадили в (HГ большие; А королевские) сани, т. е. обширную повозку, устланную подушками, коврами, расшитыми золотом, и(НГ украшенные бархатом и) шелком (A запряженные прекрасными жеребцами; посол герцогини тоже сидел в санях напротив меня.); при этом с того и другого бока от меня были королевские слуги, служившие мне (А на полозьях, держа санки, стояло множество знатных людей (Eerliche Personen)), как будто ехал сам король. Таким образом препроводили меня до самой гостиницы(А За день до того прибыло турецкое посольство; меня провезли мимо их гостиницы, а затем привезли в мою почетную резиденцию, где было приготовлено все необходимое в лучшем виде.). Вскоре (туда) явился Петр Томицкий (Tomitzki) 815, тогда епископ перемышльский, вице-канцлер Польского королевства, муж, по всеобщему признанию, отличавшийся выдающейся доблестью и безупречной жизнью, и(НГ а впоследствии — краковский; таких людей в мое время немного было среди польского духовенства. Он) также от имени короля [весьма любезно приветствовал и] встретил меня. Немного спустя он [в сопровождении большого числа придворных] проводил меня к королю, который принял меня с величайшим почетом в присутствии емногих знатных мужей (primarii viri) и вельмож Великого княжества Литовского.
В это время в Вильне был заключен между прочим при содействии цесаря, представителем которого был я, брачный договор и союз между королем и Боной, дочерью Иоанна Галеаццо Сфорца, герцога миланского. [234]
Там находились в строгом заключении три московитских вождя (duces), которым в 1514 году(А 8 сентября 1514 года) вверено было под Оршей главное начальство, да и все московитское войско. Первым между ними был Иоанн Челяднин. (А 11 (марта)) Я встретился с ними с позволения короля и утешил, чем мог е. ( е-е НГ всей знати (Неrrn) страны; тогда мой господин, римский император, был достоин того, и все они были довольны им (denen alien wolgetzimbt hat).
Что до переговоров в Москве, то тут (король) быстро отпустил меня по причине, которая будет ясна из последующего (А чтобы ехать в Москву и постараться устроить мир).
Относительно брака король сказал: “Однажды я пообещал жениться по совету и по воле императора”; он все еще держался этого взгляда (А король велел сказать-мне в его присутствии: “Раз уж я однажды согласился жениться по совету императора, то пусть исполнится желание Его величества и на этот раз”). Итак, я спросил у посла герцогини, исполнил ли я то, чего он от меня хотел, т. е. устроил ли я вернейшим образом брак? Он признал это и дал мне в том расписку (urkhundt), так как в Линце он передал мне письмо своей госпожи (с обещанием) уплатить тысячу гульденов, если благодаря моим стараниям брак будет заключен.) (А ведь я ехал к их господину. Я одолжил им двадцать гульденов).
Вильна, столица Великого княжества Литовского, расположена в том месте (HГ между небольшими горами или холмами), где соединяются реки Вилия и Вильна и впадают в Неман, т. е. Кронон(HГ городские стены возведены недавно братом (нынешнего) короля Александром 816; там царит большое оживление (Hanttierung).). Я [недолго пробыл в этом городе и] оставил здесь Хрисостома Колумна (НГ который тяжело переносил (местную) пищу, питье и даже воздух. Он жаловался на желудок и говорил, что ему придется прибегнуть к моему лекарству, сознавшись, что оно ему весьма помогает: пить вермут, по поводу которого он много ворчал в дороге.).
Я выехал из Вильны 14 марта, причем не [большой (publica) и] обычной дорогой, одна из которых ведет в Москву через Смоленск, а другая — через Ливонию, а поехал прямо посредине между ними и через четыре мили прибыл в Неменчине (Nementschin), а оттуда через восемь миль и переправившись через реку Жеймене (Schamena) — в Швенчяны (Swintrawa, A Sumtrawa) (А 15 марта).
[На следующий день (АК 16 (марта))] я через шесть миль приехал в Диснай (Disla, A Dissa или Disla), где есть озеро того же названия, [и через четыре мили в Дрисвяты (Driswet, A Drisset)] (АК 17 (марта)) где вернулся ко мне московский посол, которого я оставил в Гродно (А Георгий Раумшюссль здесь повернул назад.).
В четырех милях далее (находится) Браслав (Braslaw) (АК 18 (марта)) при озере Nawer, простирающемся в длину на милю.
(АК 19 (марта)) (Проехав еще) пять миль, мы достигли Дедины (Dedina) и реки Двины, которую [ливонцы — а она протекает через их владения — ] называют Дуною; некоторые утверждают, что (НГ по-латыни) это Турант (Turantus, Tarantus) (НГ а согласно другим — Рубон.).
Затем (AK 20 (марта)) мы [поспешно] направились в Дриссу (Drissa), семь миль, и под городом Вята (Betha, A Wetta) снова выехали на Двину. По ней, скованной льдом, мы ехали шестнадцать (Экскурс о санной езде по Западной Двине приведен в НГ дважды, однако в первом варианте стоит двенадцать) миль [вверх (по реке) по обычаю того народа] и нам встретились две наезженные дороги. Недоумевая, которую из них избрать, я сразу же послал слугу (А своего повара-литвина) на разведку в крестьянский дом, расположенный на берегу. Но так как около полудня лед стал сильно таять, то гонец возле берега провалился сквозь подтаявший подломившийся лед; мы вытащили его с большим трудом. Случилось также, что в одном месте лед на реке с обеих сторон совершенно растаял и исчез, а оставалась только та часть его, которая затвердела от непрерывной езды шириной никак не больше того, чем захватывали полозья наших повозок. По ней мы переехали не без сильного страха и опасности, будто по мосту (НГ длиной около четырех-пяти шагов.). Наш страх усиливался из-за всеобщей молвы, что-де незадолго перед тем несколько сот московитских разбойников(НГ шестьсот московитов) вce до одного потонули во время перехода через эту самую реку, покрытую льдом. [235]
(АК 21 (марта)) От Дриссы через шесть миль мы попали, в Допороски (Doporoski) 817, а оттуда (АК 22 (марта) через шесть миль) — в княжество Полоцкое, называемое у них воеводством (Waiawodatus, Woiwodschafft) ьи лежащее на реке Двине, которую ныне называют Рубоном (A Это крепость и город при речке Полота (Polotzkha); по местному обычаю, все построено из дерева); здесь нам был оказан почетный прием при огромном стечении встречавшего нас народу; нам было предложено великолепное угощение, а под конец нас проводили до ближайшей остановки (А (приписка на полях) В Полоцке я был до 24 марта (? — am 24) и оттуда послал письма. Прибыл туда 21 марта. От Полоцка до Великих Лук тридцать шесть миль, до Опочки — двадцать шесть миль.).
Между Вильной и Полоцком очень много озер, частые болота и неизмеримо длинные леса, простирающиеся на пятьдесят немецких миль (A так что все время приходится ехать кружным путем, а не прямо, а то, как уверяют, не было бы так далеко.).
Дальнейший путь близ границ королевства отнюдь не безопасен вследствие частых набегов с той и с другой стороны; постоялые дворы либо заброшены, либо вообще отсутствуют. Через большие болота и леса мы прибыли наконец (А через восемь миль после Полоцка; АК 24 (марта)) к пастушеским хижинам ь ( ь-ь НГ Это граница с московитами. Меня весьма почтительно встретили и проводили. Однако я задержался на один день, так как, (едучи) из Вильны, я к ночи не раз оказывался на пустом постоялом дворе, да и дорога плоха: досюда пятьдесят миль, причем приходится объезжать много озер и болот, а сверх того, пространные леса и т. п. Хотя через некоторые леса меня и провожали, (но) потом проводники оставили меня. Мы выбрались на поляну, где ветром намело много снегу, по которому прошлись кони или какая-то другая скотина и люди, растоптали и избороздили снег. Сделалась ночь. Тут уже было не разобрать, кто господин, а кто слуга: каждый был занят самим собой, падая кто здесь, кто там, переворачиваясь со своим конем и санями. У меня был кучер-немец, взятый мной в Индерсдорфе (Inderstorff) в Баварии, — он правил тяжелыми салями. Оказавшись в таком отчаянном положении, он сказал, что не погрешил ни разу против кого-либо из своих господ, но тут сбежал бы, если бы только знал куда. Добравшись до (каких-то) заброшенных домов, в которых из-за войны никто не жил, мы хотя и развели большой огонь, но было у нас только то, что мы захватили с собой. Да и местоположение наше было неясно, так что на следующий день литовский пристав, не простившись (ungesegneter), уехал от меня. Мы прибыли к плохоньким домишкам) Горспля (Harbsle, АК Herbsle) и Миленки (Milenki) (А оттуда через четыре мили в Миленки, дом рыбака; АК 25 (марта).). [На этом пути меня оставил литовский проводник.] (А В этих краях народ признает обоих государей.) Кроме неудобства с гостиницами еще и сама дорога была трудна: нам приходилось ехать по таявшему снегу и льду между озерами и болотами, пока мы не прибыли (АК 26 (марта)) в [город] Ниша (Nischa), расположенный у одноименного с ним озера, а через четыре мили оттуда (АК 27 (марта)) — в Quadassen. В этом месте мы с великим страхом и опасностью переправились через какое-то озеро, в котором поверх льда стояла вода (НГ на одну пядь), и (А через три мили) добрались до крестьянской хижины. Стараниями спутника моего Георгия сюда было доставлено продовольствие из владений московита. Заметить и различить в тех местах границы (НГ Разузнать о границах) (владений) того и другого государя (НГ между Полоцком и теми местами) мне не удалось (А Каждый из сопровождавших приписывал эту землю своему государю.).