Кишат людьми, царство мое уже не от мира сего , мне нужны
Новые горы.
Моя тень зовет меня? Что мне до тени моей! Пусть бежит
Себе за мною! я -- убегу от нее".
Так говорил Заратустра в сердце своем и бежал дальше. Но
Тот, кто был позади его, следовал за ним: так что образовалось
Трое бегущих один за другим -- впереди бежал добровольный
Нищий, потом Заратустра, и позади всех тень его. Но недолго
Бежали они так, ибо Заратустра скоро опомнился от своего
Неразумия и сразу стряхнул с себя всякую досаду и всякое
Отвращение.
Quot;Как! -- говорил он. -- Разве самые смешные вещи с давних
Пор не случались с нами, старыми отшельниками и святыми?
Поистине, безумие мое сильно выросло в горах! И вот теперь
Слышу я, как шесть старых дурацких ног топочут одна за другой!
Но разве Заратустра имеет право бояться какой-нибудь тени?
И наконец, мне кажется, что ноги ее длиннее моих".
Так говорил Заратустра, смеясь глазами и всем нутром
Своим; он остановился и быстро обернулся назад, так что чуть
Было не опрокинул на землю тень, которая преследовала его: так
близко следовала она по пятам его и так слаба была она. Ибо,
Когда он измерил ее глазами, испугался он, как перед внезапным
Призраком: так худ, черен, изможден и призрачен был этот
Преследователь.
Quot;Кто ты? -- спросил Заратустра грубо. -- Что делаешь ты
Здесь? И почему называешь ты себя моей тенью? Ты не нравишься
Мне".
Quot;Прости меня, -- отвечала тень, -- что это я; и если я
Тебе не нравлюсь, ну что ж! о Заратустра, я хвалю тебя и твой
Хороший вкус.
Я -- странник, который уже много ходил по пятам твоим;
вечно в дороге, но без цели и даже без родины; так что мне,
Поистине, немногого недостает до вечного жида, разве только что
Не вечен я и не жид.
Как? Неужели должна я всегда быть в пути? Увлекаемой и
Гонимой каждым ветром? О земля, ты стала для меня слишком
Круглой!
На всякой поверхности побывала я уже; как усталая пыль,
Спала я на зеркалах и оконных стеклах: все берет от меня, но
Ничто не дает, я становлюсь тощей -- почти похожу я на тень.
Но за тобой, о Заратустра, я следовала и преследовала тебя
Дольше всего, и, если я и пряталась от тебя, все-таки я была
Твоей верной тенью: где бы ни сел ты, садилась и я.
С тобой обошла я самые далекие, самые холодные миры, как
Призрак, который охоч бегать зимою по крышам и по снегу.
Вместе с тобою стремилась я ко всему запретному, самому
Дурному и дальнему: и если что-нибудь во мне может быть названо
Добродетелью, так это то, что не боялась я никакого запрета.
Вместе с тобою разбила я все, что когда-либо чтило сердце
Мое, все пограничные столбы и всех идолов опрокинула я, за
Самыми опасными желаниями гонялась я, -- поистине, по всем
Преступлениям однажды прошлась я.
Вместе с тобою разучилась я вере в слова, ценности и
Великие имена. Когда черт меняет кожу, не отпадает ли тогда
Также и имя его? Ибо имя есть только кожа. И сам черт, быть
Может, -- только кожа.
Quot;Нет истины, все позволено" -- так убеждала я себя. В
Самые холодные воды погружалась я сердцем и головою. Ах, как
Часто стояла я поэтому нагая и красная, как рак!
Ах, куда девалось все доброе, и весь стыд, и вся вера в
Добрых! Ах, куда девалась та изолгавшаяся невинность, которой
Некогда обладала я, невинность добрых и их благородной лжи!
Слишком часто, поистине, следовала я по пятам за истиной:
И она давала мне пинка. Много раз думала я, что лгу, и только
Тогда прикасалась я -- к истине.
Слишком многое прояснилось для меня: теперь оно уже не
Касается меня. Уже ничто не живо, что я люблю, -- как могла бы
Я еще любить самое себя?
"Жить, как мне нравится, или вовсе не жить" -- так хочу я,
так хочет даже святой. Но, увы! есть ли еще для меня --
Радость?
Есть ли еще у меня -- цель? Пристань, куда бежит
Парус мой ?
Попутный ветер? Ах, только тот, кто знает, куда он
Едет, знает также, какой ветер ему по пути.
Что еще осталось мне? Усталое, дерзкое сердце; беспокойная
Воля; крылья негодные, чтобы летать; разбитый хребет.