Мифологический космизм: человек в мире неустойчивого равновесия глобальных сил, борющийся за жизнь и готовящийся к жизни после жизни

Древнейшее искусство создали шумеры, египтяне, ассирийцы, вавилоняне, хурриты, хетты, финикийцы, ахейские греки, древние индусы, иньские китайцы. Евро-афро-азиатскими центрами древнейшей художественной культуры были долина Нила, Междуречье Тигра и Евфрата, Крит, Пелопоннес, бассейн Инда. Многое из древней­шей художественной культуры безвозвратно утрачено. Однако общие ее очертания и характерные особенности ярко запечатлелись в истории и видны по ныне.

1) Древнейшая художественная культура — сосредоточена на пред­ставлениях о прошлом без особого внимания к будущему. Духовная куль­тура древности (Вавилонии, Шумера, древних Индии и Египта) обращена лицом к прошлому. Древний человек жил очень трудно, ежеминутно сра­жаясь за свое выживание. Издавна его интересовал тот мир, в котором он жил, и происхождение этого мира. Кроме настоящего и прошлого ничего не было. Будущее появилось для сознания человека лишь тогда, когда воз­никло некоторое приращение возможностей добывания вещей первой не-

обходимости (еды, одежды, жилья). Это произошло в первом тысячеле­тии до нашей эры. Мессианские учения и эсхатологические ожидания бы­ли первыми духовными стимулами для появления первых представлений о грядущем. Однако высшую ценность в древнейшей культуре имели представления о прошлом, которые складывались не в историю, а в чере­ду событий. И это одна из главных черт художественного сознания древ­ности. «Вавилонянин идет в будущее, но взор его устремлен в прошлое. Будущее не становится реальным, пока не станет прошлым» (Л.Н. Гуми­лев). Только в Новое время закончилась переориентация художественной культуры на предпочтительное внимание к грядущему. Отношение людей к направленности времени изменялось примерно два тысячелетия. Это составляет большой переходный период в истории культуры. А.В. Михай­лов отмечает, что, хотя поворот лицом к будущему осуществился в сере­дине первого тысячелетия до нашей эры, он, тем не менее, как бы не­множко недоосуществился и окончательно произошел уже в Новое время - в XVIII, XIX веках (См.: Иностранная литература. 1995. №9. С. 159-167).

Представления о времени древнего человека коренным образом отли­чались от современного европейского понимания, находящегося под влия­нием точных наук Нового и новейшего времени. Древняя художественная культура вглядывалась в будущее, ведя счет времени по прошедшим поко­лениям или по царствиям правителей. Древний человек смотрел в про­шлое, взвешивая время на весах. Клочков («Духовная культура Вавило­нии») отмечает, что время для древнего человека вещественно: «Это не чи­стая длительность, а, в первую очередь,сам поток событий и цепь поколе­ний. Даже язык вавилонской науки, астрономии и астрологии обходился без специального термина времени, хотя мы допускаем, что ученые восп­ринимали время не совсем так, как рядовые горожане, земледельцы и пас­тухи. При таком восприятии времени, возможно, лучше вообще не упот­реблять этот термин, а говорить просто о будущем, настоящем и прошлом. Прошлое для вавилонянина - это не бездна единиц вроде тысячелетий или веков, а конкретные события, деяния определенных людей, предков, про­житая ими жизнь. Почти то же самое можно сказать и о будущем. Будущее воспринималось, по-видимому, не в качестве абстрактных дней или лет, а как то, что непременно случится, как дальнейшее развертывание божест­венных предначертаний, неукоснительное исполнение божественных пла­нов. Будущее для вавилонянина - это не все то богатство возможностей, из которых может реализоваться та или другая, а именно то, что позднее воп­лотится и станет прошлым по прошествии какого-то времени».

2) Древнейшей художественной культуре присуще удвоение (повто­ряемость) центрального события в эпическом сюжете. П. Гринцер отме­чает, что «дупликация» — структурообразующий элемент эпического сю-

жета (Гринцер. 1974. С. 222). Эту особенность отметил и Н. Тамарченко в докладе «Структура этического сюжета» на конференции в отделе теории ИМЛИ (17. 05. 99): «Для древней эпики характерно удвоение всех важ­нейших событий. Миру присуще единство противоположностей, равно необходимых для бытия. Поэтому временный перевес одной из этих сил в конкретном событии должен быть компенсирован другим событием, со­вершенно подобным, но имеющим противоположный результат».

3) Древнейшей художественной культуры свойственно представле­ние о мире как о неустойчивом равновесии глобальных сил. В процессе бытия мира любое действие ведет к временному нарушению равновесия сил, а затем происходит неизбежное восстановление этого равновесия. Поэтому для древнего художественного сознания в кругообороте бытия жизнь и смерть равноправны (См.: Фрейденберг. 1997. С. 227). Неустой­чивое равновесие мира и его создателя живет, в частности в диалектиче­ской характеристике бога Атона как «далекого и близкого». Важно обра­тить внимание на то, что сама жизнь по своей природе есть неустойчивое, подвижное равновесие.

Циклическое развертывание художественного действия в древних произведениях — свидетельство понимания миропорядка как постоянно­го равновесия жизни и смерти. В некоторых культурах мир предстает как постоянная смена (взаимопереход) жизни и смерти.

4) Древняя художественная культура: разрабатывала проблемы бес­смертия, проблемы жизни после жизни, создавала представления о фан­тастическом потустороннем посмертном мире.

Человек, согласно древнейшим представлениям, состоит не только из тела, но и из невидимых в земной жизни субстанций. Смерть нарушает единство тела и этих субстанций. Для продолжения жизни в потусторон­нем мире необходимо восстановить это единство. Древние египтяне утвер­ждали, что одна из главных невидимых субстанций — КА (невидимое по­добие человека, растущее и изменяющееся вместе с телом). В «Текстах пи­рамид» подчеркивается, что КА может жить вечно, если оставшиеся в жи­вых проявят о нем заботу и сохранят тело умершего, с которым КА связано. Древние культуры создали культ мертвых, предполагавший посмерт­ное существование умершего в неком загробном виртуальном мире. Об­работка тела умершего и создание мумии, строительство усыпальниц и пирамид для захоронения, разработка и соблюдение торжественного ри­туала похорон — все это практические следствия представлений о по­смертном бытии человека.

В Британском музее в Папирусе Честер-Битти IV (конец II тысячеле­тия до н.э.) утверждается еще один — литературно-вербальный («неруко­творный») вариант жизни после жизни:

Книга лучше расписного надгробья

И прочной стены

Написанное в книге возводит дома и пирамиды в сердцах...

Человек угасает, тело его становится прахом,

Все близкие его исчезают с земли,

Но писания заставляют вспомнить его

Устами тех, кто передает его в уста других.

(Перевод А. Ахматовой)

Представления о потусторонней жизни оказались не абсолютными. Некоторые дотошные фактологи ставят под сомнение существование загробного мира: мол никто из умерших не возвращался назад, чтобы рассказать об ожидающей нас участи. Из этого суждения делали гедо­нистический вывод: надо пользоваться всеми благами жизни, весе­литься и наслаждаться. Так древнеегипетская «Песнь арфиста» (эпоха фараона XI династии Интефа — конец III тыс. до н. э.) восхваляет зем­ное существование человека и выражает сомнение о его посмертном бытии. Подобные мысли высказывались и в шумерском эпосе о Гильга­меше, и в «Разговоре господина с его рабом», и в библейской книге «Екклесиаста».

5) В древней художественной культуре существуют взаимодополни­тельные концепции мира и стратегий человеческого поведения в нем (В.Н. Топоров).

6) Для древнейшей художественной культуры характерны героич­ность эпического действия и наличие препятствия перед его развязкой. Если бы препятствия не возникало и цели героя достигались легко, эпос лишился бы героической окраски. Гегель показал, что для эпоса равно значимы и деятельность героев в достижении цели, и «все то, что героям встретится на пути» («в эпосе характер и необходимость внешнего имеют одинаковую силу» ): «за обстоятельствами и внешними случайными про­исшествиями сохраняется та же значимость, что и за субъективной во­лей» (Гегель. 1971. С. 450-451, 464). Инициатива героя и «инициатива» обстоятельств равнозначны и взаимодополняют друг друга.

7) В древнейшей художественной культуре равноправны случай­ность (Хаос) и необходимость (Порядок). Все происходящее в мире «пронизывается необходимостью» и одновременно «игре случая предо­ставляется известный простор» (Гегель. 1971. С. 452).

Необходимость создает Порядок; Случай тяготеет к Хаосу. И в мире эти два начала равноправны.

8) В древнейшей художественной культуре «случайный характер на­чала и конца в эпосе есть выражение его бесконечности и абсолютно­сти» (Шеллинг. 1966. С. 356).

Действие начинается случайно, и в финале обрывается (завершается неожиданно). Тем самым художественно воплощаются древнейшие представления о времени как непрерывном и бесконечном линейном

движении.

9) В древнейшей художественной культуре отсутствуют (или не су­щественны для культуры) указания на автора произведения, творчество безымянно, отсутствует проблема плагиата, дозволены любые заимст­вования без обязательности ссылок на источник. В древнем искусстве «...понятие "авторство" далеко не всегда умещается в границах понятия "индивидуальное творчество"; большинство произведений художествен­ной литературы — хранит молчание о своих авторах» (См.: ИВЛ Т. 1. 1983. С. 86, 87).

10) В древнейшей художественной культуре религия — господствую­щая форма идеологии, оказывающая определяющее влияние на всё искус­ство. Религия определяла главные принципы мироотношения древнего

человека.

Религиозные сюжеты становились сюжетами литературными и осно­вой многих художественных решений в изобразительных искусствах. Гимн богу Атону (эпоха нового царства — середина XIV в. до н. э.) — ше­девр религиозной лирики. В этом гимне возносится благодарность богу за то, что он создал все страны и народы, говорящие на разных языках, за то что он согревает землю своими лучами. Гимн воспевает созданную богом красоту окружающей природы. «Ты установил ход времени, чтобы вновь и вновь рождалось сотворенное тобою, — установил зиму, чтобы охла­дить наши пашни... Ты создал далекое небо, чтобы восходить на нем, что­бы видеть все сотворенное тобой. Ты единственный, ты восходишь в об­разе своем, Атон живой сияющий и блестящий, далекий и близкий». Ког­да культ Атона был заменен восстановленным культом Амона, к послед­нему перешли многие характеристики и знаки уважения бога Атона.

11) В древнейшей художественной культуре чрезвычайную роль игра­ет слово. Дело не только в том, что уже в древности литература как вер­бальное искусство занимает особое место в системе искусств. Заговоры, заклинания, гимны, ритуальные присловия занимают пограничную зону между искусством и религией. Однако дело обстоит еще более остро: сло­во для древнего человека определяет бытие или небытие вещи и человека. Они не существуют, пока не названы, они перестают существовать поте­ряв имя; человек остается жить после смерти, и одно из условий для этого бессмертия — сохранение имени. По представлениям древних египтян имя воплощает в себе сущность человека.

12) Древнейшей художественной культуре присуще преклонение пе­ред силами природы. Явления природы персонифицируются. Сознание древних во многом пантеистично. Природа одухотворяется и многие ее

явления обожествляются. У человека еще нет гордыни и ложного пред­ставления о том, что он может подчинить себе природу, и что мы не долж­ны ждать от нее милостей — взять их наша задача. Человек осознает и ежеминутно ощущает мощь и величие природы; готов вымаливать у нее благодеяния. Так древние египтяне считают Нил могущественным и не­постижимым:

Взывают люди к богам

Из страха перед могуществом Владыки всего земного,

Моля о процветании для обоих берегов.

(перевод А. Ахматовой)

Гимны выражают отношение человека к обожествленной им природе. «Гимн — не молитва, не собрание просьб, а именно благодарность вели­кой природе, даровавшей жизнь стране и народу» (ИВЛ. Т. 1.1983. С. 87).

13) В древнейшей художественной культуре господствуют сакраль­ные представления о возможности чудесных превращений вещей, живо­тных и людей, а так же представления о возможности волшебных дейст­вий посвященных.

14) В древнейшей художественной культуре живет особо острое ощу­щение иерархической структуры общества. Древний художник не случай­но изображает вождя, фараона, военноначальника значительно более вы­соким, чем окружающих его рядовых людей — чувство иерархии живет в его художественном сознании. В древнеегипетском назидательном сочи­нении эпохи Древнего царства «Поучение Птаххотепа» (находится в на­циональной библиотеке в Париже) мы читаем наставление на тему как преуспеть, пребывая в среде бюрократии: «Гни спину перед начальника­ми [своими]... и будет процветать дом твой. [...] Когда не сгибается рука для приветствия, плохо это для противопоставляющего себя [таким обра­зом] начальнику».