Проповедь возможна во всех варнах
Проповедь, так же как и работа может приобретать много социально приемлемых форм. Каждый может проповедовать и помогать другим обретать сознание Кришны. Проповедь – не удел одних лишь брахманов, брахмачари и санньяси, хотя обычно проповедуют лишь они. И Господь Чайтанья, и Шрила Прабхупада подчеркивали, что проповедовать могут и должны все преданные.
Я как-то познакомился с одним преданным, Махашрингой Прабху из Польши, который руководил там программой «Пища жизни». Спустя какое-то время он переехал со своей семьей в Майяпур. Он простой преданный, не из числа больших эрудитов, ловких бизнесменов или общественных лидеров. Он начал проповедовать местным бенгальцам. Однажды поздно вечером, когда он возвращался на велосипеде из одной близлежащей деревни с программы Нама-хатта, на глаза ему попалась старая бенгалка, с трудом волокущая огромный мешок. Она почти падала с ног. Махашринга остановился, посмотрел на нее и подумал: «Как я могу позволить ей так мучиться? Я должен помочь ей». Он предложил ей свою помощь и положил ее мешок на свой велосипед. Женщина была потрясена, она спросила: «Зачем ты это делаешь?» Он ответил ей на бенгали: «Вы для меня как мать. Как я могу позволить вам тащить такой тяжелый груз?» Она облегченно улыбнулась, и они направились к ее деревне. Через час они пришли к ее дому, и он, попрощавшись, сел на велосипед и покатил домой.
Результатом этого простого, но доброго дела было то, что женщина, пользующаяся большим уважением в деревне, стала рассказывать всем своим родственникам и друзьям о праведном иностранце, который помог ей. Таким образом, у многих жителей сложилось хорошее мнение об ИСККОН, а Махашринга Прабху стал популярным проповедником в близлежащих деревнях.
Суть в том, что мы никогда не должны думать: «Я не могу проповедовать. Я не брахман и не санньяси». Независимо от обстоятельств, образования, места жительства или ашрама, все мы способны сделать весомый вклад и помочь Шриле Прабхупаде подвести как можно больше людей ближе к Кришне. В этом смысл проповеди.
Много лет назад в Нью-Йорке Джаянанда Прабху, святой вайшнав, почувствовал первые симптомы болезни, которая впоследствии отняла у него жизь. Он лег в больницу, и один преданный стал каждый день привозить ему прасад из храма. Джаянанда Прабху лежал на койке под капельницей, опутанный трубками. Увидев, что преданный принес прасад, Джаянанда сел и начал размышлять.
- У тебя караталы с собой есть? – спросил он.
- Да, я как раз взял пару каратал, - ответил преданный.
- Прекрасно, - сказал Джаянанда. – Пожалуйста, порежь прасад на кусочки.
Преданный послушно выполнил просьбу, полагая, что Джаянанде удобнее будет есть маленькими кусочками.
- А сейчас помоги, - обратился к нему Джаянанда.
- Что ты собираешься делать? – спросил преданный.
- Устроим небольшой праздник, - уверенно сказал улыбающийся Джаянанда.
В сопровождении своего посетителя Джаянанда выехал прямо на койке в коридор. К большому неудовольствию медсестер они заехали в лифт и спустились в вестибюль. Там Джаянанда велел своему удивленному другу спеть киртан и прочитать лекцию, пока он сам со своей койки-каталки будет раздавать прасад. Вот как прошла первая Гаудия-вайшнава махотсава в медицинском учреждении на Восточном побережье США.
Люди были ошеломлены. Многие до этого никогда не видели преданных Харе Кришна. Начался киртан, и Джаянанда стал раздавать прасад пациентам, посетителям, врачам и медсестрам. Сначал те с опаской брали халаву и кусочки пури, но вскоре стали просить еще. Постепенно вокруг преданных собралась толпа, которой они оживленно объясняли философию. Джаянанда чувствовал себя как дома.
На самом деле, Джаянанада показал прекрасный пример того, как всегда быть самим собой, невзирая на общественное давление и собственное положение, а также того, как проповедовать в соответствии со временем, местом и обстоятельствами. Он поступил, как ачарья, который учит своим примером. Мы тоже должны набраться мужества, чтобы всегда оставаться самим собой, следуя по стопам таких преданных. Благодаря этому мы будем чувствовать блаженную связь с Верховной Личностью Бога.
«Не следует думать, что гнев, глубокое горе и ненависть к врагам, охватившие Дхруву Махараджу, несоместимы с его положением великого преданного. Было бы заблуждением полагать, что преданному несвойственны такие чувства, как гнев, ненависть или скорбь»
Шрила Прабхупада, Бхаг. 4.10.4 комм.
Эмоции и имперсонализм
«Религия головы» – так охарактеризовал наше движение один английский прихожанин. Он имел в виду, что многие преданные, понимая философию и выполняя духовные обязанности и ритуалы, очень редко при этом проявляют эмоции. Это, конечно, субъективное и слишком общее высказывание. Можно найти много преданных, проявляющих возвышенные чувства – подлинную искренность, смирение и сострадание. Тем не менее, это камень в наш огород, и потому стоит задуматься над поводом для столь мрачной характеристики.
Мой духовный брат летел в Индию вместе с христианским пастором. Во время полета пастор признался, что около года прожил в одном из наших ашрамов. Преданному, естественно, было интересно узнать о впечатлениях пастора, и, в частности, о причине, по которой он оставил движение Харе Кришна.
Пастор стал прославлять преданных, сказав, что восхощается тем, как они на практике следуют тому, что проповедуют. Он не хотел ни в чем упрекать преданных и не стал рассказывать о причинах своего ухода. Он говорил, что глубоко уважает преданных, что собственными глазами видел, как они встают рано утром, обливаются холодной водой, собираются вместе на молитву и воспевают славу Господа, что они серьезно практикуют целибат. Моему духовному брату еще больше захотелось узнать, почему же пастор ушел, и он стал расспрашивать еще настойчивее. В конце-концов пастор признался: «Мне не хватало дружеских отношений».
Проводя семинары на тему »Любовь и доверие», я наблюдал это явление в наших общинах ИСККОН. После упражнений, развивающих навыки открытого общения, мне часто приходилось слышать от преданных: «Я так рад, что Вы провели этот семинар. Я сумел поговорить о важных вещах с другим преданным, которого я вижу каждый день уже столько лет, но с которым я никогда по-настоящему не разговаривал. Я очень счастлив, потому что я нашел нового друга. Спасибо Вам».
В меру своих ограниченных сил я пытаюсь противостоять натиску имперсонализма и недостатку теплых отношений в нашем Обществе, проводя подобные семинары. Кому-то это помогает, но проблема остается.
Мне и самому доводилось сталкиваться со многими случаями, которые иллюстрируют примеры имперсональных отношений в наших общинах. Однажды утром я сидел и читал мантру вместе со всеми преданными. Они, как обычно ходили по кругу в храмовой комнате. В какой-то момент один преданный остановился передо мной, нагнулся, поднял мою руку и посмотрел на часы. Узнав время, он положил мою руку обратно и пошел дальше. Все это он проделал, не проронив ни слова и даже не взглянув мне в глаза.
Это случилось со мной только один раз за двадцать шесть лет, но, тем не менее, это очень показательно. Сократ как-то сказал, что об обществе можно судить по одному его члену. Как бы то ни было, я надеюсь, что Сократ не выбрал бы этого человека, чтобы судить о нашем обществе.
Когда я преподавал «Бхагавад-гиту» и другие бхакти шастры в Бхактиведента Мэнор, я начал замечать любопытную особенность в поведении многих учащихся. Когда я учил студентов, которые провели в храме не больше года, они реагировали на мои слова в соответствии с моим настроением. Если я говорил резко и строго, они напрягались. Если я шутил, они улыбались и смеялись. Если я говорил тише, словно открывая тайну, они подавались вперед, чтобы лучше слышать меня. Они чутко реагировали на все мои эмоции.
Но когда я учил студентов, проживших в ашраме три года или больше, они не проявляли такой же адекватной реакции. Наоборот, их чувства были притуплены, они не откликались на мои эмоции и сидели с каменными лицами, как при игре в покер. Я задался вопросом: «Действительно ли мы помогаем людям в духовной жизни?»
Конечно, наше движение знакомит людей с основами бхакти-садханы, учит их повторять джапу, поклоняться Божествам, слушать «Шримад-Бхагаватам», петь киртан и т.д. Невозможно отрицать огромную значимость всего этого. Но откуда же тогда в людях появляется притупленность? Не примешиваем ли мы к процессу что-то чужеродное? Или, наоборот, не упускаем ли мы какую-то из важных составляющих?
Описание всех возможных причин и их сочетаний заняло бы много глав. В конечном счете я не стану утверждать, что полностью разобрался в истоках упомянутого явления. Здесь не обошлось без влияния философских, социальных, культурных и даже психологических факторов. Если собрать все эти факторы воедино, их можно выразить одним словом: «обусловленность». Как я уже упоминал, я не социолог, хотя и пробую начать обсуждение этой темы. Пожалуйста, не судите меня строго.
Среди возможных объяснений первым на ум приходит явление отстраненности, характерное для начинающего трансценденталиста. В борьбе за овладение чувствами новичок часто отстраняется от любого соприкосновения с объектами чувства. Сражаясь с натиском чувств, он зачастую начинает подавлять свои эмоции, так как еще не научился отличать чувственное вличение от безобидных и полезных человеческих эмоций. Шрила Прабхупада пишет: «Тем, кто делает первые шаги в духовной жизни, следует держаться подальше от объектов чувств» (Б.г. 3.42 комм.).
Здесь я в первую очередь хотел бы провести различие между эмоциями и побуждения ума и тела. Эмоции – это одно, а побуждения – совсем другое. Испытывать эмоции еще не означает подвергаться атаке физических и психических побуждений, даже если в чем-то они частично совпадают. Похоже, существует тенденция считать все эмоции препятствиями. Однако не все эмоции нежелательны, среди них есть и полезные. Так позитивные чувства, как преданность, неприятие материализма, верность гуру, раскаяние в грехах, любовь к Богу и Его созданиям, - важная часть жизни в преданном служении. (Психология часто разделяет первичные эмоции, такие как гнев, любовь, ненависть, страх и т.д., и чувства, к которым примешиваются интеллектуальные соображения, когда человек, например, думает: «Я добился успеха» или «Я чувствую себя неловко, будто не в своей тарелке». Как бы там ни было, здесь я рассматриваю все типы эмоций, как первичные, так и пропущенные через призму интеллекта. Различие между ними похоже на различие между анубхавами и саттвика-бхавами, описанными в «Бхакти-расамрита-синдху».) Даже отрицательные эмоции нужно признавать, и соотвествующим образом использовать их. Этого не избежать, если человек хочет повзрослеть и достичь эмоциональной зрелости. Их нельзя просто игнорировать.
Здесь я хотел бы отступить и сказать несколько слов о себе. Дитя шестидесятых, я с энтузиазмом поглощал всевозможные одурманивающие вещества, не отставая от остальной американской молоджи. Но когда мне было шестнадцать, умерла моя мать. Это было для меня большой утратой и потрясением. Я понял, что, для того чтобы достичь эмоциональной зрелости, я должен во всей полноте прочувствовать вызванные ее смертью эмоции, не отупляя свое сознание одурманивающими веществами. Иначе потом в жизни я столкнусь с эмоциональными проблемами или даже с неврозом. Каким-то образом я понял это. Поэтому я отказался от своих привычек и пережил выпавшее на мою долю горе во всей его полноте. Благодаря этому сейчас, когда мне доводится вспоминать о ее смерти, я в состоянии говорить об этом без отрицательных эмоций.
Это лишь один пример, который показывает, как важно признавать сильные, часто негативные эмоции. Конечно, я тогда не был знаком с философией Гаудия-вайшнавизма, но не думаю, что это многое изменило бы в то время, если учесть низкий уровень моего сознания.
Несколько лет назад умер отец моей бывшей жены. Я узнал об этом, находясь в магазине при лондонском храме. Охваченная горем, моя жена прибежала в магазин, не переставая рыдать. Я не пытался проповедовать ей о том, что душа ее отца вечна или что-то подобное. В тот момент это бы ей не помогло. Ей нужно было плечо, на котором она могла бы поплакать. После этого, дав волю своим чувствам, она сумела оправиться от смерти отца и тогда сама задумалась над философской стороной произошедшего. И только тогда философия помогла ей.
Любюму человеку свойственно испытывать эмоции. И если кто-то отрицает эмоции, это обезличивает его, разве не так? Это представляется совершгенно логичным. Имперсонализм возникает тогда, когда мы отрицаем, что у Бога есть чувства. Поэтому, если вы отрицаете свои чувства, вы тем самым бросаетесь в объятья имперсонализма.
Вместе с тем, я не призываю вас превращаться в океан эмоций, позволяя даже малым волнам уносить вас прочь. Действительно, эмоции нужно контролировать, так как их порождают гуны материальной природы. Эмоции не являются абсолютными истинами, они всего лишь временные, относительные истины, которые могут сказать нам что-то о нашей материальной природе. В зависимости от уровня нашего сознания или духовного продвижения мы можем овладеть эмоциями, но мы не должны отрицать их.
Нельзя отрицать свои переживания, но их нужно рассматривать и обосновывать при помощи философии. И наоброт, нашу философию мы должны обосновывать своими переживаниями. Иначе наша практика сознания Кришны будет оторвана от действительности. Например, если повторение Харе Кришна не приносит радости и не освобождает от страсти и греха, то в чем его польза? О дереве судят по плодам.
А сейчас я хочу обратиться за наставлениями к «Шримад-Бхагаватам». В Третьей песни мы читаем о том, как четверо Кумар пришли к вратам Ваикунтхи, но были остановлены Джаем и Виджаем. Кумары разгневались и прокляли стражей. Шрила Прабхупада в комментарии пишет, что гнев остается и на уровне освобождения. «Здесь необходимо отметить, что даже такие великие святые, как Кумары, тоже иногда гневаются. Однако они разгневались не потому, что были задеты их личные интересы, а потому, что им помешали войти во дворец и увидеть личность Бога. Следовательно, данный стих опровергает представление о том, что человек достигший совершентсва, не должен гневаться. Иногда гневаются даже те, кто получил освобождение» (Бхаг. 3.15.31 комм.).
Между гневом освобожденных душ и гневом обусловленных душ есть разница, но и то, и другое – это гнев, эмоция. И эмоции Кумаров, хотя и связаны с Господом, не являлись бхавой или према-бхакти, так как на тот момент они еще не были преданными.
Давайте перейдем к следующей Песни, которая описывает историю Махараджи Дхрувы. Чувство обиды и боли, вызванные словами мачехи Дхрувы, побудили его искать прибежища у Господа. Эти чувства были негативны и материальны, и, тем не менее, они помогли ему приблизиться к Богу. Еще более показательным является то, что произошло после освобождения Дхрувы.
«Получив весть о том, что его брат погиб в Гималаях от рук якшей, Дхрува Махараджа присполнился горя и гнева. Взойдя на свою боевую колесницу, он отправился в город якшей Алакапури, чтобы захватить его» (Бхаг. 4.10.4)
Шрила Прабхупада пишет в комментарии: “Не следует думать, что гнев, ярость и ненависть к врагам, охватившие Дхруву Махараджа, несовместимы с его положением великого преданного. Было бы заблуждением считать, что преданному несвойственны такие чувства, как гнев, ненависть или скорбь”.
Чувства Дхрувы не были связаны с Господом, как чувства Кумаров. Чувства Дхрувы были негативными и материальными, хотя он и был освобожденной душой (“Дхрува Махараджа” был уже освобожденной душой, потому что еще в пятилетнем возрасте лицезрел Верховную Личность Бога. Однако, хотя он и был освобожден, в этот момент он подвергся влиянию иллюзии, майи, считая себя братом Уттамы и тем самым, оставаясь в рамках телесной концепции жизни” (Бхаг. 4.11.30 комм.), однако Шрила Прабхупада говорит, что не следует считать это несовместимым с его положением великого преданного. Прабхупада даже отмечает, что не следует полагать, будто великому преданному несвойственно испытывать скорбь и сокрушаться.
В следующей Песни мы знакомимся с историей Агнидхры, сына Приявраты Махараджи. Агнидхра хотел иметь сына, который обеспечил бы его пребывание на Питрилоке. Прабхупада пишет в комментарии: “Как сын вайшнава, Махараджа Агнидхра должен был бы стремится в духовный мир, на Вайкунтхалоку. Тогда почему же он захотел перенестись на Питрилоку? Отвечая на этот вопрос, Госвами Гиридхара, один из комментаторов “Бхагаватам”, объясняет, что во время зачатия Агнидхры Махараджа Прияврата был охвачен вожделением” (Бхаг. 5.2.2 комм.)
Шрила Прабхупада не от вергает комментарий Гиридхари Госвами, соглашаясь, что Прияврата был охвачен вожделением. Это кажется противоречием. Прияврата был маха-бхагаватой. Как он мог поддаться вожделению?
С одной стороны, при зачатии ребенка должно быть какое-то вожделение. В противном случае зачатие невозможно. С другой стороны, хотя Агнидхра не был чистым преданным, он был возвышенной душой, религиозным царем. Он был чужд зла. Значит, и умонастроение Приявраты не было пропитано злом. Похоже, он просто был слишком страстным в тот момент.
Шрила Прабхупада писал: «Наши мысли постоянно меняются, такова природа ума, поэтому нет ничего удивительного, что даже великие святые не свободны от случайно приходящих и уходящих мыслей» (письмо Сатьябхаме, 28 февраля 1972).
Эти утверждения легко исказить, оправдывая свое вожделение, поэтому я остановлюсь на них подробнее, чтобы не возникло недоразумений. Испытать преходящую страсть, зачиная с женой ребенка, не является серьезным преступлением. Но этим нельзя оправдывать свои бесстыдные грехи. Маха-бхагаваты тоже люди и обладают чувствами, поэтому в редких случаях они могут совершать незначительные или небольшие ошибки, если они еще находятся на предварительных этапах.
Согласно «Бхакти-сандарбхе» Шри Дживы Госвами, существует три уровня маха-бхагават. На самом высоком уровне преданный полностью свободен от гун природы и возродил свои отношения с Господом. Пример такого преданного – Нарада Риши. Преданный на втором уровне тоже свободен от гун, но еще не осознал своей сварупы. Пример тому – Шукадева Госвами. На третьем, самом низком уровне маха-бхагаваты пребывает преданный, на котором лежит незначительный отпечаток материальных гун. Примером такого преданного служит опять же Шри Нарада, но в своей предыдущей жизни.
В прошлой жизни, Нарада, после того как его мать умерла от укуса змеи, отправился бесцельно странствовать по живописным местам. Постепенно он погрузился в медитацию, и Господь явился ему в сердце, но потом вдруг исчез. Тогда Нарада услышал Господа, обратившегося к нему с такими словами: «О Нарада, Мне жаль, что в этой жизни ты больше не сможешь увидеть Меня. Тот, кто несовершенен в служении и не вполне свободен от материальных примесей, едва ли может увидеть Меня» (Бхаг. 1.6.21).
В чем Господь винит Нараду, мы узнаем от Шри Дживы Госвами. Он говорит, что из-за едва заметного влияния саттва-гуны, гуны благости, Нараду влекло к спокойствию и красоте дикой природы. Это помещало ему полностью развить свои отношения с Господом в той же жизни. Порок небольшой, но достаточный для того, чтобы Господь обратил на это внимание Нарады. Так что издалека даже преданные маха-бхагаваты проявляют незначительные человеческие слабости, но мудрый человек не считает это пороком.
Далее история, которую мы рассмотрим – это история Джады Бхараты, из той же Песни. Джаду Бхарату оскорбили слова царя Рахуганы, породив волны недовольства в его уме. Царь обругал Джажу Бхарату в самых резких выражениях, которые обидели бы любого человека. Однако, Джада Бхарата – не такой, как все. Немного погодя он отбросил эти чувства и снова успокоился. Но негативные эмоции он все же пережил, не отрицая их. Он не был подобен безжизненному камню, который безразличен ко всему происходящему.
«Шрила Шукадева Госвами продолжал: О дорогой царь, сын Уттары, когда царь Рахугана оскорбил Джаду Бхарату, заставив нести его свой паланкин, в уме Джады Бхараты подняли было волны недовольства, однако он не придал значения этому оскорблению, и его сердце снова успокоилось и стало невозмутимым, словно океан. Царь Рахугана нанес ему оскорбление, но Джада Бхарата был парамахамсой и, имея доброе сердце вайшнава, поведал царю о естественном положении души. Он забыл о нанесенном оскорблении, потому что царь Рахугана, припав к лотосным стопам, жалобно молил о прощении. Затем Джада Бхарата продолжил свои странствия по Земле» (Бхаг. 5.13.24).
Прабхупада отмечает в комментарии к этому стиху: «Чистый преданный обладает всеми качествами садху, и примером такого преданного является Джада Бхарата. Он обладал материальным телом, поэтому его чувства, конечно же, пришли в возбуждение, когда царь Рахугана оскорбил его. Но затем, когда царь смиренно склонился перед ним, Джада Бхарата простил его».
Это еще один пример того, как кто-то выводит маха-бхагавату из равновесия. Джада Бхарата обладал материальным телом, и поэтому его чувства были задеты словами царя. Это примечательно. Распространенное заблуждение гласит, что великий преданный никогда не испытывает материальных беспокойств, умственных страданий или недовольства. Но разница между освобожденной душой и обусловленной заключается в том, что свобожденная душа, хотя и испытывает нормальный диапазон человеческих чувств, не позволяет им уводить себя от высшей цели жизни. Освобожденная душа быстро и естественно обуздывает все негативные эмоции силой преданности.
Если преданный имитирует высокие уровни трансцендентности – это лицемерие. Но это лицемерие принимает извращенные формы, если он пытается имитировать трансцендентность, о которой имеет искаженной представление. Если преданный ставит себе целью достичь такой искаженной концепции трансцендентности, это не приведет ни к чему хорошему. В истории нашего общества было несколько лидеров, поддавшиеся этому заблуждению, поэтому есть все основания предполагать, что под влиянием этой иллюзии были и другие. Бессердечное пренебрежение потребностями коров, женщин, детей и брахманов свидетельствуют о влиянии этого заблуждения.
Это причудливое преобразование Гаудия-вайшнавизма не является делом рук одного человека. В конце девяностых некоторые известные лидеры ИСККОН столкнулись с крайними выражениями этой, а, возможно, и других проблем. Такие случаи не едининчны. Вот один пример. Уважаемый преданный, брахмачари на протяжении лет двадцати, был столпом одной из американских общин и успешным проповедником, но ему было трудно выражать эмоции. Неожиданно для всех он скрылся вместе с одной молодой женщиной, хотя мог бы просто жениться на ней и продолжать свое служение. Неожиданный взрыв сдерживаемых эмоций ошеломил его и толкнул на иррациональные поступки.
В своем анализе я рассотрел лишь две возможные причины имперсонализма: 1) характерную реакцию начинающего преданного в его начальной борьбе за обуздание чувств и 2) ошибочный подход к эмоциям в преданном служении. Первое явление кажется естественным, и с ним можно мириться, по крайней мере среди начинающих. Второе кажется искусственным и фальшивым – перекосом, который указывает на более глубокие духовные или психологические проблемсы. Существуют и другие возможные причины имперсонализма.
Когда мы присоединились к ИСККОН, то обнаружили, что почти вся наша западная «культура» – хот-доги, футбол и пиво; дискотеки, «Роллинг Стоунз» и коктейль «Ржавый гвоздь»; стейки, секс и амфитамин; «Бинго», «Кровавая Мэри» и ванны раз в неделю; телевидение и пицца пиперони – неблагоприятно для развития бхакти. Мы быстро выбросили свою культуру за борт и устремились к новой цели.
Иногда я задаю себе вопрос, знает ли история другой пример такого резкого социального перелома, когда целая группа людей отворачивалась от своей культуры. Отринув свою культуру и не развив еще полность другую, мы в большей или меньшей степени оставались без какой-бы то ни было культуры вообще. Нетрудно угадать, к чему это приводит. Да – к имперсонализму. Здесь мы видим еще одну причину нашей проблемы, причину культурологическую. Люди не могут жить без культуры, во всяком случае, продолжительное время. Несколько удачливых душ сумело прожить в Индии двадцать-тридцать лет, выучить язык и более-менее адаптироваться в вайшнавской культуре дхам. Но для большинства из нас, смертных, развивать сознание Кришны – означает жить на Западе.
К счастью, некоторые аспекты западной культуры можно сочетать с кришна-бхакти, нужно лишь хорошо знать науку бхакти. Нужно знать, что благоприятно для бхакти, что неблагоприятно, а что нейтрально. Нужно избагать как фанатичной строгости (нияма-ааграха), так и безответственной распущенности (нияма-аграха). Нужно знать, что можно менять, а что нельзя. Для этого нужен здравый смысл и глубокое понимание. Если человек так и не научился самостоятельно мыслить, здравый смысл не восторжествует, и борьба будет продолжаться.
Для процветания нашему обществу нужны независимио мыслящие брахманы. У них нужно искать совета. Идти за советом к брахманам – не просто красивое выражение наших книг, это система, которую нужно воплотить на практике. Таких брахманов нужно поддерживать, обеспечивая их основные потребности (Брахманов нужно обеспечивать пищей, кровом, одеждой и другими предметами первой необходимости, такими как лекарства). Им не следует стремиться занять какой-нибудь пост или беспокоиться о репутации и статусе. Они должны быть готовыми идти на жертвы ради истины.
И еще одна, последння причина имперсонализма – это проблема между противоположными полами. История показала, что большинство преданных раньше или позже женятся или выходят замуж. Однако вначале они какое-то время живут монашеской жизнью. Обычно, за исключением традиционных учеников-брахмачари, монашескую жизнь ведут только те, кто или уже прошел через семейную жизнь, или твердо решил не вступать в нее. Люди, как правило, не живут как монахи, если таковыми не являются или не собираются стать. Уж во всяком случае, они не живут при этом вместе с лицами противоположного пола, так как это, естественно, усложняет задачу. В ИСККОН ситуация другая, так как мы несем не просто другую религию, но также и другое мировоззрение и образ жизни, совершенно отличные от присущих тому обществу, в котором мы живем. Поэтому многие из новых последователей – в основном западная молодежь, не состоящая в браке – начинают жить в храме, изучая практику Гаудия-вайшнавизма. Как раньше, так и сейчас, это необходимо. После нескольких лет изучения нашей практики они обычно вступают в брак и живут недалеко от храма, вливаясь в храмовую общину.
Поэтому большие храмы должны строить свои планы с учетом этой закономерности. Они должны направлять свою деятельность на то, чтобы становиться центром общины грихастх, что в любом случае с ними и происходит. Большая храмовая община предоставляет для семьи преданных все блага – пышное поклонение Божествам, роскошный маха-прасад, великолепные празднества с музыкой, музыкантами и танцами, свадьбы, встречи всей общины и множество разнообразных форм преданного служения и возможностей для общения с преданными.
К сожалению, подобная обстановка не подходит для смиренного монаха-брахмачари, ванапрастхи или санньяси. Для них благоприятны условия покоя, уединенности, аскезы, неприхотливой еды, изучения писаний, раннего подъема и умиротворенной атмосферы. Смиренный монах нуждается в монастырской обстановке, где он мог бы без помех выполнять свои обязанности и поклоняться. Такая обитель должна быть очень проста, без излишеств, чтобы никто не завидовал его жизни там. Он может также путешествовать и проповедовать или заниматься каким-нибудь общественным служением, но ему нужно прибежище спокойного ашрама, куда он мог бы возвращаться в конце дня, и общество родственных душ.
В наших ашрамах ИСККОН живут как мужчины, так и женщины. Такое происходит впервые в истории Гаудия-вайшнавизма, и мы обязаны этим состраданию и гению Шрилы Прабхупады. Большинству западных женщин, для того чтобы практиковать сознание Кришны, приходилось уходить из дому. Понимая это, Шрила Прабхупада мудро позволил им жить в храмах, где жили и мужчины. Так должно быть и впредь. Храмы, в которых живут как мужчины, так и женщины, привлекательнее для западных людей, которые только знакомятся с нашей практикой. Но те, кто желает хранить безбрачие, должны иметь в виду, что это не проходит бесследно. Мы должны учитывать влияние такого окружения и принимать необходимые меры. Например, можно создать несколько манастырей, где могли бы жить наши брахмачари и ванапрастхи, может быть, по одному монастырю в каждой стране.
Иначе происходит столкновение интересов, столкновение энергий, столкновение настроений. Эти две категории преданных – одетые в шафран и грихастхи – могут доставлять друг другу лишнее неудобство.
Брахмачари начинает жить в общине, чуть ли не наполовину состоящих из молодых женщин, которые часто думают о замужестве. Он избегает смотреть в их сторону, стараясь контролировать себя. Эта борьба за выживание длится изо дня в день, из месяца в месяц, пока он постепенно не вырабатывает привычку игнорировать женщин в храме. Понемногу он начинает игнорировать и других. Игнорируя других, он постепенно становится бесчувственным и имперсональным. Если кто-то, пожив немного в общине грихастх и овладев основами нашей практики желает жить как монах, нужно предоставить ему соответствующие условия, которые помогают ему идти выбранным путем и не позволяют развиться бесчувственности.
Наши выросшие на Западе женщины имеют свои социальные потребности, которые приходят в противоречие с интересами хранящих целибат монахов. Когда монахи будут жить в монастырях, это будет удобнее для обеих сторон. И те, и другие смогут расслабиться в обществе равных, в котором они нуждаются для того, чтобы черпать духовную силу, а также поддерживать и сохранять психическое и эмоциональное здоровье и равновесие.
Подвидя итог, можно сказать, что я попытался обратить внимание на те аспекты жизни нашего общества, которые жизненно важны как для его дальнейшего развития, так и для нашего каждодневного индивидуального прогресса. Имперсонализм необходимо распознавать и устранять, так как это наш явный враг.
«Разрубить узел привязанностей не означает отказаться от возвышенных чувст, таких как любовь. Это невозможно. Живое существо, кем бы оно ни было, должно кого-то любить – это признак жизни. Желание, гнев, стремления, влечение и прочее – признаки жизни, и их нельзя уничтожить. Необходимо только изменить объект их приложения».
Шрила Прабхупада (Бхаг. 1.8.42 комм.)
Роль эмоций
Если признавать необходимость эмоций в общей картине развития преданности, возникает много вопросов: 1) Какая разница между эмоциями, которые человек контролирует, и подавленными эмоциями, и есть ли разница вообще? 2) Как, используя разум, достичь баланса эмоций, идеального для полноценной жизни? 3) Что делать, если мы срываемся, и нами овладевают негативные эмоции? Обсуждению этих вопросов посвящена данная глава.
С самого начала я хочу уточнить, что эмоции отличны от биологических потребностей, таких как побуждения языка, желудка и гениталий, как уже говорилось ранее. Голод – это, безусловно, чувство или побуждение, но не эмоция, по крайней мере для большинства людей. Однако эмоции можно рассматривать как чувства, или тонкие органы чувств. Здесь я буду рассматривать их именно с этой точки зрания, так как они порождены умом, царем чувств. Подобно побуждениям чувств, эмоции, похоже, приходят и уходят, когда им заблагорассудится. Поэтому их нужно обуздывать. Возьмем, например, гнев: очевидно, что его нужно контролировать. То же относится и к ненависти, зависти, гордости и страху. Однако другие эмоции, такие как сострадание или любовь, гораздо лучше проявляются в рамках религии, где их можно развить до возвышенных духовных переживаний. Но и ими тоже возможно злоупотреблять, если выражать их на материальном уровне.
В высшем смысле, душа обладает духовными чувствами и эмоциями, которые по мере продвижения по пути бхакти-йоги постепенно проявляются, но это отдельная тема. Для начала мы определим принципы деятельности чувств и проявления эмоций.