Чё надо? - спросил монах, злобно скрипнув зубами
З-здравствуйте, м-молодой ч-человек, - еле-еле выговорила самая старая из цыганок, - мы из социального обеспечения. У-у вас на э-этаже ж-живёт старый д-дедушка, участник В-великой о-о-отечественной войны?
Живёт, - монах кивнул на соседнюю дверь. - А вам-то от меня что надо?
Видите - ли, молодой человек, - вмешалась другая цыганка, лет сорока. - Его родственники волнуются, что его нет дома, и переживают, как бы он не потерялся. У вас есть его номер телефона?
Сейчас, трубку принесу, и посмотрим...
И захлопнул дверь у них перед носом. Несколько раз шлёпнул босыми ногами по паркету, как бы ища трубку, а сам затих, и приложил ухо к двери. Цыганки разговаривали на своём родном языке, и ничего нельзя было понять. Тут, до сих пор, стоявший в ванне пёс, подал голос. Монах заглянул туда, и приложил указательный палец к губам. Крематорий заткнулся и лёг. Монах пошёл в комнату, которую использовал под склад. Пока он работал на "красную Кассандру", у него скопился довольно большой арсенал. Быстро нашёл двустволку, зарядил и передёрнул затвор. Взял телефонную трубку, в зубы вставил папироску. Подошёл к двери, ствол поставил рядом, прикурил, и резко распахнул дверь. Цыганки стояли, как вкопанные. Монах набрал номер старика-соседа. Никто не брал трубку. Деда действительно не было дома. Тут самая маленькая цыганка подала голос:
Может, мы сами наберём. Дайте нам, пожалуйста, его номер.
Заткнись, малышка, - монах крепко затянулся, и пустил густой дым прямо ей в лицо. Та поперхнулась, и в глазах появились слёзы. Монах довольно оскалился.
Молодой человек, что вы...
Заткнись, паскуда! - внезапно страшным голосом заорал монах, что цыганки округлили глаза, и распахнули рты от страха.
Я, чёрт побери, не помню, чтобы я тебя о чём-то спрашивал!, - монах хрустнул шеей. - Так что, заткнись.
Парень, может мы сами ему позвоним? - спросила средняя цыганка. И поперхнулась от неожиданности.
Монах швырнул назад трубку, и схватил двустволку. Цыганки замерли от ужаса. Монах ухмыльнулся, и надавил на крючок. Столб дыма и одна из цыганок уже мертва. Никакого крика. Монах, с улыбкой, вновь передёрнул затвор, и так же тихо грохнул старушку. Девочка стояла, как заколдованная.
Вали отсюда, малышка, - шепнул монах девке на ухо, отмахиваясь от дыма. - И расскажи всем, что сюда им путь заказан. Уяснила?, - девчонка испуганно кивнула. - Тогда катись отсюда, пока жива, - монах резко дёрнул стволом. Девка убежала, давясь слезами. Монах затащил убитых домой, и захлопнул дверь. Домыл Крематория, сел на кухне. Набрал номер бара. Несколько пустых гудков. Проклятое ощущение пустоты.
Алло. Это бар "Рок-н-ролл".
Крёстный отец на месте?
Это кто? - спросил молодой парень. Правильно сделал. "Пылающий костёр" широко известен в узких кругах.
Монах..., - и щёлкнул зажигалкой.
Нет, Стаса нет. И Александра нет.
Валя, хотя бы есть?
Он на месте.
Дай-ка ему трубку.
Монах поговорил с капо. Обрисовал ситуацию. Валентин, не прерывая разговора с монахом, набрал крёстному отцу. Стас, выслушав капо, отдал следующие распоряжения: монаху обыскать убитых и ждать капо. Сам Стас был занят другими делами...
Монах, выслушав капо, и договорившись о времени прибытия к нему, повесил трубку. Внезапно, раздался дверной звонок. Монах подскочил на стуле от неожиданности. Затащил трупы цыганок в одну из комнат, достал пистоль, и спрятав его за спиной, свободной рукой распахнул дверь. Перед ним стоял Пашок, курьер Писаря.
Привет, как сам?
Заткнись, придурок. Заказ где?
Вот.
И протянул монаху пакет. Там что-то позвякивало.
Твой заказ мог доставить даже идиот, и не попасться ментам.
Очевидно. Войди, идиот, не стой на пороге!
Пашок вошёл. Монах, убрав пистоль, отсчитал деньги и сам положил их парню в нагрудный карман выступающей рубахи. Куртку Пашок, понятное дело, расстегнул. Он с детства был тупее своих сверстников. За что его прозвали - Дуб...
Положив идиоту в карман деньги, монах пинками выгнал его из своего дома. Позвонил Писарю, и деликатно попросил больше Пашу к нему не посылать. Монахунет деладо идиотов. Отнёс припасы на склад. Обшарил карманы цыганок. Нашёл какие-то бумаги, паспорта, фотографии старика-соседа. Нашёл трубку, звякнул ему. Старик оказался дома. Монах рассказал, что приходили по его душу, но не сказал, что убил двоих. Дед лишь сказал:
Придут ещё раз - пристрелю. У меня до сих пор глаз зоркий. Не то, что у тебя, салага. Не носи ты тёмных очков зимой, и так нихера не видать по - утру - то. Старик тебе плохого не пожелает...