На Высокиничи и Недельное!
Маршал Шапошников о наступлении 49-й армии. Кадровые перестановки в группе армий «Центр». Попытка окружения в районе Высокиничей не удалась. После Протвы — на Угру.
Рассматривая итоги Московской наступательной операции в совокупности наступательных действий армий и корпусов Западного фронта, маршал Б. М. Шапошников отметил следующее: «К 18 декабря армии левого крыла Западного фронта, продолжая вести бои с противником, находились на следующих рубежах. 49-я армия, обороняясь на своем правом фланге, центром и левым флангом с линии Троицое, западнее Тарусы и Алексина, продолжала наступление в направлении Высокиничи и Петрищево».
С проведением Тульской операции наступление армий левого крыла фактически не прекращалось. В соответствии с общим оперативным замыслом командования фронта это наступление продолжалось и, развиваясь в северо-западном и западном направлениях, привело к наступлению 49-й армии на Высокиничи и Недельное, 50-й армии на Калугу, 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 10-й армии — на Белев и Козельск.
Противник отходил нехотя, с частыми боями, которые изнуряли обе стороны.
Удержать рубеж по Оке и Протве 4-й полевой армии не удалось. В группе армий «Центр» начались кадровые перестановки. Гитлер смещает с поста командующего фельдмаршала фон Бока и на его место ставит фельдмаршала фон Клюге. На 4-ю армию приходит генерал горнострелковых войск и «стойкий солдат», как его называли в вермахте, Кюблер.
Западным фронтом по-прежнему командует генерал армии Г. К. Жуков. А 49-й армией — генерал-лейтенант И. Г. Захаркин.
Разведкой была установлена следующая группировка противника: район от Буринова до Тарусы наводнен отходящими частями 263-й, 137-й и 268-й пехотных дивизий. Здесь же зафиксированы отдельные подразделения 260-й пехотной дивизии. От Алексина к Калуге отступали 31-я и 131-я пехотные дивизии.
На западном берегу Протвы в районе Острова и до Буринова противник продолжал удерживать свои позиции. Проведя перегруппировку сил, командующий 49-й армией бросил в бой части 5-й гвардейской, 60-й и 415-й стрелковых дивизий. Одновременно командиры 133-й стрелковой дивизии и трех бригад, действовавших на центральном направлении, должны были атаковать на рубеж Филипповка, Недельное, Кудиново. Генерал Захаркин готовил охват группировки противника в районе Высокиничей.
Как показывают документы, материально-техническое обеспечение армии в тот момент было удовлетворительным. Бойцы имели полтора боекомплекта патронов, артиллеристы располагали таким же количеством выстрелов. Продовольствием войска обеспечивались как никогда хорошо.
25 декабря войска противника еще продолжали удерживать следующие позиции: 137-я пехотная — Семкино, Воронцовка; 268-я — Малеево, Остров; 260-я — Остров, Раденки, Льгово, Заворово; 52-я — Заворово, Хомяково, Кресты, Шульгино. Дальше к Калуге шли порядки 131-й и 31-й пехотных дивизий. Немцы удерживали фронт крепко и пока никакого охвата дивизии 49-й армии произвести не могли.
Прорыв ударной группировки 50-й армии к Калуге на правом фланге неожиданно укрепил положение 49-й армии, дал возможность более свободного маневра дивизиям левого фланга.
Следуя настоятельным рекомендациях штаба Западного фронта избегать лобовых фронтальных атак, а действовать концентрированными ударами на узком участке с последующим прорывом в глубину обороны противника, генерал Захаркин 22 декабря издал приказ о прорыве через Лопатино на Недельное с поворотом на Высокиничи с целью охвата района Высокиничей.
Все эти дни стали временем напряженнейшего противостояния на своих рубежах. Продвижение вперед было медленным и оплачивалось большой кровью.
Части 416-й стрелковой дивизии к 26 декабря подошли к Куркино и Троянову. К 28 декабря дивизия овладела Макаровом.
60-я стрелковая дивизия к 25 декабря вышла в район Верхней и Нижней Вязовни, что восточнее Высокиничей в 4 километрах. А на следующий день ее полки охватили Высокиничи с севера и северо-востока. В рядах стрелков действовали партизаны Высокиничского отряда. Среди них были те, кто с боем сдавал районный центр в октябре. Теперь они штурмовали поселок, отбивая у противника дом за домом, улицу за улицей. 27 декабря Высокиничи были взяты.
194-я стрелковая дивизия наступала севернее Высокиничей. Она шла на соединение с частями 133-й стрелковой дивизии. Они шли с юга и юго-востока. Но противник спешно покидал опасные районы и выскальзывал из клещей. Окружения не получалось.
Первые победы под Москвой уже были не такими блестящими и хрестоматийными. Они оплачивались большими потерями. Но это были настоящие победы. Широкие охваты будут потом. И 49-я армия, уже с другим командующим, будет добивать окруженные немецкие дивизии и целые корпуса.
Но пока усталые роты и батальоны топтали кровавый снег по берегам Протвы в сторону Недельного и Детчина.
Маршал Шапошников в своем фундаментальном груде «Битва за Москву», подводя итог действий 49-й армии на этом рубеже, написал: «В результате боевых действий на фронте 49-й армии за время с 19 по 27 декабря можно отметить следующее: во-первых, в основном успешно была разрешена частями правого фланга и центра задача по овладению районом Высокиничи; во-вторых, появился новый очаг упорной борьбы противника в районе Недельное, Башмаковка, который немецко-фашистские части стремились удержать с целью не допустить выхода наших частей на линию железной дороги Малоярославец, Калуга; в-третьих, наступление проходило в условиях плохой погоды (снежные заносы) и лесистой местности, что замедляло темп наступления.
В последующем после 27 декабря 49-я армия наступает в направлении Детчино, Кондрово и западнее, имея задачей разгром и уничтожение (во взаимодействии с 43-й и 50-й армиями) мятлевско-кондрово-юхновскую группировки немцев».
49-й армия покидала свои рубежи на берегах Оки и Протвы, Бровны и десятков других малых рек и речек в лесах и перелесках под Серпуховом, Кременками и Малеевом. Позади оставались освобожденные села и деревни Подмосковья. Впереди ее ждали берега Угры, Рессы и юхновские рубежи, долгое противостояние на Вяземском и спас-деменском направлениях. Но это предмет уже отдельных исследований и размышлений, архивных поисков и поездок по калужской и смоленской земле, которая, если посмотреть на нее поглубже, больше похожа не на поле боев и битв, а на сплошную братскую могилу, образовавшуюся с запада от Москвы в результате набегов и нашествий. Полки, батальоны и роты, выстояв в смертельном противостоянии на кременковском рубеже, выдвигались вперед. Путь их лежал на запад.
Командир роты ополченцев, из вчерашних учителей истории, поправил ремни на изодранной шинели, отряхнул снег с прожженных пол и пошел навстречу генералу. Нога его болела, из-под повязки вниз по щиколотке стекало теплое, но надо было держаться. И он, остановившись в трех шагах от командира дивизии, вскинул забинтованную ладонь и доложил:
— Седьмая рота третьего батальона… — А дальше не пошло. Горло перехватило спазмой, задрожал подбородок. Он в одно мгновение вспомнил всех своих погибших, всех, кого, по его приказу, после каждого боя, когда темнело, утаскивали в тыл, в ельник, в огромную воронку, оставшуюся после взрыва пятисотки, вспомнил все их неудачные и неуклюжие атаки, свое нелепое командование, которое конечно же было причиной многих бед и трагедий на их участке фронта, и, махнув забинтованной ладонью, совсем не по-уставному сказал: — Простите… Нам бы табачку…
Глава 16
Рубеж памяти
Война, бушевавшая в этих московско-калужских местах осенью и зимой 1941 года, оставила в лесах и полях свой железный посев, который всходит до сих пор. Поисковики поднимают из окопов и воронок неизвестных героев. Некоторым возвращают имена. В Малееве над братской могилой выстроен монумент. Неподалеку, за ручьем, немецкое кладбище.
В Кременках, которые сейчас из небольшой деревни превратились в современный городок, построен музей. История его создания и то, что он, похожий на дот, появился именно здесь, на этом пригорке на берегу Протвы напротив Троицкой церкви села Троицкого, таковы. Когда земляки маршала Победы обратились к нему, где, по его мнению, было бы более уместным возвести монумент и построить музей памяти Битвы под Москвой, Г. К. Жуков указал на этот пригорок. В те годы, когда он здесь бывал, проезжая на родину в Угодский Завод, выжженный солнцем песчаный косогор под вековыми соснами был усыпан смолистыми иглами и стреляными гильзами. Гильзы собрали и поместили в музейные витрины. В память о том, где начиналась и крепла-воинская слава будущих победителей.
Если по косогору подняться к музею (проезжающие по шоссе Серпухов — Жуков так и делают) и посмотреть сверху, взору открывается прекрасный среднерусский пейзаж: река, пойма, церковка за рекой, село на взгорье, за селом поля, поля, поля. Они давно распаханы. Плуг разгладил морщины и шрамы войны — ни окопов, ни воронок, ни траншей в тех полях не видать. Леса укрыты листвой. Мирная, на первый взгляд невоевавшая земля. Война переместилась в иную категорию. В историческую, в нравственную. На войне надо победить, и победить во имя жизни, справедливости и свободы, чтобы она, эта война, какой бы страшной и бесчеловечной она ни была, стала для победившего народа категорией нравственной.
И последнее: для чего написана эта книга?
Во-первых, пущены в исторический оборот многие неизвестные до этой поры документы. Они свидетельствуют о том, что на центральном участке Западного фронта в октябре-декабре 1941 года шли такие же кровопролитные и упорные бои, как и на северном и южном флангах. Судьба Москвы решалась и здесь.
Во-вторых, «Рубеж», пусть частично, в скромную меру своих достоинств, но все же прорисовывает, очеловечивает тот исторический и духовный пробел, который до сего времени существовал, да и существует, в общественном сознании. Ведь невеликий тираж книги лишь отчасти способен просветлить это сознание.
В-третьих, и это самое важное: в Битве под Москвой русский, советский солдат, боец Красной армии (а в эту категорию тогда входили все народы СССР) своею стойкостью и «нечувствительностью к потерям» и опасности, своею верностью присяге и воинскому долгу продемонстрировал ту непреложную истину, что победа достигается не столько силой оружия и совершенством стратегии, сколько силой духа. Свое мужество и непокорство перед оккупантами показал весь народ. Немецкие мемуаристы и западные историки, объясняя «причины неудач» под Москвой осенью-зимой 1941 года, в один голос говорят об истощении материального и людского ресурса германской армии, что «генерал мороз» и прочее… И это верно: немецкий солдат подошел к войне истощенным — морально и психологически. Сила же духа русского, советского солдата к тому времени окрепла и поднялась на недосягаемую высоту. Никакое оружие, никакая стратегия уже не могли сломить стержень этого духа. Надо конечно же отдать должное Ставке Верховного главнокомандования, Главнокомандующему, маршалам и генералам, тыловым службам и промышленности, оружейникам и ученым, крестьянам и рабочим, всем, кто обеспечил бойца в окопе надежным оружием, достаточным количеством боеприпасов, теплой одеждой и горячим питанием.
Все это помогло выстоять и под Серпуховом и Кременками, под Высокиничами и Алексином. 49-й армией командовал опытный боевой генерал. Звезд с неба он не срывал. Добросовестно и уверенно управлял подчиненными ему дивизиями, отдельными полками и бригадами и не уступил немецким генералам и фельдмаршалу фон Клюге рубежа своей обороны. Дрался за каждую деревню, за каждую дорогу и разъезд, за каждую избу и окоп.
Все это достойно памяти потомков. Настолько, насколько велико и состоятельно их чувство благодарности.
Приложения