Необходимость скорее мириться с обиженным
Указав на различные степени гнева, Христос дальнейшими словами Своими пояснил, что даже малейший гнев, малейшая обида, нанесенная брату, делают нас недостойными общения с Богом. Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23—24). Он не сказал: «Иди и примирись с братом своим, если сильно оскорбил его». Нет, Он сказал: «Примирись, если брат твой имеет что-нибудь против тебя». «И не сказал (говорит Златоуст): когда ты гневаешься справедливо или несправедливо, но просто; что брат твой имеет что-нибудь против тебя, хотя бы даже гнев твой был справедлив».
Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта (Мф. 5, 25—26).
Кто назван здесь соперником? «Это не может быть диавол (говорит Августин), так как наш долг не только не мириться с ним никогда, но даже вести против него вечную войну. Это не может быть Бог, так как Он представлялся бы в одно и то же время и обвинителем и судьей. Это скорее закон, который мы нарушаем».
Иоанн Златоуст полагал, что соперником Христос называл обиженного брата, судьей — обыкновенного судью, судящего людей здесь, на земле, а темницей — место заключения.
Некоторые толкователи, соглашаясь, что соперником назван обиженный брат, полагают, однако, что под именем судьи Христос разумел Бога; что словамипока ты еще на пути с ним Он вразумлял слушателей, что мириться с братом можно лишь в этой временной жизни, пока живы оба, обидевший и обиженный; что под именем слуги Он разумел ангелов, а темницей называл вечные мучения.
Соглашаясь с этим последним толкованием, епископ Михаил говорит, что «речь Иисуса иносказательная. Образ взят из римского судопроизводства в отношении к заимодавцу и должнику, которое введено было и в Иудею после покорения ее римлянами, незадолго до Рождества Христова. По римским законам, посредники старались сперва дома примирить заимодавца с должником, если первый требовал уплаты долга; если посредники не успевали в этом, то заимодавец требовал, чтобы должник шел с ним к судье; в случае несогласия должника заимодавец тащил его туда силой. У судьи уже не было пощады к должнику, его сажали в тюрьму; и заимодавец держал его там, доколе должник или родственники не уплачивали долга. Господь представляет человека немиролюбивого или гневающегося на ближнего должником этого последнего, находящимся с ним уже на пути к судье, который не выпустит виновного из темницы, доколе не уплачен будет весь долг» (Епископ Михаил. Толковое Евангелие. 1. С. 97). Пока не отдашь до последнего кодранта. (Кодрант — римская монета, равная двум лептам.)
Таким образом, смысл этой части Нагорной проповеди таков: «Вашим предкам сказано было — не убивай (Исх. 20, 13), а кто убьет, подлежит суду. Этой и другими ветхозаветными заповедями и страхом ответственности перед судом человеческим за нарушение их вас охраняли от самых тяжких грехов, и праведным считался тот, кто исполнил те заповеди. Но с тех пор как благовествуется вам Царство Небесное, от вас требуется иная праведность; Я хочу ввести вас в это Царство, Я указываю вам путь и средства к достижению этой единственной цели человеческой жизни; Я говорю вам, что войдут в него, блаженны будут, кроткие. Поймите же, что не войдет в него и будет осужден не только тот, кто убьет, но и тот, кто нарушит новую заповедь Мою о кротости, кто гневается на ближнего, ничем даже не проявляя свой гнев; кто же проявляет гнев на ближнего выражением презрения к нему, тот совершает тяжкий грех, влекущий за собой и ответственность тяжкую; а кто разгневается настолько, что оскорбит ближнего, тот подвергнется в будущей жизни такому наказанию, какое вы можете сравнить лишь с вечным пребыванием в вашей ужасной огненной долине». От этой ответственности не избавят тебя ни жертвоприношение Богу, ни молитва: никакое общение с Богом невозможно, если ты обидел ближнего, если он имеет что-нибудь против тебя. Только искреннее примирение с обиженным может избавить тебя от последствий такого греха. Но помни, что ты не знаешь ни дня, ни часа, когда ты или обиженный тобой будете отозваны из этого мира! Помни, что за пределами этой земной жизни нет места ни для раскаяния, ни для прощения! Спеши мириться с обиженным тобой, пока вы оба живы, пока путь ваш к вечной жизни еще не пройден, пока ты не предстал перед Богом, перед Судьей твоим. Тогда уже поздно будет мириться с обиженным, тогда тебе нечем будет искупить свой грех, и ты навек останешься там, куда пойдут осужденные грешники, как остается здесь в темнице должник, не имеющий чем заплатить долг своему заимодавцу.
Торопил обидчика мириться с обиженным и Апостол Павел, говоря: солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф. 4, 26).
Продолжая сравнение Своих заповедей с ветхозаветными, Христос сказал: Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.
Воспрещение любострастного взгляда на постороннюю женщину (не жену)
Из десяти заповедей, данных на горе Синай, седьмая заповедь гласит: Не прелюбодействуй (Исх. 20, 14). Запрещая мужу иметь половые сношения с другими женщинами, кроме своей жены, а жене — с другими мужчинами, кроме своего мужа, заповедь эта охраняла чистоту брака. За нарушение этой заповеди Моисей грозил смертной казнью (Лев. 20, 10).
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
Евреи считали прелюбодеянием только совершившееся половое сношение одного из супругов с посторонним; но Христос только что сказал им:Блаженны чистые сердцем. Заповедуя блюсти чистоту сердца, чистоту помышлений, Он тем самым признал согрешившим не только того, кто совершил уже прелюбодеяние, но и того, кто, смотря на женщину любострастно, готов прелюбодействовать с ней.
Осуждая, таким образом, даже желание, готовность совершить прелюбодеяние, Христос не нарушил этим ветхозаветную заповедь, но дополнил ее, как дополнил заповедь не убивай воспрещением даже гнева.
«Почему же (спрашивает Златоуст) Христос в словах Своих не касается женщин? Он знает, что муж и жена суть единое существо, почему нигде и не различает пола» (Беседа на Евангелие от Матфея. 17).
Но всякое ли плотское желание и всякий ли взгляд на постороннюю женщину воспрещен заповедью Иисуса?
Иоанн Златоуст говорит, что запрещено не просто пожелание, потому что желать можно и не видя женщин, например, спасаясь в горах; запрещено этой заповедью лишь желание, возникающее вследствие любострастного взгляда на женщину.
Нам кажется, что нельзя так ограничительно толковать эту заповедь Иисуса. Правда, Он говорит о любострастии, возникающем от взгляда на женщину, но разве для этого необходимо смотреть непременно телесным глазом? Разве нельзя мысленно вызвать перед собой образ красивой женщины и, лицезрея его, возгореться любострастным желанием? Разве такое желание безопасно и не может осуществиться в действительности? Разве подобное любострастное желание не нарушает заповедь о чистоте сердца?
На вопрос же о том, всякий ли взгляд на женщину осуждается этой заповедью, отвечает святой Афанасий Великий: «Любодействует с женой в сердце, кто согласен на дело, но препятствует ему в этом или место, или время, или страх гражданских законов».