Три мили по Внешним Землям
Пока стену осаждала всего дюжина умертвий, дом стойко переносил разрушения. Теперь их число было втрое больше, и здание сотрясло от одного лишь удара когтей, вонзившихся в дерево. Мы с Ясмин устранили четверых нападавших, но остальные рванули стену с такой силой, что выдрали ее всю целиком. Два этажа в высоту, она покачнулась в их руках от легкого дуновения ветра, гулявшего по улицам города. Умертвия попытались удержать ее вертикально, но им не хватило сил. Вершина фасада медленно заваливалась назад, все больше и больше, пока внезапно не налетел порыв ветра и — БАБАХ — стена рухнула на дом, стоявший на противоположной стороне улицы.
Этот удар стал последней соломинкой, переломившей хребет многострадальной стены. Нижний этаж, разодранный в клочья предыдущими атаками умертвий, полностью развалился, и на их головы посыпался дождь из обломков. Затем упал верхний, целым куском, как огромная мухобойка, хлопнувшая в облаке штукатурки. Умертвий прибило к земле, похоронив под грудой дерева.
Опустилась тишина, которую нарушал лишь тихий, зловещий скрип потолка, нависшего над нашими головами. Ясмин шагнула вперед, выглянув в дыру, где раньше была стена, отделявшая дом от улицы. Она уставилась на возведенный над умертвиями курган из обломков и прошептала:
— Думаешь, им конец?
В ответ курган словно взорвался, и деревянные обломки полетели в разные стороны, когда нежить избавилась от помехи. Несколько просвистевших в нашу сторону досок вынудили нас пригнуться; другие разбили окна соседних домов и заплясали по булыжной мостовой. И через миг на ней поднялась невредимая армия умертвий; их зубы сверкали, глаза переполняла жгучая ненависть.
Стены больше не было. И ничто уже не разделяло нас.
— Сражаемся или бежим? — спросила Ясмин, поднимая меч.
— Если побежим, они догонят нас в саду, — ответил я. — Мы не успеем перебраться через забор.
— Но если сразимся, у остальных будет шанс уйти.
— Тогда устроим последний рубеж на кухне, — предложил я. — Там эта орава сможет пройти через дверь только по одному.
— Если они снова стену не выломают.
— Вот только подсказывать им не надо, — прорычал я. — Отходим потихоньку.
Первые два шага назад умертвия оставили без внимания, продолжая испепелять нас взглядом, который был почти осязаемым. После третьего одно из умертвий зашипело, и все остальные тут же поддержали его резким, хрипящим выдохом, который смешался с полуночным ветром.
— Время для стратегического отступления? — предложила Ясмин.
— Предпочитаю бегство.
И мы побежали — с армией нежити на хвосте.
* * *
— Все назад! — заорал я, влетая на кухню.
— Что случилось? — сонно спросил Иезекия.
В дверь просунулась голова умертвия. Ясмин ее отсекла.
— А, опять они, — сказал Иезекия. Он взял Уизла на руки и тронул ногой зевающую Зирит: — Пора уходить.
— Может мне стоит остаться, — предложила нага. — Ведь у меня есть магия…
Я опустил взгляд на ее гладкое тело, покрытое, как и все остальное на кухне, слоем белой пыли.
— Нет больше магии, — сказал я ей. — Уизл по пути все объяснит.
В двери показались еще двое умертвий. Я взял на себя левого, Ясмин правого, и мы в один голос прокричали:
— Бегите!
После этого мы уже не думали ни о чем, кроме нежити, нахлынувшей на нас океаном шипения.
* * *
За какие-то секунды перед дверью нагромоздилось шесть трупов умертвий, ставших преградой для остальных чудовищ. Они по-прежнему лезли вперед, пытаясь вытолкнуть тела и пробиться за дверь, но их встречал шквал ударов и выпадов — мы с Ясмин удерживали линию обороны.
Шли минуты: долгие, изнурительные минуты непрерывного боя. Не знаю, устают ли умертвия, но я был на грани изнеможения. Моя техника становилась все хуже, и я понимал, что сдаю, но ничего не мог с этим поделать. Когти мелькали у самого лица, так близко, что чуть ли не цеплялись за мою куртку. Кухню наводнил запах гниющей плоти, из-за которого мой желудок содрогался в тошнотворных позывах.
— Может быть… — задыхаясь, сказала Ясмин, — уже попробуем… убежать?
— А у тебя… еще остались силы… бежать?
— Нет.
Ее ответ утонул в шипении умертвий. Они почувствовали приближение победы.
— Ясмин… — начал я. — Раз уж мы собрались умирать… позволь сказать…
— Не надо! — выкрикнула она. — Не разбивай мне сердце.
Я замолчал и нашел в себе силы отсечь протянувшуюся ко мне руку умертвия. Из культи забила струя красной пыли; рука упала на пол, продолжая сжимать пальцы в тщетной попытке за что-либо ухватиться.
— Я-то знаю, каково тебе сейчас, — сказал я упавшей руке.
Губы Ясмин изобразили подобие усмешки.
— Сентиментальный болван, — сказала она, пряча улыбку. Ясмин подцепила ногой отсеченную конечность и зашвырнула ее обратно в толпу умертвий…
…которые почему-то ослабили свою толкотню у входа на кухню. Они исходили шипящим рычанием, однако к нам оно не относилось, поскольку их лица теперь были обращены в сторону улицы, и отдельные твари уже тащились в ее направлении, выставив когти.
— Что теперь? — прошептала Ясмин.
— Пусть умертвия разбираются с теми, кто там на улице, а мы пока попробуем скрыться.
— А если это Мириам со своей подругой…
— У них есть хорошие шансы сбежать, — прервал я. — Нам не пробиться через три десятка умертвий, чтобы помочь им. Так что спешим отсюда прочь, добрая женщина, пока чудовища не вспомнили, что мы еще здесь.
Ясмин была не рада закончить бой, не убив всех противников — Хранительница Рока, что с нее взять, — но я мягко подтолкнул ее в сторону двери, и она все же сдвинулась с места. Отчасти ее сопротивление объяснялось простой усталостью; она едва могла поднять меч.
Устало держа оружие наготове, мы отступили в сад, окунувшись в ночную прохладу Плэйг-Морта. Иней посеребрил траву, на которой был отчетливо виден след, оставленный Зирит и тянувшийся через весь дворик. Интересно, как на ней скажется такая погода… Может быть, наги впадают в спячку, как другие холоднокровные. Однако все говорило о том, что двигалась она быстро и уверенно; не знаю, как ей удалось перебраться через забор, но следы на инее показывали, что затруднений у нее не было.
Мы с Ясмин были не столь свежи, чтобы так легко преодолеть преграду — шесть футов кирпичной стены с пиками наверху — но, отыскав несколько зацепок, нам удалось кое-как перебраться и спуститься с другой стороны. Там нас уже ждал Иезекия с сияющей улыбкой на простодушном лице.
— Вы справились! — воскликнул он. — Вы перебили всех умертвий?
Ясмин со смехом фыркнула.
— Они нас отпустили, — сказала она. — Что-то другое привлекло их внима…
Между нами и домом стояла стена, но мы увидели, как небо вдруг озарила красная вспышка. Через мгновение раздался приглушенный взрыв. По опыту последних дней я без труда узнал в нем огненный шар… попавший, как я посчитал, прямо в середину толпы умертвий, наводнивших гостиную дома.
— Что это? — нервно сглотнул Иезекия, выкатив глаза.
— Кто-то напал на умертвий, — ответила Ясмин. — Может это Гончие, наконец, показались.
— А что, Гончие могут бросаться огненными шарами? — спросил Иезекия.
— Теперь могут, — произнес еще один голос.
Мириам выступила из тени в компании невероятно красивой женщины лет двадцати пяти. У нее была кожа серого цвета, высокие скулы и красные с отливом волосы. Такую будет счастлив уложить в постель любой мужчина, который поймет, как быть с перепончатыми крыльями, торчащими у нее за спиной. В сравнении с ее ростом крылья казались крохотными, высотой меньше двух футов и с таким же малым размахом; но я не сомневался, что они могут поднять ее в воздух и развить скорость. Таковы Планы — здесь и не на таких рудиментах летают.
— Вот наш проводник, о котором я говорила, — сказала Мириам, указывая на крылатую женщину. — Ее зовут Ноябрь.
— А ты из какой расы? — весело спросил Иезекия.
Его вопрос был встречен ледяным молчанием со стороны Ноября и смущенным шарканьем всех остальных. Наконец, Ноябрь холодно промолвила:
— Есть вещи, о которых не принято спрашивать незнакомцев, если не хочешь плавать лицом вниз в ближайшей канаве.
— Но я же пытаюсь учиться, — возразил он. — Как я буду учиться, не спрашивая?
Глаза Ноября сузились.
— Мультивселенную не волнует, учишься ты или нет. Мультивселенную не волнует, жив ты еще или нет. Это волнует лишь окружающих, и то весьма немногих. Ты меня понял?
Иезекия нервно сглотнул.
— Ну ладно. Извини.
— Извинения приняты, — невозмутимо ответила Ноябрь. — Но поскольку мне ясно, что ты все равно не уймешься и так и будешь пялиться на меня, гадая, кто я такая, то знай, что рождена я от человеческого мужчины и суккуба. Некоторые любят звать нас алу-демонами, но я не желаю слышать от тебя этого слова. Ты будешь называть меня алу. Отец приучил меня подавлять демонические стороны моей души, и его дух опечалится, если я буду вынуждена убить тебя из-за какой-то терминологии.
— Алу, — кивнул Иезекия. — Просто алу. Я все понял.
Он продолжал кивать головой, словно пень, пока его не остановил хмурый взгляд Ноября.
* * *
Новый взрыв за стеной расчертил небо, затем раздался треск дерева. Я ожидал, что дом развалится в любую секунду, но, судя по всему, плотники Плэйг-Морта превзошли самих себя, выстроив это здание. После двух огненных шаров, армии умертвий и предшествовавшего этому вторжения Гончих дом продолжал стоять — охваченный огнем, он все еще держался.
— Что происходит? — спросила Зирит; ее голос звучал на грани паники.
— "Гончие против умертвий", — ответила Мириам. — Жаль, что нельзя пойти посмотреть.
— На огненные шары я уже насмотрелся, — сказал я. — Если, конечно, у Гончих нет каких-нибудь новых, поинтереснее.
— Самые обычные, — ответила Мириам, отмахнувшись. — Я случайно узнала, где в городе Фокс спрятал несколько жезлов. Вот и пригодились для взяток.
— Не взяток, — возмутилась Ноябрь, держа в руках два собственных огненных жезла, — а справедливого вознаграждения за услуги.
Мириам пожала плечами.
— Тебе — вознаграждение, Гончим — взятка. — Она обернулась ко мне: — Я подкинула Архи-Лекторским шавкам пару игрушек в обмен на согласие напасть на ваших умертвий.
— Так ты знала про умертвий? — спросила Ясмин.
— Мы с Ноябрем вернулись как раз, когда альбиноска готовила свое нападение. Нескольких умертвий она выдвинула вперед, но большинство оставила за углом, поэтому я знала, что вам потребуется помощь. Я подкупила ближайший отряд Гончих прийти к вам на подмогу. На это ушли все оставшиеся жезлы, но они подоспели вовремя.
— Просто им захотелось пострелять по живым мишеням, — фыркнула Ноябрь.
— Да хоть бы и так, — признала Мириам, — но они сделали то, за что им было заплачено, и сразу атаковали умертвий. Я знала, что вы догадаетесь уйти через черный ход, и потому мы здесь.
— Ну что ж, нам пора, — сказала Ноябрь. Она указала на отблески пламени за стеной. — У нас всего несколько минут, пока пожар не охватил весь квартал. К тому же, я уверена, вам не терпится как можно скорее увидеть врата в Сигил.
Несмотря на полный упадок сил, Ясмин настояла на том, чтобы нести Уизла, и мы поспешили за Ноябрем. Мириам пристроилась к Иезекии, и они принялись шептаться, склонив головы и негромко хихикая. Я не слышал, о чем они говорили, да мне и не требовалось: это был разговор ни о чем, они просто болтали, довольные тем, что худшее уже позади, и что каждый шаг приближает их к порталу домой.
Зирит скользила рядом со мной, на юном личике наги отражалась буря эмоций. Она покидала тот единственный мир, который был ей знаком; ее приемная семья была убита Гончими. Циник во мне не верил, что эта семья была столь добра к ней, как утверждала Зирит, но они были всем, о чем она знала, были центром всей ее жизни. А теперь она бежала в компании незнакомцев, оставляя все, что ей было привычно.
Я попытался ее как-то успокоить — в Сигиле жило небольшое сообщество наг, и кое-кого из них, из числа Сенсатов, я знал лично. Мы найдем того, кто присмотрит за ней до той поры, пока она не сможет сама заботиться о себе. Зирит вежливо кивнула и сказала, что уверена — Сигил замечательный город… но затем вновь замолчала, и ее лицо омрачилось печалью.
* * *
У Плэйг-Морта нет городских стен, у него нет даже определенной границы. Обветшалые хижины, что дают приют горожанам за пределами улицы Богачей, все дальше отстают друг от друга, а их дворы вырастают до размеров небольших полей. Возможно, это и были поля — мне, как горожанину, трудно судить об этом. В конце концов, в Плэйг-Морте стояла поздняя осень, и воздух уже дышал зимней прохладой. Злаки, которые летом росли на полях, были собраны, и ничего, кроме жнивья, не осталось.
Мы шли по темной грунтовой дороге, изрытой глубокими колеями. Поля прижимались к обочине, разделяемые лишь узкой полоской травы. Да и сами поля были всего лишь полосой в несколько сотен футов расчищенной земли по бокам от дороги, а за ней — девственный лес, обнесенный стеной теней. Местные охотники, скорее всего, часто заходят в его подлесок, выслеживая добычу; но ночуют лишь там, где ночевали их предки, караулят одни те же тропы к водопоям и проверяют одни и те же логова. Я был уверен, что за деревьями скрываются места дикие и неизведанные, там, в сердце леса, куда не ступала нога человека за всю историю мультивселенной.
А затем поля кончились.
Я видел, как близится их граница, точка, где над дорогой смыкался лес. Деревья были высокими и шумели на ветру, большей частью вязы, дубы и клены. При свете дня их листья играли красными и рыжими красками осени, но в темноте казались угольно-черными. Кроны склонялись над самой дорогой, скрывая слабый свет угрюмого неба. Когда мы подошли ближе, дальнейший наш путь лежал перед нами как разверстая пасть пещеры.
— Уважаемая алу, — тихо промолвил Уизл, — разумно ли это? Лес — отличное укрытие для бандитов… и других опасностей, пострашнее.
— Меня не так просто застать врасплох, — ответила Ноябрь. — К тому же, дорога лежит в сторону шпиля, и по ней редко кто ходит. Тут можно встретить только какого-нибудь блажного, собирающего ягоды и орехи. Все торговые пути обходят лес с запада и востока. Вот там бандитов полно.
Она ничего не сказала о том, что еще могло скрываться в лесу; а между тем во Внешних Землях много опасных тварей, особенно вблизи такого проклятого города, как Плэйг-Морт. Я посмотрел во тьму леса, приближавшегося с каждым шагом, и спросил:
— А кстати, где находится этот портал?
— Недалеко, — ответила Ноябрь. — Чуть дальше в лесу, в небольшой часовне… Когда-то давно ее построила группа почитателей змеиного народа. — Алу кивнула в сторону Зирит. — Считается, что земли в сторону шпиля принадлежат нагам, но сами они редко появляются так близко от города. По легенде, наги смутились, узнав о создании змеиного культа, и в отвращении бросили это место. Потом культ постепенно угас; говорят, что все его члены покончили с жизнью, чтобы вернуть благосклонность наг. Знаю только, что эта часовня заброшена дольше, чем я помню себя в Плэйг-Морте, и может, она стояла так еще сотни лет до меня.
Иезекия прочистил горло:
— А ты, это… ты бывала в этой часовне ночью?
Я догадался, куда он клонит. Заброшенные часовни не принято считать безопасными для ночных посещений, особенно если все их прежние обитатели свели счеты с жизнью. Однако Ноябрь сказала:
— Там нет привидений, если ты это имеешь в виду. Ты знаешь, сколько доброжелателей проходит через Плэйг-Морте ежегодно? Представляешь себе их реакцию, когда они узнают, что рядом есть заброшенная часовня? Если там и водились какие-то привидения, бедных призраков вымели оттуда еще несколько поколений назад. Насчет других опасностей можешь не волноваться: на той неделе туда наведалась группа искателей приключений, и самым страшным, что с ними случилось, была белка, укравшая у них корочку хлеба.
При этих словах все заулыбались, кроме меня. Как-то раз отец назвал мне дюжину смертельно опасных тварей, которые с помощью магии могут выдать себя за белку.
* * *
Дорога в лесу была и без того мрачной, но вскоре Ноябрь повернула в сторону, на тропу, и нас окутала настоящая тьма. Лишь слабый намек на свет продирался сквозь плотный покров из осенних листьев, и вокруг было темно, как в шахте. Время от времени что-то шмыгало по земле, взметая опавшие листья; на что Ноябрь замечала: "кролик" или "барсук", чтобы нас успокоить.
Однако я всегда думал, что кролики и барсуки — животные полевые, которые не рыщут в лесной глуши.
Мы создавали чересчур много шума — не представляю, как следопыты могут неслышно ходить по сухим листьям — но за десять минут ходьбы до часовни на нас так и не напали никакие чудовища. Мы спотыкались о корни деревьев, нас жалила крапива, и негодующе каркала пара разбуженных нами ворон; но ничего не случилось. Немного погодя мы выбрались на поляну, настолько просторную, что расступившиеся деревья открыли кусочек неба. На поляне, прямо напротив нас, стояло каменное строение; в длину и ширину в нем было около десятка шагов.
— Портал — это дверь во внутреннюю ризницу, — сказала Ноябрь. При этом она почему-то шептала. — Ключом может быть все, что похоже на змею. У меня в кармане есть маленький талисман, но вообще-то ваша подруга Зирит могла бы…
Ее голос умолк. Стоило ей помянуть змей, как на пороге часовни появилась огромных размеров змея. Больше пятнадцати футов, почти в два раза длиннее Зирит. Тело венчала человеческая голова, мужская и без волос. Волосы заменял капюшон как у кобры, который раздувался самым угрожающим образом.
— Уважаемый нага, — поспешно выкрикнул Уизл, — мы пришли с миром!
— Разве? — его голос был холоден и неприветлив. — Тогда зачем вы держите в плену мою дочь?
— Дочь? — прошептала Зирит.
— Она не в плену, — быстро вступилась Ясмин, — она убежала. Если бы мы не помогли ей выйти из города…
— Она не должна была попасть в город! — взревел нага. — Думаете, мы позволяем, чтобы ходячие крали наших детей? Сколько лет я скучал по дочери. Сколько лет я искал ее. И лишь этой ночью, в миг ее линьки смог я почувствовать ее пробудившуюся душу. Таков наш дар, который помогает нам отыскивать своих родичей. Но вот я нашел ее, и ее похитителей ждет расплата!
— Они не похищали меня, — возразила Зирит. — Они спасли меня от огня…
— Молчи! — приказал нага. — Со дня своего рождения ты не знала ничего, кроме рабства. Это сбивает тебя с толку. Ты думаешь, тебя пленили славные люди, которые кормят тебя, заботятся о тебе, но это не так, дитя. Ходячие всех используют и хотят одного: чтобы ты исполняла их волю. Если эти ходячие не сделали тебе плохого, то лишь потому, что коварнее прочих — они опутают тебя, но не силой, а лаской. Ты так юна и доверчива. Я лучше знаю.
— Много ты знаешь, — сказала Ноябрь с отвращением. — Если это твоя дочь, бери ее и проваливай, и оставь свои проповеди другим, а то уже тошно. Мне не платят за выслушивание такой чуши, и я точно не…
Изо лба наги вырвался красный луч света. Луч ударил в лицо Ноября, брызнув и окутав ее голову, словно вуалью. Она вскинула руки, как будто собираясь сорвать с себя этот алый покров, но свечение охватило все ее тело. Как волна, набежавшая на берег, оно спустилось к ее ногам меньше чем за секунду. Руки Ноября дернулись и застыли. Она замерла всем своим телом, словно окоченевший труп, и повалилась на землю, как статуя, упавшая с пьедестала.
Спустя миг красное свечение угасло. Выглядела она все так же — плоть была без признаков окаменения — но вот дышала ли еще, сказать было сложно.
Ясмин вынула меч из ножен. Я нехотя последовал ее примеру.
— Сир, — обратилась к наге Ясмин, — что бы вы ни подумали, мы не сделали ничего плохого. Дело в том, что мы знаем вашу дочь всего несколько часов и за это короткое время уберегли ее от трех разных опасностей. Вы, конечно, снова сочтете это за ложь, однако я не лгу, говоря вам, что судьбы тысяч зависят от того, вернемся ли мы в Сигил прежде, чем случится несчастье. Вы стоите между нами и порталом, в котором мы так нуждаемся. Мы не хотим сражаться, но сделаем это с чистой совестью, поскольку вы первый напали.
Мириам сжала кулаки и встала в боевую стойку, незаметно шепнув Иезекии:
— Почему ты не телепортируешь нас прямо внутрь?
— Да не могу я, — скривился парень. — Риви снова выжала меня в том доме.
— Ты неплохо вздремнул после этого, — напомнил ему я, но Иезекия лишь насупился.
— Этого было мало, — буркнул он, — и вообще, это был неправильный сон.
— Мы ждем, — напомнила наге Ясмин. — Освободите дорогу, и мы уйдем без всякого шума. Зирит нам нравится, и будет жаль причинять вам вред, но мы сделаем это, если вы не дадите нам выбора.
— У вас, ходячие, его никогда и не было. — Голос наги источал яд, и в этом было мало приятного, учитывая, что мы имели дело с гигантской змеей. — Когда я почувствовал, что у моей дочери наступила линька, — продолжил он, — она по-прежнему была в городе. Я подумал, что для ее спасения мне нужна будет армия. Но так вышло, что вы сами привели ее ко мне… однако, эта армия еще со мной.
Внезапно вокруг нас раздалось шуршание. Более дюжины змеиных голов показалось из собранных в кучи опавших листьев — целый отряд наг неожиданно сбросил свою маскировку. Ясмин кинулась к входу в часовню, но сразу три алых луча швырнули ее на землю, как заарканенное животное. Она лишь успела свернуться, прежде чем лучи сковали ее так же крепко, как и Ноябрь.
Мириам выругалась и заслонила собой Иезекию. Я упал на землю и покатился в сторону часовни, понимая, что если дело дойдет до борьбы, змеям я не соперник. Где-то в темноте всхлипнула Зирит:
— Не надо, пожалуйста, не надо…
…и тут мой мир расцвел алыми красками, которые быстро сменились тьмой.