ЗАМЕЧАНИЯ ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКАХ 22 страница
(23) Есть на Аврасии отвесная, поднимающаяся среди крутых утесов гора. Местные жители называли ее скалой Геминиана. В древности люди построили на ней очень маленькую башню, крепкое и неодолимое убежище, поскольку сама природа помогала им в этом. (24) За несколько дней до сражения Иауда поместил сюда все свои сокровища и своих жен, а одного старого маврусия поставил охранять все эти богатства. (25) Он даже не мог представить себе, что враги придут сюда и что когда-нибудь эту башню можно будет взять силой. (26) Но римляне, исследуя все труднопроходимые дороги и ущелья Аврасия, добрались сюда, и один из римских солдат попытался смеха ради подняться на эту башню. Женщины, смеясь, издевались над ним, считая, что он хочет сделать невозможное. (27) То же самое делал и старик, высунувшись из отверстия башни, когда же римский солдат, упираясь руками и ногами, был уже близко от вершины, он [римлянин] незаметно извлек меч со всей быстротой, на какую только оказался способен, вскочил наверх и ударил мечом старика по шее с такой силой, что целиком отрубил ее. (28) Его голова упала вниз на землю, а солдаты, воспрянув духом в поддерживая друг друга, стали карабкаться на башню. Там они захватили как женщин, так и сокровища, оказавшиеся весьма значительными. (29) На эти деньги Соломон окружил стенами многие города Ливии.
(30) Когда маврусии после поражения, как мной сказано, ушли из Нумидии, Соломон подчинил власти римлян также область Забу, расположенную по ту сторону горы Аврасий и называемую первой Мавританией, главным городом которой является Ситифис 68, и обложил ее податями. .(31) Во второй Мавретании первым городом считается Цезарея. Здесь жил Мастига со своими маврусиями. Все здешние места были у него в подчинении и платили ему даль, кроме города Цезарей 69. (32) Эту страну Велисарий еще раньше вериул под власть римлян, как мною изложено в прежних книгах 70. Сюда римляне всегда приплывали на кораблях, по сухому же пути приходить сюда было невозможно, поскольку в этой области жили маврусии. (33) С этого времени все ливийцы — подданные римлян — наслаждались миром в спокойствием при разумной и весьма умеренной власти Соломона, и в дальнейшем они даже не помышляли о какой-либо войне. Таким образом, они, казалось, были самыми счастливыми из людей.
XXI. Однако четыре года спустя 71 счастье их пошло прахом. Шел уже семнадцатый год единодержавного правления Юстиниана, когда Кир в Сергий, сыновья Вакха, брата Соломона, получили от василевса назначение управлять городами Ливии 72. Кир как старший был поставлен в Пентаполвсе, а Сергий — в Триполисе. (2) Тогда маврусии, которых называют левафами, большим войском заявились к нему в город Лептис Магну, болтая повсюду, что прибыли они для того, чтобы Сергий, дав им дары и полагающиеся им знаки отличия, подкрепил мирный договор с ними. (3) По совету Пуденция, жителя Триполиса (о нем я упоминал в своем рассказе раньше как о человеке, который в начале войны с вандалами верно служил василевсу Юстиниану) 73, восемьдесят наиболее видных из этих варваров Сергий принял в город, обещая исполнить все, о чем они просят, а остальным велел ожидать в предместье. (4) Дав этим восьмидесяти твердые заверения относительно мира, он пригласил их на пир. Говорят, что эти варвары явились в город с предательской мыслью — устроив покушение, убить Сергия. (5) Когда у них начались с ним переговоры, они выставили против римлян много обвинений, сказав между прочим и то, что не следует опустошать их засеянные поля; (6) Сергий не придал этому никакого значения, поднялся с кресла, на котором сидел, и хотел удалиться. (7) Тут один из варваров, желая ему в этом помешать, схватил его за плечо. (8) Остальные варвары, подняв шум, начали собираться вокруг него. (9) Тогда один из копьеносцев Сергия, обнажив меч, убил этого маврусия. (10) В итоге, как и следовало ожидать, в зале произошло большое смятение, и копьеносцы Сергия перебили всех варваров. (11) Один из них, увидев гибель остальных, выскочил никем не замеченный из помещения, где это происходило, и, добравшись до своих, поведал, что с ними случилось. (12) Услышав об этом, они бегом устремились в свой лагерь и вместе со всеми остальными, вооружившись, двинулись на римлян. (13) Их у города Лептис Магна, Сергий и Пуденций встретили со всем своим войском. (14) В происшедшей здесь рукопашной стычке сначала верх взяли римляне, убив многих из врагов; разграбив их лагерь, они овладели сокровищами, многих их женщин и детей захватили в рабство. (15) Но затем проявивший неразумную храбрость Пуденций был убит. Сергий же со всем римским войском, когда уже совсем стемнело, вернулся в Лептис Магну.
(16) Спустя некоторое время варвары с большими силами двинулись против римлян. Тогда Сергий отправился к своему дяде Соломону с тем, чтобы и он с большим войском выступил на врагов; там он застал и своего брата Кира. (17) Варвары, явившись в Бизакий, разграбили много тамошних местечек, совершая на них набеги; Антала же (он, как я упоминал раньше в своих книгах, оставался верным римлянам и потому являлся единственным правителем маврусиев в Бизакий) находился в это время во враждебных отношениях с Соломоном, так как последний отнял у него хлебные выдачи, которыми почтил его василевс, и казнил его брата, возложив на него вину за происшедшие среди жителей Бизакия волнения. (18) Поэтому он был рад видеть прибывших сюда варваров и, заключив с ними военный союз, обратился вместе с ними против Соломона и Карфагена. (19) Услышав об этом, Соломон, поднявшись всем войском, пошел против них и, застав их около города Тебесты, отстоящего от Карфагена на расстоянии шести дней пути, стал лагерем вместе с сыновьями своего брата Вакха Киром, Сергием и Соломоном-младшим. (20) Испугавшись большого числа варваров, он послал к предводителям левафов, упрекая их в том, что, несмотря на заключенный с римлянами мирный договор, они теперь с оружием в руках идут против них, и, требуя закрепления мира, обещал поклясться самыми страшными клятвами, что простит и забудет все совершенное ими. (21) Издеваясь над его словами, варвары сказали, что, по всей видимости, он будет клясться на христианском писании, которое обычно называют Евангелием. (22) Так вот, поскольку Сергий, поклявшись им, затем перебил поверивших ему, им хочется самим вступить в сражение и испытать, какую силу имеет это писание против клятвопреступников, чтобы, твердо уверовав в него, таким уже образом заключить договор. Услышав такой ответ, Соломон стал все готовить к бою.
(23) На следующий день он, столкнувшись с каким-то отрядом неприятеля, имевшим при себе очень большую добычу, и победив его в сражении, забрал всю добычу себе и сам охранял ее. (24) Солдатам, которые оказались крайне недовольны и подняли большой шум из-за того, что он не отдал им этой добычи, он сказал, что надо подождать до конца войны, чтобы тогда разделить добычу в зависимости от того, сколько кому придется по его заслугам. (25) Когда же варвары вновь всем войском устремились в бой, одни из римлян отказывались сражаться, а другие шли в бой без воодушевления. (26) Вначале сражение шло примерно с равным успехом, но потом, из-за того, что маврусии сильно превосходили их своей численностью, многие из римлян обратились в бегство; Соломон же и немногие вместе с ним некоторое время выдерживали натиск неприятеля, но потом, ввиду чрезмерной силы одолевавших их врагов, поспешно обратились в бегство и попали в протекающий здесь бурный поток. (27) В это время у коня Соломона подкосились ноги, он упал, и сам Соломон тоже свалился на землю. Его копьеносцы быстро подхватили его на руки и посадили на коня. (28) Но так как Соломон от боли из-за всего случившегося не мог держать поводья, то варвары, догнав, напали на него и убили; вместе с ним погибло много его копьеносцев 74. Таков был конец жизни Соломона.
XXII. После смерти Соломона Сергий, его племянник, как об этом было сказано выше, по воле василевса получил управление Ливией. (2) Он оказался главным виновником огромных бед, поразивших племя ливийцев. Все были недовольны его правлением; подчиненные ему архонты потому, что он, будучи крайне неразумным и молодым как по характеру, так и по возрасту, всех превосходил хвастовством, оскорблял их безо всякого основания и относился к ним с презрением, постоянно злоупотребляя при этом силой своего богатства и властью высокого положения; солдаты не любили его за то, что он был труслив и крайне малодушен; ливийцы — за то же самое, а также за то” что он был большим любителем чужих жен и чужой собственности. (3) Больше всех могуществом Сергия был недоволен Иоанн, сын Сисиниола. Выдающийся знаток военного делай исключительно прославленный своими подвигами, он встречал оскорбительное обращение со стороны этого человека. (4) Поэтому ни он и никто другой из всех прочих не проявлял желания поднять оружие против врагов. (5) Между тем за Анталой шли почти все маврусии, к нему прибыл и вызванный из Мавретании Стоца. (6) Так как никто из противников не выступал против них, они грабили и растаскивали все безо всякого страха и препятствий. В это время Антала написал василевсу Юстиниану письмо. Оно гласило следующее: (7) “Никогда не стану я отрицать, что являюсь слугой твоей царственности, да и маврусии, во время мира испытавшие со стороны Соломона безбожное отношение, подняли оружие, можно сказать, принуждаемые к этому, против своей воли, н подняли его не против тебя, но защищаясь от врага, и особенно верно это по отношению ко мне. (8) Он не только решил отнять у меня выдачу хлеба, которую задолго до этого назначил мне Велисарий в ты сам пожаловал ее мне, но он казнил моего брата, не имея никакого обвинения, которое бы мог на него возвести. (9) Теперь мы отмщены: наш обидчик получил наказание, Если тебе угодно, чтобы маврусии служили твоей царственности, выполняли все, как они привыкли делать в прежнее время, то удали отсюда Сергия, племянника Соломона, вели ему вернуться к тебе и пошли в Ливию другого военачальника. (10) У тебя нет недостатка в людях разумных и во всех отношениях более достойных, чем Сергий. Пока он командует твоим войском, не будет мира между римлянами и маврусиями”. Вот что написал Антала. (11) Прочитав это письмо и узнав об общей ненависти к Сергию, василевс не пожелал отрешить его от должности 75, выражая этим почтение как ко всем достоинствам Соломона, так и к трагическому концу его жизни. Так обстояли тогда дела.
(12) Думали, что брат Сергия Соломон погиб вместе со своим дядей Соломоном, поэтому никто не знал, что он остался жив. (13) Случилось так, что маврусии ввиду его юного возраста взяли его в плен живым и принялись спрашивать, кто он такой. (14) Он сказал, что он родом из вандалов, раб Соломона; что один из врачей в городе Ларибе 76, находившемся неподалеку, по имени Пегасий, его приятель, купит его, заплатив за него выкуп. (15) Маврусии, подойдя близко к укреплениям города, вызвали Пегасия, показали ему Соломона и спросили, хочет ли он купить его. (16) Когда тот сказал, что он купит его, они отдали ему Соломона за пятьдесят золотых. (17) Оказавшись в стенах города, Соломон стал насмехаться над маврусиями, что он, столь юный, обманул их. Он сказал, что он Соломон, сын Вакха и племянник Соломона 77. (18) Маврусии сильно огорчились из-за случившегося п досадовали на то, что, имея по отношению к Сергию и римлянам такой важный залог, так неразумно его упустили. Они явились к городу Ларибу и осадили его, чтобы взять Соломона вместе с этим городом. (19) Осажденные, страшась варварской осады из-за того, что в то время у них не оказалось запаса продовольствия, вступили в переговоры с маврусиями с тем, чтобы они, получив большую сумму денег, тотчас же сняли осаду. (20) Считая, что им не взять города сплои, так как они не привыкли брать стены приступом, п совсем не зная, что осажденные испытывают недостаток в продовольствии, маврусии приняли их предложение, и получив три тысячи золотых, сняли осаду. После этого все левафы вернулись домой.
XXIII. Антала же и войско маврусиев вновь собрались в Бизакии, и к ним присоединился Стоца, имея в своем распоряжении немного римских солдат и вандалов. (2) Учитывая усиленные просьбы ливийцев, Иоанн, сын Сисиниола, собрав войско, выступил против них. (8) В это время начальником всех войск в Бизакии был Гимерий из Фракии 78. Ему Иоанн приказал собрать все размещенные в этой области отряды вместе с теми, кто командовал ими, и следовать в местечко Менефессу, находившееся в Бизакии, где и соединиться с ним. (4) Позднее, узнав, что там стали лагерем враги, он написал Гимерию, сообщив о случившемся и дав ему указание соединиться с ним в другом месте, чтобы сражаться с врагами не в одиночку, а всем вместе. (5) Но по воле какого-то случая несшие это письмо пошли другой дорогой и нигде не могли найти Гимерия; он со своим войском, наткнувшись на лагерь неприятеля, попал в его руки. (6) Был 9 этом войске римлян юноша Севериан, сын Азиатика, финикиец, родом из Эмесы, начальник конного отряда. (7) Он один с находившимися при нем воинами, числом пятьдесят, вступил с врагами в рукопашный бой. (8) Некоторое время они выдерживали натиск врагов, но затем, подавленные их численностью, бежали на бывший поблизости холм, где имелось укрепление, не очень надежное. (9) Поэтому они сдались по договору врагам, напавшим на них и здесь. (10) Маврусии не убили ни его, ни кого-либо из его воинов, но, взяв их всех живыми в плен, Гимерия держали под стражей, его же солдат передали Стоце, так как все они дружно заявили им, что с большой охотой будут сражаться против римлян. Они грозили убить Гимерия, если он не выполнит их приказ. (11) Приказание же их состояло в том, чтобы он каким бы то ни было способом дал им возможность захватить приморский город Гадрумет и, когда он заверил их, что согласен сделать это, они вместе с ним пошли и Гадрумету. (12) Оказавшись поблизости города, они выслали немного вперед Гимерия с несколькими солдатами Стоцы; для вида они вели с собой связанных маврусиев. Остальные следовали позади. (13) Они велели ему сказать страже городских ворот, что будто бы войско василевса одержало решительную победу, что Иоанн вот-вот придет с неисчислимым количеством взятых в плен маврусиев, а когда таким образом им откроют ворота, он вместе с теми, которые его сопровождали, должен войти внутрь укреплений. (14) Гимерий так и сделал. Обманутые таким образом жители Гадрумета — ибо они не могли не поверить архонту всех войск в Бизакии—открыли ворота и приняли врагов. (15) Тогда проникшие в город вместе с Гимерием, обнажив мечи, не дали поставленным тут стражникам закрыть ворота, но тотчас же приняли в город все войско маврусиев. (16) Разграбив его и оставив там небольшой отряд для охраны, варвары удалились оттуда. (17) Несколько римлян из тех, кто был взят в плен, бежали и пришли в Карфаген; в числе их были Севериан и Гимерий. Желавшим бежать от маврусиев это было сделать нетрудно, но многие из них вполне добровольно остались со Стоцей.
(18) Немного времени спустя один из священников, по имени Павел, который стоял во главе богадельни, войдя в сговор с несколькими видными гражданами, сказал им: “Я отправлюсь в Карфаген и надеюсь скоро вернуться сюда с войском, вы же позаботьтесь, чтобы город принял войско василевса”. (19) И вот ночью они на веревках спустили его со стены. Очутившись на берегу моря, он увидел там рыбачью лодку. Убедив за большие, деньги хозяев лодки отвезти его, он таким образом прибыл в Карфаген. (20) Очутившись там и явившись к Сергию, он передал ему обо всем случившемся и просил его, дать ему достаточное войско, чтобы спасти Гадрумет. (21) Это предложение совершенно не понравилось Сергию, поскольку у него самого в Карфагене было небольшое войско. Но Павел просил дать ему хотя бы немного солдат, и, получив их в числе не более восьмидесяти, он придумал следующее. (22) Собрав огромное число кораблей и транспортных судов, он посадил на них множество моряков и других ливийцев, надев на них платье, которое обыкновенно носят римские солдаты. (23) Поднявшись всем этим флотом, он как можно быстрее поплыл прямо в Гадрумету. Когда они оказались совсем близко от города, он, тайно послав несколько человек к именитым гражданам, дал им знать, что племянник василевса Герман, недавно прибывший в Карфаген, направил весьма значительное войско на помощь жителям Гадрумета. (24) Придав им таким образом мужества, он велел им той же ночью открыть для них одни маленькие ворога. Они свершили то, что он им передал. (25) Так Павел с сопровождавшими его воинами оказался внутри стен; они перебили всех врагов и возвратили город под власть василевса. Молва же о Германе, зародившись здесь, распространилась до самого Карфагена. (26) Услышав об этом, маврусии и Стоца с теми, кто следовал за ним, сначала очень устрашились и бежали к дальним границам Ливии, но затем, узнав правду, страшно негодовали, что, пощадив всех жителей Гадрумета, претерпели от них такую несправедливость. (27) Поэтому, обрушившись повсюду на страну, они творили над ливийцами безбожные дела, не щадя никого независимо от возраста. Тогда большая часть местности обезлюдела. (28) Из уцелевших ливийцев одни скрылись в города, другие в Сицилию и на иные острова. (29) Но из именитых почти все отправились в Визaнтий; в числе их был и Павел, спасший василевсу Гадрумет. (30) Маврусии, так как никто против них не выступал, еще более безбоязненно грабили и тащили все; с ними был и Стоца, уже достигший власти. (31) Дело в том, что за ним следовало много римских солдат; одни из них пришли как перебежчики, другие с самого начала были им взяты в плен и по доброй воле остались у него. (32) Между тем Иоанн, который пользовался еще некоторым уважением у маврусиев, находясь с Сергием в крайне враждебных отношениях, не предпринимал ничего.
XXIV При таких обстоятельствах василевс направил в Ливию другого полководца, Ареовинда 79, с немногими воинами. Ареовинд был из числа сенаторов и знатен родом, но в военном деле был совсем неопытен. (2) С ним он послал в качестве эпарха Афанасия, только что прибывшего из Италии 80, а также небольшой отряд армян под началом Артавана 81 и Иоанна, сыновей Иоанна 82, родом они были Аршакиды; недавно покинув персидское войско, они вместе с другими армянами добровольно перешли к римлянам. (3) Вместе с Ареовиндом прибыли его сестра и жена Прейекта, дочь Вигилянции, сестры василевса Юстиниана. (4) Тем не менее василевс не отозвал Сергия, но велел ему и Ареовинду быть военачальниками Ливии, поделив между собой страну и отряды солдат. (5) При этом он добавил, чтобы Сергий вел войну против варваров в Нумидии, а Ареовинд— с маврусиями в Бизакии до окончательной победы. (6) Когда этот флот с войском прибыл в Карфаген, Сергий с местным войском двинулся на нумидийцев; Ареовинд же, узнав, что Антала со Стоцей стоят лагерем возле города Сикка Венерия 83, на расстоянии трех дней пути от Карфагена, велел выступить против них Иоанну, сыну Сисиниола, выбрав из войска все, что есть лучшего. (7) В то же время он написал Сергию, чтобы тот присоединился к войску Иоанна с тем, чтобы все они имеете одновременно вышли против врагов. (8) Сергий п эти письма, и это дело решил оставить без внимания, ц Иоанн с незначительным войском вынужден был вступить в битву со всей неисчислимой массой врагов. (9) У него со Стоцей была вечная исключительная ненависть друг к другу, и каждый из них молился о том, чтобы закончить дни своей жизни лишь после того, как один убьет другого. (10) И вот, когда сражение вот-вот должно было перейти в рукопашный бой, оба они, выехав из рядов войска, устремились друг на друга. (11) В то время как Стоца еще подъезжал к нему на .чошади, Иоанн, натянув лук, поразил его стрелой в правую сторону паха, и Стоца, получив смертельную рапу, тут же рухнул; но он еще не умер и ему было суждено прожить еще некоторое время после этого ранения. (12) Тотчас же к нему бросились все те, кто следовал за ним, а также войско маврусиев; они положили Стоцу, еще живого, под дерево, а сами с большим воодушевлением обрушились на Иоанна и римлян, и так как численностью они намного превосходили тех, то без особого труда обратили их в бегство. (13) Говорят, что Иоанн сказал тогда, что ему приятно будет теперь умереть, так как желание его относительно Стоцы исполнилось. Было там место, которое шло уступами; здесь его конь, оступившись, сбросил его. (14) Когда он вновь пытался вскочить на коня, враги захватили и убили его, человека великой славы и доблести. Узнав об этом, Стоца испустил дух, сказав, что теперь он умирает с чувством полного удовлетворения. (15) В этой битве погиб и Иоанн из Армении, брат Артавана, совершивший в борьбе с врагами подвиги, достойные его доблести 84. (16) Услышав об этом, василевс был очень огорчен смертью отважного Иоанна, и, сочтя крайне вредным, чтобы два полководца стояли во главе управления, тотчас, отозвав Сергия, отправил его с войском в Италию 85, а Ареовинду передал всю власть над Ливией.
XXV. Два месяца спустя после того, как Сергий уехал отсюда, Гонтарис учинил тиранию следующим образом. Дело в том, что, возглавляя военные отряды в Нумидии и поэтому живя там, он тайно стал подстрекать, чтобы маврусии двинулись на Карфаген. (2) По этой причине войска врагов из Нумидии и Бизакия, объединившись с большой поспешностью, двинулись на Карфаген. Во главе нумидийпев стояли Купина и Иауда, а бизакцами командовал Антала. (3) К ним присоединился и тиран Иоанн со следовавшими за ним римскими солдатами, которого после смерти Стоцы мятежники поставили над собой предводителем. (4) Узнав об их походе, Ареовинд послал за другими военачальниками и их войсками, вызывая их в Карфаген, в том числе и за Гонтарисом. Прибыл к нему со своими армянами и Артаван. (5) Ареовинд приказал Гонтарису вести все войска против врагов. (6) Тот, пообещав преданно служить ему в этой войне, делал вот что. Одному из своих домашних слуг, родом маврусию, а по ремеслу повару, он велел пойти в лагерь врагов, создав у других впечатление, что он туда ушел, убежав от своего господина; Антале же он велел тайно передать, что Гонтарис хочет сделать его своим соправителем Ливии. (7) Повар сделал так, как ему было сказано. Антала с удовольствием выслушал эти речи, ответив, однако, что достойные дела у людей совершаются не при помощи повара. (8) Услышав такой ответ, Гонтарис тотчас послал Антале одного из своих копьеносцев, которого он считал себе наиболее преданным, по имени Улитей, чтобы тот предложил ему подойти как можно ближе к Карфагену. (9) Только в этом случае, сообщал он, ему удастся убрать Ареовинда. (10) Улитей тайно от других варваров договорился с Анталой о том, что Антала будет править Бизакием, получив половину богатств Ареовинда и взяв с собой тысячу пятьсот римских солдат; Гонтарис же обретет царский сан и будет властвовать над Карфагеном и остальной Ливией. (11) Договорившись обо всем этом, он вернулся в лагерь римлян, который они разбили перед стенами [Карфагена], разделив между собой охрану каждых ворот. (12) Вскоре варвары с большой поспешностью двинулись на Карфаген и стали лагерем в местечке по имени Децим. На следующий день, снявшись оттуда, они выступили дальше. (13) Некоторые из римского войска, стоявшие против них, неожиданно ввязались с ними в рукопашную схватку и поразили многих маврусиев. (14) Гонтарис спешно отозвал их назад, упрекая в том, что они так неразумно проявили свою храбрость и по доброй воле подвергли дело римлян большой опасности. (15) Между тем Ареовинд, послав к Куцине, стал тайно склонять его к измене. И Куцина дал согласие, что, когда начнется сражение, он обратится против Анталы и маврусиев из Базакия. (16) Ибо маврусии не хранят верности ни по отношению к другим людям, ни друг к другу. Ареовинд сообщил об этом Гонтарису. (17) Тот, желая обмануть его и отсрочить эти переговоры, стал убеждать Ареовинда ни в коем случае не верить Купине, если он не получит от него заложниками его сыновей. (18) Ареовинд же и Куцина, тайно посылая друг к другу доверенных лиц, продолжали проводить время в переговорах о кознях против Анталы. (19) Тогда Гонтарис, вновь послав Улитея, дал знать Антале о том, что происходит. (20) Антала решил не делать никаких упреков Куцине, ничем не обнаружил перед ним, что ему известно о заговоре, и тем более не сообщил ему ничего о своем соглашении с Гонтарисом. (21) В душе полные вражды и коварства друг к другу, они, несмотря на свою злобу, держались вместе и, соединив свои войска, шли каждый против своего собственного друга. (22) Исполненные таких намерении, Куцина и антала повели войско маврусиев против Карфагена. Гонтарис же намеревался убить Ареовинда, однако, чтобы не создалось впечатление, что он стремится учинить тиранию, он хотел это сделать тайком во время сражения так, чтобы казалось, что умысел совершен другими людьми, и чтобы римское войско принудило его взять власть над Ливией. (23) Таким образом, обманув с помощью хитрости Ареовинда, он убедил его выйти вместе против врагов, уже подошедших близко к Карфагену. (24) Действительно, он решил на следующий день с восходом солнца выступить на противника со всем войском. (25) Однако Ареовинд, будучи совершенно неопытным в этом деле и вообще нерешительным, без всякой причины медлил. (26) В заботах о том, во что снарядиться и как вооружиться для похода, он провел большую часть дня 86. (27) Поэтому, отложив сражение до следующего дня, он пребывал в спокойствии. (28) Гонтарис же, подозревая, что он медлил, нарочно, поскольку ему стало известно, что происходит, решил открыто убить стратига и учинить тиранию.
XXVI. На другой день он сделал следующее. Открыв ворота в том месте, где он сам нес охрану, он положил под них огромные камни, чтобы никто не смог их легко закрыть. Разместив много вооруженных стрелами людей в панцирях у зубцов стен, сам в панцире стал в середине ворот. (2) Он сделал это не ради того, чтобы принять в город маврусиев (ибо, будучи сами ненадежными, маврусии с подозрением относятся к другим людям. (3) И тут нет ничего неестественного. Ибо, если кто-либо по своей натуре неверен своим близким, он не может питать доверия к кому-нибудь другому, но невольно относится подозрительно ко всем, меряя поведение своего ближнего по своему образу мыслей. (4) Поэтому Гонтарис и не надеялся, что маврусии, поверив ему, войдут внутрь укреплений города). Сделал он так для того, чтобы Ареовинд, впав в великий страх, поскорее решился бы на бегство и, со всей поспешностью покинув Карфаген, отправился бы в Визaнтий. (5) И возможно, его план оправдался бы, если бы этому не помешала разразившаяся буря 87. (6) Между тем, узнав о том, что замышляется против него, Ареовинд вызвал к себе Афанасия и некоторых видных лиц. (7) Из лагеря явился к нему и Артаван с двумя другими [мужами] и убеждал Ареовинда не падать духом и не уступать наглости Гонтариса, но тотчас же со всеми, кто ему верен, идти войной, прежде чем зло зайдет дальше. (8) Тогда Ареовинд прежде всего послал к Гонтарису одного из своих близких по имени Фреда и велел ему узнать о намерениях Гонтариса. (9) Когда Фреда, вернувшись, сообщил, что Гонтарис вовсе не оставляет своего замысла относительно тирании, Ареовинд решил идти на него войной.
(10) В это время Гонтарис распространил среди солдат клевету на Ареовинда. Он, дескать, трус, и, охваченный страхом перед врагами, с одной стороны, а с другой — менее всего желая платить солдатам жалованье, он задумал вместе с Афанасием улизнуть, и они якобы тотчас намерены отплыть из Мандракия, чтобы солдаты, сражаясь с маврусиями, погибли от голода. Он вопрошал, не хотят ли они схватить их обоих и держать под. стражей. (11) Он надеялся, что в этом случае Ареовинд, заметив волнение, решится бежать или же, захваченный солдатами, без лишних слов будет ими убит. (12) Что касается денег, он соглашался заплатить им их из личных средств столько, сколько задолжало казначейство. (13) Солдаты с удовольствием слушали его речи и хвалили его, а против Ареовинда у них вскипал страшный гнев. Между тем сюда явились Ареовинд и Артаван со своими людьми. (14) Произошла схватка на стенах и внизу вокруг ворот, где стоял Гонтарис. Ни та, ни другая сторона не уступала друг другу. (15) Собравшиеся из лагеря солдаты, которые еще были преданы василевсу, намеревались силою подавить мятежников. Ибо еще не всех обманул Гонтарис, но большинство солдат оставались чисты в своих мыслях. (16) Ареовинд, впервые увидев тогда убитых (а он был непривычен к таким сценам), испугался, струсил и, не вынеся такого зрелища, бежал. (17) Есть в Карфагене внутри его стен храм у самого берега моря, где пребывают люди, которые со всем тщанием исполняют служение Богу; мы обычно называем этих людей монахами. Этот храм незадолго до того построил Соломон и, обнеся его стенами, превратил в очень сильное укрепление 88. (18) Сюда устремился и скрылся Ареовинд, и сюда же он успел прислать жену и сестру. (19) Тогда же ушел и Артаван, и все остальные поднялись оттуда [Карфагена], кто как мог. (20) Одержав полную победу, Гонтарис с мятежниками занял Палатий, непрерывно и тщательно сторожа ворота п гавань. (21) Прежде всего он послал за Афанасием, который и явился к нему без промедления. (22) С помощью многих льстивых слов он внушил Гонтарису, будто и он вполне одобрял его образ действий. (23) Затем, послав к Ареовинду священника города, он [Гонтарис] велел, чтобы тот, получив обещания своей неприкосновенности, явился в Палатий, грозя в случае неповиновения осадить его и заверив, что тогда уже он пе даст ему никаких обещаний в неприкосновенности, но примет все меры, чтобы его убить. (24) Этот священник Репарат заверил Ареовинда, что, согласно с решением Гонтариса, он поклянется ему, что ничего дурного с ним не случится, передав ему и то, чем грозил Гонтарис в случае неповиновения. (25) Ареовинд испугался и согласился тотчас же последовать за священником, если тот, совершив, как подобает, обряд святого крещения, затем поклянется им в его неприкосновенности. (26) Священнослужитель так и сделал. Ареовинд без промедления последовал за ним, надев платье не военачальника или какого-либо другого военного чина, но вполне подходящее для раба или частного человека; римляне называют его на латинском языке “касула” 89. (27) Когда они оказались близко от Палатия, Ареовинд, взяв из рук священника Священное писание, в таком виде явился на глаза Гонтарису. (28) Упав перед ним на землю, он долго лежал перед ним, протягивая к нему знаки своего моления,— Священное писание и ребенка, который был только что удостоен божественного крещения и над которым священник, как мной сказано раньше, клятвенно дал ему обещание неприкосновенности. (29) Когда Гонтарис с трудом заставил его встать, Ареовинд, заклиная его всеми святынями, спросил, может ли он считать прочной свою безопасность 90. (30) Гонтарис велел ему быть совершенно уверенным, что он не испытает ничего дурного и что завтра он с женой и своими богатствами уедет из Карфагена. (31) Затем, отпустив священнослужителя Репарата, он пригласил Ареовинда и Афанасия на обед во дворец. (32) Во время обеда он оказывал Ареовинду почести: он посадил его на первое место за столом. После обеда он не отпустил, его, но заставил его заночевать одного в спальне. Туда он послал Улитея и некоторых других убить его. (33) Хотя он [Ареовинд] рыдал и стенал, многократно взывая к их жалости и милосердию, они убили его 91. Афанасия же они пощадили, думаю, с презрением отнесясь к его старческому возрасту.