Часть 2. Глава 13. Три месяца спустя. 5 страница
- Ты хочешь быть счастливой, - сказала Нандита и прошла мимо Киры к открытому шкафу, откуда вытащила набор посуды. - Каждый этого хочет. Ты просто не знаешь, что сделает тебя счастливой.
Кира нахмурилась.
- Это странно?
Нандита мягко покачала головой.
- Счастье становится естественным состоянием, если оно у тебя есть; и наоборот, кажется самым недостижимым, если ты его не имеешь. - Она разложила тарелки и начала перебирать травы, разделяя их по группам и отбрасывая веточки и листья. Аромат толченной мяты наполнил кухню. - Это похоже на изучение иностранного языка: ты можешь как угодно долго проговаривать в уме слова, но никогда не научишься говорить, пока не откроешь рот и не произнесешь их вслух.
- А что если произнесешь их, а они окажутся неверными?
- Тогда тебе стоит попросить у библиотекаря принести парочку "книжных червей", - сказала Нандита, - или как там правильно звучит метафора. Никогда не была в них сильна.
- Очень плохо, - сказала Кира, взяв горсть розмарина и закинув бледно-зеленые веточки в чашу: - Я надеялась, ты продолжишь: счастье, любовь, цель всей жизни, полагаю.
- Чьей жизни?
- В смысле?
- У каждого в жизни свое предназначение, некоторым людям отыскать свою цель гораздо легче остальных. Разгадка, - сказала она, поворачиваясь к Кире и размахивая руками, крепко держа веточку кинзы, - вот самое важное, что ты можешь вообще узнать, ключ к твоему предназначению.
- Да?
- Не имеет значения, зачем ты здесь, не имеет значения, зачем мы все здесь, но ты не привязана к своей судьбе. Ты не заперта. Ты сама принимаешь решения и делаешь выбор, Кира, и ты не можешь позволить, чтобы кто-то делал его за тебя.
- Ладно, - сказала Кира. - Не такого я ждала от этого разговора.
- Это потому что я тоже сама делаю выбор, - сказала Нандита, поднимая корзину. Она все еще была наполовину полна нерассортированными травами. - Отнесу соседям; Арманд болен. А ты пойди и приведя себя в порядок, хочу, чтобы в доме пахло базиликом, а не подмышками.
- Сделано, - сказала Кира и побежала наверх. Здесь музыка была громче, обычный набор визга, грохота, орущей музыки, которую Хочи всегда слушала, когда была одна. Кира обнюхала себя, поморщилась и побежала прямиком в душ.
В небольшом перечне преимуществ от произошедшего конца света, на самом верху стояла одежда. На Лонг-Айленде когда-то жили почти восемь миллионов человек, поэтому здесь было много торговых центров, супермаркетов, которые должны были всех одеть. Раскол сократил население, оставив лишь незначительную часть, и стер экономическую систему, но осталось очень много одежды. Кира понимала, что это ужасно. Выжившие проживали свою жизнь в жестокой смеси тяжелой работы, отчаяния и страха. Но все они были хорошо одеты.
В основном одежда на острове была слишком ветхой, чтобы носить - слишком покрыта плесенью, слишком поедена молью, слишком испорчена от внешнего воздействия. Но многое из оставшегося все еще можно было носить, даже в сегодняшние времена. "Шоппинг" был очень прост, нужно было просто пройти по пустому соседнему магазину, найти что-то, что подходит, постирать, чтобы избавиться от насекомых и запаха. Самое лучшее можно было найти на складах и в хранилищах. Там одежда была запечатана в коробках, а не выставлена на весь мир. Кира потратила много времени со своими друзьями, рыская по торговым центрам в поисках "22", "Тридлесс"* или какого другого маленького бутика, который еще никто не нашел. У девочек Нандиты была целая комната, забитая всякого рода одеждой, какую можно было только представить, от мешковатых свитеров до обтягивающих платьев. Кира выбрала такое, что открывало ноги (хотелось хорошо повеселиться после двух дней смертельной опасности). И пошла поздороваться с Хочи.
Хочи Кесслер переехала в их дом после того, как съехала Мэдисон; Хочи только что исполнилось семнадцать и она дождаться не могла, чтобы освободиться от "матери". Она принесла с собой четыре модуля солнечных батарей (ее приемная мать была богата, если не больше), которые давали электрическое освещение, возможность иметь электроплиту и даже тостер, если захотеть, но вместо унции сока вся мощность панелей уходила на стереосистему Хочи. Музыка была всей жизнью Хочи. Кира познакомилась с ней несколько лет назад, когда ходила за одеждой, а Хочи за цифровыми музыкальными плеерами. Они были размером с ладонь, сделаны были из металла, пластика и стекла. В каждом из них бывшие владельцы хранили свою музыку. Хочи собрала в свою коллекцию около сотни.
Когда Кира шагнула в проем, Хочи махнула ей: - Приветствуйте Киру, могучего героя рейда по проверке и сбору имущества в неизвестном до селе Ашарокене! В этих шортах выглядишь супер, красотка!
Кира помахала в ответ и усмехнулась.
- Когда у тебя такие шикарные ноги, грех их прятать, - она грациозно покружилась на месте. - От маленького люда.
- Это что ирландская шутка? - спросила Хочи с наигранной серьезностью. - Очень на это надеюсь.
Сенатор Кесслер гордилась своим ирландским происхождением, поэтому воспитала удочеренную Хочи в жестких ирландских традициях. Корни же Хочи уходили больше на юго-запад, к мексиканцам или даже ацтекам, но это не изменило настойчивых культурных наставлений сенатора. Теперь, когда Хочи сердилась, она начинала говорить с ужасным ирландским выговором. Кире это казалось забавным.
- Я не имею в виду лепреконов, - ответила Кира, - я говорю о простом народе. Это деревенская шутка, но, думаю, она не кажется очень смешной, пока не представишь, что я вообще-то принцесса.
- Я настоящая принцесса, - сказала Хочи, - и пусть кто-нибудь попробует доказать обратное.
- Принцесса чего? - спросила Кира. - Линкольн Авеню?
- Мои родители были правителями огромной экзотической империи, - сказала Хочи, производя загадочные пассы руками. - Или в конце концов, поскольку никто не знает, кем они были, они могли быть правителями.
- Что собираешься готовить для пятничной вечеринки? - Нандита была хорошим поваром, но Хочи была лучшей и всегда готовила еду для особых случаев.
- Жаркое из курицы, жареная картошечка и пончики, если достану для них муки. Сладкий рис это хорошо, но ради всего святого, я хочу немного гребаного шоколада.
- Пончики с шоколадом? - присвистнув, спросила Кира. - Кто-то умер и тебя назначили сенатором?
- К сожалению, не моя мамаша, - сказала Хочи. Она вскочила на ноги и направилась к двери. - Я на рынке нашла парня вчера, он поклялся, что у него есть немного пшеничной муки. Хочешь со мной?
- От таких шикарных ног никакой пользы, если их никто не видит, - торжественно сказал Кира. - Народ должен видеть свою принцессу.
Настала пятница. День Восстановления.
Пришло время для вечеринки.
В эту пятницу никто не родился и не было младенцев, за которыми требовалось наблюдение. Так что Кира пришла домой уставшая, но готовая к веселью и не чувствовавшая при этом вины. Она приняла душ, расчесала волосы и выбрала яркий наряд из своей "кокетливой" коллекции: шелковую рубашку с китайской вышивкой, пару босоножек на высоких каблуках и джинсы, достаточно короткие, чтобы подумать о том, какая погода за окном. Стояло лето, но весьма холодное, и она вполне могла пожалеть, что не надела что-то потеплее. Она задумалась, сравнивая джинсы с другими, чуть длиннее и в конце концов решила надеть те, что короче. Они лучше смотрелись с рубашкой и лучше смотрелись на ней, а ей нужен был стимул. Она могла рискнуть и поморозить ноги, но она могла стать на некоторое время нормальным человеком. Они скорее всего наружу выходить не будут.
- Поторопись, - сказала Хочи, постучав в спальню Киры. Она была одета во все черное, губы накрашены черной помадой, глаза подведены черным. Не соответствовал лишь яркий фартук, повязанный вокруг талии: - Мэдисон с Гару уже здесь, и какой-то чувак по имени Маркус - высокий, выглядит глуповато, им легко помыкать. Тебе он понравится.
- Понимаю, почему твои монаршие родители избавились от тебя, - сказала Кира с игривой ухмылкой. - Ты можешь быть поразительно гнусной персоной, когда захочешь.
- Мое остроумие, как твои ноги, - ответила Хочи. - Было бы эгоистично скрывать его от других.
Кира проследовала за ней на кухню, где суетилась возле раковины с посудой Нандита. Хочи взяла миску с нарезанной картошкой, сбрызнула ее оливковым маслом и посыпала сверху розмарином.
- Нандита, травы пахнут обалденно.
- Спасибо, страшилка, - сказала Нандита. Это была их собственная шутка: гардероб Нандиты отличался яркими цветами, и она просто не могла понять. почему Хочи отдавала предпочтение черному.
- У тебя здесь на кухне замечательно пахнет, - сказала Кира, сделав глубокий вдох, - но я пойду поищу Маркуса.
- Поцелуй его от меня, - сказала Хочи.
- Взасос?
- Не слишком. Не хочу казаться легкодоступной.
Кира прошла в коридор, глубоко вдыхая очередную волну аппетитных ароматов. Говорите, что хотите про маму Хочи, но готовить она ее научила, как надо.
В коридоре, освещенном керосиновыми лампами, Кира слышала гул голосов, доносящихся из гостиной; шипение и потрескивание дров в печи на кухне. "Наверно, фермеры кушают так каждый день",- подумала Кира. - Даже почти хочется пожить их жизнью".
Почти.
Она направилась к гостиной. Маркус и Гару, сидя на диване, были увлечены беседой, Мэдисон расположилась рядом на кресле. Проигрыватель находился здесь, так что звук наполнял комнату, подобно грозовой туче.
Мэдисон улыбнулась: - Привет.
- Привет, Мэдс. Как жизнь?
Мэдисон ухмыльнулась и бросила взгляд в сторону Маркуса и Гару.
- Расслабляюсь, пока твой благородный парнишка принимает на себя праведный гнев моего мужа. Тот сегодня в ударе.
Кира понимающе кивнула. Гару действительно был жестким собеседником.
- Конечно, все дело в свободе, - говорил Гару, - в том, как сохранить свободу, с помощью закона. - Его взгляд был беспощадным, но Маркус хоть и побледнел, но выдержал. - Любому обществу нужно определенное количество закона. Слишком много приводит к деспотизму, а слишком мало - к хаосу.
- Кира! - воскликнул Маркус и подскочил с места. Он пересек комнату и, крепко стиснув ее руку, обнял. Он продолжал оглядывать ее с головы до ног, снова и снова, намеренно не глядя в сторону Гару. - Выглядишь великолепно!
- Спасибо, - Кира повела его назад и усадила на диван. Затем она посмотрела на Гару. - Привет, рада видеть тебя. - Ей не очень-то хотелось, чтобы тот продолжал свою тираду, но и не поздороваться с ним она не могла.
- Взаимно, - ответил Гару. - Рад слышать, что вы оба остались живы после вашей вылазки на побережье.
Кира приподняла бровь: - Уже слышал?
- Все уже слышали, - сказала Мэдисон. - Думаю, нам всем есть о чем поговорить, кроме как о непонятной радиоуправляемой закладке, бомба которой убила трех человек, но ты ведь знаешь как это бывает. Мы тоже иногда говорим о скучном.
- Это был Голос, - сказал Гару. - Та женщина, что была с вами - Джианна или как ее там, была одной из них.
Кира рассмеялась: - Чего? Она была в эпицентре всего, я своими руками вытащила ее из-под обломков. Или ты хочешь сказать, что она себя специально взорвала? Нарочно? Или она просто террорист-неудачник?
- Может, она пыталась сделать так, чтобы никто не нашел то, что там было спрятано, - сказал Гару.
- Она не вернулась, - мягко сказал Маркус.
Кира с удивлением на него посмотрела, потом взглянула на Гару: - Она вернулась вместе с нами.
- До станции Догвуд, - кивая, сказал Маркус. Кира видела в его глазах печаль - печаль, смешанную с растерянностью и какой-то долей страха. - Никто после этого ее не видел.
Кира покачала головой; это безумие какое-то.
- Джианна не из Голоса. Ей очень не нравился Джейден, он действительно слишком сильно поигрывал мускулами. Больше, чем было необходимо, никому бы это не понравилось, - она взглянула на Мэдисон. - Без обид.
- Я не обижаюсь.
- Ведь это она определила, что там была радиостанция, - сказал Хару, - и единственный, кто мог с ней поспорить, умер при взрыве. Насколько нам известно, тот парень понял, что это была работающая база Голоса, и Джианне пришлось активировать бомбу, чтобы заткнуть его. Она одна выжила.
Кира громко рассмеялась, потом пришло жгучее чувство вины, но она постаралась заглушить его.
- Извини, конечно, но ты просто параноик. Почти, как тот парень, что допрашивал нас на днях.
- Параноик или нет, - ответил Гару, - но очевидно, что люди из Армии согласно со мной, иначе они бы не держали ее под арестом.
Хочи вошла в комнату и прислонилась к дверному косяку.
- Вы обсуждаете ту компьютерщицу с вашего рейда?
Кира, выпучив глаза, удивленно развела руками.
- О чём вы все говорите?!
- Ну, ты по пятнадцать часов в день проводишь в госпитале, - сказала Мэдисон. - Голос может похитить весь Сенат, а ты не заметишь этого.
- Армейцы не должен задерживать людей вот так, - высказалась Хочи. - Пускай проводят публичный арест или открытое слушание, но чтобы люди вот так исчезали без причины, нет.
- Это не без причины, - сказал Гару. - Она - террористка. Это довольно хорошая причина.
- Ты не знаешь, террористка ли она, - ответила Хочи. - Или может тебя наняли в армию Дефенс Грид с высшим уровнем доступа, а ты нам забыл сообщить?
Гару уставился на нее.- У тебя есть проблемы с тем, как они выполняют свою работу?
- У меня проблемы с тем, что часть их работы - заставлять людей исчезнуть. Когда такое случалось?
- Их задача - защищать нас, и они делают, как считают лучшим. Если ты не доверяешь им, почему ты все еще здесь?
- Возможно, я верю, что лучше решить проблему, чем бежать от нее.
- Возможно?
"Здесь становится жарковато", - подумала Кира, но едва она собралась вступить и прекратить спор, заговорил Маркус.
- Думаю, пора нам сменить тему. Давайте все просто успокоимся, - он взглянул на Хочи. - Я могу как-то помочь с едой?
- Уже почти всё готово, - ответила Хочи, бросая последний испепеляющий взгляд на Гару. - Но можешь помочь принести.
Они прошли в коридор. Кира медленно перевела дыхание. Ей хотелось в этом споре обвинить Гару - он на самом деле виноват в том, что обсуждение перешло в спор - но она понимала, это была не только его вина. Напряженность чувствовалась по всему Ист Мидоу, вероятно даже по всему острову, и все уже были на пределе. Действительно ли Джианна была из Голоса? Неужели правительство просто заставило ее исчезнуть?
Раньше, когда Кира была ребенком, было намного проще: Партиалы были плохими, и всё ужасное, что происходило, легко находило объяснение, пусть и пугающее, но зато легко. Было просто отличать добро от зла. Но сейчас... Кира не имела представления, кого считать врагом, кого винить, а кому доверять. Если Джианна была из Голоса, получается ближним доверять нельзя; если она не была из Голоса, тогда нельзя доверять правительству. Кире не нравился ни один из вариантов.
Гару, все еще нахмуренный, поднялся с дивана.
- Пойду прогуляюсь, подышу немного.Он вышел из комнаты, и Кира услышала как он вышел через заднюю дверь.
- Прости за него, - Мэдисон грустно улыбнулась. - У него хватает стресса.
- Тяжелая неделя на работе? - спросила Кира. Гару работал в строительстве. Они не строили новые здания, потому что всё что им могло понадобиться уже было построено в прежнем мире. В нынешнее время отдел строительства поддерживал уже используемые здания в рабочем состоянии и занимался оценкой других, которые, по мнению Сената, могли понадобится обществу. Они проводили много времени в рейдах, проверяя старые здания на устойчивость. Хару отлично проводил земляные работы, поэтому его перевели в Армию (Дефенс Грид). Но было очевидно, что ему это не доставило особого удовольствия. Кира знала, когда что-то шло не так на работе, он несколько дней ходил мрачнее тучи. Ей всегда было интересно, был ли его перевод сюда следствием какого-то конфликта или нарушения.
Но к ее удивлению Мэдисон отрицательно покачала головой.
- На работе все в порядке, - мягко ответила она. - Просто... - она замялась, глядя в пол, затем пристально посмотрела на Киру. - Подойди сюда.
Ее голос звучал нежно, но взволнованно, взгляд был живой, наполненный энергией. Кира прищурилась, думая о том, что могло так осчастливить Мэдисон и заставить Хару переживать. Она проскользнула на кушетку рядом с Мэдисон и внезапно ее осенило; она ощутила эмоциональный груз всем телом. Широко открыв глаза, она взглянула на Мэдисон; дыхание перехватило.
- Нет...
Мэдисон повернулась, от уха до уха растянулась улыбка: - Я беременна.
Кира покачала головой, пытаясь сделать вдох: - Нет, Мэдс, нет...
- Да, результат положительный. Меня тошнит уже несколько недель, я даже ничего съесть не могу, а периодами пожираю все подряд. Мне даже хотелось попробовать земли, Кира, земли из нашего сада. Бред, скажи же?
- Мы не получаем некоторых витаминов при нашем питании здесь, - прошептала Кира. - Беременные желания - это то, как твое тело говорит, какие питательные вещества ему нужны. Так что, земля это не так странно.
- Я собираюсь в больницу в ближайшие дни, чтобы узнать наверняка, - сказала Мэдисон. - Но я хотела сначала рассказать тебе.
- Нет, - Кира покачала головой. Это не могло быть правдой; она, конечно, понимала, что могло, но в то же самое время, она хотела думать, что это не так. Ведь это была Мэдисон, которая была ей почти как сестра.
- Ты хоть представляешь каково это? - спросила она. - Боль? Опасность? Женщины умирают при рождении ребенка; даже со всем нашим оборудованием в больнице и опытом это все равно случается. И даже если ты будешь жить, ребенок - нет. Мы еще не научились лечить РМ. Тебе придется жить с этим еще несколько месяцев, пройти через боль, ужас, кровь, а потом он все равно умрет. - Кира чувствовала, как слеза холодными каплями потекли по щекам. Она представила Мэдисон на месте Ариэль, с широко открытыми глазами та кричала и била по стеклу, видя как ее дочь извивалась от боли, плакала и потом умерла. Кира вытерла лицо ладонью. - Гару оправданно расстроен. Это слишком много для тебя. Тебе это не нужно.
- Нет, нужно, - мягко сказала Мэдисон.
- Этот дурацкий закон, - от гнева голос Кира зазвучал громче. Она нервно посмотрела в сторону коридора и постаралась говорить тише. - Тебе не нужно проходить через всё это. Просто дай мне время, мы соврем о бесплодии или что-то в этом духе. Такое случается, ты просто....
- Всё уже сделано, - прервала ее Мэдисон. Ее улыбка была прелестной, божественной, такой, какую Кира видела на лицах других матерей, и это разбило ей сердце. Мэдисон накрыла ее руку своей ладонью. - Я пошла на это не ради Акта Надежды, не ради Сената. Я сделала это для себя.
Кира покачала головой, слезы все еще катились по лицу.
- Я хочу этого, - продолжала Мэдисон. - Я была рождена, чтобы стать матерью, это у меня в крови, это моя сущность. - Она прижала руки к груди, в глазах стояли слезы. - Я знаю, что это пугает тебя и пугает Гару. Мне тоже страшно, страшно до смерти, но я знаю, это правильный выбор. Даже если ребенок проживет всего несколько дней, даже если всего несколько часов.
- О, Мэдисон, - Кира наклонилась вперед и сжала подругу в объятиях. Она чувствовала себя ужасно и считала себя виноватой, зная, что права, но стыдясь, что вот так напала на Мэдисон. Конечно, та осознавала риск, всем на острове он был известен. Но Мэдисон не бежала от него, она встречала его с высоко поднятой головой.
Кира отстранилась, вытирая глаза.
- Когда-нибудь однажды у нас будет выживший, - сказала она. - Это неизбежно. Ребенок выживет. И это может быть твой ребенок.
С деревянным подносом вошел Маркус и остановился, увидев их обнимающимися и плачущими: - Все в порядке?
- Потом расскажу, - сказала Кира, отстраняясь от Мэдисон и снова вытирая глаза. Щеки были влажными.
- Ладно, - тихо проговорил Маркус, ставя поднос на низенький столик посреди комнаты.
На поднос Хочи положила целую жареную курицу, усыпанную травами и залитую подливкой, и целую гору картошки фри. Сама Хочи зашла следом, неся поднос со свежими овощами. За ней следовала Нандита с блюдом покрытых шоколадной глазурью пончиков. Кира чувствовала, как ее рот наполняется слюной; она уже и не помнила, когда было столько вкуснятины. Возможно, год назад на прошлый День Восстановления.
Маркус остановился напротив Киры: - Тебе что-то нужно? Могу принести тебе попить или еще чего-нибудь?
Кира покачала головой: - Я в порядке, но не мог бы ты принести немного воды для Мэдс?
- Тебе тоже принесу, - он нежно коснулся ее плеча и прошел на кухню.
Хочи посмотрела на Мэдисон, затем на Киру. Ничего не сказав, она повернулась к проигрывателю.
- Думаю, нам нужно что-то расслабляющее.
Проигрыватель представлял собой небольшую панель на полке, соединенную без помощи проводов с колонками, которые были расставлены по всей комнате. Хочи вытащила из центра панели запись и положила ее в корзину.
- Есть пожелания?
- Расслабляющее звучит здорово, - улыбнулась Мэдисон.
- Поставь Афину, - предложила Кира, поднимаясь с дивана, чтобы помочь. - Мне нравится ее музыка.
Вместе с Хочи они начали просматривать записи в корзине, наполненной тонкими серебристыми коробочками с записями. Большинство из них было подписано: ДЛЯ КЕЙТЛИН, ОТ ПАПЫ, ДЛЯ КРИСТОФА: С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ. Те, что были без подписи, все равно были тем или иным образом отмечены: картинкой или узором, или фотографией, а на некоторых коробочках висели амулетики. Эти футляры были больше, чем просто вместилище для записей; они отражали внутренний мир владельца - его вкусы, внутренние мысли, саму личность. Хочи целыми годами искала записи среди руин, а потом они с Кирой могли лежать на полу часами, слушая музыку и представляя, каким был владелец той или иной записи. Например, диск КЕЙТЛИН НА ВЫПУСКНОЙ БАЛЛ был полон бодреньких, звонких, душа нараспашку песен в стиле кантри. ДЖИММИ ОЛСЕН, кажется, слушал всё: от греческих напевов и симфоний до рока и металла. Свою любимую запись Кира нашла на дне корзины - АФИНЕ, МОЕМУ АНГЕЛУ - и вставила ее в панель. Спустя несколько секунд заиграла первая песня, мягкая, но волнующая, тонкая смесь электронной музыки и сокровенного глубокого вокала. Музыка была умиротворяющей и печальной одновременно, как раз то, что нужно было Кире. Она закрыла глаза и улыбнулась.
- Думаю, мне бы понравилась Афина. Кем бы она не была.
Маркус вернулся в водой, и спустя мгновение с заднего двора вошел Гару. Его лицо было серьезно, но уже гораздо спокойно. Он вежливо кивнул Хочи.
- Пахнет очень вкусно. Спасибо, что приготовила.
- Всегда пожалуйста.
- Мы еще кого-нибудь ждем? - Кира быстренько оглядела всех.
Мэдисон отрицательно покачала головой.
- Я старалась поговорить с Ариэль, но она не хочет разговаривать со мной. Изольда опоздает, так что она сказала, начинать без нее. Там что-то происходит в Сенате, и Хобб задержал ее.
- Вот уж повезло, - сказала Хочи, передавая тарелки и вилки.
Все притихли перед тем, как приступить к еде.
- Счастливого Дня Восстановления, - произнес Маркус, поднимая стакан с водой. Все остальные ответили ему тем же жестом. Стаканы были из одного набора - хрустальные фужеры, найденные в очередном рейде за город. Вода была свежей кипяченной, слегка желтоватой из-за химикатов и фильтра.
- Прежнего мира больше нет, - провозгласила Мэдисон. - Но новый мир только зарождается.
- Мы никогда не забудем прошлое, - сказал Гару. - И никогда не отречемся от будущего.
Хочи подняла голову.
- Жизнь рождается из смерти, и слабости учат нас быть сильными.
- Ничто не сокрушит нас, - продолжила Кира. - Мы сможем всё. - Она остановилась и тихо добавила. - И мы сделаем всё.
Они выпили; на мгновение в комнате было тихо, на заднем фоне лишь мягко звучала музыка. Кира, немного подержав воду во рту, медленно ее проглотила, ощущая химический привкус. Она его уже едва замечала, но все-таки он был - резкий горьковатый. Она подумала о Мэдисон и Гару, об их ребенке, милом, невинной, но, увы, обреченном. Она подумала о Джианне и Мкеле, о взрыве, Голосе, Сенате и многом другом, о целом мире, о прошлом и будущем. "Я не дам ему умереть, - решила она, глядя на еще плоский и упругий живот Мэдисон. - "Я спасу тебя, не смотря ни на что".
"Мы сделаем всё".
*Twenty Two - магазин обуви.Threadless - компания по производству футболок из Чикаго, процесс разработки дизайна состоит исключительно из проведения онлайн-конкурса, победители еженедельного конкурса получают $2 тыс. и их работа запускается в производство
Глава 9.
- Мне нужен образец твоей крови, - сказала Кира.
Маркус приподнял бровь: - Не думал, что наши отношения дошли до такой стадии.
Она вырвала пучок травы и кинула в него.
- Это для работы, гений. - Они сидели на лужайке перед домом Киры, наслаждаясь редким днем, когда у них у обоих был выходной. Они несколько часов трудились на огороде Нандиты, отчего их руки благоухали терпким запахом трав: - Я собираюсь найти средство для лечения РМ.
Маркус рассмеялся: - А я то все думал, когда же кто-нибудь на это решится. Это, кстати, был один из пунктов того, что я должен сделать в своей жизни, но ты ведь понимаешь: Жизнь полна забот и суеты, а спасение человечества доставляет столько хлопот...
- Я серьезно, - сказала Кира. - Я не могу больше смотреть, как умирают дети. Я не могу просто стоять и делать записи, пока умирает ребенок Мэдисон. Я не буду этого делать. Прошло уже несколько недель как она сказала нам, я все это время ломала голову, чем могу помочь и, думаю, я, наконец-то, нашла отправную точку.
- Ладно, хорошо, - сказал Маркус, сидя на траве. Лицо его стало серьезным: - Знаешь, я думаю, что ты великолепна, что у тебя самые высокие оценки по вирусологии, чем... у кого-либо. Когда-либо. С чего ты вдруг решила, что сможешь разгадать самую мистическую загадку в истории? Я хочу сказать, в больнице есть целая исследовательская группа, которая работает по РМ на протяжении десятилетия. А теперь вмешается интерн и... исцелит всех? Так просто?
Кира кивнула; это действительно звучало глупо, когда он произнес все вслух. Она посмотрела на Нандиту, гадая, что она сказала бы на этот счет, но пожилая женщина все еще работала в саду в полном неведении. Кира повернулась обратно к Маркусу: - Я знаю, это звучит высокомерно, но я... - она замолчала и вздохнула, глядя ему прямо в глаза. Он сморел на нее, ждал. Кира положила свою руку на его: - Я знаю, что могу помочь. Они что-то упускают из вида. Я пошла в родильное отделение, потому что думала, что именно там самый центр. Я считала, что все дело в нем, что там все сосредоточено. Но после того как я там поработала и увидела, что они делают, я знаю, что у них ничего не получится. Если мне удастся сделать что-то конкретное, я уверена, меня могут перевести на исследования в полной мере. Это может занять месяц или два, но я уверена, у меня получится.
- Хороший ход, - сказал Маркус. - И для них тоже - ты придешь к ним из родильного отделения, у тебя будет немного другой взгляд на все, чем у других. И я знаю, что у них там есть свободное место, поскольку в прошлом месяце от исследователей был перевод в хирургию.
- Как раз то, что мне нужно, - согласилась Кира, - новое видение. Родильное отделение, исследователи, все изучали исключительно новорожденных. Но нам нужно искать не лечение болезни, а возможность получить к ней иммунитет. На нас же вирус не действует, значит, в нас есть что-то, что его отталкивает. Единственные, кто не защищен - это младенцы, потому-то только их и исследуют.
- Именно поэтому тебе нужна моя кровь, - сказал Маркус.
Кира кивнула, поглаживая пальцам тыльную сторону его ладони. Вот именно за это она и любила Маркуса: Он мог рассмешить ее, когда ей хотелось веселиться, и был серьезен, когда ей нужно было поговорить. Он понимал ее полностью и безоговорочно.
Она вырвала травинку, аккуратно очистила ее от земли и, задержав на мгновение на ней взгляд, снова кинула ее в Маркуса. Легкая травинка пролетела лишь пару сантиметров, когда ее подхватил порыв ветра и вернул обратно на колени Киры.
- Отличный бросок, - ухмыльнулся Маркус и посмотрел ей через плечо. - Изольда идет.
Кира повернулась и улыбнулась, приветственно махая "сестре". Изольда была высокой девушкой, с бледной кожей и золотистыми волосами; во временном приемном доме Нандиты она держалась обособленно и одиноко. Изольда помахала в ответ и улыбнулась, хотя Кира видела, что улыбка была натянутой и усталой. Маркус подвинулся, когда она подошла ближе, освобождая для нее местечко на траве, но Изольда лишь вежливо покачала головой.
- Спасибо, но это мой лучший костюм, - она поставила на землю свой портфель и осталась стоять, сложив руки на груди и устремив взгляд перед собой.
- Тяжелый день в Сенате? - спросила Кира.
- А бывает ли там вообще легкий? - Изольда оглянулась, ища на что можно сесть, потом вздохнула и села на свой портфель, скрестив ноги так, чтобы не испачкать светло-серые брюки о траву. Кира с интересом посмотрела на нее. Изольда, говоря о работе, всегда вспоминала сенатора Хобба. Если же она так не делала, значит, она действительно очень устала. Изольда безучастно смотрела перед собой, затем вздрогнула, будто проснувшись, и перевела взгляд на Киру и Маркуса: - Слушайте, вы же не часто выбираетесь за город, правда?