Охота началась, господа игроки, делайте ваши ставки! – шепнул себе под нос Король Тёмных Магов и, спрыгнув с трона через некоторое время, направился к выходу из главного зала
Глава шестнадцатая. Полёт в никуда.
Пятьдесят седьмой день нашего приключения. Последние тридцать дней прошли без каких либо сражений, новых спутников или врагов. Одним словом – ску-у-у-ука! Аж выть хочется! Но ничего, осталось немного. Нам осталось пройти только одну гору, большой лес и (наконец!) аот оно – озеро Раздора!
И вот, мы в последний раз остановились в деревне, купили продовольствия и отправились на новое препятствие – гору Престо, самую опасную высотную точку нашего мира. И мы двинулись на покорение скалы – с полными сумками еды, отлично заточенным оружием (лично мой меч точить было не нужно, он всегда был острым, как бритва) и непобедимым боевым духом.
Первые десять километров мы прошли с лёгкостью, в мыслях насвистывая весёлую песенку. Но вот когда начался подъём… Единственное, о чём я тогда мечтал – это лечь, где помягче, и уснуть на века два-три. За один день мы прошли где-то километров двадцать, и это приблизительно только половина пути.
Генрих шёл впереди, я в середине и замыкала строй Аника. Уже вечерело, но мы никак не могли найти место для стоянки. И вдруг Генрих запел своим басом:
Война гонит ветер ужаса,
Пепел веков и дней.
Судьба вещей птицей кружиться
Над головой моей.
Я очень хорошо знал эту песню, ведьв детстве мне пели её, она была единственным пережитком того прошлого, когда Светлые и Тёмные Маги только начали войну друг с другом. Так что я стал подпевать ему:
Время как змей
Вьётся вокруг себя.
В книге смертей
Будет глава моя!
Неожиданно подключилась Аника и своим красивым мелодичным голосом присвоила себе припев:
Дух оставил плоть,
Но покоя нет,
Я хочу сберечь
Заповедный свет.
Я Хранитель Свеч
На границе Тьмы,
Свет ковал мой меч
Для своей войны.
И уже дальше мы пели все втроём:
Ко мне не слетятся вороны
Душу мою клевать.
Их путь на четыре стороны
Силы врага призвать!
Время потерь
Льётся, печаль храня.
В книге смертей
Будет глава моя!
Дух оставил плоть,
Но покоя нет,
Я хочу сберечь
Заповедный свет.
Я хранитель Свеч
На границе Тьмы,
Свет ковал мой меч
Для своей войны!
Такой хор очень сильно поднял наш моральный дух, и теперь мы стремились найти ночлег с удвоенной силой. Нашли мы себе пристанище только тогда, когда совсем стемнело и окончательно похолодало. Тут же разожгли костёр из припасенных заранее сухих веточек, Аника и Генрих разложили вещи и улеглись спать на сумки. Я остался сторожить и периодически подкидывать веток в костёр. Черезчаса четыре меня сменил Генрих, после чего я спокойно улёгся спать.
Следующий день я запомнил навсегда, ведь тогда я чуть не погиб (как всегда, из-за своей глупости и невнимательности!). И вот как это было.
Второй день пребывания в горах только начался, когда мы решили сделать небольшой привал. Мы оказались наверху какого-то ущелья (по виду, очень глубокого ущелья), я глянул вниз, но из-за невероятно густого тумана ничего не разглядел. Странно, что может дать такой сильный и плотный туман в горах? Ну, как говориться, не сильно-то и хотелось знать…
И тут я приглядел для себя такой удобный на вид, круглый, гладкий и большой камень – ну просто грех не сесть! И вот, я уже достаю бутыль с водой и слегка отглатываю, и вдруг чувствую вибрацию в камне. Сперва моя пятая точка не придала этому никакого значения, но когда вибрация усилилась, я решил обернуться и посмотреть на этот дрожащий камень.
Я тут же отлетел на пару метров, когда увидел два светлячка-глаза, направленных на меня. Вдруг камень взлетел в воздух, разошёлся трещинами и преобразовался в огромную фигуру человека. Ёжкин кактус, это же горный голем!! Причём очень злой голем, судя по выражению каменного лица…
- Господа Маги, скажу откровенно, дело – дрянь… - спокойно, чуть ли не равнодушно прокомментировал ситуацию Генрих, уже зарядив стрелой лук.
- Не то слово… - поддержала его Аника с мечом наперевес. – Что будем делать?
Я очень наивно спросил своих спутников, косясь на каменного истукана:
- А может он нас понимает, и мы как-нибудь договоримся?
- Флаг тебе в руки! – синхронно ответили мои спутник.
Предатели…
- Мэт? – с надеждой уточнил я у книги. – Он понимает человеческий язык или нет?
- Никто никогда не пробовал, хотя чаще всего разговоры с представителями вида големов кончаются кровавой лепёшкой из какого-нибудь дипломата вроде тебя… - протянул он.
- Спасибо, очень обнадёживает… - буркнул я, и уже с мягкой улыбкой обратился к голему. – Привет, большая каменюка! Ты меня извини, что сел на тебя, просто сразу не признал. Меня, кстати, Намор Кирпичёв зовут, а тебя? Знаешь ли, мы с тобой в какой-то степени родственники! Ха-ха… Эм-м, ладно… Слушай, друг, а может мы мирно разойдёмся? Если хочешь, то можем сейчас сесть, попить чайку, друг другу поплакаться о тяжёлой жизни…
Мою «красноречивую» попытку навесить лапши на уши бесцеремонно оборвал удар голема кулаком об скалу в то место, где я только что стоял (я вовремя успел отскочить), что заставило подпрыгнуть меня и моих друзей.
- Интересно, на что он обиделся больше: на каменюку или на родственника? – иронично уточнил Генрих.
- Может, придумаешь, что теперь делать?! – огрызнулся я.
- Да запросто! Самый лучший способ доказать свою правоту – кинуть фаерболл в морду, а дальше по обстоятельству… - парировал наёмный убийца.
- А что… - задумчиво протянул я. – Хорошая стратегия, только с этой осадной башней не прокатит…
Голем начал атаку первым. Первый удар, предназначенный мне, ушёл в «молоко», второй почти попал – пролетел где-то в сантиметрах пяти от моей головы. Я тут же набрал дистанцию и кинул молнию ему в каменную голову. Бесполезно, его только немного зашатало, а так ни одной царапины. И тут мне в голову пришла одна безумная идея.
- Аника, Генрих! Его нужно скинуть в пропасть. Бейте его Магией и толкайте к обрыву. Генрих, ёкарный бабай, брось лук, ему плевать! Магией мочи!!!
- Понял, босс! – театрально крикнул он, и, забросив лук за спину, начал методично обрабатывать истукана огнём, Аника сильными потоками ветра тоже старалась не отставать. Я же долбанул молнией голема раз пятнадцать, уже темнело в глазах, а голем только стоял на краю! И тут я решился на отчаянные меры.
Взревев «прекратить огонь!!!» я рванул на полной скорости к каменному изваянию, слегка шатавшемуся на краю пропасти, и с такой силой толкнул его плечом, что он с оглушительным грохотом покатился вниз по утёсу, и дальше в свободном полёте исчез в тумане. Я тоже не удержался и, споткнувшись, скатился к самому обрыву. Лёд мешал хорошо зацепиться, и я всё ниже и ниже сползал к краю пропасти. И вдруг, хвала Богам, на самом краю я остановился! Я болтал ногами над туманом и думал: только бы лёд выдержал…
Генрих уже обвязал верёвку вокруг монолитного куска скалы, и медленно начал спускаться ко мне. В глазах Аники застыл ужас, она не могла даже шевельнуться, глядя на меня. И когда Генриху с протянутой рукой до меня оставалось меньше метра, я совершил роковую ошибку – я попытался встать на ноги. Лёд под моими ногами жалобно затрещал и раскололся, и я вместе с ним полетел в пропасть…
Генрих медленно полз вниз по скользкому льду с протянутой рукой и молил Намора:
- Приятель, держись, я сейчас…
Но тут его друг попытался встать на ноги, и это было большой ошибкой. Лёд заскрипел, пошёл трещинами и откололся от скалы. Нелепый взмах руками, и Намор, не удержавшись, полетел в туманную пропасть. В глазах парня Генрих прочитал то, что он видел у своих жертв перед их смертью: удивление, страх будущего и мольбу о спасении. Аника закричала и прыгнула за Намором, Генрих еле успел ухватить её. Забравшись наверх, Генрих отпустил девушку. Она зарыдала и упала на колени, закрыв лицо руками и постоянно твердя:
Как ты мог, как ты мог?..
- Я ничем не мог помочь, Аника. Прости…